Toaru Majutsu no Index ~ Russian:Volume11 Chapter1

Глава 1: Улицы Кьоджа — Il_Vento_di_Chioggia. (Ветер Кьоджа)

Часть 1

Аэропорт Марко Поло в Северной Италии часто называли Венецианскими вратами.

В основном этот аэропорт перевозил туристов, желавших посетить Венецию, расположенную на побережье Адриатического моря прямо напротив итальянского материка. Отсюда в Венецию можно было попасть лишь одной дорогой, сидя в автобусе или поезде проехать по четырёхкилометровому Мосту Либерия протянутому от материка, прямо через головы туристов, плывущих туда же морским путём.

Помимо основного острова Venezia , дороги вели к Виченца, Падуя, Бассано дель Граппа, Беллуно и другим городам. Так или иначе, все туристы, прибывшие в Северную Италию на экскурсию, сначала приземлялись в этом аэропорту, само собой Камидзё и Индекс тоже оказались здесь. Хотя, как правило, самолёты из Японии не приземлялись в этом аэропорту, Академгород был исключением.

Прорвавшись через опрос внешней службы безопасности, проходящий в случайном порядке, и потратив оставшееся время в ожидании Итальянца, корпевшего над багажом, что не затянулось надолго, они успешно выбрались из аэропорта.

Несмотря на то, что Камидзё купил Индекс в аэропорту Академгорода несколько простеньких блузок и юбок, она стянула эти вещички и вновь облачилась в своё белое монашеское одеяние. Поскольку булавки прихватить с собой в самолёт не представлялось возможным, она отстегнула их, и по прибытию в аэропорт Марко Поло, нацепила их обратно, как ни в чём не бывало. Камедзё, для которого это была первая поездка в Италию, пребывал в лёгком уныние, ведь первое о чём попросила девушка по прибытию, снова нацепить на себя эти несносные булавки.

Ну, по крайней мере, им всё же удалось добраться до земли живыми и здоровыми.

Теперь осталось только встретить остальных туристов из группы, и следовать за экскурсоводом. Здесь, в Италии, они определенно отравятся на главный остров: Венеция, богатый исторической культурой и множеством достопримечательностей. По правде, всё это Камидзё разузнал, прочитав туристический путеводитель.

«Только в Венеции, вы можете увидеть Площадь Сан-Марко, Дворец дожей, Кампанилу Собора Святого Марка, Мост Академии, Музей естественной истории, морской музей, первый в мире Театр Ла Фениче! А так же мастерские стеклянных ремесленников, в которых изготавливалось знаменитое венецианское стекло, и место, где Галилей преподавал, перед тем как покинул Венецию, и все это туристические достопримечательности! Они снабдили нас всей необходимой информацией! Боже! Я, я так тронут!», — подумал Камидзё.

— Его всё ещё нет... Тома.

— Хм, а ведь, экскурсовод сказал нам, одним никуда не уходили...

С тех пор прошло чуть больше двух часов.

Было столько мест, где они хотели побывать, но без экскурсовода, во многие из них не попасть. Может с экскурсоводом что-то случилось, часы забыл или задержался где.

Они стояли на автовокзале, расположенном перед самым аэропортом. Тем не менее, место это по-прежнему считался частью аэропорта. Стены и колонны освещались не солнечным светом, а потолочными светильниками. В свою очередь сам потолок и пол были ровными и гладкими, из-за чего Камидзё чувствовал себя так словно он и не покидал аэропорта, из-за освещения это место походило на одну из этих многоэтажных парковок.

Все автобусы, проходящие мимо, были синего и оранжевого цветов, а также разных моделей.

«Наверное, у каждого из них свой маршрут», — подумал Камидзё.

И всё же, все они подчинялись одному расписанию.

«Теперь понятно, как Орсола даже сев в автобус умудрилась заблудиться ...»

Камидзё вспомнил улыбку бывшей Римско-католической монахини, теперь-то он понял, в каком она была положении. Сбоку от него, покачивалась из стороны в сторону Индекс, видимо всё ещё не оправилась после солнечного удара.

Широта в Европе и Хоккайдо была почти одна и та же, вот только влажность здесь куда ниже, чем в Японии, из-за чего было крайне сухо... в туристических брошюрах писалось, что подобное явление неизбежно.

Аэропорт выходил прямо на Адриатическое море, и теплый приливной ветер, смешиваясь с выхлопами от автобусов, формировал небольшой циклон. Впрочем, было не так жарко, если слегка привыкнуть к местной температуре. Вот только со временем на сердце становилось всё суше и суше, как в пустыне. Западноевропейские туристы и бизнесмены тоже неодобрительно посматривали на небо и обтирали лица платочками.

— Тома, нас, что кинули?

— Чёрт ну надо же, группа уже давно должна быть здесь… ну, что за дела, мы даже позвонить им не можем. У меня не единой мысли, что теперь делать!

В результате напряженной работы телефонных компаний Академгорода, Камидзё запросто мог воспользоваться мобильником в Италии. Вот только звонить-то, кому, все номера в телефоне Японские.

