User:Idiffer/Sandbox445

— Шеф? В наушниках затрещали помехи. В этот момент с вышки поднялась в небо огромная чёрная птица, держа в клюве маленькую человеческую фигурку. — Братик-шеф... — Микан, подстраховывай! — крикнул Нэкоясики и выбежал на площадку. Адилисия призывала только для отвода глаз. Демона, на вызов которого надо потратить год, невозможно вызвать в нынешних условиях за минуту. Настоящей была вот эта атака. Пока Освальда отвлекают, надо атаковать. Промах недопустим, Ицуки в опасности. Церемония очищения Микан до последнего держалась в тайне, давая возможность магии собраться. До спины Освальда пятнадцать метров. Тринадцать метров. Одиннадцать метров. Девять метров. Сзади послышался голос Микан: — Коль произнесу смиренно священное имя Идзанаги-но-о-ками, очистившего себя омовением в тихой воде в лучах утреннего солнца, вместе с именами богов, рождённых этим омовением… Она размахивала веткой сакаки, произнося одновременно слова молитвы норито. В это время вокруг площадки поднимался барьер силы заклятия. Надо было не выпустить «ночь» наружу, изолировать Освальда и лей-линии от окружающего парк пространства. — Что... это... Освальд заметил, его тело затряслось. Но было уже поздно. Семь метров. Пять метров. — Есть! Атакующий кудзи-кири, четыре взмаха по вертикали, пять — по горизонтали, а в середине пальцы Нэкоясики выпустили талисман. Карта, покрытая красной киноварью, рицурё — так это называется. Заклятие огненного шёлка Тайдзанфукун. Талисман в полёте объяло пламенем, и пламя это обернуло грязную фигуру словно вулкан. На площадке высвободилась тысячекратная сила заклятия. Увидев подвешенного в клюве Ицуки, Адилисия приостановила призыв и громко крикнула: — Явись Форнеус, двадцатью девятью легионами управляющий Великий маркиз! Химера тут же материализовалась из эфирного тела, быстро приблизилась к чёрному ворону и пастью, способной легко проглотить взрослого человека, перекусила птицу пополам. Чтобы поймать падающего Ицуки, Адилисия снова приказала, но... Внутри бушующего огня пробежала тень. Из огня вытянулась горящая рука. Растянулась, подобно змее. Нет, это были сотни и тысячи змей, которые переплелись между собой и, став одной огромной змеёй, схватили оторвали бивень Форнеуса. Фонтаном брызнула чёрная кровь, а огромный сгусток змей, начиная с плавника, постепенно раз за разом сожрал Форнеуса, разрывая его на куски и проглатывая. Форнеус в короткое время превратился в падающий дождь чёрной крови. Огонь погас, когда чёрный дождь обрушился на него. Грязь выпрямилась и снова приняла человеческий облик, только рука всё ещё оставалась змеёй. — Ну... вот... и... ещё... один, — довольно пробормотала пожравшая демона грязь. Затем руки словно туманом заволокло. — Хо-о!.. — Кйа-а!.. Нэкоясики понесло по земле словно ветром, а потом налетела на него и Микан. Грязь склонила голову на бок. — Непрос...то... меня... унич...тожить... Ади. Плечи задвигались, трясясь от смеха. Это движение человеческого подобия выглядело мерзко. Адилисия отступила. Она поняла. Магия Соломона с обеих сторон не могла уничтожить сама себя. Отчаяние застилало глаза. Template:Подзаголовок До земли было семь... нет, скорее десять метров. Химера приблизилась к чёрной птице, державшей в клюве Ицуки. Рот химеры раскрылся. — А? В следующий миг мир в глазах стал красным. Химера перекусила чёрную птицу, и Ицуки упал на землю.

Бум!

