Граница Пустоты:02

Пролог

----1995, апрель. Я встретил ее.

---

Познание убийства (Часть 1)

1

Этой ночью я снова решила пройтись; погода была довольно прохладная для конца лета, чувствовалось приближение осени.

- Госпожа, пожалуйста, возвращайтесь сегодня пораньше, - говорил мой слуга Акитака, пока я обувалась у входа. Какой зануда. Я вышла, не обращая внимания на его монотонный голос.

Миновав сад, я вышла через ворота. Фонарей за пределами усадьбы нет; вокруг меня лишь тьма. Глубокая тьма без всяких звуков. Дата вот-вот поменяется с тридцать первого августа на первое сентября. Бамбук вокруг усадьбы шелестит на легком ветру, словно пугая меня. Гулять в такой тишине – единственное, что я, Шики, люблю делать.

Ночь вступает в свои права, а вместе с ней и темнота. Думаю, я гуляю по пустому городу потому, что хочу побыть одна. Или мне хочется думать, что я одна? …В любом случае это глупый вопрос. Мне невозможно быть одной в этом мире.

…Отойдя от главной улицы, я зашла в небольшой переулок.

В этом году мне исполнится шестнадцать. Я учусь в первом классе, в обычной частной школе для старших классов. Однако где бы я ни училась, в будущем мне придется остаться в усадьбе, и потому мое образование кажется практически бессмысленным. Я выбрала ту школу просто потому, что она была рядом: короткий путь определенно был более практичным. По-видимому, это оказалось ошибкой.

…Переулок был темнее главной улицы. Лишь один фонарь нервно мерцал.

В памяти всплыло знакомое лицо, и я стиснула зубы. Последнее время у меня на душе неспокойно, даже во время таких прогулок. Все потому, что я без всякой причины время от времени вспоминаю его.

…Мое окружение не изменилось даже в старших классах. Люди, в каком бы классе ни учились, ко мне не приближались. Не знаю точно почему – возможно, потому что я обычно не скрываю своих чувств. Я не люблю людей. Я их еще ребенком не могла любить. Я даже себя не люблю, потому что, к несчастью, я тоже человек. Вот почему я не могу быть приятной с людьми, когда они со мной разговаривают… Не то что бы я их ненавидела, но люди вокруг меня думали именно так. Слух быстро разошелся по школе, и через месяц никто уже не пытался со мной заговорить. Я сама люблю тишину, так что ситуация сложилась идеальная.

Но идеальной она оставалась недолго. В моем классе был ученик, который вел себя со мной, Шики Рёги, как с другом. Этот парень с фамилией как у французского поэта мне досаждал. По-настоящему досаждал.

…Вдалеке, под фонарем, я увидела человека.

---Как странно, я вспомнила улыбку того парня.

…Поведение человека было подозрительным.

---Позже я спрашивала себя, почему я…

…Я зачем-то пошла за тем человеком.

---Почему меня охватило такое неистовое возбуждение?

Дойдя до конца переулка, попадаешь в другой мир. Тупик больше похож на помещение, чем на дорогу – в этот узкий закоулок, окруженный стенами зданий, солнечный свет даже днем вряд ли проникает. Я готова была увидеть бездомного бродягу, живущего в этом потаенном участке города, но не увидела. Свежая краска покрывала стены вокруг, а по узкому переулку что-то текло. Тошнотворный запах мусора, обычно присутствующий здесь, перебивался еще более сильным запахом.

Вокруг меня бурлит море крови. То, что кажется красной краской, на самом деле является человеческой кровью; она течет и заполняет переулок. Запах исходит от этой красной жидкости. Посреди всего этого – труп мужчины. Я не вижу выражения его лица. Его руки и ноги, по-видимому, отрезаны, и он больше похож на исторгающий кровавый дождь разбрызгиватель.

Это место ненормально. Сама чернота ночи запятнана краснотой крови.

Шики стоит среди всего этого, улыбаясь. Рукава ее голубого кимоно запачканы красным. Опустившись на колени и коснувшись текущей по земле крови, Шики размазывает ее по губам. Кровь капает с ее губ, и ее тело сотрясается в экстазе. Это самая первая помада Шики.

2

Летние каникулы закончились, и начался новый триместр.

В моей школьной жизни ничего особо не поменялось. Наверное, единственным, что изменилось, была одежда учеников – с приближением осени её стало больше. Что до меня, я никогда не носила ничего, кроме кимоно. Акитака мог бы дать мне красивую одежду, подходящую шестнадцатилетней девушке, но мне никогда и в голову не приходило так одеваться.

К счастью, в этой школе нет формы, и я могу и дальше носить кимоно. На самом деле я хотела кимоно с длинными рукавами, но тогда переодевание длилось бы дольше, чем сам урок физкультуры. В результате пришлось обойтись цельным кимоно в стиле юката. Я не знала, что делать в зимние холода, но вчера нашла решение этой проблемы.

…Это произошло на перемене. Я сидела на своем месте, и мне был задан вопрос:

- Тебе не холодно, Шики?

- Сейчас не холодно, но, вероятно, скоро будет.

Мой собеседник нахмурился, словно поняв, что я и зимой собираюсь ходить в кимоно.

- Ты и зимой будешь это носить?

- Наверное, но я надену что-нибудь сверху, так что холодно не будет, - внезапно сказала я, пытаясь прекратить разговор.

Он ушел, похоже, удивленный идеей, что можно носить что-то поверх кимоно, да и меня саму это спонтанно возникшее решение застигло врасплох. В результате я пошла купить куртку. Купила кожаную, показавшуюся мне самой теплой. Буду носить зимой, а пока повисит в шкафу.

В итоге мы вместе пошли обедать – он меня вроде как пригласил. Мы на крыше главного здания школы, и вокруг много других разбившихся на группы учеников. Среди них парень с девушкой, такие же, как мы; пока я наблюдаю за ними, он говорит со мной. Я настроилась игнорировать его, но одно слово привлекло моё внимание.

- …Что?

- Убийство, говорю. Случилось в последний день летних каникул в западной части торгового района. Но в новостях ещё не показали.

- Убийство… ужас…

- Да, и способ тоже жуткий. Убитому отрезали руки и ноги, да так и оставили. Я слышал, что там было целое море крови, так что переулок пришлось оградить, а убийца до сих пор на свободе.

- Только руки и ноги? А человек может от такого умереть?

- Конечно, от потери крови. Впрочем, полагаю, что в данном случае смерть наступила раньше, от шока, - сообщил он, продолжая есть.

По его спокойному лицу не скажешь, но он любит поговорить о подобных вещах. Кажется, у него кто-то из родственников в органах или что-то вроде того… Впрочем, готова поспорить, что не на очень высокой должности, раз выдает секретные сведения.

- О, прости, Шики. Тебе, наверное, неинтересно.

- Не то что бы неинтересно, - недовольно ответила я, закрыв глаза. - Но, Кокуто-кун… О таких вещах не говорят за едой.

- Действительно, - кивнул Кокуто.

Ну вот… Мне совершенно расхотелось есть только что купленный томатный сэндвич.

Вот таким странным слухом ознаменовалось окончание первого лета в старших классах. Лето понемногу переходило в осень. Для Шики Рёги жизнь не слишком изменилась, а холодная зима все приближалась.

С самого утра шёл дождь. Я шла по коридору под его звуки. Уроки закончились, и учеников в здании школы было немного. Когда разошлось известие об упомянутом Кокуто происшествии, школа отменила все занятия в секциях и кружках. Этим утром в машине Акитака сказал, что это четвертый случай за месяц. У властей нет сведений ни о личности, ни о мотивах убийцы. Жертвы между собой не связаны, если не считать факта пребывания на улице поздно ночью. Наверное, случись такое далеко отсюда, никто бы шума поднимать не стал, но когда такое происходит в твоем собственном городе, всё совсем иначе. Все ученики идут домой засветло, и все, в том числе и мальчики, уходят домой вместе. Полицейские начинали патрулировать около девяти, так что я была лишена удовольствия от ночных прогулок.

- Четыре жертвы… - прошептала я.

На каждом из четырех мест преступления, я…

- Рёги-сан, - внезапно позвал меня кто-то.

Повернувшись, я увидела парня, которого никогда раньше не встречала. Он одет в синие джинсы и простую белую рубашку. И лицо у него спокойное… Должно быть, сэмпай.

- Да? В чем дело?

- Не нужно на меня так смотреть. Ты ищешь Кокуто-куна? – спросил он, сопровождая свою абсурдную реплику искусственным подобием дружеской улыбки.

- Я собираюсь домой. Кокуто-кун здесь не при чем.