Туристическую группу не собрали, экскурсовод так и не появился, размышлял Камидзё. Ну не мог же он просто взять и сесть на самолет до Японии, ведь уже забронированы номера в отеле, да и график на осмотр достопримечательностей на руках.

— Со мной моя все знающая монахиня, уверен как-нибудь выкрутимся. Короче, какой смысл стоять здесь всё равно ничего не дождёмся. Давай отнесём багаж в отель. Мы все останавливались в одном месте. Может быть, встретим экскурсовода там.

—Аа, уууу ... Тома, мы можем отдохнуть? Я так устала, у меня ноги болят.

— Не ной, я тоже устал. Слушай, давай сначала доберёмся до отеля. Там и кровати, и кондиционер, отдохнём, а потом пойдём осматривать город.

— Ууу ... По-твоему, я этим должна восстанавливать силы? Только знаменитое Итальянское мороженое сможет вернуть меня к жизни. Я никогда не пробовала его раньше, но раз уж оно такое знаменитое, то точно вкусное.

— Знаменитое, да? Вообще-то, люди, обычно идут поглазеть на «знаменитое» во время обзорной экскурсии.

— Кстати о «знаменитом», Венеция славится своим Итальянским джелато с чернилами кальмара.

— ... Можно спросить: оно, что и вправду такое «знаменитое»?

Выслушав этот очень тонкий намёк, Камидзё подошёл к столбу, чтобы прочитать расписание автобусов с прямоугольной таблички.

— А, впрочем, какая разница, я сам скоро всё увижу... Индекс! Извини, ты не могла бы посмотреть и сказать мне, какой автобус идет в отель?

—Эх, мм, ладно —

Наблюдая, как Индекс подходит к расписанию, Камидзё вздохнул и подумал, как замечательно, что она была с ним. По правде, он мог кое-как читать по-английски, но итальянский был ему совершенно чужд. И он даже представить себе не мог, что бы делал, если б вдруг остался один. Пока Камидзё глубоко в сердцах благодарил монахиню, сосредоточенно изучающую расписание, она сказала:

— Но Тома, как ты прочитаешь расписание автобусов?

—Ааррргггххх! Я что, по-твоему, уже и цифр не понимаю

В конце концов, после долгой беготни друг за другом, им потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы доехать на автобусе до нужного места.

Часть 2

Первый пункт, в поездке на семь дней и пять ночей в Италию, это главный остров Венеция.

Несмотря на это, Камидзё и остальные туристы остановились в отеле, в двадцати километрах к югу от Венеции, (строго говоря, даже больше чем двадцать, поскольку береговая линия была изогнута) в городе под названием Кьоджа.

Проживание в Венеции было не дешевым удовольствием и, похоже, этому городу не хватало ночной жизни, ведь все магазины закрывались довольно рано. И если приезжим хотелось кутить с утра до утра, они частенько выбирали отели, подальше от Венеции, по крайней мере, так было написано в экскурсионном путеводителе ... но даже ученик старшей школы, Камидзё, не особо верил прочитанному.

— И всё же, как близко море.

Произнёс Камидзё, выходя из автобуса. Его рука быстро отяжелела под весом багажной сумки.

Хотя аэропорт тоже расположен возле моря, Кьоджа куда сильнее обдувал морской бриз.

И несмотря на это, в городе не было ни единого пляжа. Побережья, выложенные каменными каналами, пропускали через себя реки к морю, так словно это были пилы, прорезающие землю.

Индекс, стоя рядом с ним, произнесла:

—Правильнее сказать, море окружило нас со всех сторон.

— Что ты имеешь в виду?

Камидзё остановился прямо посреди идущей толпы и посмотрел на Индекс. С багажом в руках, он выглядел, словно бизнесмен или актёр в отпуске.

— Прямо сейчас мы находимся в центре Кьоджа, на острове у побережья Адриатического моря, окружённого тремя реками. Это небольшой городок, всего четыреста метров в длину. С годами земли больше не становиться, поэтому здания строят очень тесно. Тебе надо увидеть это своими глазами, чтобы поверить, что зазоры между домами бывают такими узкими.

«Что, правда?», — призадумался Камидзё, разглядывая улицы.

Описанный канал был прямо перед ним. Бирюзовые воды разделяли город, словно линии на полотне художника. Канал был примерно двадцать или тридцать метров в ширину, по обе стороны шли мощёные дорожки, подпираемые домами. Белая как рис облицовка домов напоминала одну большую дамбу. Зазоры между ними были такими узкими, что протиснуть в них можно было разве что футбольный мяч. «Как они их вычищают?», — мелькнуло в голове у Камидзё.

Неожиданно мимо его глаз проплыл катер.

Бесчисленные порты тянулось вдоль всего канала, и занимало половину его площади. Благодаря чему не было недостатка в основном виде транспорта, соединяющем весь путь от любого канала до моря. Каждый порт выглядел старинным, и невольно возникало ощущение, что это часть развлекательной постановки. Но, присмотревшись внимательнее, становилось ясно, что это не так, и ветошь с ведрами расставлены именно так, далеко не специально.

