OreGairu 9 (рус) Глава 2

Глава 2: Не встречая препятствий, конгресс танцует, но с места не сдвигается.

Культурно-спортивный центр, у которого мы с Ишшики условились встретиться, располагался совсем рядом с нашей школой, так что путь туда на велосипеде занял буквально несколько минут.

Честно говоря, внутри я никогда не был, но раз видел постоянно, нашёл его без труда.

Прямо рядом со станцией стоял большой бизнес-центр Малимпия (который все называли просто Марипин). К вечеру на улице будет полным-полно домохозяек. Вперемешку со школьниками. Марипин превращал станцию в подходящее для развлечения школоты место. Я и сам иногда заходил в местные книжники, залы игровых автоматов и даже бейсбольные залы.

Прибыв на место, я оставил велосипед на стоянке.

Несколько быстрых взглядов по местности показали, что Ишшики здесь нет. Впрочем, время встречи мы не определяли.

Может, стоило бы тогда сразу вместе и пойти…

Но иначе мою помощь Ишшики, кроме как не встречаться в школе, от Юкиношьты и Юигахамы было не скрыть. Принимать просьбу, касающуюся учсовета, будет слишком по отношению к Юкиношьте жестоко. А отказываться от неё прямо – безответственно. Можно было ещё отправиться на дело всем, кроме Юкиношьты, но тогда вышло бы ужасное предательство. Учитывая, в каком состоянии сейчас находится клуб обслуживания, вызваться самому было наиболее правильным решением.

Заново утвердив его, я уселся на ступеньки-скамьи близ входа в центр.

Оцепенело водя глазами по площади, я увидел, как из магазинчика напротив выходит Ишшики. В её руках были тяжёлые на вид сумки. Заметив меня, она побежала к ступеням.

– Прости-и-и, что так долго. Закупи-и-иться надо было.

Ишшики перевела дух, словно сумки и правда были тяжёлыми.

– Ничего страшного.

Я повернулся к ней и протянул руку. Ишшики почему-то отодвинулась и пристально на меня уставилась, после чего недоуменно склонила голову набок.

– Ха?

– Что за злобное лицо? Ты как будто не затем вздохнула, чтобы намекнуть, что сумки тяжёлые.

Ишшики пригладила волосы и медленно от меня отвернулась. Словно из удивления или замешательства, она порозовела.

– Ха-а… А-а-а, нет, это я неприкрытая была…

Ах вот оно что. Она же в парнях только рабочую силу видит, вот я к своему выводу и пришёл. Ну, из Тобе же она мальчика на побегушках сделала?

Ишшики на секунду застыла, затем резко выпрямилась и на шаг отступила от меня.

– Ха! Ты что, подкатываешь, прости, я, конечно, была на мгновение тронута, но потом подумала и поняла, что ничего у тебя не выйдет.

– А-а-а, вот как…

Сколько раз она меня отшила и сколько ещё отошьёт?.. Это уже начинает надоедать…

Но если одного этого хватило, что тронуть её сердце, поостеречься бы ей лучше путешествий, ведь когда стюардесса повезёт её багаж, оно вообще нафиг остановится. Не остановится?.. Да куда оно денется (поправка стюардессы)? Нет, стоп. Зачем стюардесса, тут и простой рабочей девушки на моэ-моэ кюн хватит… Да, женщины, занимающиеся физическим трудом, прекрасны (поправка воннаби домохозяина)!

– Ну и хрен с тобой…

Всецело забив на слова Ишшики, я выцедил сумки из её рук.

– А… Большое спасибо…

Ишшики сдавила рукава кардигана и склонила предо мной голову. Так я не смог увидеть выражения её лица, но внезапная благодарность, да ещё и такая вежливая, и без того меня засмущала.

– Да ладно. Это тоже входит в мои обязанности.

Если она так и будет меня за каждую маленькую услугу благодарить, то рано или поздно переймёт привычку Комачи говорить «спасибо, любимый братик», чтоб её. Я это своими словами и хотел окружным путём предотвратить, но сразу же об этом пожалел.

– Ва-а-а! Какой безотказны-ый! Тогда в следующий раз сделаешь то же самое, ладно ♪?

Она сцепила пальцы на уровне груди и лучезарно улыбнулась.

А-а-а, и сумка сразу стала тяжелее… Что там лежит-то вообще?

Учитывая, что сумка оказалась тяжелее, чем мне представлялось, я вдруг обнаружил, что кошу в неё глазом. Внутри оказались еда и напитки. Ну да, на конференциях частенько устраивают чай, тортики и шведский стол.

Когда беседа остановится, люди займут часть перерыва именно хавкой и чайком. Напоминает ситуацию, когда посреди разговора ты сухо смеёшься и сразу же закидываешь в рот штучку Frisk. Когда собеседник так делает, невольно думаешь, что он от тебя в осадке.

Кстати, если человек, который весь разговор молчал, вдруг предлагает тебе Frisk, не значит ли это, что он намекает: «У тебя изо рта несёт»?! Будьте осторожны! Возможно, у этого человека заболевание внутренних органов! Вот чего опасаться надо, да?

