User:Idiffer/Sandbox-general4
Сын из побочной ветви
Тебе известно, в чем суть магии?
Ответ – во лжи.
Цучимикадо Яко.
Это случилось много лет назад.
Когда взрослые собирались по различным поводам, Харутора и Нацуме часто играли вместе.
Непоседливый Харутора часто получал травмы, но Нацуме, принцесса главной семьи, была очень скромной и послушной. Она боялась незнакомцев, и у неё было мало друзей. Потому, когда бы Харутора не приходил, её лицо краснело от волнения. Она слушала все, что говорил мальчик, и следовала за ним, куда бы тот ни пошел.
Место, где они играли, было двориком внутри главного особняка семьи.
В этом большом саду были: бамбуковый лес; пруд; несколько каменных ламп; несколько искусственных холмов, покрытых мхом; святынь и так далее. Всё было наполнено восторгом и духом приключений.
Но однажды, когда они играли в пятнашки и прятки, Нацуме внезапно испугалась и спряталась за Харуторой. Она выглядела, будто сейчас заплачет, крепко прижалась к Харуторе и сказала:
- Я думаю, здесь кто-то есть. Он смотрит прямо на меня.
Харутора не мог ничего увидеть.
Харутора не мог ничего увидеть.
Сначала ему пришла мысль, что Нацуме была трусишкой, назвал её испуганным котенком, плаксой, и сказал ей:
- Просто возвращайся к взрослым, если тебе так страшно. Я могу поиграть и один.
Из-за слов Харуторы, Нацуме прекратила плакать. Однако она не успокоилась до конца, натянуто улыбнулась, и они продолжили играть.
Но когда Харутора услышал от родителей, что Нацуме была «ребенком, который может видеть», он понял, что был не прав.
Нацуме была не напугана, она увидела что-то, чего Харутора не мог.
- Прости.
Её глаза расширились, когда она увидела Харутору, склонившего свою голову в извинениях. Мальчик продолжал настаивать на своей вине и извиняющимся тоном говорил, что это была его ошибка.
-Я не могу увидеть то, что пугает меня, и то, чего я не вижу, не может меня напугать. Потому, когда ты испугаешься, я определённо защищу тебя, Нацуме.
Нацуме неожиданно пробормотала что-то себе под нос и направила на Харутору ожидающий взгляд.
- Ты станешь моим сикигами?
В тот момент, Харутора не понимал значения её слов.
- Что за сикигами? – спросил он.
Нацуме, покачав головой, ответила:
- Я не знаю. Бабушка сказала, что сикигами – этой мой хранитель. Ты станешь сикигами согласно одной из наших семейных «традиций», Харутора, и будешь рядом, защищая меня.
Но мальчик все равно не понимал.
- Что это за «традиция»?
- Это решение между нашими семьями, Харутора.
- Правда? Почему я ничего не слышал об этом?
- Но так было решено.
Нацуме ответила твердым тоном, ощущая, как над самыми важными для неё вещами смеются, и Харутора почувствовал смущение из-за этого. Нацуме неуверенно посмотрела на его лицо и увидела сомнение.
- Ты не... будешь моим сикигами?
Её голос задрожал, и Харутора запаниковал, что заставит девочку плакать снова.
Однако Нацуме не заплакала. Она беспокоилась, боялась, выглядела, словно сейчас заплачет, но Харутора видел, что её глаза не дрожат. Эти глаза напоминали поверхность горного озера в облаках, отражающего лишь небеса и пространство вокруг. Это была решительность, о которой Харутора никогда не знал.
Он был пленён глазами Нацуме и ответил:
- Хорошо, я стану твоим сикигами. Я всегда буду рядом и защищу тебя.
Нацуме подняла правую руку и протянула свой мизинец. Харутора тоже поднял правую руку, и они обхватились мизинцами.
Нацуме начала монотонно петь и выглядела страшно серьезной. Харутора повторял за ней, и их голоса сплетались в обещание.
Когда она опустила руку, Нацуме выглядела так, словно выиграла в самой большой лотерее в жизни, на её лице сияла улыбка. Харутора увидел ослепляющую улыбку и подумал, что они закончили.
Но почему я не улыбаюсь так ярко, как Нацуме? Его разум был спокоен, но была часть сердца, которую он не мог успокоить. Ощущение, словно проглотил конфету размером с кулак.
Это было тяжело, болезненно, но он не мог её выплюнуть – слишком сладко.
После этого, они продолжили играть в саду особняка, как обычно. Всякий раз, когда Нацуме выглядела испуганной, Харутора смотрел на место, где ничего нет, махал кулаками, смело кричал и преследовал то, что видела только девочка.
Не важно, что произошло, он определенно не должен был допустить, чтобы ей причинили вред.
- Это было так много лет назад.
Тогда, Харутора не понимал, что означало «будущее».
Когда транспорт прибыл, миазма уже вылилась в окрестности.
Большинство людей в торговом районе уже были в укрытиях, оставив пустую улицу. Оммёдзи, носящие защитную одежду от миазм, включив аварийную остановку, вышли из транспорта.
Источником бедствия было старое дерево, растущее в середине торгового района. Оно было большим и источало аномальное духовное давление, скручивая свой ствол подобно животному.
Аура – что-то, чем обладает каждое существо.
Аура часто колеблется, сохраняя стабильное состояние по всему телу.
Но иногда колебания выходят из-под контроля, и неуравновешенная аура становится миазмой, все дальше смещаясь от баланса.
Инциденты, в которых аура не может восстановиться, где она слишком превысила доступный предел самоочищения – это духовные бедствия, типичные для Оммёдо. И изгнание духов – «Экзорцизм» - долг оммёдзи, членов Агентства Оммёдо.
Словно стая воронов, танцующих в Токийской ночи, они окружили древнее дерево, вытаскивая маленькие кинжалы из карманов, один за другим.
Они читали заклинание, заталкивая клинки в асфальтовую дорогу. Оружие, наполненное магической энергией, пронзало дорогу и оставалось в ней. Белый свет вспыхнул от лезвий, рассеялся по земле, окружил древнее дерево, формируя кольцо света и отрезав источник духовного бедствия от внешнего мира, и создавал барьер.