Камидзё не привык видеть подобные пейзажи, и ему казалось, что такая архитектура не лишена недостатков, и он озвучил своё подозрение:

— Тут ведь есть и свои сложности, да?

Отвечая на вопрос, Индекс выглядела слегка удивлённой:

— Поскольку этот город разделён множеством каналов, через каждый из них проходит не один горбатый мост. А ещё если не умеешь править лодкой, по воде вдоль канала тебе не пройти. Хотя, как по мне, всё же лучше передвигаться по суше и на своих двоих.

Она горько улыбнулась:

— Это место, похоже на Венецию. Перед тем как Кьоджа стал туристическим центром, в шестнадцатом веке у него было предназначение: сохранить оригинальную уличную среду Венеции, в том числе и её слабые места.

— ...

Прослушав речь, излитую так плавно, так свободно, Камидзё прибывал в глубоком раздумье.

Он устремил свой взгляд на Индекс.

— Ну, что ещё Тома?

— Индекс... выходит, ты знаешь не только о магии, да...?

— Ты сейчас намекнул на то, что я тупая, да!? Почему ты так считаешь, даже после того, как я так превосходно всё тебе рассказала!? Раз уж ты и вправду так думаешь, я загрызу тебя до смерти — и не жди пощады!!!

— Только не кусайся! Ну же, неужели, ты не простила бы кого-нибудь другого в такой же ситуации… — он нервно выдохнул — не говоря…— он сделал глубокий вдох и продолжил — не говоря уже о том, что мне больно, от одной мысли, что ты собираешься меня покусать!

Увидев Индекс, с обнаженными клыками, Камидзё не раздумывая, попятился. Даже с багажной сумкой в качестве щита, уровень защиты был не достаточно высок против зубов Индекс. Камидзё ощущал лёгкие волны опасности, исходившие от монахини.

Но предсказания дрожащего Камидзё не оправдались, Индекс не ринулась вперед, а наоборот её плечи со вздохом опустились, и она успокоилась.

— Забудь, мы прибыли сюда, чтобы в хорошем настроении осмотреть город, давай не будем ссориться из-за такой ерунды. Ну же, Тома, опусти чемодан.

— ... Используешь красноречие, чтобы выиграть без боя, а вдруг ты нападёшь на меня, когда я потеряю бдительность?

— Нет.

— Может, ты нападёшь на меня, как только я расслаблюсь?

— Конечно, нет.

— Последний раз спрашиваю ... что, правда, не покусаешь?

— Нет.

— НУ ДА! ТЫ ТОЧНО ЗЛА НА МЕНЯ! ДАЖЕ УЧИТЫВАЯ, ЧТО ДЕВОЧКИ, ЗРЕЮТ БЫСТРЕЕ МАЛЬЧИКОВ, ТАКОЙ ТРЮК НЕ ОДУРАЧИТ КАМИДЗЁ!! ХА-ХА-ХА, КАК Я МОГУ ОЖИДАТЬ, ЧТО ВСЁ ЗАКОНЧИТСЯ ХОРОШО, КОГДА МНЕ ВЕЧНО НЕ ВЕЗЁТ! ТЫ ТОЧНО, В КОНЦЕ КОНЦОВ, ПОКУСАЕШЬ МЕНЯ! БОЖЕ ХРАНИ МЕНЯ КРЕПЧЕ, ОТ ЭТОЙ ПОРОЧНОЙ МОНАХИНИ ИНДЕКС, Я ВИЖУ, КАК ОНА ПРИСМАТРИВАЕТСЯ К МОЕЙ ГОЛОВЕ, ЖЕЛАЯ ВОНЗИТЬ В МЕНЯ СВОИ ЗУБЫ!

— ...

— Ты же злишься да? Твои жалкие замыслы трещат по швам ... а? Ты что, правда, злишься? АА! НЕЖНАЯ МОНАХИНЯ, МОЛЧА, ОТКРЫЛА РОТ!? ЧЁРТ, ВОТ ОНО! НО РАЗВЕ НЕ ЭТОГО Я ЖДАЛ!? ХОТЯ Я НЕ В ВОСТОРГЕ ОТ ПРОИСХОДЯЩЕГО — ААААААААААААААААААА!!!

Раздался хруст плоти, прокусанной зубами.

И мальчик, часто доводивший Индекс, в тот же миг издал предсмертный вопль.

Часть 3

По прибытию в северную Италию, первое, что попросила Индекс у Камидзё, купить английские булавки.

По прибытию в Кьоджа, первое воспоминание Камидзё, зубы Индекс в его голове.

— ... Не могу понять. Как такое могло случиться?

— Тома, что с тобой, в крови и слезах разговариваешь сам с собой?

Совершенно невинного вида Индекс, сейчас выглядела ещё и совершенно расслабленной.

Это было как раз на дороге, ведущей к отелю. Достаточно было пройти здесь хотя бы раз, и становилось ясно, что переулок такой узкий, что в нём могли разминуться разве что два человека. Такси и автобусы не способные протиснуться по столь тесной аллеи, ждали клиентов на площади.