Но всё же, еду тоже какую попало не купишь. Лучше не брать ту, что громко хрустит или оставляет после себя стойкий запах. Так я и заглянул в сумку.

Угу. Небольшие шоколадки, фруктовые карамельки и мягкое рисовое печенье… Да, выбор неплохой. Да ещё и каждая закуска в своей упаковке, сразу плюс к баллам. И тарелки не нужно доставать, и руки останутся чистыми. Да и убирать со стола в конце дня долго не придётся.

– Хо-о-о, а ты, оказывается, предусмотри-ительная, – заявил я под впечатлением, и Ишшики недовольно надулась.

– Что значит «оказывается»? Если хочешь знать, я очень предусмотрительная. В принципе, они тоже что-то принесут.

– О. Нафиг нам тогда всё это? Пусть они тратятся, а мы просто поедим.

– Нельзя же так…

Ишшики напряглась.

Ясно, похоже, она не только предусмотрительна, но и тактична. Мозги, короче, варят. Раз союзники что-то приносят, мы не можем каждый раз заявляться на встречу с пустыми руками. Такие дела.

Но когда ты только гость, такая тактичность выматывает. Однако если оба учредителя союза равны, равенство им нужно соблюдать даже в таком простом вопросе, как еда.

Работать с другой школой воистину напрягает. И учитывая, что слово «работа» в данном случае подойдёт как нельзя лучше, всплывший в моей голове вопрос о том, как это на всём отразится, сделал сумки в моих руках на одну ступень тяжелее.

× × ×

Влекомый Ишшики, я вошёл в культурно-спортивный центр.

Как бы то ни было, внутри я никогда не был, и чем здесь люди занимаются, не представлял. Восстанавливают силы культуроведов и спортсменов фоновой музыкой типа «тен-тен-терорин ♪»? Что за монстроцентр?

Осмотревшись непосредственно внутри, я мигом вспомнил правительственные учреждения – вокруг стояла такая же холодная и спокойная атмосфера, неиллюзорно предостерегающая не орать. Это, наверно, из-за библиотеки на первом этаже.

Поднявшись вслед за Ишшики на второй, я отметил небольшую смену атмосферы. Тут хоть люди разговаривали и музыка играла.

Лестница вела ещё выше. Музыка шла с третьего этажа.

«Чем они там занимаются?» – подумал я, одновременно с Ишшики поднимая голову, чтобы посмотреть вверх.

– На третьем этаже есть большой зал. Думаю, там они праздник и проведут.

– Хо-о…

Судя по стуку, там кто-то танцует. Или спортом занимается.

Угу… Тут, короче, всё почти так же, как в административных зданиях. Это служило локацией сбора местного населения для проведения разного рода деятельности и мероприятий. Ну, и чем оно отличается от административных? Размахом?

Будучи плохо знаком со зданием, я беспрестанно оглядывался по сторонам. Шедшая впереди Ишшики остановилась перед одной из дверей.

Над ней было написано «Спортзал». Похоже, его позаимствовали ради проведения конференции.

Ишшики постучалась.

– Да-а-а, откры-ыто, – донеслось изнутри, и, вздохнув, она взялась за ручку.

Когда она открыла дверь, нас встретил гул голосов. По залу были расставлены столы и стулья, что делало его похожим на классную комнату.

– Благодарю за работу, – энергично поздоровалась со всеми присутствующими Ишшики, первой входя внутрь. Даже моё явление не уменьшило гул. Да на меня вообще никто внимания не обратил. Народ был слишком поглощён разговорами между собой, чтобы меня замечать.

Но раз кто-то окликнул Ишшики, уж её-то замечали. Повернув голову в сторону источника крика «Ироха-чан, сюда!», я заметил поднявшего руку парня в форме школы Кайхин Сого.

– А, добрый де-ень, – замахала руками Ишшики, подходя к его группе. Я самым естественным образом затопал за ней вслед. Заметив меня (а куда деваться, раз я стою прямо перед ним?), парень озадаченно окинул меня взглядом и прошептал на ухо Ишшики:

– Кто это?

– А-а-а, наш неоценимый помощник!

Какое грубое объяснение по сравнению с шириной твоей улыбки, а, Ишшики? Но парень восхищённо загудел и после такого представления.

– Я Таманава, – сказал он, повернувшись ко мне. – Президент ученического совета школы Кайхин Сого. Рад встрече!

– А, добрый день.

После такого на удивление полного представления я посомневался, стоит ли самому называть себя, но раз Таманава заговорил дальше, ему было всё равно.

– Я рад. Что мы со школой Собу работаем вместе. Я подумывал именно о таком partnership, которое показало бы все плюсы synergy, что привело бы к respect друг друга.

Зачем сразу такой хороший удар, парень? Половина его слов сразу же покинула мою голову через ушной проход, но я понял, что праздник предложил организовать именно он. По некоторым из его выражений.

Пост Танамавы влёк к нему остальных, и едва он заговорил, к разговору подтянулись и другие люди. Они тоже представились мне, но, честно говоря, я почти никого не запомнил. Мы, в принципе, после Рождества и не встретимся ни разу, так что память можно и не забивать.