- Неужели? Ошибаешься. Ты не понимаешь, и это тебя раздражает. Не следует так часто вымещать это на других. Легко винить кого-то еще… Перерастает в привычку. Ха-ха-ха, ну разве четыре – это не слишком?

- …Что?

Я в замешательстве отступила.

Его фальшивая улыбка не исчезала. Улыбка прямо как моя – настолько довольный у него вид. Но все же…

- Я просто пришел поговорить с тобой. А теперь мне пора. Пока.

Он ушел. Я не видела, как он уходил, но слышала звуки шагов, затихающих на фоне дождя. Я направилась к входу. Когда я переобулась и вышла на улицу, меня встретил лишь дождь – Акитака должен был меня забрать, но еще не приехал. Обычно он отвозит меня в дождливые дни, но сегодня, похоже, задержался. Мне лень снова переобуваться, и я решила подождать на ступенях у входа.

Мелкий дождь поливал территорию школы. Мое дыхание превращалось в белый туман, словно в декабрьские холода… Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я заметила, что Кокуто стоит рядом.

- У меня есть зонт.

- Не надо, меня подвезут. Можешь идти.

- Скоро пойду. Я пока что здесь хочу побыть… Можно?

Я не ответила. Он кивнул и прислонился к стене. Он не из тех, кто беспокоится о запачканной одежде. У меня не было настроения разговаривать с Кокуто. Я твердо решила игнорировать все, что он скажет, и вообще не замечать его присутствия.

Шел дождь, я все ждала. Стояла странная тишина… ее нарушали лишь капли дождя. Кокуто не разговаривал. Он стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Я думала, что он спит, но он стал что-то петь мягким голосом. Наверное, это популярная песня. Позже я спросила Акитаку и узнала, что она называется «Поющий под дождем».

Кокуто не разговаривал. Между нами меньше метра. Такая близость без разговора меня немного нервировала. Это было на удивление неприятно.

Как странно, почему эта тишина так сжимает сердце?

Внезапно мне стало страшно… Словно если мы и дальше будем так стоять, появится он.

- …Кокуто-кун!

- Да?!

Он отскочил от стены.

- Что?! Что случилось?

В его глазах я увидела, как на меня смотрит мое отражение. Наверное, именно в этот момент я впервые по-настоящему посмотрела на человека по имени Микия Кокуто, а не просто окинула взглядом. Мягкие черты лица делают его немного похожим на ребенка. У него большие глубокие черные глаза. В соответствии с его характером у него натуральные волосы, без краски или геля. На нем черные очки, которые в наши дни не носят даже дети. Его простая одежда черного цвета, с ног до головы. Наверное, такой у него стиль. Одно мне непонятно… почему он все время вокруг меня вертится?

- Ты сейчас… - я опустила взгляд, стараясь не смотреть в его глаза, – где был?

- Перед тем как прийти сюда, я был в кабинете ученического совета. Наш сэмпай бросает школу, и мы вроде как устроили небольшую прощальную вечеринку. Его зовут Рио Сирадзуми. Однако он меня удивил. Попросил исключить его из школы, сказав, что нашел занятие получше, а ведь был вроде таким тихим.

Рио Сирадзуми … Не думаю, что слышала это имя. Но я знаю, что у Кокуто много знакомых, которые могут водить его на подобные вечеринки. Он не только дружен с одноклассниками, но и довольно популярен среди старших девушек.

- Я и тебя приглашал – сказал тебе вчера, но ты так и не явилась в кабинет. Я даже в класс заглянул, но тебя там не было.

Точно, он мне вчера что-то такое говорил. Но если б я пошла, то лишь испортила бы вечеринку… к тому же я думала, что он пригласил меня только из вежливости.

- Удивительно. Так ты меня всерьез приглашал?

- Конечно. А ты как думала, Шики? – рассердился Кокуто.

Не из-за того, что я не приняла его приглашения, а скорее из-за того, что я не восприняла его всерьез. Его злость вызвала у меня лишь неприязнь, потому что раньше я никогда ни с чем подобным не сталкивалась.

С того момента я замолчала. Никогда раньше я не ждала появления Акитаки с таким нетерпением. Чуть позже машина подъехала, и я попрощалась с Кокуто.

Ночью дождь наконец прекратился. Шики надела красную кожаную куртку и вышла на улицу. Темное, затянутое облаками небо нависало над головой, и лишь случайные проблески лунного света пробивались через завесу. Полицейские усердно патрулировали город. Встреча с ними может вызвать некоторые проблемы - решила она и направилась к реке.

Мокрая земля отражает свет уличных фонарей, сияя, словно останки слизня. Я слышу поезд, проходящий вдали. Раздавшееся эхо подсказывает, что рядом мост – мост для поездов, не пешеходов.

…Там я кого-то нашла.

Шики медленно двинулась к мосту.

Снова прошел поезд. На сегодня это, наверное, последний. Звук на этот раз гораздо громче, и эхо сотрясает все вокруг. Она зажала уши, словно защищаясь от глубины звука. Поезд умчался, и под мостом стало необычно тихо. Туда не проникал ни свет фонарей, ни лунный свет, и тьма была кромешной.

Наверное, поэтому даже красная жидкость, разлившаяся на берегу реки, казалась черной. Это – место пятого убийства. Труп был выложен так, чтобы было похоже на цветок. Лицо в центре, руки и ноги расходятся от него, как лепестки. Конечности отделены, шея загнута вверх под неестественным углом. Четко прослеживается намерение сделать что-то вроде цветка… Но, к сожалению, получилось больше похоже на свастику.

Посреди травы выложен искусственный цветок. Цветок красного цвета - из-за разлившейся крови.

…Начинаю привыкать...

…Подумала она. С трудом сглотнув, она поняла, что испытывает огромную жажду. Это из-за напряжения или из-за возбуждения? Она почувствовала сильнейшее жжение в горле. Это место было наполнено смертью, и губы Шики скривились в улыбке. С трудом сдерживая экстаз, она продолжила рассматривать труп.

…Именно в этот момент она чувствовала себя живой.

3

В семье Рёги есть традиция – в начале каждого месяца наследник проводит бой с мастером на настоящих мечах. Много поколений назад главе семейства Рёги надоело постоянно приглашать мастеров из-за границы; он сделал додзё в собственном доме и основал много новых школ. Традиция сохранилась до сегодняшнего дня, и, к несчастью, даже я, девушка, обязана брать в руки меч.

Окончив бой с отцом, превосходившим меня и по ловкости, и по силе, я направилась в свою комнату. Расстояние от додзё до главного здания примерно такое же, как, скажем, от спортзала до здания школы. Я шагала по деревянному полу, и он ни разу не скрипнул. По дороге меня ждал Акитака. Акитака – мой слуга, он по меньшей мере на десять лет старше меня. Наверное, ждал, чтобы помочь мне сменить потную одежду.

- Хорошо поработали! Ваш отец что-нибудь сказал?

- То же, что и всегда. Отстань, Акитака. Я сама могу переодеться. И вообще, ты же не мой личный слуга. Шел бы лучше к моему старшему брату. В конце концов, наследником должен быть мужчина.

Акитака улыбнулся моим резким словам.

- Нет, наследницей можете быть только вы. Ваш брат не унаследовал сущность.

- Да чего хорошего в этой сущности?

Я покинула Акитаку и пошла в здание; запершись в своей комнате, сняла ги. Я посмотрела в зеркало… В нем отражалось женское тело. Если наложу немного макияжа и сделаю суровое лицо, может, и сойду за парня; но вот с телом ничего не сделать. С моим телом, которое растет с каждым днем и приводит ШИКИ в отчаяние.

- Наверное, надо было родиться парнем, - сказала я себе вслух.

Нет, не себе. Внутри меня есть другая личность, его зовут ШИКИ. Для всех детей семьи Рёги заготовлено два разных имени с одинаковым звучанием. Имя ян - имя мужчины. Имя инь - имя женщины. Поскольку я родилась девочкой, меня назвали Шики, что означает «равенство» или «форму». Если бы я родилась мальчиком, меня бы назвали ШИКИ, что означает «сплетать». Почему мы так делаем? Потому что семья Рёги порождает детей с высокой вероятностью раздвоения личности.

Как у меня.

Отец говорил, что семья Рёги владеет наследием сверхъестественной расы. Еще он упомянул, что это проклятие. И это действительно проклятие. По-моему, это не сверхъестественно, а просто ненормально. К счастью, уже несколько поколений наследника с подобной сущностью не наблюдалось. Причина проста – все они попадали в клинику для душевнобольных, не достигнув совершеннолетия. Очень опасно иметь две личности в одном теле. Граница между реальностями становится расплывчатой, что часто приводит к самоубийству. Но несмотря на это, я выросла без всяких признаков сумасшествия. Все потому, что мы с ШИКИ игнорировали друг друга.