Камидзё и Индекс выбрались на главную дорогу. Хотя, она и разделялась на три полосы, не было тех белых линий по обе стороны дороги, что отделяют, проезжую часть от пешеходной зоны. Многие люди шли прямо по дороге, из-за чего это место выглядело, как рай для нарушителей дорожного движения. Конечно, это нормальное зрелище у азиатов в Академгороде и ещё более нормальное в вестернах по телевизору.

Ярко красные и желтые дома тянулись по обе стороны дороги. Те, высота которых достигала от трёх до пяти этажей, казалось, поголовно были кафешками или отелями. Со второго этажа простирался навес, под которым покоилась очередная кофейня на открытом воздухе, превращая дорогу в тоннель.

Они проходили мимо одного из таких кафе расположенного на углу дома.

Индекс была счастлива, а причина такой радости заключалось в основном в том, что вокруг было много вкусной еды. Заметив, что других поводов для столь бурной радости нет, Камидзё тяжело вздохнул.

— Давай вначале до отеля доберёмся, а там и поедим.

— Уу, я и без тебя знаю, мог бы и не говорить!

Она так отчаянно воскликнула, что вся покраснела, но Камидзё всё же был не уверен, в этот её «знаю», больше было похоже, что она просто отмахнулась от него. Ведь она по-прежнему продолжала заглядывать через стекло в кафе, не отрывая глаз.

— Ха, пусть еда и выглядит аппетитно, мы здесь первым делом ради достопримечательностей. Например, этот храм! Хоть я понятия не имею, как он называется, но выглядит он классно!

— Тома, это Собор Святого Марка, его волшебное ядро, сделано из воды, и служит для сохранения мощей защитника Венеции — Святого Марка.

— Забудь ты о своих скучных лекциях, давай лучше, сходим туда!

— Уу! Тома игнорируешь мои любезные объяснения?

— После того как мы зарегистрируемся в отеле, поймаем этого тупого экскурсовода, и отправимся в Венецию кататься на гондоле!!

— Слушай, Тома! Я не всегда думаю о еде!! ...Ваа, теперь уж нет надежды. Тома полностью поглощён итальянской атмосферой и никого не слышит!

Хотя Индекс, произносила эту тираду, размахивала руками, Камидзё совершенно не замечал её. Эта боевая монахиня и подумать не могла, что Камидзё будет так взволнован пройдя по улицам, которые до этого видел разве что в кино, ведь, когда кто-то произносит «Италия» в присутствии японского старшеклассника, то тот способен говорить только о пицце и футболе.

— Quanto costa? (Сколько это стоит?)

— Posso fare lo sconto del 10%. (Могу сделать скидку в десять процентов.)

Весь итальянский, который, казался чуждым Камидзё, эхом раздавался со всех сторон. Туристическая атмосфера на этих улицах была в изобилии.

— Desidera? (Хотите это?)

— Ва! Это же салат из чернил кальмара

— Sto solo guardando. Grazie (Я просто смотрю, спасибо)

«А? Это что японский вперемешку с итальянским что ли?», — подумал Камидзё, но быстро прогнал эту мысль, решив, что просто ослышался.

Камидзё шёл первым с багажной сумкой в руке:

— Ах да, Индекс. Как насчет обеда ...

Он замолк недоговорив.

Камидзё Тома неожиданно онемел, вспомнив услышанные им минуту назад японские слова вперемешку с итальянским языком.

Всё просто.

Индекс, что была рядом ещё три секунды назад, бесследно исчезла.

— Не может быть, она же не могла просто взять и потеряться в Италии!? Выходит, голос, что пролепетал про салат из чёрт пойми чего, принадлежал Индекс!

Ошеломлённый Камидзё осмотрелся по сторонам, но так и не нашёл своим взглядом девочку в монашеском одеянии.

— ААА Чертовщина! Из-за толпы и извилистых переулков я нигде не вижу, эту прожорливую монахиню! ЧТОБ ТЕБЯ, ТЫ ТОЛЬКО И ДУМАЕШЬ, ЧТО О ЕДЕ!!

Никто не ответил на его жалобы, а Индекс и след простыл. Бумажник по-прежнему был у него, так, что она не могла уйти слишком далеко. Даже если он не бросится вслед, она вернется, но... если Камидзё не остановит её, кто знает, в какие неприятности она влезет.

— ЭЙ ~ ИНДЕКС!

Камидзё начал поиски вначале около дорог, затем у палаток кафе, и вернулся обратно в переулок. Оглядевшись, он даже не понял куда забрёл. Он страшно перепугался, ведь войдя в переулок, в итоге оказался на той же дороге.

— Ваа, кажись, это я потерялся!

Один, посреди незнакомой улицы. Камидзё прошибло холодным потом.

«Кажется, самое время позвонить!»

Очевидно, бесплатный телефон Индекс был выключен (потому что, сам Камидзё и помог его отключить, прежде чем они поднялись на борт самолета и забыли включить его обратно, когда они приземлились). Прослушав привычный компьютерный голос (по-японски, а не по-итальянски), Камидзё повесил трубку и бросил телефон в багажную сумку, совершенно позабыв сунуть его обратно в карман.