Древнее дерево не прекратило двигаться из-за этого. Оно продолжало извергать миазмы, словно распыляло споры, и ветви сопротивлялись силе, словно хотели разрушить барьер.
Духовное бедствие уже достигло второй фазы, и ситуация не позволяла оммёдзи решить её легко. Если так продолжиться, то скоро оно войдет в третью фазу, и миазма изменит форму, порождая «демона».
Именно тогда...
- Простите, я заставил вас всех ждать!
Мотоцикл подъехал к оммёдзи, поддерживающих барьер.
Остроглазый мужчина быстро спрыгнул с мотоцикла.
Он не был одет в одежду оммёдзи, защищавшую от миазм, но вместо этого - разноцветная куртка и джинсы с дырками на коленях, выглядя совершенно не похоже на оммёдзи.
Но он был командиром этой группы, один из лучших в стране – одним из Национальных Оммёдзи Первого класса.
- Наконец я поймал его. Я разберусь с этим демоном одним ударом, а вы, ребята, будьте внимательны и поддерживайте барьер!
Мужчина носил катану на поясе. Он бросился вперед и обнажил свой меч.
Этот оммёдзи полоснул лезвием по воздуху, рисуя сложный узор. Он управлял аурой, превращая её в магическую силу, и лезвие сверкало ослепительным светом, словно было охвачено пламенем.
Командир воронов выкрикнул:
- Пятью элементами, острый дух металла, разрежь духа дерева! Металл превосходит дерево! Рассейся, демоническая миазма!
Поднятый меч расщепил древнее дерево.
- Вау, круто!
Цучимикадо Харутора втянул лапшу с одноразовых палочек, внимательно уставившись в телевизионный экран.
Он сидел в маленьком магазинчике удона, наполненным атмосферой старой эпохи Сёва. Окна магазинчика были широко распахнуты, и старый вентилятор распространял холодный воздух, отгоняя летную жару.
Телевизионный экран транслировал в прямом эфире, как оммёдзи уничтожали духовное бедствие. Так как почти все духовные бедствия случались внутри Токио, это было почти другим миром для Харуторы, жившем в сельской местности. Харутора направил свои палочки на телевизор.
- Смотри, Тодзи. Это дерево не меньше двух метров в диаметре, но он срубил его мгновенно, почти как в манге.
Он был чрезвычайно взволнован, сказав эти слова Ато Тодзи, который сидел напротив него.
Тодзи закончил есть уже давно, и сейчас лениво развалился на своем месте. Он слушал слова Харуторы с повернутой головой, разглядывая телевизор позади себя. Пара свирепых глаз бросила скучающий взгляд из-под банданы.
- В конце концов, такая элита, как оммёдзи, не слишком отличается от героев манги.
- Элита?
- Те, кто прошел через «экзамен оммёдзи Первого класса», также известны, как Национальные Оммёдзи Первого класса. Была же специальная статья в журнале, который я давал тебе почитать раньше, верно?
- Ха? Так этот парень с катаной один из «Двенадцати Небесных Генералов»? Удивительно!
Харутора снова перевел свой взгляд на телевизор. Прямой эфир был переключен на репортера, объяснявшего происходящее позади него, и Харутора счастливо уставился в телевизор. Затем вспомнив о том, что он до сих пор ест, продолжил есть свою лапшу.
Говоря в целом, оммёдзи – довольно своеобразная профессия.
Но когда кто-то становится Национальным Оммёдзи Первого класса - это совершенно другая позиция.
Так называемые «Двенадцать Небесных Генералов» - это просто название, дарованное СМИ, так как была лишь дюжина Национальных Оммёдзи Первого класса, которые смогли сдать этот экзамен. Можно сказать, это была самая экстраординарная элита оммёдзи.
- Трансляции такого вида становятся все более частыми – сказал Харутора, хлебая удон.
-Выглядит так, словно духовные бедствия обрели растущую тенденцию. … Но это все дела Токио. – Тодзи выглянул в окно - Это место очень спокойное.
Харутора опустил одноразовые палочки в миску удона, смотря на Тодзи.
- Что такое, ты задумался о семье после того, как пробыл вдали от них долгое время?
- Вовсе нет, я не ненавижу спокойствие.
- Хаха, не лги. Когда ты был в Токио, то был жестоким малолетним преступником.
- Заткнись и ешь свою лапшу.
Тодзи прищурил глаза и его лоб сморщился, а Харутора смеялся, пока его рука достигала маленькой бутылочки с острым соусом.
Как только они вышли из магазинчика, Харутора прищурился, чтобы спастись от солнечного света и огромной белизны перед ним.
Августовское солнце было высоко в небе. Сильный жар поднимался от асфальтовой дороги, а стрекотание цикад было похоже на грохот волн.
С другой стороны улицы был парк, полный зелени. Подняв свой взгляд, он увидел лишь синее небо с большими плывущими белыми облаками.
Это было лето.
Харутора и Тодзи вышли из магазина лапши и остановились перед входом.
- ...Так жарко.
- Лето, знаешь ли.
Они почти слышали звук плавления кожи, стоя под горячими солнечными лучами. Когда друзья пересекли дорогу и оказались под тенью деревьев, они возобновили свою бесцельную прогулку.
Это были летние каникулы, и сегодня они должны были посещать школу, где проводили все утро, и только сейчас, по пути домой, они устроили себе поздний ланч.
Они оба носили форму летней школы – белую рубашку с коротким рукавом и серые брюки. Тодзи также носил бандану вокруг головы, чтобы волосы не лезли в глаза.
Они были разными, несмотря на то, что носили одинаковую форму. Тодзи выглядел намного более привлекательным. Они были словно тигр с высунутым из-за жары языком и волк, который спокойно высматривает свою жертву. Тодзи вырос более красивым, и конечно это могло быть одной из причин, создающих неравенство между ними двумя.