Право на владение телом целиком принадлежит мне. ШИКИ – всего лишь запасная личность, подменившая меня сегодня на время боя, поскольку его агрессивный характер более соответствовал ситуации. Строго говоря, ШИКИ и я существуем одновременно. В этом отличие от того, что называют «раздвоением личности». Я – Шики, но в то же время я – ШИКИ. Просто телом владею я.

Отец был счастлив, что смог произвести на свет истинную наследницу в своем поколении. Вот почему в качестве наследника рассматривают меня, пренебрегая моим братом, мужчиной. Я не против, буду брать пока дают. Я, кажется, думала, что буду жить этой жизнью, несколько отличающейся от нормальной, вечно. Я знала, что могут жить лишь такой жизнью…

…Да, даже если ШИКИ – смертоносное чудовище, не в моих силах заставить его исчезнуть. Раз во мне есть «ШИКИ», значит и я, Шики, такая же, как и он.

***

1

- Это правда, что ты встречаешься с Рёги, Микия?

От слов Гакуто я чуть не выплюнул кофейное молоко. Отфыркиваясь, осмотрелся – к счастью, в обед в классе шумно и никто, кажется, не слышал бреда Гакуто.

- О чем это ты, Гакуто?

Гакуто мой вопрос, похоже, удивил.

- Как это о чем? То, что Кокуто из первого «C» влюбился в Рёги, считается известным фактом. Разве что вы двое не в курсе.

При этих словах я нахмурился.

Прошло семь месяцев с тех пор, как я впервые встретил Шики. Сейчас уже ноябрь, почти зима.

…Было бы совсем неудивительно, если бы после столь долгого знакомства завязались отношения.

- Гакуто, это просто недоразумение. Мы только друзья, ничего больше.

- Правда? – нахмурился подающий надежды член секции дзюдо. Вопреки своему имени, означающему «образованный человек», этот парень, с которым мы дружили с младших классов, больше тяготеет к спорту. Хорошо меня зная, он, скорее всего, понял, что я не вру.

- Но ты зовешь ее по имени. Рёги ни за что не позволила бы просто однокласснику так себя называть.

- А вот и нет. Рёги этого не любит. Я сначала назвал ее «Рёги-сан», и она нехорошо на меня посмотрела. «Убить взглядом» - образное выражение, но Шики на это явно способна. Короче говоря, она сказала, что терпеть не может, когда ее зовут по фамилии, и что я могу никак не называть ее при разговоре. Но мне это не понравилось, и в качестве компромисса я предложил «Шики-сан». Это не понравилось ей, и получилось просто «Шики». Вот такая скучная правда.

Я объяснил Гакуто, что было в апреле, и он согласился, что история действительно скучная.

- Понятно, никакой романтики, - разочарованно сказал Гакуто.

А какого ответа он ждал?

- Так на прошлой неделе у входа в школу тоже ничего такого не было? Черт, только зря время потратил, придя сюда. Мог бы поесть у себя в классе.

- …Погоди. Откуда ты об этом знаешь?

- Я же говорю, вы - знаменитости. Вся школа уже знает, что вы с Рёги вместе пережидали дождь у входа в прошлую субботу. Когда речь о Рёги, даже такие мелочи привлекают всеобщее внимание.

Я вздохнул и поднял глаза к потолку. Оставалось лишь надеяться, что Шики об этом никогда не услышит.

- В школе полагается к колледжу готовиться, так? А ощущение складывается такое, что все вовсе не учебой заняты…

- Учителя говорят, что у здешних выпускников высокий уровень занятности.

…Надо бы разузнать, как у школы так получается.

- Не догоняю, почему Рёги? Она тебе просто не подходит.

Я вспомнил, как сэмпаи говорили мне нечто подобное.

Они говорили, что мне подойдет тихая, нежная девушка. Гакуто, наверное, мыслит в том же направлении.

…Я слегка разозлился.

- Шики не такая страшная, - вырвалось у меня.

Гакуто усмехнулся… По-видимому, знал, что я не собирался говорить этого вслух.

- Только друзья, говоришь? Она определенно трудная девушка. Факт, что ты этого не видишь, доказывает, что ты по уши в нее влюблен.

Под «трудной» он, наверное, имел в виду упрямую. Я знал, что он прав, но не желал просто так уступать и соглашаться.

- Да знаю я.

- Тогда чего в ней хорошего? Внешность? – прямо спросил Гакуто.

Шики действительно красива. Но меня она привлекает даже не этим. Она всегда выглядит так, словно ей вот-вот причинят боль. На самом деле она достаточно сильная, чтобы не позволить этого, но в то же время более хрупкая, чем выглядит. Наверное, поэтому я не могу не обращать на нее внимания. Я не хочу видеть, как ей будет больно.

- Ты просто этого не замечаешь. Шики даже по-своему милая… Как бы это сказать, если сравнивать ее с животным, она сошла бы за кролика.

Я вдруг пожалел, что сказал это.

- Не говори глупостей. Она явно из семейства кошачьих, может быть, даже диких. Кролик – это мимо, совсем мимо. Разве Рёги из тех, кто умирает от одиночества? – хохотал Гакуто.

Но она кажется мне кроликом, потому, что не привязывается к людям, изучает других на расстоянии. Впрочем… если это только мне так кажется, пусть так и будет.

- Ну хорошо. Не буду больше говорить с тобой о девушках, - сказал я, и Гакуто прекратил смеяться.

- Возможно, ты прав. Кролик ей подходит.

- Гакуто, согласие из вежливости еще оскорбительнее.

- Я серьезно. Я вспомнил, что кролики тоже бывают опасны. В мире есть кролики, способные оттяпать голову невезучей жертве.

Серьезность, с которой он это заявил, привела меня в замешательство.

- Ничего себе кролик.

Гакуто кивнул.

- Разумеется, я ведь говорю о мире игр.

2

В день окончания экзаменов за второй триместр я увидел нечто невероятное.

В моем столе было письмо. Нет, само по себе это не странно. Дело было в отправителе и в содержимом. Проще говоря, было оно от Шики, и она меня приглашала на свидание.

Формулировка была похожа на угрозу - с требованием сводить ее куда-нибудь завтра. В замешательстве я отправился домой и стал с ужасом ждать следующего дня, чувствуя себя как самурай, получивший приказ убить себя на рассвете.

- Здорово, Кокуто, - поприветствовала меня Шики, приближаясь.

Она пришла к месту встречи – статуе собаки перед станцией – в красной кожаной куртке, надетой поверх кимоно. Ее речь сбила меня с толку еще больше, чем ее наряд.

- Че, долго ждал? Извиняй, чувак. От Акитаки так сразу не отделаешься, - сказала она так, будто это привычная для нее манера разговора.

Она разговаривала, как парень, а не как Шики, которую я знал. Не в силах ответить, я снова окинул ее взглядом. Внешне она точно такая же – грациозная, слегка миниатюрная – но ее уверенная поза и движения придавали ей некое ощущение силы. Зыбкость этого противоречия создавала ощущение кукольного театра. Она как марионетка – хорошо сделана, но это лишь внешность.

- Ты чего? Стоило всего на часок опоздать, и ты уже сердишься? Нетерпеливый ты, блин.

Шики уставилась на меня своими темными глазами. Ее великолепные короткие черные волосы обрамляют маленькое лицо и большие красивые глаза. Однако хоть на поверхности этих глубоких глаз и отражается силуэт Микии Кокуто, возникает ощущение, что они сфокусированы на чем-то гораздо более далеком. Смотрят вдаль…

Я подумал, что эти глаза притягивали меня с того снежного дня, когда мы впервые встретились.

- Э-э… Ты ведь Шики, да?

- Ага, - рассмеялась Шики.

Ее странная улыбка больше похожа на усмешку.

- А кто же еще по-твоему? Мы тут теряем время. Давай, своди меня куда-нибудь. Сам решай куда, Кокуто.

Сказав это, Шики крепко схватила меня за руку и потащила.

…Она сказала, чтобы я решал сам, но я был сбит с толку и даже не заметил, что ведет меня она…

Мы много ходили.

Покупок Шики особо не делала, просто ходила по разным магазинам торгового центра и смотрела вокруг, переходя к следующему, когда ей надоедало. На мои просьбы зайти передохнуть в кафе или кинотеатр она отвечала отказом – и правильно делала. Глупо было бы тратить время подобным образом, пока Шики так себя ведет.