Его посетила лишь одна мысль:

— ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ!!!

Этот крик заставил каждого, прохожего оглянуться на него, но, ни у кого из них не было времени, интересоваться его проблемами. И тут, пожилая дама из местных двинулась в строну Камидзё, который выглядел, так словно багажная сумка гиря, которая тянет его на дно.

Сердечная улыбка озарила ее лицо, это была весьма энергична дама, вполне способная на физический труд:

— Ci sono delle preoccupazioni?

— А?

Камидзё не понял, что она интересуется, что с ним стряслось. Однако, пожилая дама не сердилась, говорила медленно слово за слово:

— Non puoi parlare l'italiano? Là c'è un ristorante dove un giapponese fa il capo.

Вы не говорите, по-итальянски? Там вниз по дороге есть Японский ресторан. Вот что она сказала, но Камидзё по-прежнему не понял ни слова. Однако, по голосу и выражению лица, он почувствовал доброжелательный настрой.

«Хоть я ни слова не понимаю по-итальянски, я должен что-то сделать иначе останусь совсем один! Так ладно, заговорю по-японски ... нет, пожалуй, это бред, а что насчёт английского. Чёрт я даже не знаю, как сказать по-итальянски «пожалуйста, говорите на английском»! Знал бы, меня вообще бы не парил этот проклятый язык!»

Камидзё оторопел. Это же английский язык, он мог просто сказать: «please English», но с непривычки к иностранным языкам, его даже не посетила эта мысль. От всего происходящего голова пошла кругом.

— Senta. (Послушайте меня)

До его ушей долетел женский голос.

— Lui è un mio amico. La ringrazia per la Sua gentilezza. (Он мой друг. Спасибо за вашу доброту.)

Заслышав столь плавную и текучую речь, пожилая дама крайне удивилась:

— Prego. (Всегда пожалуйста.)

Окончив беседу на счастливой ноте, она оставила Камидзё и исчезла в толпе.

Камидзё же в свою очередь, даже не понял, что произошло, и почему она бросила его.

— Замечательно! Я что неосознанно отказался от её помощи? Проклятье, я надеялся, подружиться с этой милой дамой и за два часа упорного труда, найти Индекс, и превратить это нелепое событие в историю с хорошим концом! Ах да вспомнил, кто та монахиня, что кинула меня? ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я БУДУ РУГАТЬСЯ ПО-ЯПОНСКИ, И ДАЖЕ ЕСЛИ МЕНЯ НИКТО НЕ ПОЙМЁТ, ТО, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, Я ВЫСКАЖУСЬ!!

Он прокричал это во всеуслышание.

В этом огромном мире, даже его криков никто не слышал. Камидзё полностью потерял надежду, однако…

— Ох, надо же, это неуважительно. Я буду возмущена, услышав подобное.

Наконец, он услышал язык, такой родной ему язык.

Кроме языка, голос дамы он тоже, определённо где-то слышал.

— Ты...

Камидзё обернулся.

В Кьоджа с разницей в восемь часов во времени, девушка, что он встретил здесь, была ...

— Хочу заметить, я только что сказала: «Он мой друг, спасибо за вашу доброту», хотя, говоря по правде ... Я не так хорошо знакома с вами, чтобы звать вас другом.

— Орсола! Что ты здесь делаешь!?

Воскликнул Камидзё.

Монахиня в черном монашеском одеянии приятно улыбнулась.

Часть 4

Орсола Аквинская.

Монахиня, раньше приверженка Римско-католической церкви, но ныне обращенная в Англиканскую. А всё, потому что она расшифровал Книгу Закона. Но поскольку всё это было уже улажено, она должна была быть в Лондоне.

Как и вовремя, прошлой их встрече, она была облачена в чёрное монашеское одеяние, и лишь ее лицо было исключением. На руках у неё была пара белых перчаток, а волосы скрывал монашеский клобук. В противовес отсутствию открытых участков кожи, эта монахиня обладала сладострастным телом, изгибы которого подчёркивались простотой её убранства.

Орсола ответила:

— Это я должна спросить вас. Что вы здесь делаете? Разве вы не должен быть в Академгороде?

— Я приехал на экскурсию. А ты?

— Последние несколько дней я прибываю в городе.

— Погоди, Орсола, разве ты не должна быть в Лондоне? Ты ведь давала советы из Английской Библиотеки вовремя Дайхасейсая.

— Верно. Переход от Римско-католической церкви в Англиканскую был так поспешен, что все мои вещи остался здесь. Поэтому, я должна была вернуться, чтобы отправить свои ценности в Лондон.

— Это твой родной город?

На лице Камидзё застыл вопрос, на что Орсола коротко ответила:

— Угу.

Хотя это была не самая красноречивая беседа, но, иметь возможность наконец-то, так запросто поговорить, Камидзё и вправду был готов расплакаться от радости. «В любом случае, пусть даже это случайная встреча, ты меня просто спасла!», — подумал он.

— О, кстати говоря, даже после перехода в Англиканскую церковь, ты по-прежнему в том же облачении. А это не напрягает людей из Несессариуса?