От присутствия такой кучи людей вокруг на меня накатила усталость. Я на автомате выдохнул. Вверив остальное Ишшики, я отошёл подальше, уселся и стал смотреть на конференцию со стороны.

Глаза одного человека были направлены прямо на меня. Это лицо в толпе удивлённо моргнуло, затем его владелец встал и подошёл ко мне.

– Хикигая?

– Ага, – ответил я через несколько секунд, услышав из уст этого удивлённого человека своё имя. По виску покатилась капелька пота.

Форма Кайхин Сого на этой девушке была мятой, а пальцы пробежались по чёрным волосам с химией.

Оримото Каори.

Девушка, с которой я вместе учился в средней школе и которой когда-то признался в любви. Совсем недавно мы неожиданно встретились вновь, после чего меня ждала непредвиденная ситуация. Не самые приятные воспоминания, что о средней школе, что о ноябре.

Кстати, Оримото ведь в Кайхин Сого и ходит, верно? Раз она здесь, значит, как-то связана с учсоветом?..

Те же подозрения, по видимому, охватили и её разум, поскольку она удивлённо спросила:

– Хикигая, ты член учсовета?

– Нет…

Она убеждённо кивнула.

– А-а-а, понятно. Значит, мы в одной лодке. Сама пришла, только потому что подруга позвала, – пояснила Оримото, подозрительно осматривая близлежащие ко мне территории. Ищет что-то?

– Ты один пришёл?

– Как всегда, чё.

Оримото фыркнула и покатилась со смеху.

– Что за нахер за оборжака?

– На какой ещё хер?

Во-первых, ржать тут не с чего, во-вторых, на хер я не ложусь! И не всовываю!..

Но Оримото помогла мне лучше разобраться в том, что за люди здесь собрались. Несмотря на то, что начиналось всё как совещания между учсоветами наших школ, теперь в них участвовали и добровольцы.

– Это у вас людей мало и у нас много?

– Хз…

Я тут, конечно, впервые, и в ситуацию ещё не врулил, но… Если посчитать, со стороны Кайхин Сого тут десять человек. У Собу же…

А? Наш учсовет что, не при?.. А, вон они. Скучковались в уголке. И сколько же тут людей в нашей форме помимо меня и Ишшики? Один, два… четыре? И парни по сравнению с ненашими дохловаты. Это какой-то позор…

– И правда, мало нас…

– Да это и так видно же… Да, по сути пофиг.

Сказав это, она со скучающим видом поспешно вернулась на своё место. На её место, словно по велению эстафетной палочки, подбежала Ишшики. Она, не отрывая глаз от Оримото, уронила:

– Семпай, это твоя знакомая?

Ты так говоришь, как будто спрашиваешь: «Семпай, у тебя есть знакомые?», так что завязывай, Ирохасу. И вообще, ты её как минимум один раз уже видела, помнишь? Возможно, что и нет, она ж тогда далеко стояла. Я не сразу решил, что ответить, но следуя по рельсам за своим поездом мыслей, в итоге выстрелил обычным ответом.

– Да. В средней школе вместе учились.

– Хэ-э-э…

Ишшики, хоть и сама подняла тему, с безразличным видом села и стала распределять по столам хавку из своих пакетов. Следуя её примеру, еду и напитки достали и ученики Кайхин Сого.

Похоже, совещание вот-вот начнётся.

Обе стороны начали рассаживаться. Столы стояли квадратной буквой «С» с длинными ножками. Так, у какого угла мне сесть? Защита одного из четырёх углов? Да я же один из четырёх Священных зверей… думал я, пока меня не потянули за рукав.

– Семпай, давай туда-а.

– Да мне и в углу нормально…

Ишшики всё равно держала меня мёртвой хваткой. Я попытался вырваться, но она не отпускала. Откуда в ней столько силищи? Держит такой милой хваткой, но не вырваться же…

– Давай, давай, сейчас начнё-ё-ётся уже.

Она дёрнула меня за рукав ещё сильнее.

– Всё, понял, оторвёшь ведь.

В принципе, молчать я могу где угодно, разница-то. А раз так, место прямо перед хавкой отлично мне подойдёт. Я неохотно сдался и сел рядом с Ишшики.

Хоть столы и стояли буквой «С», место именинника в её середине единолично занял президент учсовета Кайхин Сого Таманава. Наши сидели за правой ножкой.

Оримото была права: присмотревшись к другой стороне, я увидел, что у них и правда больше людей. Численно их было раза в два больше, но количественно, как мне показалось, ещё больше. Видимо, из-за уровня шума. Парни и девушки Кайхин Сого были оживлены, Собу же – мертвы на их фоне.

Учитывая, кто автор идеи, с разностью в мотивации ничего не поделать. Думаю, у организаторов и подрядчиков то же самое. Неравенство было видно и в порядке рассаживания.

Судя по всему, что я уже знаю, баланс сил сложен в сторону Кайхин Сого: они были главными по многим из вопросов, школе Собу же уготована роль их поддержки. Убедившись, что все заняли свои места, президент другой стороны, Таманава, хлопнул в ладони.

– Та-а-к, начинаем совещание. Надеюсь на плодотворное сотрудничество, – заговорил он с таким видом, будто это для него не в новинку, и все закивали.