- Острый вкус до сих пор у меня во рту.
- Ты добавил слишком много острого соуса.
- Я сделал это не специально, всё потому что крышка бутылки упала.
- Твоя удача настолько же плоха, как и обычно.
Тодзи хмыкнул.
На самом деле, удача Харуторы была невероятно мала, и отвалившаяся крышка, когда он наливал острый соус можно считать мелочью. К примеру, он попадал в автомобильные аварии двенадцать раз. Было трудно судить, хороша или плоха удача того, кто попадал под машину двенадцать раз, но до сих пор оставался живым.
- Вне всякого сомнения, это проклятия, доставшиеся мне от моих предков.
- Ну, с твоей родословной вероятность этого очень высока.
Как обычно, жалобы Харуторы не прекращались, и Тодзи, шедший за ним, отвечал саркастически.
Солнечный свет проходил сквозь листья и блестел на асфальтовой дороге, словно люминесценция была разбросана повсюду. Четко очерченные тени контрастировали с пятнышками света, и казалось, что жара немного спала.
- Хорошо… Что будем делать дальше?
Харутора продолжал бормотать. Неожиданно его телефон зазвонил, словно имел своё мнение.
- О. - Харутора достал телефон из кармана.
Он открыл раскладной телефон, и, увидев имя на экране, немедленно прикрыл глаза, без слов закрыв телефон. Затем он положил мобильный обратно в карман, словно ничего не случилось.
- …Хокуто? – Тодзи направил свой взгляд к нему, подтверждая.
- …Это была Хокуто.
Харутора не стал ничего объяснять дальше, а Тодзи не донимал вопросами.
Они слушали цикад, пока неторопливо прогуливались.
- Чем мы займемся дальше? У меня больше нет денег с собой, но может мы просто поболтаемся по игровому центру?
Предложив это, настроение Харуторы восстановилось.
- К сожалению, твои усилия напрасны.
- Что? Что это значит?
- Ты уже пойман, как и ожидалось от твоего везения.
Тодзи показал назад, за спину Харуторы.
- Ты Бакатора!
Голос, который, казалось, служил примером жизненной силы, звучал легко и жизнерадостно.
Тогда Харутора услышал звук шагов, раздающихся по асфальтовой дороге, и вскоре что-то теплое и мягкое прыгнуло на его спину.
-Я нашла тебя! Почему ты не берешь свой телефон? Поспеши и ответь! Бакатора!
-Н-не делай так, Хокуто! Я не могу дышать--! Я сейчас умру--!
Две руки протянулись из-за спины Харуторы, обхватывая его шею. Короткие, светлые волосы слегка развевались на летнем ветерке.
Шея Харуторы была сильно зажата, и он отчаянно пытался ослабить руки Хокуто. Но та не собиралась упустить возможность нанести завершающий удар и подняла руки, передвинув их на голову Харуторы.
- Бакатора! Бакатора!
- Эй, прекрати! Не прижимайся ко мне, сейчас слишком жарко, хулиганка!
- Что ты говоришь! Харутора единственный от кого пахнет потом.
- Не нюхай меня!
- Ах, пахнет супом, ты опять ел удон?
-Разве я не сказал тебе не нюхать других людей! Ты как собака!
Покраснев, Харутора сделал большой шаг назад. Хокуто, наконец, выпустила его, показывая яркую улыбку, и сказала с детской интонацией:
- Погода такая жаркая, я не ожидала, что ты сможешь съесть удон, твой мозг наверняка зажарился.
- Будь менее любопытной. Также, не смотри на удон свысока, удон – это Японское наследие.
- Тодзи, что ты ел?
- Собу.
- Ты забыла обо мне? Или намеренно меня игнорируешь?
Харутора напряженно зарычал, но Хокуто, выставив перед ним ладонь, выглядела невозмутимо.
Они с Хокуто были такими со времен средней школы. Её глаза были большими, губы от природы подняты вверх, а её манера речи напоминала парня, но она имела хорошую фигуру, красивое лицо, которое казалось невероятным. Она была одета в облегающее поло и мини-юбку, а её руки и ноги были слегка загорелыми от солнца.
Она размахивала своими милыми ногами взад и вперед, ходя туда-сюда между разочарованно выглядящими Харуторой и Тодзи, причём второго её присутствие не волновало.
- Ребята вы ходили на дополнительные занятия и сегодня? Как и ожидалось от Короля Провалов и Мастера Прогульщика.
- Ты такая шумная. Так или иначе, что ты здесь делаешь?
- Хмм? Ничего, я просто пришла на прогулку.
- Прогулка в такой супер жаркий день? Ты из тех, чей мозг поджарился?
- По крайней мере, это имеет куда больший смысл, чем летняя школа. Ты знал, Харутора? В этом мире только умные люди преуспевают.
- Эх, сила убеждения этого парня действительно раздражает…
- Я не парень, я девушка, Бакатора.
- Помолчи, хулиганка.
Расстроившись, Харутора уставился на драматизирующую Хокуто.
Кстати, «Бакатора» является оригинальным творением Хокуто, которым она описывает Харутору, как «старого тигра, проводящего весенний день в дреме, пока показывает свое брюхо», чтобы пристыдить его. Так как сравнение было очень удачным, она не смогла устоять перед самовосхвалением своей креативности, когда придумала это прозвище, но Харутора чувствовал лишь ярость, когда услышал об этом.
Тодзи молча вздохнул, наблюдая их перебранку.
- Говоря об этом, ты имеешь пугающую интуицию. Ты смотрел недавнюю трансляцию?
- Да, и Тодзи тоже, ты смотришь пристально, как обычно.
- Итак, я должна идти на это снова…Template:Ref
Как невыносимо. Тодзи отвернулся, переводя свой взгляд прочь. Харутора просто выглядел недовольным, словно тигр, чью голову побрили.
Хокуто не беспокоилась об их реакции.
- Короче говоря! Независимо от того, почему я звонила вам, ребята, Харутора в первую очередь должен заплатить за игнорирование моего звонка. Быстрее, за мной!
