OreGairu 7 (рус) Глава 2

Глава 2: Никто не знает, почему они пришли в клуб обслуживания.

Чайник, который кто-то из нас когда-то принёс в клубную комнату, засвистел. Юкиношьта, заметившая, что вода вскипела, аккуратно загнула уголок страницы своего журнала. Вот уж воистину, уши, как у собаки. Правда, кошатница Юкиношьта возразила бы мне словами: «Не как у собаки, а как у шотландской вислоухой кошки», но шотландские вислоухие кошки – такая редкая порода, одной из особенностей которой являются загнутые, как у собаки, уши.

Юкиношьта положила свой журнал на стол, встала и подошла к чайнику.

Юигахама, сидевшая в телефоне, голосом, полным надежды, воскликнула:

– Наконец-то полдник!

Пока Юкиношьта готовила чашки и чайные листья, Юигахама копалась в сумке и доставала из неё конфеты.

На столе появились красивая чашка и блюдце, а также кружка с напечатанной на ней собакой, по-видимому, впавшей в летаргический сон.

Чем дальше шла осень, тем сильнее чувствовались признаки приближающейся зимы.

Я читал книгу в мягкой обложке, и видел Юкиношьту, разливающую по сосудам чёрный чай, лишь уголком глаза. Наполнив сначала чашку, а потом и кружку, она, держа в одной руке заварник, замерла. Обхватив ладонью подбородок, она задумалась, после чего достала откуда-то бумажный стаканчик и наполнила чаем и его. Будто жалея о том, что сделала это, Юкиношьта смерила стаканчик холодным взглядом. Оставшиеся листья она положила в фарфоровый горшочек, который накрыла крышкой, чтобы они не замёрзли. Взяв и чашку, и блюдце, она вернулась на своё место. Юигахама, схватившая кружку вслед за ней, продолжала клацать по клавишам телефона.

На столе остался стоять одинокий бумажный стаканчик. Пар, который, словно потерявшийся ребёнок, не знал, куда деваться, медленно тянулся к потолку.

– Чай… остынет ведь.

– Я всё равно не могу пить горячее.

То, что она налила чай и мне, я понял не сразу. Но я не настолько упрям, чтобы отказывать тому, кто что-то для меня сделал. Я потянулся за стаканчиком в надежде, что чай уже остыл.

Когда я дунул на него и немного отхлебнул, Юигахама, держащая свою кружку обеими руками, дуя на чай, заговорила:

– Ах да, экскурсия ведь скоро.

У Юкиношьты дрогнули брови. Сейчас только об этом все и говорили. Похоже, тема экскурсии добралась и до клуба обслуживания, членом которого я являюсь.

– Уже решили, куда пойдёте?

– Скоро начнём.

– Смотря куда захотят пойти парни из моей группы.

Для меня школьная экскурсия была не более чем принудительной передислокацией. Парни из моей группы явно наплюют на все мои слова и выберут всё сами, а я буду тихо тащиться вслед за ними. Я не особо по этому поводу расстраиваюсь, ведь так будет только проще. Правда, веселья во всём этом нет никакого.

Белая ворона есть белая ворона, хотя вероятность того, что в миролюбивой группе с дружелюбными парнями тебя послушают, весьма высока. Но обычно все только и хотят от тебя избавиться. Для такой закоренелой белой вороны, как я, это было очевидно. С Юкиношьтой должно быть то же самое.

– Кстати, Юкиношьта. Чем ты занимаешься на мероприятиях и экскурсиях? – спросил я. Юкиношьта, держа чашку одной рукой, склонила голову набок.

– М? В смысле?

– У тебя ведь нет подруг в своём классе, верно?

Со стороны такой вопрос может показаться оскорбительным, но Юкиношьта не выразила совершенно никакого неудовольствия.

– Да, – равнодушно ответила она. – И?

– Да просто интересно, как у тебя с группами.

Похоже, Юкиношьта поняла, что я имею в виду, потому что она опустила чашку и удовлетворённо сказала:

– А-а-а, если ты об этом, то меня уже пригласили. Правда, я ещё не ответила.

– Т-тебя пригласили? – удивлённо спросил я. Юкиношьта слегка нахмурилась.

– Не знаю, что ты там обо мне думаешь, но когда дело доходит до деления по группам, проблем у меня не возникает. Обычно ко мне кто-то подходит, – сказала она, отбросив волосы от плеча. Юигахама, внимательно слушающая наш разговор, поднесла кружку к губам и подняла руку.

– А-а-а, понятно. В классе J ведь полно девушек, и хладнокровие Юкинон должно кому-нибудь из них нравиться.