В общем, совещание таки началось.

Таманава окликнул одного из своих, и тот подошёл к стоявшей у стены белой доске. Когда эхо скрипа маркера достигло всех стен комнаты, президент Кайхин Сого окинул нас взглядом и раскрыл рот.

– Как и в прошлый раз, начнём с brain-storming.

Чёрт, как же круто прозвучало. Где этому учат?

Подумал было я, но он же всего лишь про bra-sto говорит. Значений у этого выражения несколько, но основное – когда куча людей просто вбрасывает свои идеи.

– Продолжим обсуждение с того места, на котором остановились в прошлый раз, нам нужны ideas касательно concept и мероприятий праздника…

Когда Таманава взял проведение совещания в свои руки, сторона Кайхин Сого стала по очереди поднимать руки, высказываясь на поставленную тему.

Какое-то время я за ними просто наблюдал. Ну, вы же понимаете. Не хочу соваться со своими идеями в чужое королевство, не зная, как в нём всё устроено, чтобы не мешаться. Я не срезаю углы и не увиливаю, это внимание к остальным!

Кто-то с другой стороны стола сказал:

– Если учесть запросы к старшеклассникам, нам нужно ввести innovation в областях, влияющих на mind молодёжи…

Угу, ясно. Хорошая мысль.

Заговорил ещё один школяр с той стороны:

– В таком случае нам, конечно же, нужно заранее создать с community отношения WIN-WIN.

У-угу. Вроде понимаю.

Вновь раскрыл рот один из ихних:

– Раз так, пожалуй, стоит заранее прийти к consensus относительно cost performance…

А-ага… Ты прав.

И тут меня, молчавшего, ударило.

Что за совещание такое?..

Я не понимал не только, что они делают, но и о чём вообще речь. Это же из-за этого самого – я дурак, вот и не понимаю, да?

Утопая в безрадостных мыслях, я посмотрел на сидевшую рядом со мной Ишшики. Она кивала, изредка восхищённо охая. Ты что-то знаешь, Райдэн?

Если помощник останется в непонятках, хреново выйдет, поэтому я прошептал ей:

– Ишшики, что они делают?

Она чуть сдвинула голову в мою сторону, после чего мило склонила её набок.

– Э?.. Хз…

Что ещё за «хз»?.. Ты Ай-чан из настольного тенниса?

Так реагирует, совсем не понимая происходящего? Я шокировано пялился на неё, но Ишшики не обратила на это никакого внимания. Её лёгкая улыбка говорила: «Всё но-о-орм».

– В общем, они предлагают свои идеи.

– Хо-о-ом…

Значит, раз идеи вбрасывает другая школа, нашей останется просто претворить их в жизнь… В принципе, на такое дело меня одного вполне хватит.

Я не ненавижу простую тяжёлую работу. Механическое повторение одного и того же стирает дух, но над моим резинка поработала уже давно, да и низок он, в придачу. Если не нужно будет постоянно заботиться о других и будет дозволено выключить голову, можно будет считать, что я в неком подобии рая.

Ладненько, раз так, лучше слушать их, чтобы потом знать, с чем предстоит иметь дело. Правда, сдаётся мне, в разговоре зерна не то, что здравого нет – его нет вообще.

Вот касательно последнего глава всего разговора Таманава чувствовал вроде то же самое.

– Люди, вам не кажется, что есть нечто важнее вышесказанного? – внушительно произнёс он, и с моего стула потекли капли. Истинный президент учсовета, блещущий своим великолепием, достойным взора. Все мгновенно навострили уши в ожидании его следующих слов.

И затем Таманава оглянул весь конференц-зал и чуть гиперболизованно стал делать руками движения, будто вращает гончарный круг.

– Когда мы размышляем о вещах логическим путём, нужно прибегнуть к logical thinking, – сказал он.

Ты ведь сейчас то же самое говоришь. Сколько раз думать вообще собираешься?

– Чтобы взглянуть на вещи со стороны посетителей, нужно занять customer side.

Ты ведь опять сейчас то же самое говоришь. Сколько волн посетителей у нас будет?

Я чувствовал у себя на лице нервную улыбку. Но остальные смотрели на него сверкающими глазами со словом «понятно» на лбах.

Плохо дело, этот господин президент и его люди – одного поля ягоды.

Или это просто собрание похожих людей… Или людей, ищущих себе цель. Продолжилось совещание в абсолютно том же духе, в каком до остановки.

– Тогда нам нужно будет на всякий случай продумать схему outsourcing.

– Но при наших текущих methods это будет тяжело вписать в scheme.

– Ясно. Это предполагает возможность рескедулирования.

Что за нафиг за рескедулирование? Ресторан, в котором подают вкусные бычьи языки? Какого хрена вы вдруг стали пихать в свои фразы столько английских слов? Lou Оошиба?

Инновационные innovations! Оговорённые и обсуждаемые negotiations! План решения проблемы – это solution! Так и продолжалось. Новые идеи совершенно не были HIP-HOP, потому что мозги их сторонников по-любому не были HOP-UP. Фуэ-э-э… Моё сознание на высоте-е… Я прямо чувствую, как оно взмыло куда-то туда, ввысь…

× × ×

Откуда мы пришли и куда идём?