После, девушка выпрямила спину и, сказав эту фразу, она схватила руку Харуторы и потянула за собой.
Её рука была тонкой, как у девушки, но её сила была на удивление большой. - Эй, что ты делаешь! Так как Хокуто тащила Харутору, тот был вынужден бежать за ней.
Тодзи поднял бровь, смотря довольно беспомощно.
Затем, он сунул руки в карманы брюк, медленно последовав за парочкой.
“Я правда не могу понять, почему я должен угощать Хокуто мороженным? Я не понимаю этого вовсе…”
Десять минут спустя.
Харутора сидел на скамейке в парке, смотря на мороженное в пластиковом стаканчике, и жаловался, показывая недовольство своим тоном и видом.
В противовес, Хокуто получила свою компенсацию и была вне себя от радости.
- Ты глупый Харутора, не удивительно, что ты всегда проваливаешь экзамены.
- Не говори ерунды! Это моё право брать телефон или нет, а насчет мороженного…
- Ням.
- Эй, не ешь втихомолку чужое мороженное! Кроме того, ты съела верхний слой, какого черта!
Харутора зарычал, отодвинув стаканчик от Хокуто. Так как Хокуто ела очень быстро, она скривила лицо и потерла висок, что можно было назвать само-причинённой больюTemplate:Ref.
- …Хокуто, ты здесь, чтобы в очередной раз посоветовать Харуторе стать оммёдзи? – Тодзи открыл рот чтобы спросить это, пока пил содовую в стороне.
Пока он говорил это, Хокуто выпрямила спину, словно готовясь отвечать.
- Харутора.
Хокуто придвинула своё лицо вплотную, смотря прямо в его глаза. Харутора бессознательно отодвинулся назад от смотрящих на него больших глаз.
- Ч-что?
- Ты смотрел недавнюю трансляцию по ТВ, верно?
- Д-да…
- Разве ты не представлял себя таким, как они? Разве ты не хочешь этого? Ты должен, правда? Безусловно ты думаешь стать такими же как они, верно?
Хокуто говорила невероятно взволнованным голосом.
Беспомощно вздохнув, Харутора приготовился к словам, которые были и будут повторены более десяти раз.
- …Я не хочу всего этого.
- Почему? Харутора, ты потомок Абе но Сеймея, из семьи Цучимикадо - истинных оммёдзи.
Раздраженный, Харутора сделал гримасу на агрессивное поведение Хокуто.
Каждое слово, что сказала Хокуто, было правдой.
Абе но Сеймей был известным человеком эры Хэйан, почетным оммёдзи того времени. После того, как он умер, его сыновья утверждали, что «Цучимикадо» истинные оммёдзи и, в течении длительного периода, господствовали в обществе Оммёдо, до эпохи Мэйдзи. Излишним было говорить, что Харутора – Цучимикадо Харутора – был потомком этого известного семейства.
Но.
-Я говорил тебе, Хокуто. Я говорил это уже много раз, и я больше не хочу это повторять. Хоть я и Цучимикадо, моя семья – это «побочная ветвь», совершенно отличная от невероятной «главной ветви».
-Несмотря на это, ты все еще Цучимикадо! Ты родился в семье с историей, восходящей к эре Хэйан. Но ты ходишь в обычную старшую школу, бездельничаешь целыми днями, проваливаешь свои тесты и даже не заботишься об этом, ходишь на дополнительные занятия каждый день после школы, и бесконечно жалуешься… Тебе не кажется, что ты выглядишь жалко?
-Тебе не надо быть такой любопытной…
Харутора слушал ясную и логичную речь Хокуто, но не мог не хмуриться.
До этого Хокуто пыталась убедить Харутору множество раз, желая, чтобы он стал оммёдзи. И каждый раз, когда она видела новости об оммёдзи, усиливала натиск. Она всегда говорила одинаковые вещи о том, что он рожден в известной семье, и её стиль убеждения можно было бы назвать полным энтузиазма, но больше походил на упрямство.
- Раз ты родился в известной семье, у тебя нету обязательств?
- Вовсе нет, из какой ты эры вообще?
- Харутора, ты слишком безответственный!
- Что ты имеешь ввиду под ответственным или безответственным, просто так случилось, что я родился в побочной ветви Цучимикадо. Я просто обычный, неинтересный ученик старшей школы… Даже если мой папа был специализированным оммёдзи, теперь он просто доктор в деревне. Правильно?
Харутора попытался получить поддержку Тодзи. Тот спокойно смотрел на них со стороны, показал кривую улыбку и кивнул головой.
- Я знаю это. В конце концов, он мой спаситель.
Однажды, когда Тодзи был в Токио, он был втянут в духовное бедствие, зависнув на грани между жизнью и смертью, и так случилось, что доктор Оммёдо – специализированный врач, использующий техники Оммёдо для лечения – был как раз в Токио, и ему удалось спасти жизнь Тодзи.
Этот доктор, который лечил Тодзи, был отцом Харуторы.
Даже сейчас, в теле Тодзи остались длительные последствия духовного бедствия, и потому ему часто приходилось лечиться у отца Харуторы. Причина, по которой он ходил в летнюю школу, состояла не в том, что его оценки были плохими, а потому что из-за лечения он провел слишком мало часов в классе. Он пробовал позаниматься Оммёдо и знал о страданиях от духовных бедствий из первых рук, так что он был весьма осведомлен в техниках Оммёдо.
- Отец Харуторы прекрасный доктор Оммёдо, который ни капли не стесняется того, что принадлежит к семье Цучимикадо, в отличие от своего ни на что не годного сына.
- Неважно, в любом случае у меня нет таланта к техникам оммёдзи. Да я даже не могу видеть ауру, впрочем, это не так плохо, ничего неудобного здесь нет. – Харутора высказал это замечание, после чего проглотил большой кусок мороженного.
Оммёдзи – это крайне своеобразная профессия, для которой основным условием являлось присутствие таланта или качества, например, ощущение ауры – способности, известной как «Духовное зрение». Сила тоже являлась немаловажным параметром, чтобы стать оммёдзи.