— Ха, но господа из Амакуса сказали, что помогут мне с переездом, и поэтому приехали вместе со мной.

— Чего!? Опять ты за своё, вернулась к предыдущей теме? Ты про тех, Амакуса у которых служит Татемия? Кстати, как он?

— Там об одежде не беспокоятся. У Англикан с большим энтузиазмом принимают все виды магических заклинаний и культур. Вот сейчас, я Римская Католичка из Англикан. У Амакуса похожий статус.

— Теперь ты про монашеское одеяние! Мало того, что ты игнорируешь прямые вопросы, ты ещё вспомнила про Амакуса! Я с трудом тебя понимаю!

Это была не самая подходящая форма общения, учитывая, что она изливала свои мысли, в том порядке, в каком её мозг обрабатывал их. Что не говори, разобраться в её речах для слушателя было крайне непростой задачей.

С другой стороны, сама она этого совсем не замечала, и даже того, как мило наклоняет голову набок:

— К слову, вы за покупками вышли?

— Нет ... Я приехал с Индекс. Однако она утонула в мечтах об итальянском салате, и исчезла! Что мне делать, Орсола? Как тебе такое: я привяжу веревку к торту, отличная выйдет приманка, а потом поймаю её!? Пятьдесят на пятьдесят, что у меня всё получится!

— Ну-ну. Успокойтесь. Разве часто вам доводиться путешествуете вместе с Индекс? Тем более, что вы не на задании по приказу Академгорода.

— Мы что снова вернулись на тему назад! ...Нет? Это не работа. Учитывая, что мы на другом конце света, до Академгорода слишком далеко.

— В любом случае, время ещё есть, верно? Встретиться друг с другом здесь, вот так совпадения. Кстати говоря, мне не хватает людей, для переезда, и раз уж вы свободны, пожалуйста, помогите мне до обеда управиться.

— НЕТ!! Обменять каникулы, на которых я так хотел немного передохнуть? Что не говори, а мы собирались осмотреть город, и это, по крайней мере, не так хлопотно, как необходимость готовить самому себе обед.

Хотя это был вполне ожидаемый ответ, Орсола все ещё удивлённая, пристально рассматривала Камидзё. Она заметила бумажник на цепочке и багажную сумку в руке.

— Ох, надо же, могу ли я спросить, это, по-вашему, уместный наряд?

— Не хочу выслушивать лекции о нарядах от тебя!

Несмотря на то что был конец лета, жара по-прежнему не утихала, и Камидзё лил слёзы, глядя на монахиню, облачённую в полностью черное монашеское одеяние в сезон, когда было куда уместнее носить одежду с короткими рукавами или хотя бы не с такими длинными как у неё.

Но Орсола невозмутимо парировала:

— По сравнению с Японией, здесь в Италии ещё очень много монахинь.

— Нечего себе, прямой ответ от Орсолы?

— Вот тебе ещё прямой ответ.

Не обращая внимание, на то как сильно оторопел Камидзё, Орсола указала на предметы в его руках, и продолжила:

— Повсюду таскаешься с совершенно новой брендовой багажной сумкой, в руках путеводитель и телефон с камерой ... ха, и глазом моргнуть, не успеешь, как налетят аферисты и выпалят «Добро пожаловать, где ваш бумажник и паспорт?» или что ни будь в этом роде.

— Уууу!?

Камидзё отчаянно стал распихивать по карманам путеводитель и мобильник.

— Но, услышать такую речь от тебя Орсола, я просто шокирован.

Орсола лишь равнодушно вздохнул.

— Это всего лишь небольшой городишко, и потому здесь не происходит ничего важного. Для каждого туриста в мире, итальянская городская среда коварный зверь. Даже на туристических улицах, рестораны обдирают народ до нитки. В меню цены в десять раз выше нормы. Не важно, будь то закусочная на обочине или ресторан с рекламного щита на японском, итог будет один, вас обдерут как липу ... это понятно?

— Ах! Это же сигнал тревоги! Что мне тогда делать?

— Так вот, я считаю, что вам следует насладиться трапезой со мной, так вы не будете убиты ужасными ценами во всех этих магазинах. Примите это к сведенью. Ну же, нет смысла здесь стоять. Вам нужно место, для встречи с Индекс, верно? Несмотря на все мои слова, центральный Кьоджа в длину всего километр и триста метров, а в ширину и того меньше, всего четыреста метров, даже без плана у вас не возникнет трудностей с поисками Индекс.

Камидзё так растрогался, услышав столь не двусмысленную речь. Будучи тем, кто разбирается в прописных истинах, его неожиданно посетила мыль «Само собой, всё, что связано с Италией нужно спрашивать у Итальянца».

— И всё же, я по-прежнему хочу осмотреть город ...

— Нет ну надо же, это тот самый магазин мороженого, из-за которого Индекс сияла от радости.

................................................... Чего?

— Постой-ка, постой-ка, Орсола, о чем мы говорим на этот раз?

— Право, об осмотре города, это так прекрасно, совершить поездку через населенные пункты Кьоджа. Так здорово, тратить деньги, на осмотр достопримечательностей, но настоящую городскую жизнь невозможно увидеть, разгуливая с экскурсоводом.