Шики много говорила. Мне показалось, что она выглядела какой-то возбужденной. Как бы это сказать… словно опьяненной.

Большинство магазинов, в которые она заходила, были магазинами модной одежды – женской, к моему облегчению. Наконец, пройдя четыре торговых центра за четыре часа, Шики вроде как устала, поскольку сообщила мне, что хочет перекусить.

Мы немного побродили и нашли фаст-фуд закусочную. Шики сняла куртку и присела. Необычный наряд в виде кимоно привлекал взгляды окружающих, но ее, кажется, этот факт не волновал. Собравшись с духом, я задал вопрос, занимавший меня все это время:

- Шики, а ты разве всегда так говоришь?

- Я – всегда. Но манера разговора значения не имеет. Даже ты ее можешь поменять.

Шики равнодушно жевала свой гамбургер.

- Впрочем, ничего подобного раньше не случалось. Сегодня я впервые вышел на волю. Раньше я ничего не говорил, потому что мое мнение всегда совпадало с мнением Шики.

…Я ничего не понимал.

- Как бы это сказать… Попросту говоря, это раздвоение личности. Я – ШИКИ, а обычно здесь Шики. ШИКИ – от слова «сплетение». Но мы с Шики не являемся разными людьми. Единственная разница между нами – наши приоритеты. Различается иерархия интересов, - рассказывала она, водя по салфетке мокрой рукой. Ее белый палец выписывал слова «Шики» и «ШИКИ».

- Я хотел поговорить с тобой, Кокуто, только и всего. А поскольку Шики этого не хотела, я делаю это вместо нее. Усек?

- Ну, вроде да.

Я ответил нерешительно, но на самом деле понимал, о чем говорил ШИКИ. Кажется, нечто подобное со мной уже происходило. До того как поступить в старшие классы, я встретил Шики, но позже она сказала, что не помнит такого. Тогда я подумал, что она сказала так из неприязни ко мне, но после только что услышанного ситуация прояснилась.

Более того, проведя с ней весь день, я понял, что это все та же Шики. Как и говорила Шики, точнее ШИКИ, она лишь разговаривает иначе, но ведет себя так же. Из-за их схожести у меня даже начало складываться ощущение, что она ничем и не отличается.

- Но зачем ты мне это рассказал?

- Ну, я типа решил, что не смогу долго скрывать это от тебя.

Шики взяла еще один напиток. Она на секунду приложила соломинку кто рту и быстро убрала… Шики не любит холодное.

- Если честно, я вроде подавленного импульса Шики. Она очень хотела сделать это, но до сих пор было не с кем, потому что Шики Рёги никто не интересовал, - скучающим голосом сказал ШИКИ.

Я застыл, завороженный этими глубокими черными глазами.

- Но ты не сомневайся, я та же Шики. Просто говорю то, что Шики думает. Я же говорил, мы только базарим по-разному… Впрочем, у нас намечается расхождение, так что не воспринимай меня всерьез.

- Расхождение?.. Хочешь сказать, у вас с Шики бывают ссоры?

- Ну что ты, как можно ссориться с самим собой? Когда я что-то делаю, этого хотим мы оба, так что ни один не возражает. Сколько бы я ни сопротивлялся, контролирует это тело Шики. И я сейчас с тобой говорю потому, что Шики тоже не против. Впрочем, она, вероятно, пожалеет об этом разговоре. Шики не стала бы этого делать, правда?

Я согласился.

ШИКИ рассмеялся.

- Вот что мне в тебе нравится. А Шики это не нравится. Вот что я имею в виду под расхождением.

…О чем он говорит? Шики не нравится тот факт, что я не слишком долго размышляю? Или Шики не нравится тот факт, что ей нравится эта часть меня? Не знаю почему, но я вдруг решил, что верно второе.

- Ну, на сегодня объяснений достаточно.

Внезапно поднявшись, ШИКИ надел кожаную куртку.

- Пока. Ты мне нравишься, так что очень скоро снова увидимся.

Положив на стол деньги за гамбургер, ШИКИ быстро удалился.

Когда я расстался с ШИКИ и вернулся в свой район, солнце уже садилось.

Из-за всех этих недавних убийств людей на улице немного, хотя еще даже не стемнело.

Дома был мой кузен, Дайсуке. Чувствуя себя утомленным после всех этих разговоров с ШИКИ, я направился к котацу и засунул в него ноги. Но там уже были ноги Дайсуке, и мы, не говоря ни слова, стали бороться за небольшое пространство. В конце концов, я не смог уместиться, и пришлось снова вставать.

- Ты разве не занят, Дайсуке-сан? – спросил я его, беря мандарин со стола.

- Угу, - ответил Дайсуке. – Пять человек за три месяца - конечно же, мы заняты. Я так занят, что не могу даже сходить домой поспать. Где-то через час придется снова идти.

Дайсуке – полицейский. Неподходящая работа для такого лентяя.

- Как идет расследование?

- Неплохо. До сих пор никаких зацепок не было, но теперь убийца нам наконец-то кое-что оставил. Впрочем, похоже, что намеренно, - сказал Дайсуке, поднимая взгляд. Его серьезное лицо оказалось прямо передо мной.

- То, о чем я говорю, – секретно. Я расскажу тебе, потому что это связано с тобой. Я говорил тебе о первой жертве, так?

Дайсуке начал описывать места второго и третьего убийств… Я внимательно слушал и надеялся, что не все полицейские мира выдают секретные сведения так же просто.

Вторая жертва была разрублена по вертикали. От головы до паха. Орудие неизвестно. Одна из разрубленных половинок прилеплена к стене.

У третьей жертвы отрезаны руки и ноги, причем отрезанные руки пришиты к ногам.

Тело четвертой жертвы разрезано на куски, и на нем был отпечатан какой-то символ.

У пятой жертвы руки и ноги расположили так, чтобы получилась свастика.

- Очевидно, что убийца ненормален, - сказал я, пытаясь сдержать стремительно поднимающуюся волну тошноты.

Дайсуке согласился.

- По-моему, все намеренно делалось так, чтобы это было очевидно. А ты как считаешь?

- …Дай подумать. Мне кажется, то, что каждого из убитых разрезали на части, значения не имеет. Больше ничего сказать не могу, но…

- Но?

- Мне просто кажется, что убийца начинает привыкать. Следующий раз может быть не на улице.

- Ты прав.

Дайсуке закрыл лицо руками.

- Нет ни мотива, ни правил. Пока что это происходит лишь на улице, но такой, как он, способен зайти и в помещение. И если убийца не сможет никого найти на улице ночью, у него будет лишний повод зайти в чей-то дом. Просто хочется, чтобы власти приняли это во внимание и были наготове.

- Вот… - сменил тему Дайсуке. – Мы нашли это около пятой жертвы.

Дайсуке положил на стол значок нашей школы. Этому не придается особого значения, так как у нас и формы то своей нет, но на самом деле мы, находясь в школе, обязаны носить его где-нибудь на одежде.

- Не знаю, не заметил ли его убийца из-за того, что преступление было совершено на травяном поле, или специально его там положил. В любом случае, в этом должен быть какой-то смысл. Я к вам, возможно, скоро загляну, - мрачно сообщил он, нахмурившись.

3

Зимние каникулы окончились в мгновение ока. Единственным происшествием за это время был наш с Шики визит в храм на новый год. Но в остальном я, кажется, жил обычной жизнью.

Когда начался третий триместр, Шики еще больше отдалилась от окружающих. Ауру отторжения, которую она излучала, чувствовал даже я.

После того как все уходили, я заходил в класс и всегда встречал там ШИКИ. Он ничего не делал, просто смотрел в окно. Меня туда никто не звал и не приглашал. Но я просто не мог оставить эту хрупкую девушку, и потому составлял ей компанию, хоть это и было бессмысленно.

Зимой солнце заходит рано, и класс был окрашен красным. На фоне красного и черного стоял ШИКИ, прислонившись к окну.

- Я тебе говорил, что ненавижу людей?

В этот день, ШИКИ рассеянно начал разговор.

- Впервые слышу… ты серьезно?

- Ага, Шики ненавидит людей. Это у нее с самого детства. …Видишь ли, когда ты маленький, ты ничего не знаешь. Тебе кажется, что весь мир безоговорочно тебя полюбит. Раз они нравятся тебе, ты должен понравиться им… Это кажется здравой мыслью.

- Ты прав. Когда ты маленький, ни в чем не сомневаешься. Ты безоговорочно их любишь, и тебе кажется естественным, что эта любовь взаимна. Единственным, чего боялся я, были привидения. А вот теперь я боюсь людей.