Эта мысль пришла мне в голову где-то во время совещания. Откуда взялась эта встреча и куда она катится?

Закончилась она, так и не выведя нас к хоть сколько-то напоминающему заключение выводу.

Но мозговые штурмы так и работают. Во время bra-sto все просто вываливают на уши остальных кучи идей. Их проводят ради продвижения вперёд. Может, собрание всё-таки не такое бесполезное, как мне показалось?

Одна вещь настойчиво засела в голове: что большинство предложений поступило со стороны Кайхин Сого. Собу почти всё время просто присутствовала. Впрочем, едва заслышав эти «весьма сознательные предложения», любой бы перенервничал. Даже у президента Ишшики на лице было написано, что она ничего не скажет.

Кстати об Ишшики: кажется, сейчас они с президентом Кайхин Сого обмениваются потоками слов.

Делать мне тогда было нечего, и я просто оцепенело водил за ней глазами. Заметив это, Ишшики, предварительно оборвав в подходящем месте разговор, подошла ко мне.

– Семпай, ты как, понял в общих чертах, что происходит?

– Нет… Я вообще не в теме.

Походу, она спрашивает, понял ли я, что они обсуждали. Это-то я осознал, но сказать, что я во что-то врубился, будет некорректно, так что я просто выдавил из себя шаблонную фразу.

Прочитав мои чувства по выражению лица, Ишшики вздохнула.

– А-а-а, они всё-таки уйму сложных вещей говорят.

Ну, их слова не то чтобы сложные – они слишком неопределённые, чтобы что-то из них усвоить. Но для Ишшики это различие было слишком незначительным, и она мило улыбнулась.

– Но когда я говорю «кла-а-асс» или «я то-оже постараюсь», они так серьёзно кивают. Потом главное – просто на сообщения отвечать, и всё будет о’кей.

– Тебя зарежут когда-нибудь…

Может, не сейчас, но однажды карма возьмётся за неё всерьёз, о-хо-хо… Серьёзно, непопулярные парни так легко поддаются чужому влиянию, что просто притягивают к себе мелодрамы… А разум их настолько прост и непорочен, что их честность часто неправильно понимают. Чёрт, а ведь если подумать, непопулярные парни прекрасны! Почему они непопулярны?! Загадка!

Едва я додумал последнюю фразу, Ишшики, о чём-то задумавшись, простонала.

– Но знаешь, семпай, о тебе иногда тоже так думаешь, ты в курсе? Типа ты умный или гиперсознательный, – сказала она, усмехаясь. Я прямо чувствовал в конце слово «лол».

– Я не с ними. Я не гиперсознательный. Я гиперсамосознательный.

Гиперсознательные, лол, люди – это те, ну, кто вечно пристаёт к другим, чтобы показать, что они выросли. Как неприятные дети, щеголяющие бизнес- и менеджмент-терминами, чтобы подчеркнуть свою возвышенность над остальными. Почти как синдромные восьмиклассники. С другой стороны, гиперсамосознательные люди – просто неприятные дети. Почти как синдромные одиннадцатиклассники.

– Ха-а, совсем ничего не поняла, – устало ответила мне Ишшики. Я и сам не понял. Главное, что оба типа людей неприятны, остальное не важно.

– В общем, раз какой-то план наметили, приступим к работе?

Ишшики быстро вывалила передо мной стопку бумаги.

Ага, значит, с президентом Кайхин Сого она не болтала, а выясняла, что будет делать невложившаяся в совещание школа Собу.

Частенько совещания бессмысленны. На них самих ничего не решается, потому что самое важное было оговорено какими-то большими шишками за кулисами. Обычное дело.

Ишшики и сама в этой теме неплохо разбиралась. Она была красивой первогодкой, и к ней хорошо относились.

– А ты с ними сдружилась.

– М-м-м… – протянула Ишшики, поставив палец на подбородок и склонив голову набок. – Ну, да. Аха! – улыбнулась она. – И вообще, семпай, ты сам меня этому научил. Что люди любят, когда младшие девушки ищут у них совета.

– Я тебя такому не учил…

Да, я учил её использовать своё положение ради выгоды, но к таким мелочам не подводил. Хотя в глазах Ишшики всё так, пожалуй, и звучало… Чёрт, я что, случайно дал рождение монстру? Ну всё, хана кружку…

– Ну, раз так, скинь всё на них. Я тебе не нужен, – высказался я, и Ишшики опустила взгляд.

– А-а-а, ну, так-то…

Я ждал, пока она в смятении договорит, но этого так и не случилось.

Потому что кто-то стучал по столу.

– Эй, Ироха-чан. Можно и это тебе скинуть? Большую часть я и так нам оставил.

Это появился президент учсовета Кайхин Сого, Таманава. Кажется, ему нашлось, что добавить к их предыдущему разговору с Ишшики. Он передал ей ещё несколько распечаток.

– А, хорошо-о-о!

Ишшики так и дышала радостью, принимая их. Ни капли того осунувшегося лица, которое было на ней секундами ранее.