— Подожди, подожди, перемотка! Перемотка! Хотя это довольно логичные предложения, но сначала я должен найти Индекс...!

— Достаточно. Я помню, мне не надо напоминаний. Ох уж счастливица.

— Чего? Мы движемся вперёд или назад?

Закричал Камидзё, на что Орсола еле заметно улыбнулась.

— Если вы говорите о Индекс-сан, я только что видела ее в окне магазина мороженого.

— Я был бы просто счастлив, если бы ты сказала мне это с самого начала! ...Итак, где Индекс?

— Таким образом, если прочитать знак на автобусной остановке —

— Короче, где Индекс!?

— Ах, да-да, я попросила моего друга отвести ее в мой дом.

— Эта дурёха кинула меня!?

— Я сказала ей, что приглашаю её на обед, и она радостно последовала за моим другом.

— ЧЁЁЁЁЁЁЁЁРТ ВООООООООЗЬМИИИИИИИИИ!!!!

— Оставь Италию на меня, так она сказала да? — буркнул себе под нос Камидзё, его трясло от гнева. — Ррр, аргх ... Орсола, что мне с ней делать? Хоть она и покусала меня, но теперь моя очередь, я доберусь до тебя Индекс!!!

Увидев, как вздулись вены на руке, в которой он держал багажный сумку, Орсола лишь равнодушно улыбалась.

— Поосторожнее, постарайся не убить её, когда возьмёшь реванш.

— Аа!!?

Вот так с лёгкость, гнев Камидзё был развеян.

Орсола радостно улыбнулась.

— В любом случае, кротчайшая дорога к встречи с Индекс-сан, это дорога в мой дом. Хватит разговоров, думаю, ты согласен, что пора идти.

И в самом деле, пойти в дом Орсолы наилучшее решение. Куда лучше, чем отказаться от помощи и оставаться в одиночестве.

— ... Похоже, очередное невезение настигло меня.

— Не бери в голову. Когда собираешься за границу, тебя подстерегает множество приключений.

Орсола произнесла это как некий жизненный урок или наставление. Камидзё кивнул головой в знак согласия.

А ведь с другой стороны именно благодаря таким приключениям во время путешествий так весело.

Кстати о путешествиях, поскольку Камидзё потерял память, у него не было ни капли воспоминаний о времени, проведённом за пределами Академгорода на предыдущих каникулах.

Между строк 1

На дороге стояли две кареты.

Хоть это и были кареты, запряжены они были ослами — в прошлом, весьма жалкими животными, оседлать которых вздумал бы разве что дуралей.

Одна карета была красного цвета и украшена золотом.

По мимо номерного знака, внешняя отделка и специфическая сборка просто кричали о проделанной работе и вложенных усилиях. Впрочем, для туризма эта карета, была в самый раз. Как те туристические лодки в Венеции, стоило клиенту лишь захотеть и любую карету, независимо от того насколько она стара, могли бы привести в порядок.

Однако.

Карета эта стояла боком ко второй, менее вычурной из двух. Казалось, словно её слегка занесло, но всё было совсем не так. Переднее правое колесо кареты еле держалось на своей оси и выглядело оно так неестественно, словно было чем-то выбито.

Раздался звук удара.

Затем отчаянный мужской крик, следом прогремел взрыв, который унёс вопль прочь.

— Хм... издать такой отчаянный вопль, такой отвратительный вопль.

Высокая монахиня, произнёсшая эти слова, вышла из тени кареты. Это была Лючия. Подобно Святой Екатерине Александрийской, в качестве оружия она владела большим колесом от кареты. На фоне нежного впечатления, производимого этой девушкой, её окрашенная в красный цвет рука могла любого привести в ужас.

Это была кровь.

Монашеское одеяние Лючии состояло из главной части, чёрной мантии и странного дополнения, жёлтых рукавов и юбки на молниях застёжках. Это был духовный предмет, жёлтый в нём не имел никакого отношения к монашескому одеянию, он использовался как «запрещённый цвет», чтобы превратить одеяние в печать.

«Клин запрещенного цвета» использовал жизненную силу заклинателя и превращал её в магическую энергию. Это был весьма редкий наряд из тех, которые достать совсем не просто. Этот духовный предмет не обладал эффектом «освещённой одежды» (сильные заклинания становились ещё более опасными), но у него было другое предназначение, использование магической силы даже на мелочи, истощало заклинателя, и лишало его возможности пользоваться магией независимо от того насколько он был хорош.

Но прямо сейчас, она закрашивала «Клин запрещённого цвета», что бы временно лишить его своих магических свойств. Разумеется, только ее собственная кровь подходила для этого.

— Сестра Анджелина, там всё готово!?

— Почти, почти готово...

Услышав ответ миниатюрной девушки, Лючия заглянула внутрь кареты. Снаружи, и представить было невозможно, что внутри так мрачно, потолок и стены кареты были чёрного цвета, из этой тьмы голос маленькой монахини звучал так, словно это работа заставляла её выложиться на полную.