ШИКИ кивнул, соглашаясь.

- Но это очень важный момент. Необходимо быть невинным, Кокуто. Поскольку ребенком думаешь только о себе, ты не замечаешь злых умыслов в других. Получаемое тобой чувство любви, пусть даже выдуманное, заставляет тебя проявлять доброту к другим, потому что люди могут выражать лишь те эмоции, которые им знакомы.

Солнце подсвечивает ее лицо красным цветом. Я не мог определить, ШИКИ был передо мной в этот момент или Шики, но роли это не играло – это был их монолог.

- Но со мной все иначе. Кто-то был со мной с самого рождения. Поскольку внутри Шики был ШИКИ, она знала других. Она узнала, что есть другие люди, которые думают по-другому, и что они не испытывают к ней безоговорочной любви. Поскольку еще ребенком она узнала, как неприятны другие люди, она не смогла их полюбить. Со временем она научилась их игнорировать. Шики знает лишь одну эмоцию – отторжение.

…Вот почему она ненавидит людей, говорят глаза ШИКИ… Мне почему-то захотелось заплакать.

- Но разве ей не было одиноко?

- Почему? У Шики есть я. Одной, конечно, было бы одиноко, но Шики не одна. Она в изоляции, но не одна, - сказал ШИКИ с уверенным лицом.

В этом лице нет обмана; ее, кажется, действительно это удовлетворяет.

Но все же…?

И все же…?

- Но последнее время Шики странно себя ведет. В ней есть аномалия – я, но она хочет отвергнуть меня. Отвержение – моя область, а Шики должна быть способна лишь подтверждать.

ШИКИ со смехом спросил, как так могло получиться. На его лице жестокая улыбка.

- Кокуто, ты когда-нибудь хотел кого-нибудь убить?

В этот момент солнце окрасило его лицо в багряный цвет, и сердце прыгнуло в моей груди.

- До такого не доходило. В крайнем случае – хотел ударить.

- Понятно. А у меня только это чувство и есть.

Его голос эхом разнесся по классу.

- Что?

- Я же говорил. Люди могут выражать лишь те эмоции, которые им знакомы. Я отвечаю за внутренние запреты Шики. То, что имеет низкий приоритет у Шики, имеет высокий приоритет у меня. Я этим довольствуюсь и знаю, что существую благодаря этому. Я – личность, отвечающая за подавленные желания Шики. Вот почему я всегда убивал свою волю. Я убивал темную сторону по имени ШИКИ. Я убивал себя снова и снова. Ясно? Убийство – это все, что я знаю.

Сказав это, он отошел от окна. Почему… этот молча приближающийся ко мне человек вдруг внушил мне такой ужас?

- Так что, Кокуто, - прошептал голос у моего уха, - убить для Рёги означает… уничтожить с целью самозащиты все, что пытается заставить ее раскрыться.

Улыбаясь, ШИКИ покинул класс. Это была невинная улыбка – так обычно улыбаются, когда кого-нибудь разыграют.

На следующий день, за обеденным перерывом…

Когда я спросил у Шики, не хочет ли она со мной пообедать, она выглядела очень удивленной. Тогда я впервые, с тех пор как встретил ее, увидел удивленное выражение на ее лице.

- Какой странный вопрос… - произнесла она, но приняла мое приглашение.

По желанию Шики мы направились на крышу. Она молча следовала за мной. Ее безмолвный взгляд сверлил мою спину. Возможно, она злится на меня… нет, точно злится… Я даже знал, что означали ее вчерашние слова. Она в последний раз предупреждала меня, что не надо с ней связываться, что она не знает, что может сотворить в противном случае.

Но Шики не понимает. Подсознательно она всегда посылала мне такие сигналы, и я к ним уже привык. Когда мы пришли на крышу, там никого не было. Наверное, учитывая, что на дворе январь, никто не хотел есть в таком холоде.

- Тут холодно, хочешь где-нибудь еще поедим?

- Нет, я хочу поесть здесь. Если хочешь, сам пойти куда-нибудь еще, не стесняйся.

Я удивленно наклонил голову, услышав вежливый тон Шики. Мы сели у стены, чтобы укрыться от ветра. Шики просто сидела, не распаковывая хлеб. Я же, напротив, почти доел второй сэндвич.

- Зачем ты заговорил со мной? – прошептала Шики настолько внезапно, что я не понял ее слов.

- Что ты сказала, Шики?

- Я сказала, почему ты такой беспечный? – сказала она, устремив на меня пронзающий взгляд.

- Жестоко. Меня называли чрезмерно честным, но беспечным – никогда.

- Наверное, из вежливости молчали, - убежденно заявила она, распаковывая свой яичный сэндвич. Звонкий шелест обертки вполне вписывался в атмосферу морозной крыши. Шики молча сидела и щипала сэндвич. Мне было нечего делать, так как я уже поел. Я решил, что прием пищи надо сопровождать разговором.

- Шики, ты, наверное, немного злишься?

- …Немного?

Она уставилась на меня. Я отругал себя за то, что сказал не подумав.

- Я не понимаю, но меня раздражает, когда ты рядом. Я ничего не понимаю – зачем ты со мной связался, почему не ведешь себя иначе после сказанного вчера.

- Я и сам не знаю причины. С тобой интересно, но если спросишь, почему, я не смогу ответить. Ну а что касается вчерашнего, можешь, пожалуй, считать меня оптимистом.

- Кокуто-кун, ты понимаешь, что я ненормальная?

На это я мог лишь кивнуть. У нее действительно раздвоение личности, и это действительно ненормально.

- Угу, это действительно ненормально.

- Именно. Поэтому ты должен понять, что я не из тех, с кем стоит общаться.

- Мы просто вместе проводим время, и неважно, нормально это или нет.

Шики полностью застыла. Она словно остановила время и даже забыла как дышать.

- А я не могу так же к этому относиться, - сказала она, проводя рукой по волосам. Ее кимоно колыхнулось, и я заметил повязку на ее тонкой руке, рядом с правым локтем. Ткань выглядела чистой и свежей.

- Шики, эта рана…

Шики встала прежде, чем я договорил.

- Если ты не понимаешь слов ШИКИ, я сама тебе скажу, - сказала Шики, глядя вдаль. – Если мы этого не прекратим, я тебя, вероятно, убью.

…Что я мог ответить на эти слова?

После этого Шики ушла обратно в класс, оставив после себя мусор, и я, оставшись один, начал его собирать.

- …М-да, все прямо как говорил Гакуто.

Я вспомнил разговор с Гакуто. Как он и говорил, я, наверное, глупец. Я не мог забыть Шики даже после того, как она меня полностью оттолкнула. Скорее напротив, мое сознание прояснилось. Может быть только одна причина, по которой с Шики так интересно.

- Я уже давно сошел с ума.

…Точно, как я раньше не заметил?

…Я настолько влюбился в Шики, что даже ее предупреждение, что она хочет убить меня, вызывает у меня смех.

4

Наступило первое воскресенье января. Я проснулся и зашел в столовую. Там я встретил Дайсуке, уже собиравшегося уходить.

- О, ты был здесь?

- Здорово. Я тут опоздал на последнюю электричку и зашел переночевать, а сейчас пора на работу. Завидую школьникам, вы-то всегда получаете обещанные каникулы.

Он выглядел невыспавшимся. Готов поспорить, занят поисками информации по тому серийному убийце.

- Ты вроде что-то говорил насчет визита в мою школу?

- Похоже, вскоре придется зайти. Скажу тебе прямо – три дня назад была шестая жертва. Видимо, жертва сильно сопротивлялась; мы нашли кусочки кожи убийцы под ее ногтями. У женщин длинные ногти, так что, думаю, она довольно сильно поцарапала руку убийцы. Наверное, это был жест отчаяния, но царапина должна быть глубокой – она отхватила почти три сантиметра кожи.

Это новое обстоятельство еще не попало ни на телевидение, ни в газеты. Но меня оно шокировало по другой причине… Наверное, потому что за последние несколько дней Шики довольно часто употребляла зловещее слово «убить». С чего бы еще мне на секунду представилось, что Шики и есть этот убийца?

- Царапина… ты хочешь сказать, что убийца ранен?

- Конечно. Не думаешь же ты, что жертва стала бы царапать свою руку? Мы уже выяснили, что кожа выдрана из района локтя, и кровь проанализирована, так что убийце крышка.

Дайсуке ушел. Силы покинули мои ноги, и я рухнул на стул. Как раз три дня назад у нас с ШИКИ случился тот разговор на фоне заходящего солнца. Когда я увидел ее на следующий день, у нее, кажется, была повязка на локте…

Где-то к полудню я решил, что нет смысла просто сидеть и размышлять. Лучше пойти и прямо спросить у самой Шики. Если она скажет, что ее рана никак с этим не связана, моя тревога исчезнет.