Но Харутора не обладал способностью видеть духов, другими словами он не мог стать оммёдзи. Это было самым сильным доводом.
Хокуто была единственной, кто не соглашался с таким взгляд на вещи.
- Разве недостаточно попросить отца дать тебе способность «видеть»? Такие заклинания есть среди техник оммёдзи, правда, Тодзи?
- Думаю, да. Я слышал, что эффекты лечения от оммёдзи с исключительными способностями могут сохраняться годами.
Тодзи добавил свои слова. Хокуто сделала «вот видишь!» выражение, смотря на друга. Харутора отвернулся, опровергая это:
- Я же говорил, что сейчас это неудобный путь. Более важно, золотой век семьи Цучимикадо закончился уже давно. Сейчас даже главная семья отказывается от аристократии, а семья побочной ветви, как моя, уже особо не отличается от обыкновенной.
- Именно поэтому Харутора должен стать невероятно сильным оммёдзи и возродить семью Цучимикадо.
- Откуда только берется твой энтузиазм…
Чувство тщетности захлестнуло Харутору, истощая его. Он не был заинтересован и не верил в свой талант, так что было достаточно трудно принять то, что он должен быть оммёдзи, лишь родившись в благоприятной для этого семье. Он не понимал, почему Хокуто так в этом заинтересована.
- Ах, также есть талантливая девушка из главной семьи, одного со мной возраста, поэтому мне не надо возиться с миссией по возрождению семьи Цучимикадо.
Харутора сказал это в сторону, но глаза Хокуто вспыхнули, едва услышав это.
- Ты говоришь о девушке, с которой вместе воспитывался – той родственнице?
- Правильно. Она талантлива. Она переехала в Токио сразу после окончания средней школы. Она учиться в знаменитой школе, которая готовит будущих оммёдзи. Более того, ей только шестнадцать, но она уже провозглашена, как наследник семьи Цучимикадо. Я передам семью Цучимикадо ей, и семейная честь точно будет сохранена.
- Что ты говоришь? Она же девушка, разве ты не разочарован?
- Ни капли.
Он ответил быстро, и девушка опустила голову, потупившись.
- Печально. По крайней мере, ты должен чувствовать себя хоть немного смущенным.
- Но разница в способностях между нами настолько велика, что у меня нет причин сравнивать себя с ней, – небрежно сказал Харутора. - Но, благодаря талантливой девушке из главной семьи, люди вокруг неё просто не ожидали чего-то больше от ребенка побочной ветви, такого, как я. Когда я сказал отцу с матерью, что собираюсь пойти в обычную старшую школу, они не возражали. Я даже могу сказать, что мои дни стали намного спокойнее благодаря ей.
Последние слова были его настоящими мыслями. Харутора не ревновал и не завидовал девушке из главной семьи, не чувствовал неполноценности. В конце концов, у него не было мотивации стать оммёдзи, он вообще не представлял себя с таким желанием.
Они виделись друг с другом, когда были маленькими, но после средней школы они постепенно отдалились.
Особенно сейчас…
- Правда? - тихо спросила Хокуто.
- Что?
- Правда, что никто не возлагает на тебя надежд, Харутора?
- Я просто сказал, наверное … нет…
Глаза Хокуто отражали боль, которую она не показывала прежде, и Харутора становился все более и более неуверенным в том, что говорил.
Хокуто посмотрела прямо в глаза Харуторы. Он до сих пор не мог понять, что скрывается за этим взглядом, но чувствовал себя так, словно его душа тонет в её глазах.
Стрекот цикад внезапно стал таким далеким.
Сцена полугодичной давности внезапно появилась в его сознании. Этот зимний день третьего года обучения в средней школе, когда Харутора решил учиться в обычной старшей школе…
Пара притягивающих, прекрасных глаз смотрели прямо на Харутору.
Внезапно в них заблестели слезы.
- Лжец.
Воспоминание пронеслось в его сознании.
В груди стало беспокойно, и сильная боль, пронзившая её, отзывалась как старая рана.
Тогда.
- … Оно капает, – сказал Тодзи.
Внимательно посмотрев, Харутора обнаружил, что его мороженное растаяло, и большая часть вытекла из чашки на его руку, - Черт! - Харутора поспешно встал, но, к сожалению, мокрое пятно уже впиталось в его штаны.
В какой-то момент, солнце сдвинулось, и рука Харуторы больше не была в тени деревьев. Как и ожидалось от невезучего Харуторы.
- Почему ты не сказал раньше!
- Ты должен был заметить это первым.
- … Выглядит, словно ты обмочился.
- Ты выглядишь очень счастливой, Хокуто!
Лицо Харуторы покраснело, а Хокуто вернула себе жизнерадостное состояние и весело засмеялась. – Вот, - Она предложила платок. Несмотря на то, что по многим причинам он не желал её помощи, все, что Харутора мог, это взять её платок на некоторое время.
- … Ладно, сегодняшнее совещание подошло к концу. Старший сын побочной ветви до сих пор на первом году старшей школы, так что не стоит спешить и решать его дальнейший путь прямо сейчас. - Тодзи прищурился, смотря на облака из-под банданы. Действительно, при такой жаре, будущее виделось как туманная картина, словно мираж.
Действительно, при такой жаре, будущее виделось как туманная картина, словно мираж.
В любом случае, никто не мог точно сказать, что должно произойти.
Что еще более важно, прямо сейчас были летние каникулы.
-Те люди, которые хотят стать оммёдзи, тяжело трудятся сразу, как оканчивают среднюю школу. – Ответила Хокуто, по-прежнему убежденная в своих словах.
-Это бесполезно, даже если ты сравниваешь с другими людьми. В конце концов, Харутора не видит духов. Ты считаешь, что такой он сможет стать оммёдзи?
- Но…
- К тому же, его другие способности также плохи.
- Ах-
- Почему ты не дала опровержение этому! И Тодзи, ты слишком любопытный!
Шум цикад перекрыл звуки протеста Харуторы и смешался со смехом Хокуто, и вздохом Тодзи.