По сравнению с короткими рукавами Лючии, рукава Анджелины были такие длинные, что скрывали даже кончики ее пальцев.

«Как она вообще работает, с такими рукавами?»

— ... Готово! Сейчас я применю освободительное заклинание, и достану её! — ответила Анджелина мягким голоском.

Девушка, которую звали Анджелина, достала из кареты металлическую коробку, которая ещё минуту назад была защищена печатью. Внутри коробки лежало магическое оружие, которое использовали для борьбы с предателями. Обычно, кроме определённых служителей церкви никто другой не мог им пользоваться, поэтому на коробке была печать, которую и разбила Анджелина.

Лючия одобрительно кивнула головой.

Не далеко от кареты проходила туристическая улица, откуда шум эхом разносился в полную силу. Среди этого гвалта было довольно много разнообразных звуков, вместо звука «ч», который отсутствовал в итальянском языке, звучали звуки «гли» и «сци», а ещё часто слышались «с» и «з».

— Это произношение ... напоминает гул с пляжа Гамагори... хотя, всё же звучит чуть иначе.

Пробормотала себе под нос Анджелина, неся тонкую и длинную металлическую коробку.

— Раз уж она у нас, значит, мы возвращаемся назад на «Королеву», да сестра Лючия? «Королева» ... вечно всё преувеличивают...

— Мы сбежали лишь для того чтобы найти её, сестра Анджелина. Я беспокоюсь о состоянии сестры Аньезе и не могу расслабиться с этой печатью. Давай для начала скроемся от отслеживающего духовного предмета.

Анджелина кивнула головой в знак согласия.

Миниатюрная монахиня проделала всё необходимое перед выходом из кареты, а Лючия подняла колесо с земли, и крепко сжала его в обеих руках. Ее оружие было основано на «легенде о колесе» Святой Екатерины, использовавшей колесо, которое взрывалось и вновь восстанавливалось из осколков.

Каждая монахиня взяла своё оружие и обе молча вышли на улицу. На фоне чёрных монашеских одеяний, желтые рукава и юбка причудливо танцевали на ветру, привлекая внимание, словно предупреждающая окраска на брюшке шершня, но они не обращая внимания на эту помеху, углублялись внутрь города.

«Я с этим не согласна».

Думала Лючия, шагая по дороге.

«Сестра Аньезе, монахиня к которой я испытываю уважение и благоговейный трепет. Бог осудил ее словно грешницу, Церкви она больше не нужна даже как инструмент... поскольку я верю в Римско-католическую церковь, я не согласна с их действиями, как могут они выбрасывать людей как мусор».

Оторвав от земли застывший взгляд, Лючия посмотрела вперёд и ускорила шаг. Она крепче сжала в руках своё хрупкое оружие.

Они определили своё позицию в этой игре.

Но именно из-за этого, и потому, что они слишком зациклились на своей совести, им не удалось вовремя отреагировать на внешний мир.

Раздался громкий взрыв:

—... Гхе!?

Словно от удара в грудь, воздух стремительно покинул легкие Лючии. Ее ноги подогнулись, мгновенно потеряв силу, а пальцы рук, в которых она держала колесо кареты, онемели. Ее единственное оружие, выкатилось и с тяжёлым хлопком упало на землю.

«Это давление ... какой духовный предмет способен на это!?»

Лючия смогла лишь подумать об этом, она была не в состоянии вдохнуть в лёгкие достаточно воздуха, чтобы произнести эту фразу вслух.

Ее тело придавило к пыльной каменной дороге, ей даже не на что было опереться. Её лицо загорелась болью от песчинок, впившихся в её нежную, мягкую кожу. Рядом с собой она увидела, Анджелину, та попав под ту же атаку, мгновенно потеряла сознание. Она отключилась не от недостатка кислорода, ей хватило и первого удара.

В поле её размытого зрения, попало какое-то свечение.

Повернув голову и осмотревшись, Лючия увидела красный свет внутри кареты.

«Привязка к карете и «Клин запретного цвета» вместе ... это чтобы помешать нам бежать? Возможно, когда мы отошли на определённое расстояние от кареты или, когда она перестала двигаться, или, быть может спустя время или ещё из-за чего-то...»

Думая об этом, она выдохнула остатки воздуха.

«...Подумать только, все кончится прямо сейчас».

Из своего лежачего положения, она увидела, как подъезжает ещё одна карета. С духовным предметом обладающим такой силой, они могли и не торопиться. Может быть, до того, как водитель и охранники из кареты были побеждены, они связались с подкреплением по экстренному каналу.

Её пальцы перестали слушаться.

Она не могла использовать даже те заклинания, для которых было достаточно одной головы.

Хотя ее рука почти дотянулась до колеса, и она могла воспользоваться им, Лючия, потеряла преимущество, и вот-вот должна была потерять сознание.

Только одно имя появилось у нее в голове.

«Сестра Аньезе ...»

После чего, она отключилась.

Её подняли за шиворот как котёнка и швырнули в каретку как мешок с песком.

Примечания

Назад к Прологу

Вернуться на Главную

Вперёд к Главе 2