– Хм, понятно… В классе J, значит…

Юкиношьта была ученицей класса J, персоной межкультурной значимости. Девяносто процентов этого класса составляли девушки, и, в отличие от остальных классов, им преподавали несколько другие дисциплины, из-за чего его окружала аура обычного класса в какой-нибудь женской школе. Когда я заглянул в него, меня встретил приятный запах, точнее, столько намешанных приятных запахов, что меня чуть не стошнило. К тому же, в холодное время года девчонки с высокой вероятностью подденут под форму доходящие до уровня юбок свитера и будут баловаться, шлёпая друг друга по юбкам. Весёлое такое зрелище.

Благодаря тому, что в классе Юкиношьты учились, в основном, представительницы прекрасного пола, в нём, видимо, было комфортно, уютно, да и заниматься своими делами никто не мешал. Формировать группы тоже должно быть легко.

Это одно из преимуществ однополых коллективов.

Парни обычно стараются выпендриться перед девчонками. Вот как Тобе с дружками, когда разговаривали на полтона выше, чем надо, или «плохие парни», или даже люди с синдромом восьмиклассника – все. Даже я.

Да и девушки, наверно, тоже чем-то таким занимаются.

Я уверен, что даже Юкиношьта может рассказать о своих опытах такого рода. Если мы соберём в одном классе кучу мальчиков и девочек, что-нибудь да произойдёт. А если произойдёт в смешанном коллективе, то произойдёт и в однополом. В жизни всегда что-нибудь происходит. Даже на пенсии.

– Ха-а… Кстати, лучше бы у нас в школе на Окинаву экскурсия была, – сказала Юигахама, чуть съехав вниз на стуле и глядя в потолок.

– В такое время года я бы не советовала, – произнесла Юкиношьта, посмотрев в окно. Снаружи дул пронизывающий ветер. Может, Окинава и является самой южной частью Японии, но сейчас явно не сезон ехать туда и радостно выкрикивать: «Море!», «Пляж!», «Кораблики!»

– Э-э? А что в Киото делать? Там одни только храмы и святилища. Если бы я хотела сходить в храм, я бы пошла куда-нибудь поближе… Вон в Инагэ есть храм Асама…

Честно, без прикрас – вполне в духе Юигахамы. Аж сердце заболело. Юкиношьта нажала пальцами на виски. Видать, тоже припекло.

– Ты совершенно не понимаешь всей важности историко-культурного наследия, да?..

В ответ на эти слова, дополненные невнятными вздохами и бормотанием, Юигахама состроила бунтарское лицо.

– Не, ну что в этих храмах делать?

В принципе, я могу её понять. Те, кому буддийские храмы и святилища не интересны, по поводу веры не парятся. Большинство старшеклассников, уверен, приходит в храмы только в первые дни Нового года и во время семейных обрядов.

– Много чего. Во-первых, в храмы ходят не для того, чтобы развлекаться, а для того, чтобы учиться. И не только истории, храмы – это истоки нашей культуры…

– Не думаю, что дело в этом, – прервал я учтивую речь Юкиношьты.

– Да? Что же, расскажи, для чего нужны экскурсии.

Будто рассердившись из-за того, что её перебили, Юкиношьта смерила меня испытующим взором. Страшновато это у вас выходит, барышня. Но отступать я был не намерен.

– Вот и расскажу… Школьные экскурсии имитируют жизнь в обществе.

– Понятно… Действительно, поездка на синкансене, на общественном транспорте, ночёвки в гостиницах…

Юкиношьта скрестила руки на груди и, задумавшись, скосила глаза вправо вверх. Но я ещё не договорил.

– Ты едешь в другой город против своего желания, ты должен встречаться с людьми выше тебя по статусу против своего желания и ты должен отмечаться везде, где побывал. Ты не можешь выбрать, где спать, что есть. Кроме того, твоё мнение игнорируют даже во время обмена идей, и тебе ничего не остаётся, кроме как со всеми соглашаться. А при тех деньгах, которые у тебя есть, тебе постоянно приходится думать: «Одному этот сувенир понравится, второй вообще от него будет в восторге, а третий переживёт». Думаю, для того чтобы научить этому школьников, экскурсии и придумали. Это обычная имитация случаев, когда всё идёт не так, как ты хочешь, и чтобы развлечься, тебе приходится идти на уступки и самообман.

Когда я закончил, Юигахама посмотрела на меня с сочувствием.

– Ухх… Похоже, развлечься на экскурсии Хикки не удастся…

– Не думаю, что тебе удастся завести планы на будущее при таком пессимизме… – обеспокоенно проговорила Юкиношьта. Тут Юигахама, словно что-то вспомнив, ахнула.

– Н-но ведь пусть даже всё так, как сказал Хикки, то, будет нам весело или нет, зависит от нас.

– Ну… Пожалуй, да…

Действительно, по какому бы плану и в какой компании тебя не гоняли, твоё отношение к происходящему будет зависеть от твоих собственных действий.

Юкиношьта неожиданно улыбнулась, соглашаясь со словами Юигахамы.

– Точно… Что-то же Хикигае-куну должнό быть интересно.

