OreGairu 7 (рус) Глава 6
Глава 6: Не говоря ни слова, Юкиношьта Юкино входит в ночной город.[edit]
Придя в себя, я понял, что лежу на футоне[1].
– Незнакомый потолок…[2]
Я полазил по задворкам памяти. Ах да, сегодня же началась экскурсия.
В первый её день мы поехали в Киёмидзу-дэра, затем в Нандзэн-дзи[3]. Потом зачем-то пришлось топать и в Кинкаку-дзи. Местной осенью стоило любоваться, и даже итоговая прогулка вдоль канала тропой философов оказалась не в тягость. Отношения Тобе и Эбины-сан во время этой ленивой ходьбы тоже выровнялись.
В общем, с планами на сегодня было покончено, мы добрались до гостиницы, отобедали, и вот.
И вот, почему я валяюсь на этом футоне?
– А, Хачиман, ты проснулся?
Тоцука, сидящий возле меня, обнимая руками колени, встал, опустился на них же и уставился на моё лицо.
– А, да. Стоп, что здесь происходит?..
Неужели я призвал короля Кримсона[4] и каким-то образом перешёл сразу к концовке «Женатая жизнь с Тоцукой»?
Задним умом до меня дошло, что раз я слышу раздающиеся на фоне громкие звуки и возбуждённые голоса, то нет.
– Ять! Он опять меня обставил!
– Хаято-кун слишком силён!
Украдкой повернув голову в направлении источника шума, я увидел парней из своего класса. Судя по всему, им было весело. На пару с их голосами до меня доносились хлопающие и щёлкающие звуки.
О’кей, кажется, я понял, что здесь происходит.
Мой замысел вздремнуть в отеле после вопиющего нарушения привычного мне распорядка дня не сработал. От обеда до самого вечера мы болтались по городу, и как только завалились в какую-то гостиницу и попировали, я пришёл в комнату и отрубился.
– Время на купание уже закончилось, но учительница сказала, что ты можешь сходить в здешнюю ванную.
– Ч-что?!
Вы хотите сказать, что я упустил шанс помыться в одной ванне с моим драгоценным Тоцукой?!
От шока я аж на ноги вскочил. Похоже, Бога придётся убить…
Пока я раздосадовано скрежетал зубами, Тоцука показал на дверь.
Ч-что это значит? Неужели он способен сказать мне: «Какой же ты извращенец, Хачиман. Такой, как ты, должен купаться один в садовом пруду»? Но я же не извращенец. И не принц…[5]
Удручённый происходящим, я так и стоял на месте, но тут Тоцука мягко сказал:
– Ванный блок за дверью.
– Ясно, сэнк ю.
Лучше уж стать единым блоком с Тоцукой, и с ним же вместе и помыться, ну да завтра будет новый день. Ну, экскурсия же длится три дня и четыре ночи. Осталось два шанса на совместное купание. Тем более что мы поедем в гостиницу в Арасияме[6], а там есть горячие источники. На открытом воздухе. Кульминация экскурсии.
Мылся я просто в предвкушении.
Вернувшись, я встретился взглядом с лежащим на полу Тобе. Думаю, после проигрыша он лишился всякой мотивации. Но нет, парень тут же вскочил на ноги и воскликнул:
– О, Хикитани-кун. Проснулся, м? Го маджонг. А то они так хорошо играют, что ваще неинтересно.
Эй, ты что, приглашаешь меня поиграть только потому что я не кажусь хорошим игроком? А?
Но вообще, мне кажется, что способность позвать кого угодно поиграть или просто поговорить была одной из его лучших черт. Однако я не из тех, кто позволит себе смешаться с толпой и начнёт взаимодействовать с окружающими.
– Прости. Я не разбираюсь в этой системе подсчёта очков.
Тобе не стал настаивать на своём и, бросив мне «да ладно», вернулся к игрокам.
Нет, я правда не знаю, как их подсчитывать. В играх компьютер сам считает.
Тоцука сидел в том же кружке, и его, вроде, даже начали учить правилам, но едва заметив меня, он махнул рукой.
Так, и что теперь делать? Я уж думал лечь спать, но ход моих мыслей прервал громкий стук раздвижной двери.
– Хачима-ан, давай же отвлечёмся от бытовых мелочей и предадимся игре в UNO!
Займокуза прямо слизал эту фразу с Накадзимы, взывающему к Исоно.[7]
– У тебя свои одноклассники есть. Чего пришёл?
Я решил задать ему этот вопрос, потому что ввалился в комнату он так, будто это норма. Открыв было рот, Займокуза кинулся обниматься. Я отбился от него и усадил на пол.
– Слушай, Хачиэмон. Они ужасны. «Прости, Займокуза, это игра на четырёх человек», – таковы их слова. Мне пришлось дожидаться своей очереди.
Это же нормально. Кроме того, ты с ними, вроде, сходишься, и это хорошо. Не сворачивай с этого пути.