– Прошу. Если что-то будет непонятно, говорите – объясню.

Таманава ярко улыбнулся, помахал руками и отошёл от нас. Ишшики помахала ему в ответ и проводила взглядом.

– Так, так, приступим?

Она повернулась обратно ко мне, подложила новые бумажки между старыми, где надо, и начала раздавать их членам нашего учсовета.

– Короче, наша работа – запись и организация протокола совещания. Ну что же, всем удачек.

Ответная реакция на её слова была вялой. Разница в настроении по сравнению с оживлённым учсоветом на той стороне стола была ошеломляющей.

Хотя даже малейшая мотивация к работе какая-то странная. Нет, эта логика странная.

Но, осознав, что наша работа – классифицировать чужую работу, я понял мрачность нашего учсовета. Ещё бы – в своих розовых мечтах они видели реальность куда более яркую.

Я и сам взял несколько страниц протокола. Там ещё были планы на будущее и перечень тем. Похоже, наша работа – привести всё это в божеский вид.

Мы занимались ей в тишине.

Один из членов учсовета тихо встал и передал свою распечатку Ишшики.

– Президент, так нормально?

– А, можно взглянуть?

Взяв бумагу в руки, Ишшики чуть напряглась. Парень раскрыл рот, словно пытаясь что-то сказать:

– А-а-а, насчёт вот этого…

– Да-да?..

– Ладно, не важно…

Канцелярского вида парень проглотил свои слова и отвернулся. Потом он тихо возложил на Ишшики свои надежды и сел обратно.

Пока я водил за ним взглядом, пытаясь вспомнить, не встречались ли мы раньше, Ишшики заметила это и заговорщическим шёпотом пояснила:

– Это вице-президент.

Тут до меня дошло. Ага, это ж тот второклассник… не помню его имени, но на нашем этаже его видел. Значит, он наш вице-президент? Имя президента знать – это логично, но роли остальных не были такими заметными, и о них никто не вспоминал.

Но всё же, мой одногодка? То-то Ишшики так вежливо с ним говорила.

Угу. Как всё закручено. Что с младшим начальником работать неприятно, что со старшим подчинённым нелегко. Ну, как мне на подработке в магазе с новичком, который был старше по возрасту… И тебе за речью следить надо, поясняя ему нюансы работы, и у него на лице будет какое-то беспокойство.

Этих проблем, похоже, не избежала даже любимая старшими Ишшики.

– Тяжело тебе, походу.

– А-а… Меня как-то не очень хорошо приняли, – ответила она, и на мгновение её лицо потемнело. – Но сначала всегда так. Мы потом привыкнем, правда? – дерзко улыбнулась она.

В принципе, да, нельзя всем сразу взять и подружиться. Обычно все просто приходят к какому-то своему мнению об остальных, и оно не обязательно будет у них совпадать.

Тем не менее, возможность продолжения существует у каждого начала. У истоков ты ещё можешь что-то изменить. Вас же, всё-таки, не запирают в одной комнате.

– Семпай?

Я быстро поднял голову и увидел обеспокоенное лицо Ишшики. Похоже, я неосознанно отвлёкся от работы. Чтобы сгладить странную паузу, я резво вернулся к писанине, попутно спрашивая:

– Так или иначе, долго нам ещё этим заниматься?

– Ну…Уже почти конец, вроде…

Слушая её, я перевёл взгляд на часы, висящие у входа. Сколько времени, однако, прошло. Кружки и секции в нашей школе тоже сейчас расходятся.

Тут дверь под часами раскрылась.

– О, все в делах, – произнесла вошедшая в комнату женщина в белом халате поверх строгого костюма, Хирацука-сенсей. Отбросив назад свои длинные чёрные волосы, она, цокая каблуками, подошла к нам.

– Сенсей.

Что она здесь делает?.. Я задумался над этим непостижимым вопросом, и Хирацука-сенсей недовольно вздохнула.

– Судя по всему, работу опять кинули мне… мать так их. Достало уже, что все проблемы спихивают на молодых.

Ну да, сенсей же у нас молодая… Мой взгляд сам собой подобрел. Заметив это, Хирацука-сенсей и сама посмотрела на меня как-то тепло.

– Ты один, Хикигая? Где Юкиношьта и Юигахама?

Так говорит, словно моё присутствие автоматически предполагает наличие и девушек клуба обслуживания. А-а-а, кстати, Ишшики ведь говорила, что её весомое «за работу» было не последней причиной взяться за праздник…

Другими словами, просьба Ишшики должна была быть принята всем клубом. И ведь не будь всё между нами так, как сейчас, всем клубом она бы и была принята.

Но сейчас всё иначе.

– А-а-а, нет, тут я помогаю по собственному желанию.

Я перевёл взгляд обратно к распечаткам.

– Фуму…

Когда я вернулся к работе, учительница обвела меня взглядом и на какое-то время замолчала. Я тоже ничего нового ей не сообщил, механически переписывая бессмысленные слова и фразы на другие бумажки.

– Ну и ладно, – в итоге выдохнула учительница и перевела взгляд с меня на Ишшики. – Но всё же, Хикигая и Ишшики?.. Интересная пара.