– Ага…

Находиться с Тоцукой в одной комнате, мыться с Тоцукой в одной ванне, есть с Тоцукой за одним столом; да, пожалуй, этого стоит ждать.

– Значит, тебе всё же что-то интересно, Хикки?

– Ну, во всяком случае, сам Киото.

– Ничего себе, – произнесла Юкиношьта, глядя на меня. – Я думала, что традиции и социальные устои ты и в грош не ставишь.

А вот это уже грубость. Хотя ладно, я к этому привык.

– Ну, это же Мекка для гуманитарных школ, специализирующихся на истории Японии и японском языке.

Кстати об исторических новеллах, Сиба Рётаро очень интересовался книгами типа не такой уж старой «Сказ о четырёх с половиной татами», так что поездку в Киото я стал прямо предвкушать.

– Но пойти туда, куда хочешь, на экскурсии нельзя, так что я сам как-нибудь выберусь.

– А разве не грустно ехать в путешествие одному?.. – пробормотала Юигахама.

Да нет, думаю, наоборот, весело. Путешествовать самому по себе. Да меня сделает счастливым сам факт того, что мне не надо будет ни с кем видеться.

Человек, думающий так же, как и я, Юкиношьта, согласно кивнул.

– Это не так. Самостоятельное путешествие интересно как раз тем, что ты можешь осматривать достопримечательности столько, сколько захочешь.

– Вот-вот, к тому же, ты можешь с головой окунуться в их атмосферу. Увидь я в саду камней Рёан-дзи кучку шумных придурков-старшеклассников, глядишь, возьму один из камней и разобью им головы.

– Я бы не стала… Храм ведь входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Похоже, мои слова не совсем обрадовали Юкиношьту. Вот только с гуманизмом у неё явные проблемы, при таких-то академических заскоках.

– Вы уже решили, куда пойдёте?

– Я ещё ни про что не читала… А, хотя Киёмидзу-дэра хочется посмотреть. Он же, ну, известный.

– Палишься, мейнстримщица… – мгновенно ответил я, и Юигахама надула губы.

– Да ну тебя. А ещё Киотскую башню.

– Чем тебе наша не нравится?

– Это же портовая башня!

Ну да, называются они похоже. Но только называются.

Я думаю, что привязываться к достопримечательностям родного города нормально. Нравится мне эта башня. Правда, с того памятного салюта всё никак не удавалось к ней выбраться.

Юкиношьту моя любовь к родине задела.

– Если уж разговор зашёл о башнях, то башня порта Кобе знаменита больше.

– Ну и что? Наша выше.

– Что значит «ну и что»?..

Судя по тому, как Юкиношьта надавливала на виски, она изо всех сил старалась избежать головной боли.

– Так что, Юкиношьта? Ты что-нибудь решила?

– Я… – она призадумалась. – Ну, сад камней Рёан-дзи, храм Киёмидзу, о которых вы уже говорили, и ещё я хочу взглянуть на не менее известные Рокуон-дзи, Дзисё-дзи.

Юкиношьта моргнула. Видимо, прочла эти названия она совсем недавно.

– Рокуондзисёдзи…

– Не смешивай их… Хотя имечко, однако, крутое вышло.

Рокуондзисёдзи. С таким именем сильный монах получился бы.

– Может, мне следовало использовать более распространённые названия, «Кинкаку» и «Гинкаку»?

– Н-надо было так и сказать! А, вот в Кинкаку-дзи я схожу. Юмико тоже хотела посмотреть.

– Да уж, это так в её духе…

Это было даже слишком в её духе. Пока я представлял себе Миуру, окружённую золотым звоном, Юкиношьта продолжила:

– А ещё там есть тропа философов. Можно насладиться цветущей сакурой, несмотря на осень. Было бы неплохо ещё посмотреть на некоторые храмы ночью, если расписание позволит… Но с наступлением темноты нас могут никуда не отпустить.

Юигахама удивлённо уставилась на Юкиношьту, назвавшую столько достопримечательностей подряд.

– Ты так много знаешь…

– Что, уже в «Jalan» вычитать успела?

Не слишком ли усердно она готовится к этой экскурсии?

– Да нет… Это общие сведения о Киото, их должен знать любой японец.

Она вдруг нахмурилась и потянулась за своим журналом. Присмотревшись, я понял, что это был-таки «Jalan».

Но чтобы Юкиношьта вот так бесхитростно готовилась к экскурсии?..

Я отвернулся, изо всех сил стараясь не заржать. Взглянув на Юигахаму, я увидел, что она была в таком же состоянии, и это насмешило нас ещё больше. Мы не удержались и фыркнули.

– Что?

– Н-ничего! Ничего!

Юкиношьта пронзила нас холодным взглядом, и запаниковавшая Юигахама попыталась отмахнуться от опасной темы, замахав руками. Но на Юкиношьту это не оказало никакого влияния, и она так и смотрела на нас с холодным безразличием.