– А во что вы играете? – спросил Тоцука, и Займокуза выпятил грудь.
– Н-пака-н-пака! Yume no Dokapon Oukoku!
Даже не пытайся пародировать Crayon Oukoku.[8]
– Но играть на экскурсии в игру, разрушающую дружбу?..
Будь то Dokapon или Momotetsu[9], вы невольно высвободите своего внутреннего дьявола. Может, хитрые создатели так и задумывали? Полезное такое изобретение.
В общем, всё дело в ужасной атмосфере, появляющейся с началом игры с кучей озлобленных людей. Друзья невольно начинали отдаляться друг от друга. Вырваться из порочного круга мог только человек, которому надоело играть, и который, взяв в руки мангу, говорил: «Можешь поиграть за меня».
Помню, было такое в младшей школе.
– В общем, давай играть в UNO.[10]
– О, давайте. Ребята, конечно, учат меня играть в маджонг, но я вообще ничего не понимаю.
Займокуза вытащил из нагрудного кармана колоду карт и искусно перетасовал её.
Он раздал карты на троих.
– Хуму, я первый.
Сказав это, он неожиданно выложил несколько R-карт.
– Риба-риба-риба-риба-риба!
Риба-риба-риба-риба меня бесит. Ты «Somebody Tonight» поёшь, или что?
Займокуза положил карту смены направления, и игра пошла в другую сторону – после него карту положил я, потом Тоцука. Дальше всё шло как обычно: я сбросил карту («Пропуск хода»), после чего попался на «Плюс две карты», на которую ответил картой «Смена цвета плюс четыре» того цвета, которого у них, на мой взгляд, быть не должно было.
Осознав, что игра достигла кульминации, я понял, что держу в руке всего две карты. У Займокузы и Тоцуки было пять, а значит, я выигрывал.
Сосредоточившись на следующем ходе, я собрался было выложить одну из своих карт, как вдруг Займокуза тихо простонал и спросил меня:
– Слушай, Хачиман, вы куда завтра пойдёте?
– А? Мы играем, не отвлекайся.
Тц, вот надо было ему задать самый неудобный вопрос. Во мне вскипело желание убивать, я открыл было рот, чтобы добавить к своим словам ещё несколько, но он резко повернулся к Тоцуке.
– Ну и ладно. Сир Тоцука[11], куда вы направляетесь?
– Ну, наверно, в «Эйгамуру»[12] и Рёан-дзи. Потом…
Тоцука положил карты на колено и задумчиво поднял глаза, вспоминая, как что-то называется. Это сделало его настолько красивым, что и я заговорил:
– Потом в Нинна-дзи[13] и Кинкаку-дзи.
– А, ну да.
С этими словами Тоцука быстро выложил свою карту.
В мгновение ока Займокуза вскочил на ноги и пылко ткнул в меня пальцем.
– Да, Хачиман, ты не сказал UNO-O-O-O-O!
– К, кх…
Когда я всё осознал, было уже поздно. Карта Тоцуки лежала поверх остальных.
– Ие-е-ей!
– Йе-е-ей!
Займокуза триумфально закричал, поднял руки и дал пять повторившему его действия Тоцуке.
Они что, сговорились? Эй, я тоже хочу дать пять Тоцуке…
Это нечестно, чёртов Займокуза, нечестно.
Завязав разговор, он сбил меня с толку и не дал возможности совершить нужное действие. Это очень нечестно…
Но когда Тоцуке весело, он становится таким красивым… Ладно, прощён.
– Хачиман, расплата, расплата!
– Верно, Хачиман! Расплата! Дождись, пока мы не решим твою участь!
Их хорошее настроение явно было побочным эффектом оживлённой атмосферы, царившей в ночь ночёвки на экскурсии.
Она охватила и остальных, и игроки в маджонг тоже энергично решали, как наказать проигравшего.
– Итак, проигравший, – возвещающий это Ямато бросил взгляд на Ооку, – пойдёт в комнату девушек и принесёт нам конфет!
– Да ладно, не на-а-а-адо-о-о-о!
О как… Хотя для их группы такие предложения в норме вещей. Но Хаяма, всё же, попытался усмирись разгоряченных парней:
– Да, по поводу этого всего… На лестнице Ацуги дежурит.
– Гонишь…
Ямато закрыл рот.
Наш физрук Ацуги излучал устрашающую ауру, и из-за его загадочного хиросимского диалекта ученикам волей-неволей приходилось стоять под его суровым взглядом, не понимая, что он говорит. Пусть спортивные секции и должны хорошо его знать, но хорошо знать не значит быть в хороших отношениях. Чего уж тут обо мне говорить?
– Ну тогда признание в любви! Давайте! – быстро выкрикнул Оока. Тобе и Ямато, а за ними и остальные, тут же стали издавать «бу-у». Хаяма горько улыбнулся и сбросил фишку.
Они сбросили цумо, и когда очередь дошла до Тобе, он повысил голос.