– Это что значит?..

Лично мне как-то неинтересно, когда нас считают одним целым. Ишшики явно думала о том же, только с кислой миной на лице и экая. Я тебе тут не мешаю, Ирохасу?..

Хирацука-сенсей только и покатилась с нас со смеху.

– Да нет, это я так… Ладно, время уже. Идите домой, это потом доделаете. Можете вон с них пример взять.

Я перевёл взгляд на сторону Кайхин Сого, и они действительно по одному собирались.

– И правда. Может, тоже пойдём? – спросила Ишшики у остальных, и они начали приводить свои места в порядок. Затем она понизила голос и шепнула мне на ухо так, чтобы не услышала Хирацука-сенсей: – Я тут ещё поем с другими членами учсовета, так что можешь идти вперёд.

А мне, значит, на вашем празднике жизни места нет, да?.. Вот и славненько, что ты такая умненькая.

– Ладно, пойду домой.

– Хорошо. Ну, жду тебя завтра, семпай, – произнесла Ишшики, невинно кивая и маша мне руками. Я направился к двери, но вспомнил, что надо кое-что уточнить.

– А-а-а, кстати. Завтра начнём в то же время, что и сегодня, я правильно понимаю?

– Ну да, как правило, всё так.

– Ага, понял.

Видимо, сдвиг во времени создали, чтобы кайхинсоговцы успевали добраться. У нас же в таком случае появлялась куча свободного времени.

Я вышел из двери культурно-спортивного центра, раздумывая над тем, чем буду забивать это смутное время.

× × ×

Что есть счастье?

Разумеется, котацу.

– А, братик. С возвраще-е-ением.

Вернувшись домой после долгого дня, я застал в гостиной Комачи, заспанно хлопающую глазами.

Почему заспанно – потому что кто-то выпер в центр гостиной уютное, тёплое котацу.

И вот я возрождён… Этот механизм зла. Котацу производит никудышных людей. Если настанет война, предложу зимой отправить нашим неприятелям котацу – и победа в кармане.

– Комачи, не занимайся за котацу. Сначала заснёшь, а потом подхватишь простуду. Котацу делают людей никудышными, – отрывисто предупредил я её, и она посмотрела на меня с непередаваемой саркастичностью в глазах. Божечки ты мой, неужто девочка вступила в бунтарской возраст?..

– Как убедительно это звучит от человека, удобно устраивающегося за котацу…

Ха-ха-ха, что ты такое говоришь, Комачи-чан? Никуда я не уст… О-о-о! Я оказался за котацу, совершенно этого не заметив?!

Да ладно, это я фигню всякую изображаю, пока к котацу подбираюсь…

Шурх-шурх и мя-а-ау.

Конец долгого дня ознаменовался обогревом моего продрогшего в холодном воздухе вечерних улиц тела приятными инфракрасными лучами. Вытянув ноги, я наткнулся ими на что-то мягкое.

И оно мгновенно обвилось вокруг моей ноги. Это что за мягкая вещь со своим разумом такая?.. Неужто ноги Комачи? Я посмотрел на неё, и когда наши взгляды встретились, она улыбнулась.

Чтобы она захотела обвить наши ноги под котацу… Моя сестрёнка в последнее время немного странная. И вообще, не хочу, это же так стыдно! Чёрт бы побрал эту избалованную падлу.

Вкладывая в это движение значение «хорош», я пихнул её. Мягкое касание исчезло.

И затем что-то выползло из-под котацу. Да это же наш кот, Камакура-чан. Так это не Комачи мои ноги обвила, а вот этот парень? Почему кошки так любят валяться на человеческих ногах, нон?

Оказавшись на воздухе, кот потянулся и зевнул. Это ты сейчас что, старик, вылезший из сауны?

Посмотрев на моё лицо, кот фыркнул. Не понравилось, видимо, что я его из тепла вытолкал. Или у меня ноги воняют?.. Я уже беспокоиться начинаю, прекращай, кошак.

– Братик, чё ты так прожигаешь взглядом Каа-куна?

– Ничё…

Едва выбравшись из-под котацу, Камакура, видимо, ощутил, что в комнате таки холодно, посему запрыгнул к Комачи на колени и свернулся так клубком. Он и так целыми вечерами спит, куда ещё? Хорошо быть котом. Мне б такую жизнь.

Комачи стала гладить уснувшего Камакуру. А-а-а, сколько лет так пытаюсь сделать, так этот кошак вечно слинивает…

А, кстати. Вид Комачи мне напомнил.

– Эй, Комачи-чан. Что это?

Я вынул так весь день и пролежавшее во внутреннем кармане моей формы письмо. Стараясь не разбудить Камакуру, Комачи перегнулась через стол и окинула лист взглядом.

– Э? Сам не видишь? – спокойно спросила она.

– Хо…

Она правда хочет получить бытовую технику?.. Что есть моя младшая сестра?

Которая в этот момент гладила Камакуру с видом абсолютно всё объяснившего человека.

Ладно, если давить на неё, выплывет и та приписка внизу, после чего я только раскраснеюсь. Ну, оставим бумажку просто в качестве справки к предпочтениям Комачи на то время, когда я буду искать ей какой-нибудь другой подарок.