– А, ха-ха-ха… О, точно. Юкинон, давай на третий день ходить вместе!

Юигахама умудрилась сделать Юкиношьте такое предложение, даже находясь под её пронизывающим взглядом. Та же в ответ склонила голову набок.

– Вместе? – переспросила она.

– Да, вместе!

Юигахама радостно улыбнулась ей. Юкиношьта, однако, погрузилась в раздумья. Она медленно открыла рот, но я уже знал, что она скажет.

– Но ведь…

– Юкиношьта в другом классе, – опередил я её.

Юигахама мгновенно кивнула.

– Это да, но на третий день экскурсии можно заниматься, чем хочешь, так что я тебе позвоню и мы классно оторвёмся!

– Не думаю, что нам разрешено так много…

– Что? Да это вроде не против правил. Правда, я точно не уверена…

Потрясающая безответственность…

Но если на третий день нам дозволено делать всё, что угодно, то я просто прогуляюсь по городу. Всегда хотел сходить в квартал Синсэнгуми и Икэда-я. Правда, сейчас из Икэда-я сделали бар. Чувствую, если приду туда один, здорово прибалдею.

Пока поезд моих мыслей мчался от одной станции к другой, Юигахама продолжила:

– Ну, пока будем укладываться в график. Так что?

– В принципе, я не против…

– Есть! Решено!

Юкиношьта отвернулась, а Юигахама пододвинулась к ней чуть ближе.

Интересно, есть ли в такой близости что-нибудь прекрасное? В принципе, если они хотят получить от экскурсии удовольствие вместе, пусть даже учась в разных классах, то это, пожалуй, хорошо.

– И ты, Хикки, давай с нами!

– М… А…

Какую-то секунду большие глаза Юигахамы смотрели прямо на меня. Ответ на вспышку слева застрял у меня в горле.

Пока я раздумывал над ответом, сгустившуюся тишину прервал стук в дверь.

– Входите, – ответила Юкиношьта, и дверь открылась.

На пороге стояли те, кого я совсем не ожидал здесь увидеть. В принципе, сюда и так приходит слишком много чудиков, на которых мне не хочется глазеть… А людей из определённой категории я не ожидал здесь увидеть вообще.

Но прямо сейчас у двери стояли как раз такие люди.

Впереди всех возвышался Хаяма, а за его спиной маячили Тобе, Ямато и Оока.

Да, именно эта четвёрка. Понятия не имею, в насколько хороших отношениях они находятся, но со стороны они выглядят вполне близкими друзьями.

Хаяма, уже не раз здесь бывавший, зашёл в комнату без тени сомнения, а остальные трое вошли, оглядываясь по сторонам.

И постепенно заметили меня.

Думаю, и так понятно, что я прекрасно знал, о чём они думают, ибо все трое одновременно натянули на свои лица одинаковые выражения. Затем они обменялись взглядами, исподтишка посматривая в мою сторону.

Я не могу винить их за эти резкие взгляды. Ведь я смотрел на них точно так же.

Что они здесь делают?

Этот вопрос, разумеется, занимал не меня одного, потому что Юкиношьта и Юигахама думали о том же.

– Вам что-то нужно? – холодно спросила Юкиношьта. Юигахама кивнула.

Хаяма бросил взгляд на Тобе, словно для того, чтобы что-то подтвердить. Тот на удивление противно теребил свои волосы.

– Э-э-э, ему нужен был совет, вот я его сюда и привёл, но… – сдержанно сказал Хаяма, из чего стало понятно, что помощь была нужна не ему, а одному из парней, стоящих у него за спиной.

– Давай, Тобе.

– Не тяни.

Когда остальные двое стали подгонять Тобе, он, открывший было рот, вновь закрыл его и, простонав, задумался. Что за журнал о сверхъестественном тут происходит?

Выйдя из периода глубокой задумчивости, Тобе покачал головой. Его длинные волосы следовали за движениями его головы, как шерсть отряхивающейся собаки.

– Не, точно никак. Когда тут Хикитани-кун, я разговаривать не буду.

Чего? Эта комната намагничивает ссоры, или что?

Поглотившая меня ярость могла пробудить моё страстное сердце от спячки, но я сделал глубокий вздох, и мой пыл умерился. Успокоившись, я поднял взгляд. Ямато и Оока хихикали, приговаривая: «Ну да, вообще не вариант», а Хаяма вздыхал. Юигахама шокировано раскрыла рот, но губы Юкиношьты были плотно сомкнуты.

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

У меня уже зачесалась задница, но тут Хаяма произнёс:

– Тобе. Мы пришли сюда за помощью.

– Ну да, но блин, с Хикитани-куном я это перетирать не буду. Он аще ненадёжный.

Они имели обо мне представление ещё до всей петрушки с Сагами, но я не думал, что узнаю о том, что они тоже ненавидят меня, здесь.