– А, цумо.
Он сбросил фишку, и все вздохнули.
– Тц, вот чего ты это сказал, неудачник? Иди признайся.
– Мы тя убьём. Пошёл признался, лузер.
– Вы чё, пацаны?! – воскликнул в ответ Ямато и Ооке опешивший Тобе. Хаяма сбросил фишки и засмеялся.
– Знаешь, Тобе, ты и правда неудачник. Может, купишь нам в качестве расплаты по напитку?
– Я ж не проигрывал! А, всё равно пить хочу, и так пойти собирался!
И ты таки пойдёшь?.. Какой добропорядочный нашёлся… Хаяма придумал ему довольно великодушное наказание, хоть от него и веяло манипуляторством.
Увидев, как Тобе выходит из комнаты, Тоцука пробормотал:
– Да и мы уже, вроде, пить хотим.
– Фуму. Итак, Хачиман, твоим наказанием будет именно то же самое. Купи нам попить.
– Лады. Что будете? Займокузе, значит, рамен?
– Фуму, какое пленительное предложение.
– Голову хотя бы включи…
Похоже, думать Займокуза собирался долго, так что я перевёл взгляд на Тоцуку. Тот тут же улыбнулся, нипа-а[14].
– Сам что-нибудь выбери, Хачиман.
– Лады.
Я встал и вышел из комнаты.
× × ×
Звук моих шагов эхом раскатывался по лестничной клетке.
На этаж выше нашего располагались комнаты для девушек. По слухам, там дежурил Ацуги, но тратить своё время на лишний крюк, чтобы это проверить, мне не хотелось.
Автоматы с напитками стояли в фойе на первом этаже.
Спускаться туда можно было до самого отбоя, но так как все предпочли фойе друзей, здесь никого не было. Иначе говоря, спускаться стали бы только такие, как я и Тобе, обречённые покупать друзьям напитки.
Сам Тобе стоял у одного из автоматов в углу фойе.
Он достал из него выпавшую банку и купил ещё несколько. Как только я подошёл ближе, он заметил меня.
– О, Хикитани-кун, спасибо за работу-у-у.
– Ага.
Он всегда так здоровался, будь то утро или вечер. Это как «яххало» Юигахамы. Обменявшись с Тобе приветствиями, я поменялся с ним местами.
Однако, почувствовав прожигающий спину взгляд, я обернулся.
Тобе всё ещё стоял в фойе. Странно.
– Что? – нерешительно спросил я у него, стоящего здесь несмотря на то, что с заданием было покончено. Тот фыркнул.
– Да не, просто ты ради меня так работаешь, и всё такое, Хикитани-кун, вот я и хотел тебя как-то поблагодарить. Типа «спасибо за помощь».
Ага, вот только если у нас ничего не выйдет, вся моя помощь окажется бесполезной.
– Да я и не делал почти ничего. Это Юигахама старается. Её лучше поблагодари.
– А, её я тоже хотел. Потом подумал, что и тебя надо. Кароч, спасибо вам обоим, я уже почти готов признаться. В общем, завтра тоже давайте!
Сказав это, он быстро ушёл.
Хм, если подумать, парень он неплохой. Хорошо это или нет, он всегда следует за основной массой. Раб атмосферы, другими словами…
Однако из-за такого характера ничего у него с Эбиной-сан, наверно, и не получается. И ежу понятно, что он боится делать первый шаг, потому что совсем к этому не привык.
В общем, весело будет…
Признание в любви, значит? Дельце непростое, но, надеюсь, всё получится.
Тут меня атаковала усталость, и я решил купить немного сладкого кофе MAX, чтобы смыть её.
Привычно обводя автомат взглядом сверху донизу…
Что?..
Я ещё раз обвёл его взглядом, на этот раз снизу доверху.
И ещё раз, осторожно, как когда я ищу в книжном магазине ранобэ GaGaGa Bunko[15], я внимательно перечитал все надписи на кнопках. Знакомого голубого корешка нигде не было, или я просто его не заметил?
Нет, сколько бы я не смотрел, баночки кофе с сахаром (MAX) в автомате не было.
Что здесь происходит?..
Я вновь и вновь читал надписи на каждой кнопке, но нашёл только MAX Pachimon[16]!
Киото, блин… Как и ожидалось от тысячелетнего королевского замка…
В качестве компромисса я выбрал кофе с молоком. По размеру, вроде, совпадает.
Я открыл банку и обмяк на стоящем в углу фойе диване.
Хоть мне и нужно было купить напитки победителям, возвращаться в комнату, превратившуюся в зал для игры в маджонг, мне совсем не хотелось.
Когда я отпил глоток чуть сладкого кофе, в углу фойе появилась знакомая фигура.
Человеком, величаво идущим по фойе быстрым шагом, была Юкиношьта Юкино.
Её лицо казалось чуть менее красивым, чем обычно, а волосы были стянуты в пучок за затылке, словно она только что вышла из ванной. Редкое зрелище.