Со всего маху упал на спину. — Гу... га-а... Кричать не было сил. Все чувства вытеснила боль. Если бы земля была твёрже, он бы наверняка умер прежде, чем что-то почувствовать. — Уа... Лёжа на спине, он поднял голову. От одной попытки острая боль пронзила всё тело. Правый глаз видел даже из такого положения. Грязь, объятая пламенем. Руки как змеи. «Трансформируется...» Сопротивляясь огню Нэкоясики, грязь в одно мгновение меняет форму. Неизвестный демон, сопротивляющийся огню, похожий на Элигоса. И рука, протянутая из огня, превратившаяся в клубок змей. «Невозможно...», — рассеянно подумал Ицуки. Его сила не только в умении управлять демонами. Если надо, он сам в любого демона превратится. ...Есть разные способы обращения с силой заклятия, — вспоминал он слова Нэкоясики. Именно так. Он использует магию без заклинаний и церемоний. Нет в них необходимости, как и в амулетах. Адилисия полтора года Элигоса вызывала, а этому чудовищу хватило одного мгновения. Зачем ему это всё, если он сам магия. Адилисия и Нэкоясики учились магии с нуля, ему же достаточно извлечь уже имеющуюся. В этом разница? «Убежать... никак...», — только одна мысль в голове, которую невозможно было даже повернуть. Краем глаза он видел стоявшую неподвижно Адилисию. Может, и она думала о том же. — Мила...я… Ади... Грязь медленно приближалась к Адилисии. Он убьёт её. Отнимет демонов, накормится и превратится в магию. «Она погибнет...» Неожиданно прилив гнева захлестнул его. — Гадство-о! Из последних сил он встал на здоровую ногу. Нет, не годится. Со сломанной ногой монстра не схватишь. — Адилисия... — Ади... со... мной... За мгновение до того, как грязная рука коснулась Адилисии, неожиданно сбоку её подхватили тонкие руки. — Хонами... Ведьма в остроконечной шляпе на метле держала на руках Адилисию. На фоне луны четырнадцатой ночи, осматривая сверху грязь на площадке, она подняла руку: — Богиня Луны! Прошу тебя, вздохом своим зло с севера порази! Со свистом стрелы из омелы пролетели в воздухе. Разом пять стрел прошли сквозь грязь. Остались пять дыр размером с кулак. Но и только. — Кельтская... магия... не... победит... магию... Соломона. Вдруг мрак материализовался. Из тела грязи один за одним вышли демоны и погнались за Хонами. Всего пятеро. — Хватит! Кто его услышит! Пять демонов, атакуемые стрелами из омелы, всё-таки настигли ведьму и сбросили её на землю. — Кья!.. Слабый крик сразу прервался. — Хватит!!! По внутренностям пробежал холод. Охваченный отчаянием Ицуки побежал. Но сломанная нога не давала бежать даже в половину скорости. — Хонами! Адилисия! Огромная тень внезапно перегородила ему дорогу. Один из семидесяти двух, грязный бык стоял на пути. — Бесполезно. Смеясь голосом Освальда, бык боднул Ицуки в живот. Тело взлетело в воздух как щепка. Снова ударился о землю. Прокатился несколько метров, обдирая кожу о камни. И налетел на цветочную клумбу. Что-то противно хрустнуло. Он снова попытался встать, но левая нога неестественно выгнулась в противоположную сторону. — Га-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Ицуки.

...А-а-а, не смогу.

Любой маг — просто обычный человек. Но против монстра-нелюдя человек — ничто. Это логично же. Даже возражать никто не станет. Поэтому это табу. Человек выше себя не прыгнет.

— Т-а-м — м-а-г-и-я

Голос. Да? Там магия? Конечно. Да. Магией не назовут то, в чём нет ничего необычного.

— Р-а-з-в-е — н-е — з-д-о-р-о-в-о?

Снова голос.

— Знаешь, я хочу тебя поблагодарить. …Чей-то робкий голос.

— Братик-шеф, круто! Круто! …Прыгает, хлопая в ладоши.

— Итак, мы просим тебя принять руководство этой фирмой. …Шутливым тоном .

— Ты сказал «наш». Начинаешь понемногу чувствовать себя шефом? …Это было сказано без издёвки?

— Нет... Это... не... оправдание... Ицуки обращался скорее к себе, чем к кому-то. Чтобы заглушить боль в сломанной ноге, он закусил палец. Словно в тиски зажал. До хруста, до разрыва. Теперь у него появилась цель. «Злись! Злись! Злись, Ицуки Иба!» Он поднялся. Утопить боль в гневе. Посмотреть отвратительному куску грязи в глаза. «Это... моя работа». — Ади... от...дай... Удачно. Он увлёкся демонами, которых держала Ади, и ничего вокруг не замечал. — А-а-а... — вырвался наружу стон. Жар. В правом глазу жар. Жарче, чем в сломанной ноге. Будто огонь горит. Даже приятно. — Теперь... твоя очередь... Ицуки нетерпеливо сорвал повязку. Не чёрный зрачок был под повязкой, как в левом глазу. Нечеловеческим огнём, красным рубиновым светом горел .