Мы оцепенело сидели за котацу, не издавая ни звука.

Вдруг Камакура встал, почесал задней лапой ухо и с неимоверно серьёзной мордой лица вышел из гостиной. Он шёл прямо к лестнице.

Значит, мама приехала. Этот кошак всегда знает, когда она или Комачи появятся дома, и идёт их встречать. Кстати, ради нас с отцом он так не выслуживается.

Через пару секунд щёлкнула входная дверь. Вскоре до нас донеслось эхо от шагов по ступенькам, и в комнате появилась мама. Камакура шёл за ней по пятам.

– Я до-о-ома. А-а-а, как я устала.

Мать бросила сумку у входа и подула на кофе, купленный либо где-то мимоходом по дороге, либо в каком-нибудь кафе. Мы с Комачи выказали ей слова признательности за эту усталость.

– С возвращением, ма-ам.

– Ага, спасибо за труд. А отец где?

Надо же у кого-то деньги на подарки Комачи выпрашивать. Но мама удивлённо на меня покосилась.

– Не знаю.

– Не знаешь?

Hey, hey, my mother? You есть my father wife, верно? Тебе не кажется, что надо выказывать по отношению к нему чуточку больше уважения? Или ты уже потеряла к нему интерес?

– Может, не успевает доделать сегодняшнюю долю? Время сейчас не такое, чтобы пораньше домой приходить. Я и то кое-что с собой взяла, – совершенно обыденным тоном сказала мать. Значит, это не интереса у неё нет, а внимания к мелочам жизни. Хо-о-ом, тут, конечно, от типа индустрии многое зависит, но для белых воротничков конец года – время бурное. Нет, серьёзно, я бы и сам близ Рождества о работе думал бы далеко не в первую очередь. Я хочу стать таким взрослым, который будет проводить Рождество дома, с семьёй. Я никогда не буду работать. Укрепившись в своём упрямстве, я чуть не пропустил то, как мама что-то вспомнила и окликнула меня:

– Ах да, Хачиман. Ты же ничем не занят? Закажи праздничный бочонок. И торт.

– Ан?

Почему я? И вообще, а вдруг я буду занят? «Ан» я ответил для краткости. Как бы нет в нём «ага».

– Я обычно Комачи прошу, но в этом году может быть не…

– А-а-а, понял. Давай деньги.

Раз дело в этом, я только за. Сколько всего я мог не заметить, когда сдавал собственные экзамены… Комачи, наверно, тогда носилась за двоих. Она и большую часть работы по дому сама выполняет, так что хоть чем-то ей надо помочь в такое время.

– Это я и сама могу, – встряла Комачи. Мама отмахнулась от неё, почему-то криво улыбнувшись.

– Ничего, ничего, из-за того, что мы с папой работаем, на тебя и так свалилось много ответственности. Дай хоть что-то братику сделать.

Нет, не так. Всё не так. Но едва мне стоит подумать: «Я уберу дом!», как оказывается, что он уже убран! (Руками Комачи.)

Когда твоя младшая сестра – мастерица, это и благословение и проклятие… Так я собирался отнекиваться, но мама потянулась за кошельком, совершенно не обращая на мою реакцию внимания.

– А, забыла деньги снять. Тогда на следующий раз?

– Ага, – кратко ответил я. Мама поблагодарила меня, хрустнула плечами и вышла.

– Могла бы за меня так и не переживать, – обронила Комачи, провожая взглядом её спину.

– Что поделать, таково родительское сердце. Не парься да занимайся лучше.

Комачи бросила косой взгляд в сторону и, чтобы обыграть это, фальшиво рассмеялась.

– Э-э-э, что-то меня такие слова уже…

– А, нет, прости. Не придумал ничего лучше…

Как, видимо, такие автоматические фразы бесят абитуриентов. К тому же, ну не может моя глупенькая младшая сестра Комачи быть такой ленивой.

Не стоит, пожалуй, советовать вкладывать в дело все силы тому, кто и так их в него вкладывает. Особенно бесюче выйдет, если сам ты в это время балду гоняешь.

Ну, и как мне её тогда подбодрить? Пока я бурчал себе под нос, Комачи улыбнулась.

– Братик, в таких случаях достаточно сказать: «Я люблю тебя».

– Вот как? Я люблю тебя, Комачи.

– А я тебя нет, но всё равно спасибо, братик!

– Ах ты…

С моих глаз сорвались две слезинки. Я ведь столько души в эти слова вложил. Даже стоп-сигналом пять раз подмигнул…

Комачи хихикнула и встала, явно намереваясь вернуться в свою комнату, к учебникам.

– Ладно! Мозги разгрузила.

– Молодец…

– Братик, в твоём случае мозги разгружать особенно полезно. Если в угол там, типа, прижмут, отвлечься на что-то другое тоже не помешает.

– Ты ведь… Впрочем, да, так и есть.

«Ты ведь это говоришь, только чтобы свалить, да?» – едва не сказал я.

Просто не смог, когда на ум пришёл человек, так же отворачивающийся от реальности.

Примечания

Глава 1

На главную

Глава 3