В таком вот виде Юкиношьта и направилась к стойке с сувенирами.
Дойдя до неё, она начала пристально смотреть на одну из полок… Ну, если уж она вот так серьёзно на что-то смотрит, значит, купит.
Юкиношьта поднесла руку к подбородку, немного подумала и протянула её к полке. Но именно в этот момент. Именно в этот момент она обратила внимание на то, что творилось рядом.
И естественно, раз уж я всё это время на неё смотрел, наши глаза встретились.
Юкиношьта опустила руку и с непроницаемым лицом вернулась туда же, откуда и пришла.
Старый знакомый шаблон… Я мысленно пожелал ей спокойной ночи и допил кофе.
Однако, подняв глаза, я увидел, как она быстрым шагом идёт ко мне.
Встав надо мной, Юкиношьта скрестила руки на груди и сказала:
– Довольно непривычно видеть тебя так поздно.
– Ты малость опоздала с приветствием…
И она не поленилась вернуться, чтобы сказать мне эти слова? И всё же, что с этой высокомерной девчонкой?..
– В чём дело? Оставаться в компании других людей оказалось слишком мучительно, и ты сбежал?
– Юнцы дали мне задание, вот и всё. У тебя что?
Юкиношьта устало вздохнула.
– Одноклассницы перевели на меня стрелки. И почему им нравится говорить о таких вещах?
Э-это что у вас там за разговоры такие? Мне, конечно, и так не было интересно, но подумав, что если я об этом спрошу, Юкиношьта разозлится, я решил, что не заикнусь на эту тему вообще никогда. Однако ради собственного же благополучия надо что-то сказать.
– Раз на тебя переводят стрелки, значит, ты кому-то нужна. А это никогда не помешает, да?
– Ты так говоришь, словно вообще ни при чём. Сам же на фестивале культуры…
На этих словах её взгляд стал ещё более острым и пронзил меня насквозь.
– Я? Стоп, я тут и правда ни при чём.
Я так и не понял, на что она намекает, но на всякий случай стал всё отрицать. В ответ Юкиношьта закрыла глаза и надавила пальцами на виски.
– Забудь, – наконец сказала она. – Ну, и что ты тут делаешь?
– Отдыхаю от веселья. А ты? Ты же, вроде, сувенир купить хотела.
– Да нет. Он просто показался мне интересным, – ответила Юкиношьта, со вздохом отворачиваясь.
Серьёзно? А я уж думал, что раз она так пристально на что-то смотрит, то точно купит. Похоже, зацепилась за киотскою версию Пан-сана[17].
– А ты ничего купить не собираешься?
– Пока нет, чтоб не мешало. Всё буду по дороге домой брать.
– Вот как? Уже решил, что возьмёшь?
– Ну да. В принципе, это Комачи попросила. Кстати, тут рядом есть где-нибудь статуи бога-покровителя учащихся? – решился я спросить. Не подводи меня, Юкипедия-сан. Юкиношьта моргнула и склонила голову набок.
– Хочешь помолиться за Комачи-сан?
– Ну да.
Юкиношьта улыбнулась. С позиции старшего брата официально заявляю, что рад тому, сколько людей любит мою младшую сестру.
– Ну…
Погрузившись в раздумья, Юкиношьта села рядом со мной. Ну да, не стоя же разговаривать, от этого ноги устают, и всё такое. Я отодвинулся от неё подальше.
– Есть один известный храм, Китано Тэмман-гу[18].
– Тэмман-гу, значит… Надо бы запомнить.
Третий день будет свободным, и я туда заскочу. Надо ещё амулет купить, но и молитва должна денег стоить. Переть домой хамаю[19] мне тоже не хотелось… Опять же, будет ли вообще благословлён человек, не писавший на дощечке лично?[20]
– То, что ты беспокоишься за Комачи-сан, – это, конечно, хорошо, но как там просьба?
А, чёрт, задумался.
– Где-то между «неплохо» и «нехорошо».
Услышав эти слова, Юкиношьта извиняюще опустила глаза.
– Простите, что не помогаю вам, я же в другом классе.
– Не парься. Я в том же классе и всё равно нифига не делаю.
– Лучше бы тебе проявить хоть какой-то интерес…
Мимо нас вдруг прошла Хирацука-сенсей. На ней было пальто поверх костюма и, непонятно, почему (всё же, ночь на дворе), солнечные очки.
Заметив нас, она заметно смутилась.
– Ч-что вы тут делаете?
– Ну, лично я за напитками пришёл. А вы что тут так поздно забыли?
– М… Только никому не говорите, ладно? Сохраните это в тайне.
Хирацука-сенсей так настаивала, что стала выглядеть женственнее обычного, и моё сердце забилось чаще. Я смутился, в голове появилось слово «Шизукавай»[21], но тут она всё испортила.
– А… Я… Я просто собиралась… рамена поесть…
Она безнадёжна. Верните мне обратно всё, что я только что наговорил.