Я решил найти дом Шики с помощью контактной информации школы. Ее дом на краю города, в одной станции отсюда. Когда я, наконец, нашел его, солнце уже садилось. Это усадьба в восточном стиле, окруженная бамбуковыми деревьями. Я не мог оценить размер этого места – понять, насколько оно велико, можно было, лишь облетев его с самолета. Я пошел через бамбуковый лес по дорожке и, выйдя к большим воротам, с некоторым облегчением обнаружил, что в этом старинном на вид жилище был домофон. Я нажал на кнопку и сообщил о цели своего визита, после чего появился человек в черном костюме. Ему было лет тридцать-сорок, и был он, как выяснилось, слугой Шики. Звали его Акитака, и разговаривал он вежливо - даже со мной, чужаком. К сожалению, Шики дома не было. Он предложил мне остаться и подождать, но я отказался. Честно говоря, мне не хватило духа в одиночку заходить туда.

Я решил пойти домой, так как солнце уже село. Добравшись до станции за час ходьбы, я столкнулся с сэмпаем. Я принял его приглашение поесть в ресторане неподалеку, и в результате мы болтали до десяти. Поскольку я, в отличие от сэмпая, был школьником, мне уже пора было отправляться домой; я попрощался с сэмпаем и взял билет на электричку на станции. Было уже почти одиннадцать. Я на секунду задумался, пришла ли Шики домой.

- Какого черта я делаю? – спросил я себя, проходя через жилой район, который в этот поздний час казался лишенным каких-либо признаков жизни. Я не понимал, почему направлялся к дому Шики в этом незнакомом городе. Даже зная, что не смогу ее увидеть, я хотел увидеть хотя бы свет в ее доме. Вдыхая морозный зимний воздух, я вышел из жилого района, и меня окружили деревья. Я пошел по проложенной среди них дорожке. Ветра не было, и бамбук молчал. Фонари отсутствовали, и лишь луна указывала мне путь.

Я почти в шутку подумал, что на меня здесь могут напасть, и мысль оказалась навязчивой. Картина в моем воображении становилась все ярче, хоть разум и пытался отбросить ее. Когда я был ребенком, я боялся привидений. Похожие на привидения тени в зарослях бамбука могли бы напугать меня. Но сейчас я боюсь других людей. Меня пугает лишь факт, что кто-то может прятаться в кустах.

…Когда это таинственные привидения успели превратиться в людей?

Чем больше я пытался успокоиться, тем сильнее охватывало меня это чувство. …В самом деле, это жуткое чувство не исчезало. Ах да, кажется, Шики когда-то об этом говорила. Кажется, это было… Пытаясь вспомнить, я заметил что-то впереди.

Я застыл на месте. Не по своей воле, поскольку… мой разум был совершенно пуст.

В нескольких метрах впереди стояла белая фигура. Кимоно, сияющее белизной, покрыто красными пятнами. Красные пятна расползались по кимоно. Все потому, что перед ней он, заливающий все вокруг красной жидкостью. Та, что в белом кимоно – Шики, а он – не фонтан, а мертвец.

Я ничего не мог сказать. Но она уже давно обитала где-то в моем сознании, эта картина Шики, стоящей перед мертвым телом. Вот почему я не был удивлен и не поднимал паники. Просто мой разум полностью опустел. Тело, должно быть, умерло недавно - кровь не вытекала бы с таким напором, если бы его артерии не были перерезаны еще при жизни. В шее зияющая рана, разрез проходит под углом через торс. Шики молча смотрела на мертвое тело. Одного лишь цвета пролитой крови достаточно, чтобы лишиться чувств, но из раны к тому же причудливо вылезают и выпадают органы, превращая тело в нечто нечеловеческое. Выглядело так, будто какое-то мерзкое примитивное создание пытается принять человеческий облик, но сходство столь ужасно, что на него невозможно смотреть… Нормальный человек не смог бы выдержать такого зрелища, но Шики пристально разглядывала мертвое тело. Кровь забрызгивала ее призрачно-белое кимоно.

Пятна были похожи на красных бабочек.

Бабочки подлетели к лицу Шики.

К покрытому кровью, искаженному лицу.

Искаженному от страха или от наслаждения?

Это Шики… или ШИКИ?

Я попытался что-то сказать и упал на землю. Меня вырвало. Я исторг все, что было в моем желудке, даже желудочный сок, словно пытаясь избавиться и от этого воспоминания… Меня рвало, пока не потекли слезы. Но это ничего не дало. Мне даже легче не стало. Количество крови огромно, и запах ее такой сильный, что просачивается в мой разум.

В конце концов Шики меня заметила. Она повернула голову и посмотрела на меня. На ее лишённом эмоций лице появилась улыбка - столь невинная, что даже немного меня успокоила. Эта улыбка напомнила мне мать. Улыбка так контрастировала с остальной картиной, что…

Меня пробрала дрожь.

По мере ее приближения мое сознание начало меркнуть. Я запомнил слова Шики, произнесенные в последний момент:

- …Осторожнее, Кокуто-кун. Дурные предчувствия имеют свойство становиться реальностью.

…Наверное, я и правда глупец. Потому что пытался не думать об этой зловещей реальности до тех пор, пока не увидел ее собственными глазами…

5

Школу на следующий день пришлось пропустить. Полицейский нашел меня на месте преступления, где я стоял с отсутствующим взглядом, и меня забрали для допроса.

Говорят, я несколько часов не мог ничего сказать. Мне потребовалось около четырех часов, чтобы прийти в себя… Похоже, у моего мозга не очень хорошая система восстановления. Так или иначе, к тому времени, как меня допросили и отпустили, идти в школу было уже поздно.

Способ, которым был убит человек, не оставлял убийце возможности не запачкать свою одежду кровью, а на моей, к счастью, крови не было; к тому же я был родственником Дайсуке, и, наверное, поэтому допрос прошел довольно гладко. Дайсуке предложил подвезти меня домой, и я согласился.

- Так ты никого не видел, Микия?

- Какой же ты настойчивый. Я же сказал, что никого не видел.

Я сердито взглянул на Дайсуке и уселся поглубже на сиденье.

- Понятно. Черт! Если бы ты видел убийцу, это бы очень помогло… Но, думаю, если бы ты его видел, он не дал бы тебе уйти живым. А так как смерти твоей я не желаю, оно, наверное, и к лучшему, что ты никого не видел.

- Не очень хороший из тебя полицейский, Дайсуке.

Отвечать ему будничным голосом было нетрудно, и я ненавидел себя за это. Совесть презрительно называла меня лжецом. Мне не верилось, что я способен врать с таким честным лицом, тем более что речь шла о полицейском расследовании. Если не рассказать правду, будет только хуже... Но я тем не менее ничего не сказал о присутствии Шики на месте преступления.

- Ладно, я рад, что ты невредим. Итак, как впечатления от первого увиденного тобой мертвого тела? - безжалостно спросил он.

- Ужасно. Никогда больше не хочу такого видеть.

- Этот особенный. Не такой жуткий, какими они обычно бывают, так что не переживай. И почему это я не должен переживать?

- Мир тесен, однако. Я не знал, что ты знаком с дочерью семьи Рёги.

Тот факт, что его это веселило, привел меня в еще большее уныние... Убийство, произошедшее перед домом Рёги, посчитали делом рук того же убийцы, и на этом расследование прекратилось. Полиция покинула территорию Рёги сразу после осмотра. По его словам, причиной стало давление со стороны Рёги. Было зафиксировано, что убийство произошло между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи третьего февраля (в воскресенье) и что единственным свидетелем был Микия Кокуто. Но было также зафиксировано, что я оказался там лишь после того, как преступление было совершено, и, увидев место преступления, находился в состоянии шока. Ни я, ни семья Рёги не сказали ни слова о Шики.

- А вы опрашивали людей Рёги? - спросил я, но Дайсуке покачал головой.

- Их дочь учится в вашей школе, и я хотел расспросить их о ней, но они отказались. Сказали, что им нет дела до происходящего за пределами дома. Мне кажется, что они невиновны и не имеют никакого отношения к преступлению.

- Как? - вырвалось у меня.

Хоть по мне и не скажешь, Дайсуке я доверял. Среди своих коллег Дайсуке был известен профессионализмом, благодаря чему и занимал свою должность; поэтому мне казалось, что он может заподозрить Шики.

- Почему ты так считаешь?