Люди, пришедшие сюда за помощью, молчали, выпуская на волю тишину. Благодаря этому я хорошо расслышал голос, произносящий:

– Вот придурок…

Спасибо, что озвучила мои мысли, Юигахама. Но тебя-то это почему задело?

– Тобеччи, вот зачем ты об этом так сказал? Можно было выразиться и по-другому.

– Ну, да, но…

Спасибо и за то, что поучила его вежливости, но не втягивай в это себя, иначе перепадёт.

Пока я думал над тем, что делать дальше, Юкиношьта уже подготовила ответ.

– Ясно. Ну, раз уж тут Хикигая-кун виноват, ничего другого не остаётся. В принципе, иного я и не ожидала… Что же, мне, конечно, очень жаль, но попрошу на выход.

Ну да, звучит разумно. Если они не могут говорить из-за меня, мне будет лучше уйти.

– Ладно, позовёте меня, когда закончите.

Когда я подогнул ноги, чтобы встать, Юкиношьта остановила меня:

– Подожди. Куда ты собрался?

– А? На выход…

Я взглянул на Юкиношьту. Она медленно перевела взгляд с меня на парней.

– Я сказала это им.

– Э?

Поражён был не только я, компания Тобе тоже пораскрывала рты. Юкиношьта, однако, продолжила:

– Никаких манер, вопиющая грубость… Нечего нам тратить время на таких людей. Им будет лучше немедля уйти.

Она говорила обычным тоном, по своему обыкновению держась невозмутимо. Но выражение её лица было намного более чёрствым. Под этим холодным взглядом Тобе намертво вмёрз в землю.

– Аж противно…

Слова Юигахамы завершили картину.

Я не знал, остановилось время или нет, но из-за того, что я до сих пор находился в положении «полувстал», боль в спине начала меня убивать. Парни, самое время решить, кто из нас уйдёт. А может, просто распрощаемся и уйдём все вместе? Как вам такой вариант?

– Ну да, тут уже мы виноваты… Тобе, давай обговорим всё ещё раз. Мы должны справиться с этим сами, – словно сдаваясь, сказал Хаяма. Да, вот, вот, уходите подобру-поздорову.

Но, судя по всему, слова Хаямы разморозили Тобе. И он сразу же запустил руку в волосы.

– Не, куда я терь пойду?.. И на летних каникулах я с Хикитани-куном уже разговаривал, так что пофиг.

– Вот как…

Увидев, как решительно настроен Тобе, Хаяма отступил.

Меня удивило то, что после того как добрый, благородный и рассудительный Хаяма попытался остановить Тобе, он не обратил на его слова внимания. А может, Хаяма попытался встать у него на пути только чтобы увидеть, насколько он серьёзен? Изначально он только и делал, что подбадривал друга, и если бы так всё и кончилось, в этом не было бы ничего странного. Чёрт, я уже перестал что-либо понимать. Сделал это Хаяма специально или нет – Тобе всё равно ничего не понял. Судя по его лицу, он собирался сказать то, о чём ему было тяжело говорить. Ухх, если ты так и будешь молчать, может, я домой пойду?

– Э…

Волнения Тобе наконец реализовались в аудиоформе. Хоть они и не были нам интересны, мы тихо его слушали.

– Э-э-э…

Всё-таки не скажешь? Хорош над нами издеваться. Что, уже в каком-нибудь Камеди-клабе это высмотрел?

Почему ты всё время повторяешь одну и ту же передачу? И как только она заканчивается, ты начинаешь её сначала. Что, пластинку заело? Твои мозги попали во временнýю петлю? Я из-за тебя сегодня разве что на ночной аниме-эфир успею.

– Э, по правде, я…

После длиннющей паузы он таки нашёл в себе силы заговорить.

– Я думаю, что Эбина-сан, ну… Хороший человек, понимаете? Ну, и на экскурсии я хочу кое-что сделать, – проговорил он, будто шифруясь.

– Серьёзно?! – заблестели глаза Юигахамы. Да и у меня в голове пронеслось что-то похожее.

Так он это серьёзно сказал тогда, летом, в деревне Тиба.

Учитывая, что он дал мне подсказку заранее, я уже знал весь подтекст, но Юкиношьта озадаченно склонила голову набок. Заметив, что она не вникла в суть происходящего, Юигахама придвинулась к ней и зашептала на ухо. Слушая её, Юкиношьта кивала, а когда до неё дошло, замерла, после чего изобразила непонятное выражение лица и вновь наклонила голову. Я же решил подтвердить наиболее важные пункты беседы.

– То есть, всё так: ты хочешь признаться Эбине-сан в своих чувствах и начать с ней встречаться, да?

После того как я произнёс эти постыдные для любого парня в подростковом возрасте слова, Тобе пригладил волосы, повернулся ко мне и показал на меня пальцем.