Мы с Юкиношьтой смотрели на неё безысходными взглядами, но тут ей, по-моему, что-то пришло в голову, и она, скрестив руки на груди, выпрямилась.
– Хотя, чего мне из-за вас-то переживать?
– Что-что?
Юкиношьта какое-то время пыталась расшифровать её слова, после чего повернула голову.
Хирацука-сенсей ослепительно улыбнулась ей, перевела взгляд на меня и улыбнулась уже озорно.
– Юкиношьта-то не проболтается, но вот насчёт тебя я уверена быть не могу.
– Это жестоко…
О, теперь я точно проболтаюсь. Вот только некому.
Заметив, что настроен я по-бунтарски, Хирацука-сенсей кашлянула и добавила:
– Ладно, заплачу чашечкой за твоё молчание. Как насчёт рамена?
Рамена, говорите? То есть, придётся пойти с вами?
Я впервые отведаю киотского рамена. Желудок сразу же изъявил желание переварить его – видимо, побочный эффект молодости. Да этот парень опустел в тот же момент, как слово «рамен» коснулось моих ушей.
– Ну, если вы настаиваете…
Хирацука-сенсей довольно кивнула.
А-а-а, не могу дождаться киотского рамена. Когда эта мысль промчалась по моей голове, сидящая рядом Юкиношьта поспешно встала.
– Что же, а я возвращаюсь наверх.
Она грациозно поклонилась Хирацуке-сенсей и прошла мимо неё к лестнице.
– Юкиношьта, ты пойдёшь с нами, – окликнула её учительница.
– Нет…
Юкиношьта полуобернулась и опустила глаза. Увидев это, Хирацука-сенсей улыбнулась.
– О, считай, что это выездное занятие. Да и время не такое уж позднее.
– Но посмотрите, как я одета.
Она сжала манжеты обоих рукавов и жестом, похожим на поклон, продемонстрировала свой наряд. Хирацука-сенсей сняла с себя пальто и бросила его Юкиношьте. Та неохотно поймала его.
– Можешь надеть его.
Чёрт, насколько же это круто получилось. Я же сейчас в неё влюблюсь. Из головы напрочь исчезло слово «Шизукавай», а его место заняло «Шизукаккой»[22].
– Похоже, отказаться я не могу.
– Похоже.
Юкиношьта вздохнула и послушно надела пальто.
– Ну что, пошли.
На этих словах Хирацука-сенсей развернулась на каблуках и, стуча ими по полу, величественно вышла в ночной Киото.
× × ×
На выходе из гостиницы нас встретил зябкий ветер. Я, кстати, тоже без верхней одежды…
– Холодно в этом Киото.
Хирацука-сенсей осмотрела меня с ног до головы и усмехнулась.
Когда мы дошли до края проезжей части, она приподняла руку, и рядом с нами тут же остановилось небольшое такси, в ожидании клиентов рассекающее квартал.
– Так, Юкиношьта, садись первой, – наказала наша дуэнья. Запахнув пальто, та кивнула и погрузилась.
Затем Хирацука-сенсей постелила невидимую ковровую дорожку и мне.
– Хикигая, ты следующий.
– Дамы вперёд.
Видимо, не ждала она от меня таких слов.
– Так ты джентльмен? – удивлённо и впечатлёно спросила Хирацука-сенсей. – Как же ты вырос. Но за меня можешь не беспокоиться.
– Э… Но сколько бы вы не отмотали лет, вы всё равно дама! Больше уверенности в себе!
Натянув на лицо широкую улыбку, Хирацука-сенсей обхватила рукой мой лоб.
– У пассажиров, сидящих на заднем сиденье посередине, вероятность смерти при аварии наиболее высока.
– Ай, ай, ай.
Железный коготь толкнул меня в такси. Кажется, она, несмотря на арсенал тычков и ударов, выучила что-то новенькое. Получился взаимный показ нашего роста.
– Тупость…
– Захлопнись. Так я проявляю свою доброту.
– Какие-то у вас неправильные представления о доброте…
Хирацука-сенсей села рядом со мной. Я думал, втроём на заднем сидении такого крошечного такси будет тесно, но и Юкиношьта, и учительница были стройными, так что места оказалось больше, чем я предполагал. Вот и хорошо… А то я не знал, что делать при противоположном раскладе.
– В Итидзёдзи, – произнесла Хирацука-сенсей, и такси тронулось с места.
Итидзёдзи; те, кому нравится Миямото Мусаси[23], должны хорошо знать это место. На поле Итидзёдзи стоит плакучая сосна, при которой происходили битвы Мусаси и школы Ёсиока[24] не на жизнь, а на смерть. Не уверен, правда, что так и было, скорее всего, эти битвы вымышлены.[25] Но несмотря ни на что, Итидзёдзи был самым выдающимся и конкурентоспособным местом поесть рамен, это было видно уже по тому, что ресторанчики, в которых готовили это блюдо, стояли стена к стене.