- Хм, ну... думаешь, такая красивая девочка могла кого-нибудь убить? Не думаешь, верно? Вот и я не думаю. Для мужчины ответ очевиден.

...И зачем он решил стать полицейским? И вообще, насколько же он беспечнее меня, подумал я со вздохом.

- Понятно. Быть тебе холостяком до конца своих дней.

- Эй, я тебя арестовать мог, между прочим.

Меня бы отпустили за отсутствием улик... Но я был с ним согласен. Хоть у меня и не было его чутья, я тоже считал, что Шики - не убийца. Даже если она сама в этом признается, я буду верить, что это не она. Поэтому мне сейчас надо кое-что сделать.

---

Преступление приближалось к раскрытию.

С тех пор убийца перестал появляться - до того дня, три года спустя. Тогда мне казалось, что инцидент не имел ко мне отношения.

Это был первый и последний инцидент, в котором были замешаны и Шики, и я.

---

Познание убийства (Часть 1) - Конец

4

Перед моим домом было совершено убийство. О том, что произошло после моего выхода на ночную прогулку, я помнила весьма смутно. Но если сопоставить обрывки моих воспоминаний, совершённое мною кажется очевидным. Я, так же, как и ШИКИ, не очень адекватно реагирую на кровь. Один ее вид опустошает мой разум. Кровь, льющаяся из жертвы, была очень красива. Красная жидкость, растекавшаяся по лабиринту между камнями дороги, была исполнена невиданной красоты.

Но из-за этого произошла неприятность. Придя в себя, я услышала, как кого-то рвало за моей спиной. Это был Микия Кокуто. Я не знала, почему он был там, и в тот момент об этом и не задумывалась. После этого я, кажется… вернулась в усадьбу, но о преступлении, похоже, узнали гораздо позднее, и никто не знал, что я была там. Тогда что это было, просто сон? Мой честный одноклассник никак не мог ничего не сказать про убийцу. Ну почему это должно было случиться перед моим домом?

- Это ты сделал, ШИКИ? – спросила я вслух, но ответа не получила.

У нас с ШИКИ расхождение. С каждым днем оно все сильнее. ШИКИ может пользоваться моим телом только с моего позволения, но почему моя память в эти моменты становится такой расплывчатой?

…Возможно, я, сама того не понимая, сошла с ума так же, как и другие из семейства Рёги. ШИКИ на это сказал бы: «Если считаешь себя ненормальной, ты ей не являешься». Ненормальному кажется, что ненормальны все остальные, поэтому в себе он не сомневается. По крайней мере, так я считала. А значит, я после шестнадцати лет, наконец, поняла, в чем разница между мной и остальным миром. Но кто стал этому причиной?

- Прошу прощения, госпожа, - сказал Акитака, постучавшись.

- В чем дело?

Акитака открыл дверь с моего разрешения. Поскольку время было позднее, в комнату он не вошел.

- Похоже, кто-то следит за усадьбой.

- Отец говорил мне, что отогнал всех полицейских.

- Полиция покинула территорию прошлой ночью, - кивнул Акитака. – По-моему это кто-то другой.

- Делай что хочешь. Меня это не касается.

- По-моему человек снаружи – ваш друг из школы.

Услышав это, я тут же вскочила с постели и подошла к окну, выходившему на ворота усадьбы. Тот, чей силуэт виднелся в бамбуковом лесу, мог бы спрятаться и получше. …Это меня взбесило.

- Если желаете, могу его прогнать.

- Не нужно.

Я быстро вернулась в постель. Акитака ушел, пожелав мне спокойной ночи. Я не могла уснуть даже в темноте, с закрытыми глазами. От нечего делать я снова выглянула в окно. Микия дрожал от холода в своей коричневой куртке и, кажется, смотрел на ворота. У его ног банка с кофе. Ну что за человек.

Пришлось отказаться от мысли, что Микия мне просто снится. А раз он действительно здесь, он пришел, чтобы следить за мной. Я не знала, что им двигало, скорее всего – желание убедиться в личности убийцы… Я разозлилась и бессознательно прикусила ноготь.

На следующий день после произошедшего Микия вел себя как обычно.

- Шики, хочешь вместе пообедаем? – спросил он и отправился на крышу.

Казалось, он дрессировал меня с помощью пищи, потому как я всегда принимала его приглашение на обед. Я могла бы его проигнорировать, но мне хотелось узнать, что он думал про ту ночь. Я последовала за ним на крышу, ожидая, что он станет меня расспрашивать об этом, но Микия разговаривал об обычных вещах.

- Тебе твой дом не кажется слишком большим? Я теперь всем могу хвастаться, что видел у тебя настоящего слугу.

Никто не давал Микии право называть его слугой.

- Акитака – секретарь отца. И мы называем их смотрителями, а не слугами, Кокуто-кун.

- Ясно, значит, он у вас не один такой.

…Это был единственный раз, когда разговор коснулся моего дома. Был ли он в курсе, что мы видели его во время слежки за усадьбой? Зная его, я так не думала. Он должен был видеть меня в крови той ночью, так почему же он все так же беззаботен, словно ничего и не было?

Я сама подняла эту тему:

- Кокуто-кун, в ночь с третьего февраля…

- Не надо об этом.

Он просто ушел от ответа.

- В чем дело, Кокуто?

…Невероятно, но я, сама того не заметив, заговорила как ШИКИ. Микию слегка удивило, что я так его назвала, поскольку я явно была Шики.

- Скажи, почему ты не рассказал обо мне полиции?

- …Потому что я ничего не видел.

Это ложь. Такого быть не может. Той ночью ШИКИ подошел к нему и…

- Ты просто оказалась там, правда? По крайней мере, я видел именно это, поэтому решил верить в тебя.

Это ложь. Иначе зачем бы ему следить за усадьбой?

…ШИКИ подошел к нему и…

- Ну, если честно, сейчас об этом немного тяжело думать. Когда я буду чувствовать себя увереннее, смогу тебя выслушать, а пока давай не будем об этом.

От его выражения лица захотелось убежать.

…ШИКИ явно пытался убить Микию Кокуто …

Я этого не хотела. Микия сказал, что будет верить в меня. Если бы я сама могла поверить в себя, я тоже не испытывала бы этой непонятной боли…

С того дня я решила полностью игнорировать Микию. Через пару дней он перестал со мной разговаривать, но не перестал приходить к усадьбе, чтобы следить за мной. Он до трех утра оставался в бамбуковом лесу под холодным зимним небом. В результате я лишилась возможности ходить на ночные прогулки. Так продолжалось около двух недель. Я смотрела в окно и пыталась понять, действительно ли он так сильно хочет выяснить личность убийцы.

Очень уж он настойчив.

Было уже почти три часа утра, но он продолжал наблюдать за воротами. На его лице не было признаков отчаяния – напротив, он, кажется, улыбался, когда уходил.

Меня охватила злость. Я, наконец, поняла. Он не убийцу искал. Для него доверие ко мне – это нечто само собой разумеющееся, поэтому он и не подозревал меня. Он с самого начала знал, что я не выйду ночью. Он здесь лишь для того, чтобы доказать мою невиновность. Вот почему, когда ночь заканчивалась без происшествий, он радостно улыбался, полагая настоящую убийцу невиновной.

- …Какой счастливый, - пробормотала я.

Когда я с Микией, мне становится спокойно. Когда я с Микией, мне кажется, что я такая же, как он. Когда я с Микией, мне кажется, что я могла бы перейти на их сторону. Но на той, светлой стороне мира меня быть не должно. Мир, в котором я не могу существовать, мир, в котором мне нет места… втягивает меня его улыбкой.

Вот почему Микия, вызывающий во мне все эти мысли, злил меня. Внутри меня убийца по имени ШИКИ. Этот мальчик доказывает, что я ненормальна…

- Мне никто не нужен. Ты все портишь, Кокуто.

Шики не хочет сойти с ума.

ШИКИ не хочет быть разрушенным.

Все было бы хорошо, если бы у меня не возникла мечта о нормальной жизни.

Пришел март, и холод стал отступать. Я выглянула в окно из класса. Открывавшийся вид с высоты давал мне ощущение безопасности. Я не могу дотянуться до того, что вижу, и это предотвращает появление любого подобия надежды. Микия, как обычно, зашел в залитый красным светом класс. ШИКИ любил разговаривать здесь… и я тоже ничего не имела против.

- Ни за что бы не подумал, что ты меня пригласишь. Решила перестать игнорировать меня?

- Я хотела поговорить, потому что так дальше продолжаться не может.

Микия нахмурился.

- Ты сказал, что я не убийца, - продолжила я, чувствуя, как личность ШИКИ все больше смешивается с моей.