– Да, да, точно. Я не хочу, чтобы она меня отшила. А ты умеешь находить суть, Хикитани-кун!

Что за хамелеонство?.. Ну, думаю, для таких, как он, это нормально. Он и в летнем лагере заговорил со мной ни с того, ни с сего.

Однако…

– Ха-а, значит, ты не хочешь, чтобы она тебя отшила…

Не говори мне таких наивных слов. Да то, что она тебя отошьёт, было предрешено с той минуты, когда ты ко мне обратился. Потом на меня же всё и свалишь.

Пока эти глупые мысли курсировали по моей голове, я подложил под голову правую руку и лёг на стол. В поле моего зрения тут же попала Юкиношьта, в лёгком замешательстве приложившая ладонь к нижней части лица.

Заглотила наживку только Юигахама. Она шумно встала и приготовилась нырнуть в это дело целиком. При одном упоминании любовной истории её глаза запылали.

– Это норма, такие дела – это полная норма! Я только «за»!

Юкиношьта же всё ещё была погружена в раздумья.

– Что именно ты хочешь предпринять для того, чтобы перейти к делу?

С места в карьер, да?.. Стоп, про какое ты дело? Кузнечное?

Девушки явно собирались принять его просьбу, но я – нет.

Он был обречён с самого начала, когда начал доверять другим людям. В старших классах начальной школы эта тема неизбежно вела к сплетням, и я ни разу не видел, чтобы обращение к другим людям за помощью в амурных делах приводило к успеху. Люди всегда проявляли к такого рода вещам повышенный интерес. А ещё чрезмерная доверчивость могла привести к насмешкам. Люди могли и не собираться помогать несчастному, и использовать полученные знания как аргумент во время ссоры или для торговли информацией, чтобы узнать, кто кому нравится. Да, не стоит недооценивать способности младшеклассников к информационной войне.

Поэтому я не хотел ни помогать ему, ни подбадривать его. Тем более что он напомнил мне о далеко не самых приятных вещах.

Когда я натянул на себя кислую мину, Хаяма, у которого было такое же выражение лица, как у меня (за исключением того, что он умудрился совместить кислую мину с горькой улыбкой), повернулся ко мне и сказал:

– Похоже, дело будет не самое простое.

– Да уж… – неожиданно для самого себя ответил я и отвернулся, натолкнувшись на взгляд Юкиношьты.

«Ну?» – спросила она у меня, наклонив голову.

«Вряд ли», – сконцентрировавшись и сделав свой взгляд на порядок гнилее, попытался передать я ей, чуть покачав головой.

«Ясно…» – судя по всему, ответила она, и, кивнув, раскрыла рот:

– Прошу прощения, но я не думаю, что мы сможем вам чем-то помочь.

– Ага.

Вот и всё.

– Ну да… В принципе, я так и думал.

Хаяма кивнул и опустил взгляд к собственным ступням. Похоже, что и люди, которые приходят сюда за советом, и люди, чья точка зрения может измениться, и даже, наверно, Хаяма – все считают, что нам по плечу любое дело.

Законы этого мира таковы, что невозможных вещей больше, чем возможных. Сожалею и скорблю, но я не смогу тебе помочь. Хм, а ведь я и правда сожалею. У меня нет девушки, так что я могу оказаться… эм… несколько бесполезен. Я так думаю.

Но один человек так не думал.

– Э-э-э? Да ладно, давайте им поможем!

Юигахама схватила Юкиношьту за блейзер и потянула её к себе. Та, оказавшись в затруднительном положении, бросила взгляд на меня и вновь повернулась к Юигахаме, после чего та тоже посмотрела на меня.

Эй, вы что, хотите, чтобы всё решил я? Я же только что ответил отрицательно, чтоб вас!

Тобе, судя по всему, понял, к чему мы переглядываемся, и сделал шаг вперёд. Широко улыбнувшись, он повернулся в мою сторону.

– Хикитани-кун… Нет, Хикитани-сан, с радостью вверю себя под ваше руководство!

Нет-нет-нет, может, с твоей стороны это и выглядит учтиво, но на самом деле это очень грубо. Ты даже имя моё неправильно произносишь.

– Да-а-а, Тобе всегда так говорил.

– Преклоняемся пред тобой, – смеясь, подбадривали его Оока и Ямато. Вот вечно я остаюсь в меньшинстве.

– Юкинон, похоже, Тобеччи правда нужна помощь.

– Ну, если ты в этом так уверена, то мы подумаем.

Увидев, как на глаза Юигахамы наворачиваются слёзы, Юкиношьта сдалась. Эй, Юкиношьта-сан, а не слишком ли вы в последнее время к ней добры?

В таких обстоятельствах жалобы и крики: «Не хочу!» никуда меня не приведут. Я всегда и везде буду в проигрывающем меньшинстве. Мнение меньшинства уважают, но не более. Я научился этому ещё в начальной школе на уроках социологии. Похоже, придётся уступить.