Об этом разговор большей частью и шёл. Прибыло такси быстро. Быстрее саламандры.[26]
Когда мы вышли из машины, пред моими глазами предстало шокирующее зрелище.
– Э-это же первый Тэнка Иппин…
Именно, Тэнка Иппин, «Лучший в своём роде». И я не о самом здании. Прежде до меня доходили лишь слухи об этом месте. Суп здесь варили так, что он полностью обволакивал лапшу и засасывал в себя палочки для еды.
Пока я трясся от восторга, из-за моей спины раздался голос Юкиношьты:
– Этот ресторан что, знаменит?
– По всей стране.
– И стоило нам сюда тащиться?..
Вопрос, конечно, резонный, но я был потрясён не только известностью ресторана.
– Понимаешь… В Тибе их почему-то нет. По всему Канто есть, а Тибу забыли…
Если судить по моим долгим и продолжительным семнадцати прожитым глазам, Тиба – просто Земля Обетованная, но пределом мечтаний я её не считал. Причина тому сокрыта в Тэнка Иппин.
– Когда-то он в Тибе был.
С этими словами Хирацука-сенсей быстро докурила сигарету и топнула.
– Вот она! Единственная и неповторимая раменпедия Тибы! Нет, единственная и незамужняя!
– Хикигая, ты неправильно исправляешь свои предложения.
– Больно, больно.
Уши слышали весёлый голос, но череп им не верил.
– Такие рестораны есть по всей Японии, но только главный внушает такой благоговейный трепет. В филиале и вкус будет не тот. Я всегда хотела здесь поесть.
Отпустив наконец мою голову, Хирацука-сенсей оглядела фасад здания полными обожания глазами.
– Итак, все внутрь.
К счастью, пустых мест хватало.
Мы сели за стойку в таком порядке: Хирацука-сенсей – Юкиношьта – я.
– Коттэри[27], – заказала учительница, даже не удосужившись заглянуть в меню. В принципе, я и сам хотел попробовать коттэри ТэнПина: слухи и всё такое.
– И мне.
– …
Юкиношьта ничего не заказала, и я повернулся в её сторону. Увидев, как нервно она озирается по сторонам, я лишился дара речи.
Она потянула меня за рукав.
– Слушай, это вообще суп?..
Её голос будто дрожал от страха. Или на самом деле дрожал. Но как ты вообще собираешься есть в столь испуганном состоянии? А вообще, наритакэ и должен быть таким жирным. И он, между прочим, вкусный.
Хирацука-сенсей засмеялась и сунула Юкиношьте раскрытое меню.
– Здесь есть и ассари[28]. Тебе он, думаю, больше по вкусу.
– Нет, спасибо. С меня и одного вида достаточно…
Юкиношьта так удивлённо-испуганно затрясла головой, что невольно напомнила мне кошку.
– Вот как? Может, заказать тебе блюдо поменьше, чтобы ты хотя бы попробовала?
Испуг не сошёл с лица Юкиношьты и после этого предложения учительницы, но она неохотно кивнула.
Через некоторое время перед нами появился рамен.
Я взял палочки и хлопнул в ладони.
– Спасибо за еду.
Ву-ху! Этот жир, остающийся на палочках! Ещё, ещё!
О слой супа, окутывающий лапшу. Такую густую структуру в Тибе можно встретить лишь в таких местах, как Tora no Ana[29].
Что бы это ни было, оно охрененное!
– Давай, Юкиношьта.
Хирацука-сенсей аккуратно поставила перед Юкиношьтой маленькое блюдо. Та сначала растерялась, но потом собралась с духом и взяла в руки палочки и ложку. Она осторожно убрала волосы за ухо и медленно поднесла ложку ко рту. Это зрелище настолько завораживало, что мне пришлось отвернуться, едва она начала отпивать густой суп.
Облизав губы, она нахмурилась.
– Какой жестокий вкус.
Ого, как компетентно.
Пока мы радушно принимали в себя рамен, мой мозг в сей поздний час посетило сомнение в правильности происходящего. Я высказал его вслух:
– Но должен ли учитель таким заниматься?
– Конечно, нет, – спокойно ответила Хирацука-сенсей. – Вот я и заплатила за ваше молчание.
– Но ведь это ещё хуже, – потрясённо произнесла Юкиношьта, но учительница продолжила есть, не выказывая совершенно никаких признаков волнения.
– Учителя такие же люди, как и все остальные взрослые. Все люди совершают ошибки, осознанно или неосознанно; чем мы хуже?
– Но если нас засекут, вас ждёт выговор.
Вот бы он меня стороной обошёл.
– Не говори ерунды. Максимум пару неласковых скажут для приличия, и всё.
– Это вообще выговор?..
Мы с Юкиношьтой были на одной волне. Хирацука-сенсей допила остававшийся в её чаше суп, аккуратно вытерла рот салфеткой и повернулась к нам.