Августовский вечер.
Палящее солнце явно не собиралось сдаваться.
После этого, Харутора и остальные пошли в игровой центр, неторопливо проводя время, и разделились, когда солнце начало опускаться.
В последние несколько дней, они жили именно такой жизнью. Хокуто и Харутора были в разных школах, но, как только начались летние каникулы, троица проводила вместе почти каждый день.
-Мир действительно спокоен…
- Скука тоже действительно уныла.
Харутора ответил словами Тодзи, пока они вместе шли по торговой улице к станции. Поскольку направление к дому Хокуто было другим, она отделилась от них раньше. Два парня шли рядом, окруженные атмосферой лени.
Торговая улица была оживленной. Здесь повсюду толпились люди, пришедшие купить обед. Аромат колы, дрейфовавший от продуктовых магазинов, пробуждал голод в Харуторе.
Он заметил плакаты, сообщающие о фестивале фейерверков, которые были развешены на стенах магазинов и столбах. Фестиваль фейерверков – фестиваль, проводимый местным храмом, с запуском фейерверков, который приковывал внимание каждый год.
Фестиваль должен пройти завтра, и конечно, Харутора и остальные, не имевшие никаких дел и планов, решили присоединиться к веселью вместе.
- Говоря о фестивале, Тодзи, это же твое первое участие в нём.
Тодзи переехал сюда этой весной, тогда они и стали друзьями.
- В прошлом году ты ходил вместе с Хокуто, правильно?
-Ага, я помню, мы ходили в прошлом году и годом ранее.
- Всё нормально? В этом году будет третий лишний.
- Эй-эй, Хокуто и я - обычные друзья, ты же не думаешь, что эта хулиганка и я - встречаемся? Она же разговаривает, как парень.
Хотя она и выглядит мило, но была человеком, который мог душить других людей со спины, даже не задумываясь об этом. Да и разговаривала она не как девушка, а скорее, как парень, однако именно из-за этого он мог спокойно и легко общаться с Хокуто.
После того, как Тодзи услышал ответ Харуторы, он слегка приподнял правую бровь.
-Вы двое просто друзья?
- Ну, когда мы первый раз посетили фестиваль, я сказал что-то наподобие «Это действительно выглядит, словно мы на свидании» …
- … Она разозлилась и отрицала это?
- Я отчаянно объяснял ей, что это шутка, но кто знает, услышала ли она это, пока я таскал её покупки. Это был неудачный день.
- … Харутора.
- Что?
- Прозвище Бакатора вполне подходит.
- Что!
Харутора уставился на Тодзи. Тодзи было слишком скучно отвечать, но вместо этого слабая улыбка пробежала по его губам.
- Но, раньше Хокуто так не раздражала и не придавала большого значения оммёдзи. Вероятно, это началось с начала этого года? Она внезапно начала доставать меня. … Но на самом деле, я не представляю, какие злые мысли у неё в голове.
Харутора мог еще понять, если бы она хотела стать оммёдзи. Но он не мог понять, что творится в её голове, если она пытается заставить человека, которому случилось родиться в знатной семье, стать оммёдзи на основе истории его семьи. Даже если она просто веселиться, такое отношение слишком раздражает.
- Она не может согласиться с тем, что на тебя смотрят свысока, а?
- Никто не смотрит на меня свысока. Говоря по правде, только она так и делает.
- Это правда.
- Также, она не хочет понять, что Цучимикадо потеряли свою позицию уже давно.
Харутора не прекращал бормотать жалобы.
Ухмылка появилась на лице Тодзи, пока он слушал.
- Ты не можешь винить её за то, что она не знакома с текущей ситуацией в семье. Ты просто должен объяснить ей, что больше семью Цучимикадо нельзя назвать знатной, и они отошли от дел.
От слов Тодзи веяло холодом, и на лице Харуторы отразилась горечь.
Хокуто говорила правду. Семья Цучимикадо и вправду была законным кланом во время эпохи Хэйан, известной семьёй оммёдзи.
Тем не менее, в современной Японии, в обществе Оммёдо, их имя уже не имело такой власти.
Основатель семьи Цучимикадо – Абе но Сеймей, о ком сложено бесчисленное количество историй, хорошо известен даже сегодня. Но его дети, семья Цучимикадо, были почти неизвестны, и по большей части только люди, относящиеся к сообществу Оммёдо, знали об этом имени.
После реставрации Мэйдзи, Бюро Оммёдо – организация, контролирующая оммёдзи – была упразднена из-за создания новой полиции, и Цучимикадо больше не занимали важное место в Оммёдо. Упадок Цучимикадо можно проследить дальше до времен сёгуната Токугавы, когда большая часть Оммёдо перешла в побочные ветви - Курахаси и Вакасуги, и хоть Цучимикадо оставалась главной семьей, по сути это была пустая оболочка.
Но после того, как эры Мэйдзи и Тайсё закончились и началась эра Сёва, Япония была охвачена пожарами войны, и семья Цучимикадо внезапно оказалась в центре внимания.
Накануне начала Тихоокеанской войны, высшие чины Японской армии, которые верили в сверхъестественные силы и религию, планировали использовать магию в военных действиях.
Эта группа людей возродила Бюро Оммёдо, и назначила юношу, который только что стал главой семьи Цучимикадо – Цучимикадо Яко – управлять им.
Тем не менее, все было совсем не так.
Военные возродили таинственное, древнее Бюро Оммёдо, стряхнув пыль и реконструировав его, и даже вложили огромные суммы денег в исследования и разработки, всё потому, что они ясно увидели влияние «магии» одного человека. И этим человеком был Цучимикадо Яко. Его сила и несравненный талант в магии привлекли внимание армии.
Молодой глава семьи Цучимикадо получил от военных финансирование и трудовые ресурсы, производя реформы в Японской магии.
Он не только изучал магию, более того, он объединил эзотерический буддизм, сюгэндо, синтоизм и другие японские религиозные конфессии с магией, добавил уникальные идеи, сформировав совершенно новую систему магии. В то же время, это было завершением создания крайне жизнеспособной и полезной для военных магии.