– Ладно, попробуем…

– Чёрт, спасибо. Юи, Юкиношьта-сан, спасибо!

Эй, а я? Я… Я?..

Ну и пофиг. Я всё равно делаю это не ради твоей благодарности. Я делаю это, потому что такова моя работа.

И раз уж я буду этим заниматься, то выполню свою работу неплохо, ни больше, ни меньше; таков мой принцип. Вкладывать в неё все усилия я не собираюсь, но толкать дело вперёд буду. Этому я научился в исполнительном комитете недавнего школьного фестиваля. Я буду делать ровно столько, чтобы массы меня не линчевали.

– Ну да ладно… Ну, чего именно ты от нас хочешь?

– Ну, я уже сказал. Я хочу ей признаться, понимаете? Может, как-нить мя поддержите?

Услышав слово «признаться», Юигахама пискнула и приложила ладонь к губам, после чего глубоко вздохнула. Ну да, взвинчивай себя, вот только я уверен, что ничем хорошим дело не закончится. К тому же, я спрашивал о более конкретных вещах.

– Я понимаю, что ты чувствуешь. Но это всё, что я понимаю. И знаешь, Тобе, может, ты и хочешь этого очень сильно, но ты понимаешь, о каком риске идёт речь?

Тобе перестал приглаживать волосы у себя на затылке.

– Риске? А-а-а, да, точно, риске. Риске.

Не думаю, что этот парень понимает, что это значит… Эй, я тут не о кошачьем корме говорю. И не о кличке питомца Литтбарски, который когда-то играл в JEF.

Понятливость Тобе была под большим вопросом, ну да ладно, даже Юигахама спросила у меня:

– Что за риски?

– Риск. Вероятность того, что ты окажешься в неприятном положении или беде, – отчеканила Юкиношьта, как Pokedex.

– Я знаю, что это значит! Я спрашиваю, какие могут быть риски!

Юкиношьта лукаво посмотрела на Юигахаму. Видимо, это она так шутила…

В любом случае, услышав то, что мне нужно, я обрушу на него сочувствие общества. Думаю, самое время всё ему объяснить.

– Итак, сначала ты ей признаёшься. Она тебя отшивает…

– То есть, ты уже решил, что она его отошьёт?!

– Это только один вариант, дура. Мы рассмотрим и остальные.

Юигахама, поспешишь – людей насмешишь. Мы только начали. Для отвергнутых «отошьёт» – не просто слово. Они могут думать, что находятся на самом дне жизни, но у этого дна есть и второе дно. И насколько бы далеко я не зашёл, я всё равно могу продолжать погружаться на это дно.

– На следующий день о твоём признании будет знать весь класс. И ладно бы только знать, но… ты постоянно будешь слышать шёпот типа:

«Похоже, Хикигая вчера признался Каори».

«Ух, не завидую я Каори…» Что значит «не завидуешь»?..

«И он отправил ей признание сообщением».

«Что? Это же ужасно. К тому же сообщением признаться в своих чувствах невозможно, да?»

«Вот-вот».

«Хорошо, что я не дала ему свой номер».

«Не бойся, он бы тебе и так не признался, лол».

«Эй, молчи там уже, лол» – вот такие милые шуточки гуляли по классу, и я наслушался их просто через край.

Это был просто контрольный выстрел. Когда разбитое сердце и так доставляет тебе нестерпимую боль, общество пытается добить тебя ради своего удовольствия.

– Ещё одна история о прошлом Хикки, – тихо произнесла Юигахама. Могла бы этого и не говорить. А о ком ещё мне рассказывать?

Чёрт, это уже перебор. Я слишком увлёкся своей речью. Уф, как же я устал…

Все остальные молчали, словно моя пылкая речь их тронула.

– Дошло?

Когда я вывел всех из прострации, Юкиношьта приложила руку ко лбу.

– Это ведь только из-за того, что речь шла о тебе, верно?

– Нет, просто в средней школе я испытал на своей шкуре слишком много всего. Как мне кажется…

Но я уверен, что Тобе на своей шкуре такого не испытывал. И, похоже, моя речь оказалась напрасной, потому что он едва ли уловил всю суть сказанного.

– Оке, оке, признаваться ей в сообщении нельзя. Тем более что мне на фейлы как-то пофиг.

Тобе ткнул в себя большим пальцем, и Оока и Ямато, бывшие с ним на одной волне, тут же кинулись его подбадривать.

– Признаться на словах! Тобе-сан, ты крут!

– Мужи-ик…

– Не, это все мужики могут.

Они всё никак не унимались, но Тобе мог бы и не краснеть… Мне не хотелось сбрасывать его с небес на землю, но одним этим примером список рисков не заканчивался.

– Но это ещё не всё.