– Это разные вещи. Когда тебя просят не доставлять проблем и когда тебя просят уладить неприятности – это совершенно разные вещи.
– Я ничего не понял.
– Я тоже. Может, это потому, что нам никогда не выговаривали?
Юкиношьта обхватила одной рукой вторую, которой подпёрла щёку, и стала копаться в воспоминаниях. Взглянув на неё, Хирацука-сенсей кивнула.
– Понятно. Так может, и устроить вам сейчас нагоняй? Я сначала не собиралась, но сейчас мне кажется, что во всём виновато моё простодушие.
– Не надо, мне и так хорошо, – замахал я руками. Если она нанесёт мне ещё больше травм и я стану второсортным товаром, мне придётся заставить её выйти за меня замуж. Стоп, я же так всегда и хотел…
Пока мою голову занимала всякая фигня, Юкиношьта абсолютно спокойно произнесла:
– Меня никогда не ругали, так что я не против.
– Когда тебя ругают – это не всегда плохо, Юкиношьта. Так люди проявляют заботу.
Плечи Юкиношьты чуть опустились. Она опустила голову и посмотрела вниз. Я понятия не имел, из-за чего – может, что-то увидела?
Хирацука-сенсей мягко похлопала её по плечу.
– Не волнуйся, я за тобой присматриваю, так что ошибайся столько, сколько захочешь.
Такси привезло нас обратно к гостинице, и, покинув машину, Хирацука-сенсей пошла в противоположном от неё направлении.
– Я заскочу в какой-нибудь магазинчик за саке, устрою себе горячую ночку. Пока. И дойдите без происшествий.
Это вообще нормально?
Хирацука-сенсей помахала нам рукой, и мы последовали её примеру, после чего зашагали обратно. В воздухе повисло молчание, но, как мне показалось, для нас это было совершенно нормально.
– …
– …
Юкиношьта шла в нескольких шагах впереди меня.
Вдруг она остановилась и стала беспокойно оглядываться по сторонам.
Вы, думаю, скажете, что первопричиной стал наработанный опыт, но я почему-то понял, из-за чего Юкиношьта так засуетилась.
– Направо.
– А-ага…
Она запахнула пальто, которое так и не вернула учительнице, и прикрыла лицо от холодного ветра.
Я горько улыбнулся, вздохнул и обогнал Юкиношьту. Хоть обратно проведу.
Интервал между звуками её шагов стал больше – значит, она поняла, что я задумал.
Но он постепенно становился всё тише.
Это показалось мне странным, и я развернулся. Расстояние между мной и Юкиношьтой значительно увеличилось.
– Если будешь так отставать, то опять заблудишься…
– Нет… Просто…
Внятного ответа от неё я так и не получил. Она подтянула пальто ближе к лицу и спрятала его под воротником, заглушившим её слова.
Я не понял, что она пыталась сказать, но мне не хотелось, чтобы она потерялась, поэтому я стал её ждать.
Так мы с ней друг на друга и смотрели. Блин, что с нами такое?..
Через какое-то время Юкиношьта, смирившись с положением вещей, вздохнула.
– Я не буду против, если ты уйдёшь вперёд… – невнятно пробормотала она, подойдя чуть поближе. Похоже, я понравился бездомному котёнку, и теперь он пойдёт за мной до самого дома. Во всяком случае, выглядело всё как-то так.
– Да тут уже рядом, так что это не важно, – так же невнятно ответил я. Не слышать слов собеседника, если от них за версту отдаёт неуверенностью – хороший тон.
– Тебе, может, и нет, а вот мне…
– Что такое?
– Ну… Уже поздно… Если нас увидят, получится несколько…
На улице было не так уж холодно, но Юкиношьта зарывалась лицом в пальто всё сильнее.
– Я-ясно…
Я спокойно подумал о сложившейся ситуации. Мы всего лишь встретились перед самым отбоем.
Об этом не стоило переживать или волноваться, в этом даже странного ничего не было. Совсем ничего.
И кстати, я впервые вижу Юкиношьту в таком состоянии.
Чтобы не заблудиться, она смотрела на мои ноги, постоянно окидывая взглядом окружение.
Я никогда не видел, чтобы она смущённо прятала глаза, а когда я уходил вперёд слишком далеко, тянула ко мне руки, практически сразу же отдёргивая их.
Эти неловкие движения были настолько заразительны, что я невольно стал двигать правыми рукой и ногой в унисон. Так будто идти медленнее стало.
Мы с Юкиношьтой шли далеко друг от друга, но не так, чтобы очень, и не так, чтобы очень близко.
Когда мы наконец дошли до фойе, на меня вдруг накатила усталость.
По пути наверх нам обязательно кто-то попадётся. Если Юкиношьта так переживает, лучше будет разделиться здесь.
Я замер, пропуская её вперёд, и приподнял руку.
– Пока.
– Да, спокойной ночи… И спасибо, что провёл.