Ближе к концу войны, завершенная система магии была доработана и получила дальнейшее развитие, став Оммёдо современной Японии-
«Основное Оммёдо» Другими словами, Цучимикадо Яко можно назвать отцом современной магии.
Тем не менее, имя Яко теперь стало табу среди магического сообщества.
Источником этого запрета стало последние дни Японского поражения в Тихоокеанской войне.
В то время военные, загнанные в угол, обратились к Бюро Оммёдо, сбегая от реальности и постепенно теряя рассудок. Военные попросили Яко провести широкомасштабный магический ритуал, чтобы повернуть исход войны – что в конечном счете закончилось неудачей.
Не осталось никаких детальных записей об этом ритуале, но он привел к весьма разрушительным последствиям. Яко, проводивший ритуал, был убит, но случилось не только это. Эффект ритуала сильно нарушил ауру Токио, разрушив изначальный баланс и приведя к огромным духовным бедствиям, как никогда раньше.
По слухам, той ночью в столице проходил Хиякки ЯгоTemplate:Ref.
Но, в тоже время Токио был под атакой армии Соединенных Штатов, город был парализован, так что в действительности не было способа, чтобы понять правдивость ситуации, и что произошло на самом деле, было неясно.
- … Но, как по мне, это звучит, словно было очень давно…. Это была просто большая ошибка, сделанная вашим предком в течение последнего столетия.
- Верно, - сухо ответил Харутора.
В любом случае, нарушения в ауре постепенно восстанавливались, но полного восстановления до сих пор не было видно. Исследователи верили, что во время ритуала Яко, произошли некоторые критические изменения.
Как результат, во время оккупации правительством США, Бюро Оммёдо было назначено для борьбы с духовными бедствиями, которые продолжали появляться даже после окончания войны – все полномочия были переданы в Бюро Оммёдо. После смерти Яко, наполовину разрушенное Бюро Оммёдо было отделено от военных, сфокусировавшись на противодействии Токийским духовным бедствиям. Как ни странно, они использовали законченную Яко систему – Оммёдо.
Сейчас Бюро Оммёдо сменило своё название на Агентство Оммёдо и стало наблюдать за всеми пользователями магии в стране, но их главным долгом является подавление духовных бедствий, которые вспыхивают в Японии, большинство которых происходит в Токио.
Следы, оставленные Яко за собой, до сих пор связывали Японское магическое сообщество, а история оммёдзи шла рука об руку с бедами семьи Цучимикадо. Не было бы преувеличением сказать и то, что ситуация современного Японского магического сообщества берет глубокие корни в семье Цучимикадо.
- Ты действительно родился в непростой семье.
- Не говори.
Были горы книг, связанных с этой историей, но одна часть её по-прежнему оставалась в темноте. Но, кроме людей, как Тодзи, который участвовал в этом по собственной инициативе, никто не знал об этом.
- Почему бы тебе не найти Хокуто и не объяснить ей о ситуации семьи Цучимикадо прямо сейчас?
- Я боюсь, что она ответит мне «Тогда ты должен смыть позор твоего предка!» и станет еще более взволнованной.
- Это хороший шанс.
- Говоря об этом, правда ли она не знает о текущей ситуации, раз так сильно убеждает меня?
- Великие духовные бедствия уже упоминались в школьных учебниках, но имя Яко там не появлялось.
- Но как-то она узнала, что семья Цучимикадо была известна. Это довольно размытый факт.
- Говорить об этом прямо сейчас не имеет смысла, и, что более важно, она была загадочной с самого начала, так что в этом нет ничего странного.
- Ага…
Харутора скрестил руки, пока переходил дорогу, становясь все более раздосадованным.
Он и Хокуто знали друг друга долгое время, но, фактически, они встретили друг друга по случайности. Они были одного возраста, но он не знал, в какую старшую школу Хокуто ходила, где она жила, он даже не знал её фамилии. Кроме того, Хокуто всегда отшучивалась от подобных вопросов.
- Может быть, она шпион от оммёдзи?
- Это национальная организация, какие «шпионы».
- Тогда, может она член подпольной магической организации?
- Подумать только, ты даже про метро вспомнил.
Тодзи холодно посмотрел на Харутору, который был погружен в свои бесполезные мысли, разворачивающиеся перед ним.
- Что ты сам думаешь, Харутора?
- Ха? Думаю о чем?
- Об оммёдзи. Хочешь ли ты стать оммёдзи?
- Эй, почему даже ты говоришь такие вещи, почему бы просто не сказать, что у меня нет таланта?
- Это не важно, есть ли у тебя талант или нет, я спросил, что тебя интересует.
Сказал Тодзи дразнящим тоном. Он имел плохую привычку говорить о нелепых вещах с серьезным лицом.
- Честно говоря, когда я был маленьким, я верил, что я определенно стану оммёдзи в будущем… Я действительно так думал.
- Вот как.
- Но это было не потому, что я так хотел, но, скорее всего, из-за «традиций», так что у меня не было выбора – так я думаю.
- Традиций?
- Да, это считается «семейной традицией». Я предполагаю, - неопределенно ответил Харутора. - Но это все было, когда я был маленьким. Я спросил однажды отца о «традициях» и они оказались чем-то вроде обычаев из прошлого. Он также сказал мне до того, как я решил в какую старшую школу пойду, что текущая эра другая и что я могу решать сам.
Когда он был ребенком, он восхищался Абе но Сеймей, и беззаботно играл в оммёдзи. До того, как он пошел в среднюю школу, он каждый день практиковал движение вынимания талисманов из коробки и метания их, и также позировал перед зеркалом. Это было прошлым, о котором он не мог рассказать Тодзи, даже если бы пришлось умереть.
После того, как он узнал, что у него нет таланта, его энтузиазм постепенно рассеялся, и он стал думать о других вещах – о нормальных вещах.