– Что, есть ещё? – возмущённо вклинилась Юигахама.

– Разумеется. Например, как сохранить хорошие отношения после признания…

– Всё, всё, мы уже поняли, – вмешался Хаяма, хлопнув меня по плечу, что, по его задумке, должно было поднять мне настроение. – Мы всё поняли, так что как-нибудь управимся.

После этих слов я мог только молча кивнуть. В отличие от меня, Хаяма мог направить свои дела в нужное русло. Не думаю, что мне стоит беспокоиться. Однако, подняв глаза, он стал отличаться от обычного Хаямы. Когда он посмотрел на трёх этих идиотов, его улыбка засквозила болью.

– Ладно, у меня ещё футбол, так что дальше разбирайтесь сами… Ты тоже долго тут не сиди, Тобе.

И с этими словами Хаяма вышел.

– О, я тоже пойду.

– И у меня сегодня треня.

Оока и Ямато, похоже, решили лишь проводить своего товарища, и обсуждать его просьбу с нами не планировали. Это и называется «заставить таскать каштаны из огня».

– Понял, понял, я щас.

Усердно помахав этой парочке, Тобе повернулся к нам.

– Ну чё, удачи вам.

Что значит «удачи»? «Удачи» с чем? От этого пожелания мне вспоминаются только скорбь и Механический Доктор. Или это были слёзы прощания?! Отвага пожелать удачи!

– И что нам после всего это делать? – вздохнув, пробормотала Юкиношьта.

Действительно, у нас нет средств к решению шурымурных дел. Вполне возможно, что ты обратился не к тем людям. У тебя был широкий выбор людей, более опытных в таких вещах.

– Тобе, почему ты обратился за помощью именно к нам?

– М? Ну, просто. Это… Хаято-кун сам мне предложил и чуть ли не затолкал сюда.

– Я не об этом… Хаяма должен и сам во всём этом разбираться.

Тобе опустил взгляд.

– Не, понимаешь, это, ну. Хаято-кун типа крутой. И, ну, спокойный, что ли. У него таких проблем вообще не должно быть…

Он мог бы мне и не рассусоливать. Пусть Хаяма и держится невинным, окружающие его люди всегда считают, что он практически никогда ни о чём не беспокоится. Вокруг тех, кто смотрит на красивых людей со стороны, формируется аура: «Я хочу стать популярным!», и таким людям, на поверку, оказывается очень тяжело делиться своими переживаниями с окружающими. Хаяма же готов принять всех; он просто не может иначе. Он настолько добрый, что просто «вух». У него простые черты лица и приятные качества, причём не только видимые глазу, но и поведенческие, из-за чего меня часто посещает мысль, что люди просто не могут его ненавидеть.

Но именно потому. Именно потому, что его нельзя ненавидеть, люди от него в итоге и отдаляются. Его совершенство само по себе является безотказным оружием.

Что касается Юкиношьты Юкино, она практически равняется Хаяме. Однако, к добру или не к добру, у неё совершенно другой характер. Манера держать себя убивает все её прекрасные моральные качества.

Но даже при всём этом Хаяма совершенен. И не только в плане внешности, но и в плане того, как он держится на людях, как быстро соображает и как хорошо понимает чувства окружающих. Для того чтобы перечислить все его положительные качества, мне не хватит пальцев на руках и ногах.

И именно поэтому само нахождение в его присутствии – страшная пытка.

Когда ты сравниваешь себя с ним, та часть твоего сознания, которая оценивает его, побеждает ту часть, которая оценивает тебя, и, вне зависимости от того, согласен ты с ней или нет, тебе становится больно.

Именно поэтому в список отрицательных качеств Хаямы Хаято я бы записал лишь его самого.

И это лишь мой взгляд со стороны. Те, кто к нему ближе, должны понимать ещё больше.

И вот прямо сейчас Юигахама улыбнулась, добавив в свою улыбку немного горечи.

– Да… Как посмотришь на него, так и не скажешь, что у него куча проблем.

– Ну дык, – ответил Тобе вслух. Юкиношьта же просто кивнула. После чего, широко улыбнувшись, окинула меня взглядом.

– Значит, вот почему ты обратился за помощью к Хикигае-куну.

– Эй, ты так говоришь, будто я опытный образец любовных историй, – резко выпалил я в ответ на её ошеломительное выражение лица.

Но обе, и Юкиношьта, и Юигахама, тут же от меня отвернулись.

– М-м-м, – сердечно вздохнула Юкиношьта, Юигахама же уверенно промычала:

– А-а-а…

После этого они притихли.

– Может, прекратите молча отворачиваться? А то я за себя не отвечаю.

Когда я уже начал остывать, Тобе хлопнул меня по плечам.

– В общем, такие дела. Удачи, Хикитани-кун.

Я же сказал, ты неправильно произносишь моё долбаное имя.

Примечания

Глава 1

На главную

Глава 3