Ответив, она ушла вперёд. Мы уже вошли внутрь, но она так и не сняла пальто, полы которого от быстрой ходьбы развевались около её ног.
На пути обратно в комнату я лениво думал о том, вернёт она пальто хозяйке или нет.
К тому времени как я открыл дверь, кружок игроков в маджонг так и не разошёлся.
– А, Хачиман, с возвращением.
Тоцука с Займокузой играли в «старую деву»[30].
– Где ты был? Тебя долго не было.
– Да?
А ведь и правда, я часа два назад из комнаты вышел.
– Ну, и где мой рамен?
– А.
Точно, я же до сих пор не расплатился.
– Хочешь сказать, что ты забыл?
Я не обратил никакого внимания на взгляд Займокузы, из которого было видно, что он считает меня идиотом. И выбрал позицию провокатора.
– Пф, ты за кого меня держишь? Он у меня прямо… здесь, – я ткнул пальцем в живот. Лицо Займокузы окрасилось цветом потрясения.
– Ч-что?! Ты просто взял и съел его?.. Как ты ужасен…
Займокуза утёр со лба пот и посмотрел на меня с уважением. Пф, это было слишком легко.
Но был среди нас тот, кто на это не купился.
– Значит, пойдёшь по второму разу? – улыбнулся Тоцука. Чё-ёрт, как же он меня пугает…
Примечания[edit]
- ↑ Матрас из хлопчатобумажной ткани, на ночь убираемый в шкаф.
- ↑ Отсылка на Евангелион (но в сериале фраза произносилась по-другому).
- ↑ Он же «Храм с акведуком», построен в Киото в 1291 году.
- ↑ Представитель Диаволо из JoJo’s Bizarre Adventure, способный стирать время.
- ↑ Отсылка на серию «Принц извращенцев и несмеющаяся кошка» (Hentai Ouji to Warawanai Neko).
- ↑ Район Киото, название переводится как «гора бурь».
- ↑ Отсылка на «Садзаэ-сан», старейшее из выходящего ныне аниме.
- ↑ Yume no Crayon Oukaku («Пастельное королевство снов») – аниме студии Toei Animation, выходившее с 1997 по 1999 год. Dokapon – игра на Nintendo GameBoy 2001 года.
- ↑ Серия игр Momotaro Dentetsu, выходящая с 1998 года. Первая часть точно была данмаку (скролл-шутером).
- ↑ Правила игры.
- ↑ В оригинале было «Тоцука-си».
- ↑ Киносъёмочный парк Киото, открытый для посетителей. В следующей главе о нём будет рассказано более подробно.
- ↑ Он же «Старый Императорский Дворец Омуро», храмовый комплекс подшколы Омуро-ха буддийской школы сингон-сю, расположен в районе Укё города Киото. Основан в 888 году по приказу императора Уда, и когда он отрёкся от престола, то стал монахом этого храма.
- ↑ Коронное слово Фуруде Рики из «Когда плачут цикады».
- ↑ Издательство, выпускающее эту серию. Корешок у всех ранобэ голубого цвета.
- ↑ Pachimon имитирует изделия других марок.
- ↑ Мягкая игрушка в виде панды с пятном в виде звезды вокруг левого глаза. В аниме её можно увидеть в комнате Юкино.
- ↑ Он же Тэндзин-сан, или Тэмман Тэндзин, храм, построенный в 959 году, дабы задобрить дух невинно изгнанного с поста советника императора Сугавары но Митидзанэ, посылающего Японии бури. Митидзанэ поклоняются как богу учёности, он считается покровителем учащихся.
- ↑ Хамая – «стрела, уничтожающая зло».
- ↑ Способ получения благословения такой – написать просьбу на дощечке и повесить её на крюк в храме.
- ↑ Шизука + кавай (красивый, милый).
- ↑ Шизука + каккой (крутой).
- ↑ Легендарный японский ронин (самурай, не подчиняющийся сёгуну, феодалу), живший с 1584 по 1645 год. В его честь названо множество персонажей игр, манги и аниме.
- ↑ Стиль ведения боя, появившийся в середине XVI века, когда отец Асикаги Ёситэру (ну, помните историю Займокузы?) Асикага Ёсихару пригласил Ёсиоку Кэнго на пост своего советника или немного ранее.
- ↑ В документах школы Ёсиока есть только одна запись о битве Мусаси с её членом; Мусаси проиграл.
- ↑ Отсылка на ролевую игру для SNES Bahamut Lagoon.
- ↑ Рамен с наваристым супом.
- ↑ Рамен с ненаваристым супом.
- ↑ Вообще, это магазин додзинси («Логово тигра»), но я не уверен, он ли тут имеется в виду или нет.
- ↑ Карточная игра (правила).
К иллюстрации: «Эти парочки что, светлячки?» ― чтобы ловить светлячков, дети «выманивают» их на сладкую воду песней.
| Глава 5 | На главную | Глава 7 |