Красный закат был таким ярким, что я не могла разглядеть его лица.

- Прости. Я убийца. Почему ты покрываешь меня даже после увиденного тогда?

- Тут нечего покрывать, ты ведь ничего такого не делала, - с недоумением произнес Микия.

- Даже если я сама это признаю?

Микия кивнул.

- Ты же сама сказала - не воспринимать тебя всерьез. И ты, вне всякого сомнения, не способна на такое.

Меня разозлило, что Микия, совершенно не понимавший моего положения, говорил такое.

- Что значит «вне всякого сомнения»?! - выплеснула я на него свою злость. – Что ты понимаешь?! Что дает тебе основание верить в меня?!

На лице Микии промелькнуло беспокойство, но тем не менее он улыбнулся.

- У меня нет для этого оснований, но я буду верить в тебя. Я люблю тебя, поэтому хочу и дальше верить в тебя.

Это было последней каплей. Сила чистоты… эти слова сломили все своей чистотой.

Эти простые для него слова несли Шики и счастье, и разрушение, от которого ей было не спастись. Этот счастливый человек только что показал мне мир, в котором мне не было суждено жить.

…Мир, который можно разделить с другим, наверное, полон счастья.

…Но мне неведом такой мир.

…Но мне, наверное, неведом такой мир.

Если я сближусь с кем-нибудь, ШИКИ его убьет, потому что ШИКИ существует, чтобы отвергать. А раз я существую, чтобы подтверждать, я не могу существовать без отвержения. Поскольку меня никогда ничего не привлекало, мне не приходилось сталкиваться с этим противоречием. Теперь это случилось, и чем сильнее мое желание, тем сильнее понимание его безнадежности. Этот факт причинял мне сильную боль, и я ненавидела его. Я впервые возненавидела Микию всем сердцем.

…Микия беззаботно рассмеялся.

Но ведь мне никогда не стать такой.

Его существование для меня невыносимо. Я это окончательно поняла. Микия будет причиной моего разрушения…

- Ты дурак, - в сердцах сказала я ему.

- Да, мне это часто говорят.

Я вышла из класса. Красный закат полыхал за моей спиной.

Выходя, я спросила, не оборачиваясь:

- Ты этой ночью тоже придешь?

- Что…? – удивленно спросил он.

Похоже, он не знал, что я заметила его «дежурства». Микия попытался отмолчаться, но я не позволила.

- Ответь.

- Не знаю о чем ты, но если захочется – приду.

Я покинула класс. В красном небе замаячили тучи. Судя по темноте и тяжести туч, ночью, кажется, будет дождь.

5

Ночь.

Тучи начали поливать землю дождем. Бесчисленные барабанящие по земле капли наполняли своим шумом туманную ночь, а воздух был нетипично холоден для марта. Стоя посреди мокрых бамбуковых листьев, Микия наблюдал за усадьбой Рёги. Рука, держащая зонт, покраснела и затекла, и он тяжело вздохнул. Микия не собирался долго продолжать эту шараду с подглядыванием. Было бы неплохо, если бы убийцу поймали, пока он этим занимается, но Микия решил всё прекратить, если в течение следующей недели ничего не произойдет.

…Однако стоять под дождем было утомительно. Холод и дождь измотали его. Микия с трудом держался.

…Он вздохнул.

Не столько из-за дождя, сколько из-за сегодняшнего поведения Шики. Как можно что-то ей объяснить, если она думает, что Микия ей не доверяет? В тот момент Шики выглядела по-настоящему хрупкой, Микии даже показалось, что она плакала.

Дождь не прекращался.

Черные лужи на земле покрыты бесконечной рябью.

Оглушительный всплеск.

Микия поворачивается в направлении звука.

Красная фигура стоит лицом к нему.

Девушка в красном. Промокшая под дождем.

Девушка, у которой не было даже зонта, промокла так, будто только что вышла из океана. Ее черные волосы прилипли ко лбу, в ее взгляде – пустота.

- …Шики.

Микия быстро подбежал к ней. Сколько времени эта девчонка пробыла под дождем? Красное кимоно липло к ее ледяному телу. Микия дал ей зонт и вытащил полотенце из сумки.

- Вот, оботрись. Что ты делаешь? Вон же твой дом.

Микия протянул руку. Она рассмеялась над его беззащитностью.

- …Что?

Он не успел понять, что произошло. Руку, которую он ей протянул, обожгло, и Микия отпрянул. Теплота растеклась по руке.

Порез?

На руке?

Почему?

Она не двигается?

Боль настолько острая, что не воспринимается как таковая. Такая сильная, что органы чувств начали неметь. У Микии не оставалось времени на размышления. Девушка в красном, которую Микия знал как «Шики», пришла в движение. Возможно, потому что Микия уже видел здесь нечто ужасное, его разум еще не поднял паники. Спокойно отпрыгнув, он побежал.

…Но убежать было невозможно.

Едва Микия начал движение, она рванулась к нему со скоростью зверя. Микия услышал режущий звук из-под ног. Красная жидкость смешалась с лужами дождевой воды. Увидев, что это его кровь, Микия упал на землю лицом вверх.

Его спина ударилась о землю, и он застонал. Девушка в красном села на Микию, ее горящий взгляд был полон решимости. Она приставила нож к горлу Микии. Он не мог сделать ничего, кроме как наблюдать за происходящим, словно со стороны.

Не существовало ничего, кроме темноты… и её.

В этих черных глазах не было эмоций. Она серьезна, решительна. Острие ножа коснулось горла Микии. Возможно, это из-за дождя, но девушка как будто плакала.

Но на ее лице не было выражения. Не было эмоций.

Эта пустая плачущая маска вызывала страх и жалость одновременно.

- Кокуто, скажи что-нибудь.

Она выслушает его последние слова. Несмотря на дрожь во всем теле, Микия пристально смотрел в глаза Шики.

- Я… не хочу… умирать…

Эти слова были обращены не столько к Шики, сколько к самой стремительно надвигавшейся смерти.

Не к Шики.

Она улыбнулась.

- Я хочу убить тебя.

Теплая улыбка.

Граница Пустоты. Начало.

Июль, 1998.

Я успешно выполнил свое первое задание, полученное на работе у Токо-сан. В сущности, это была скорее секретарская задача; все, что я сделал – утвердил пачку контрактов у юриста. Мне было досадно, что со мной обращаются как с новичком, но я знал, что, бросив колледж, не имел права рассчитывать на большее.

- Микия-кун, ты ведь сегодня в больницу идешь?

- Да, пойду после работы.

- Можешь идти сейчас, делать все равно нечего.

Токо-сан очень мила, когда она в очках. Сегодня был один из таких счастливых дней, и она протирала ручку своего великолепного автомобиля.

- Тогда я пойду. Вернусь часа через два.

- Возьми мне чего-нибудь!

Расставшись с Токо-сан, я вышел из офиса.

Раз в неделю, в субботу, во второй половине дня, я хожу навещать ее. Я хожу навещать Шики Рёги, девушку, которая с той ночи не может говорить. Я не знаю, через что она прошла или что пыталась сделать. Я даже не знаю, почему она пыталась убить меня, но мне было достаточно ее улыбки в самый последний момент. Как и говорил Гакуто, я уже очень давно сходил с ума по Шики; один взгляд в лицо смерти этого не меняет.

Спящая в больничной палате Шики не изменилась с той ночи.

Я помню тот день, когда мы с Шики разговаривали в классе на фоне заходящего солнца. Она спросила, что давало мне основание верить в нее. Я повторяю ответ, который дал тогда.

…У меня нет для этого оснований, но я буду верить в тебя. Я люблю тебя, поэтому хочу и дальше верить в тебя…

…Какой непродуманный ответ. Я сказал, что у меня нет оснований, но это, конечно же, было не так. Я с уверенностью могу утверждать, что она ни за что никого не убила бы, потому что сама Шики знала боль убийства.

Она и жертва, и нападающий. Она лучше, чем кто-либо знает, как ужасно убийство.

Вот почему я верю в нее. В Шики, не знающую зла, и в ШИКИ, знающего лишь зло.

Она всегда была такой хрупкой, словно ей вот-вот причинят боль.

Ты никогда не могла дать волю истинным чувствам.

Три составляющих заняли свое место.

Личность с двумя телами, парящая на доверии к смерти.

Непригодная сущность, получающая наслаждение от контакта со смертью.

Личность, осознавшая свои истоки, обратившаяся к своему эго путем бегства к смерти.

Все они переплетаются друг с другом, образуя спираль конфликта.

Вернуться к Главной странице

Назад к Рассказу 1

Вперед к Рассказу 3