В изменения такого рода нет ничего странного. Было довольно много детей, кто хотел стать спортсменами или космонавтами, но большинство из них вскоре забыли о своих детских мечтах.
- … Если бы у меня был талант, все было бы совсем не так.
Если бы он, сын побочной ветви, мог видеть духов, его жизнь, безусловно, значительно отличалась бы от того, какая она сейчас. Он не знал, был бы этот путь хорош или плох.
Просто, когда он думал об этом…
- … Я чувствую, у тебя есть талант. – обыденно сказал Тодзи. Харутора удивился, горько улыбнувшись.
- Что ты говоришь, это жутко. Не успокаивай меня.
- Я просто говорю правду. Разве ты не используешь талисманы?
- Талисманы? Ты о целебных амулетах? Это просто подражание движениям моего отца. Единственное заклинание, которое я знаю это стандартный «Приказ», и что более важно, я не могу видеть духов, так что я просто буду тратить свое время.
Хотя я даже учился делать стойки для заклинаний – произнес Харутора мысленно.
Харутору двенадцать раз сбивали машины, и он привык к травмам довольно давно. Когда он был ранен, иногда он тихо стаскивал несколько целебных амулетов из кабинета отца. Амулеты, которые он забирал, использовались для лечения травм, и даже обычный человек мог видеть результат, если духовная энергия использующего или больного была сильной.
- … Ну, они довольно эффективны.
- Ни в коем случае, это нормально.
Харутора рассмеялся, слегка махнув рукой. Тодзи задумчиво посмотрел на него, ничего не сказав.
- Даже Бакатора все еще тигр...
- Тодзи, почему ты тоже зовешь меня Бакаторой?
Харутора рассердился, а Тодзи лишь усмехнулся.
После того, как они покинули торговую улицу, они достигли станции.
- Пока. – Тодзи махнул рукой, проходя через турникеты.
Дом Харуторы был с другой стороны станции, и он пошел к мосту над трамвайными путями после того, как попрощался с Тодзи.
Он поднялся по лестнице на мост.
Трамвай пролетел под ногами, создавая сильный шум.
Поблизости не было высоких зданий, и с моста открывался обширный вид на сумеречный городской пейзаж, даже обширные поля и горные хребты вдалеке были видны отсюда.
К этому времени, первоначально яркий солнечный свет ослаб, а ветер, задувавший под мокрую рубашку, был невероятно приятен.
Завтра утром ему снова надо идти в летнюю школу, но фестиваль будет только вечером. Такояки, жареная лапша, и засахаренные яблоки. Энергичная Хокуто и спокойный Тодзи.
Казалось, что будет очень весело.
…Это не так плохо.
Харутора, расслабившись, наслаждался летним закатом и неторопливо шел по мосту.
Он дошел до ступеней в конце, и собирался уже спуститься, когда столкнулся с кем-то, поднимающимся на мост.
Он ахнул.
Девушка подняла свою голову, возможно, заметив что-то странное над ней, и остановилась на лестнице, словно была заморожена.
Пара притягательных, прекрасных глаз широко распахнулись.
Девушка была одета в простое черное платье, украшенное кружевом на груди. Она держала небольшую сумочку, из которой свисала соломенная коричневая шляпа с вплетенной в неё оранжевой ленточкой.
Соломенная шляпа танцевала из-за сильного ветра на мосту. Ветер раздул её длинные волосы, рисуя дугу в воздухе. Она не двигалась, спокойно смотря на Харутору. Так же и Харутора.
Она должна быть в Токио.
Почему она здесь?
Харуторе было интересно это узнать.
- Давно, давно не виделись, Харутора-кун.
Его друг детства, с такой же фамилией, тихо позвала Харутору, до сих пор выглядя удивленной.
Харутора молча кивнул головой в ответ, стоя на месте и не сказав ни слова.
Мальчик из побочной семьи и девочка из главной...
Цучимикадо Харутора и Цучимикадо Нацуме, разделенные в течение длительного времени, снова встретились.
Она, наконец, закончила его.
Нервное напряжение спало, и девушка глубоко выдохнула.
Она была одна в личной исследовательской лаборатории, которую специально приготовила, и победоносная улыбка появилась на её лице. Перед глазами был метровый квадратный стеклянный корпус, внутри которого нетерпеливо ходила туда-сюда черная кошка.
Всего час назад, черная кошка находилась на волоске от смерти.
Это был просто эксперимент, но она уже полностью освоила процедуру, и все, что осталось, это выполнить все требования.
Другими словами, ей надо было подготовить алтарь и священника.
Она протянула руку к телефону в лаборатории, подключилась к внешней линии, планируя позвонить кому-то по уже сфабрикованной причине.
Но ответ с другой стороны был вне её ожиданий.
- Летние каникулы?
Её губы невольно сжались в тонкую линию. Она жила жизнью, изолированной от мира так долго, что не успела обратить внимание на расписание цели.
Повесив трубку, она повернулась, чтобы посмотреть в угол комнаты. Там был большой контейнер с сильной магией, наложенной на него, но это был не просто контейнер.
Это был гроб.
Крышка гроба была плотно закрыта. Едва заметные эмоции промелькнули в глубине глаз девушки.
Именно тогда слабый звук раздался позади неё. Она развернулась, и черная кошка внутри корпуса рухнула снова.
Она ошиблась. Крепко сжав зубы, она пыталась сдержать себя.
- Это не проблема… Я определенно достигну цели.
Именно тогда…
Двери исследовательской лаборатории распахнулись, и группа мужчин, одетых в костюмы ворвалась внутрь.
Они держали оружие и талисманы.
- Не двигаться! Вы находитесь под арестом по подозрению в использование запрещенной магии!
Лидер группы, направив пистолет на девушку, показал ей удостоверение. Они были следователями магических преступлений, также известные как Мистические Следователи. Они должны были постоянно наблюдать за ней, чтобы вмешаться в подходящий момент.
Уголки рта девушки изогнулись в высокомерной улыбке.
- Кем ты себя возомнил?
В этот момент девушка принялась за осуществление своих планов, которые она готовила столь долгое время.
