User:Idiffer/Sandbox-general4

С дитем за пазухой

- Марико-сан, Марико-сан!!! Марико-сан с Поэтом и Кикё-сан пили чай в гостиной. - Что случилось, Юси-кун? Ты чего такой взбудораженный? - Из-за этого!.. Смотрите сами! Я ткнул пальцем в «головастика» у себя на груди. - А-ха-ха-ха-ха, что ты на себя нацепил? Это такая новая мода? – расхохотался Поэт. Марико-сан уставилась на меня округлившимися глазами. - Родился?.. - А, вы про то яйцо? - Про него! Буся, похоже, зачем-то принес его ко мне в комнату… Я хотел его вернуть, а оно вдруг раскололось, и пока я соображал, что делать дальше, случайно встретился взглядом с этим! - Хочешь сказать, произошло запечатление? Ты прямо как драконий всадник из «Эрагона», Юси-кун!♪ - И совсем не похоже! Какой из этого дракон?! - Малыш такой миленький. - В каком месте это миленькое?!! Поэту и кошкобабушке лишь бы поерничать за чашкой чая! - Марико-сан, можно его как-нибудь с меня снять? Я потянул «головастика» за гладкое тело, но его ручка лишь растягивалась, не желала отцепляться от моей рубашки. - А-ха-ха-ха-ха-ха, умереть не встать! – захохотал в голос Поэт. Марико-сан тихонько вздохнула. - Не получится. Он считает тебя мамой. - Что?! - Скорее всего, первую неделю с тобой не расстанется. - Целую неделю?! То есть до начала школы успею… Нет, стоп, сейчас есть проблема поважнее. - Марико-сан, но я с ним не смогу пойти на подработку! - А ты объясни, что это такой модный аксессуар! – закатывался Поэт. - Вам не надоело смеяться?! - Сунь его под рубашку. - Что? - Перемести его себе на живот, - пояснила Марико-сан с каким-то странным, отсутствующим выражением лица. – Он там успокоится и будет сидеть тихо. Его мать именно так своих детенышей и носит. - А… Надо же… Как будто это решение: сунул на живот – и забыл! Марико-сан задрала мне рубашку и осторожно сместила «головастика» мне в район пупка. Тот немедленно отпустил ткань и, немного повозившись, замер. Прямо как скат какой-то. - Я же говорю, - едва заметно усмехнулась Марико-сан. Но лицо у нее оставалось все такое же пустое. - Лучше оторвите его, пока он не держится! - Нельзя. Отлучение от матери – это огромный стресс для детеныша, он может умереть. - Но я ему не мама!!! - Отчего же, самая что ни на есть! - Поэт все никак не мог успокоиться. – Бусе же ты мама! - Никакая я не мама! - Осталось дождаться реакции папы!!! - Никакой он не… А-а-а, всё, с меня хватит! Огрызаться на колкости Поэта, который хохотал, держась за живот, сил уже не было. Хасэ приедет через три дня. Представляю, как я его встречу в прихожей, положив одну ладонь на округлившийся из-за «головастика» живот, а другой держа за ручку Бусю. - Состроишь одухотворенное лицо и скажешь ему: «С возвращением, дорогой, пока тебя не было, наша семья пополнилась!». Бха-ха-ха-ха!!! – Поэт уже практически рыдал. - Пожалуйста, хватит, Иссики-сан! Ну серьезно! - А чем этот малыш питается? – не обращая внимание на мое плачевное состояние, спокойно спросила Кикё-сан. - Пока он касается Юси-куна, он будет вытягивать энергию из него. Поэтому тебе отныне придется много кушать. - Что?! - Еще помогут Бусины конфеты и протертые тритоны с бананами. - Точно, в них много духовной энергии. - Можешь идти на подработку, Юси-кун. Я скажу Рурико-сан, чтобы приготовила тебе большой бэнто. С этими словами Марико-сан вышла из гостиной. - А я позову Аптекаря, - удалилась следом Кикё-сан. Остались лишь катающийся по полу Поэт и застывший в глубокой растерянности я. Я даже не сразу заметил, что к нам подошли Буся с Белой, спохватился, только когда Буся поднял полу моей рубашки и принялся с удивлением рассматривать «головастика». - Что, Бусенок, радуешься появлению братика? – хрипло хихикнул Поэт, вытирая навернувшиеся слезы. - Иссики-сан, пожалуйста, ну хватит уже! Честное слово! - Надо бы его как-нибудь назвать. Раз он похож на головастика, пусть будет Главиком! Миленько, а? - Может, дадите мне немножко времени все обдумать? И вообще, мне что-то нехорошо… Анемия? Стресс? - Послеродовая депрессия? - Я никого не рожал! Пока мы с Поэтом препирались, Буся поднес к Главику свою сосательную конфету на палочке, а тот начал ее облизывать . Поэт так и расплылся в улыбке. - О-о-о, братская любовь, как это прекрасно! Я сейчас заплачу от избытка чувств, мама! - Всё, с меня хватит. Я ушел!

Никогда еще я так не уставал на подработке. Мало того, что меня не отпускало нервное напряжение из-за мысли, что у меня на животе малыш (пусть он и нежить, но нужно было осторожничать, чтобы случайно его не задеть), так еще коробки пришлось таскать на вытянутых руках – под конец дня плечи и спину заломило. Прибавьте к этому периодическое головокружение: как и предупреждала Марико-сан, Главик явно тянул из меня энергию. - Ого, у тебя сегодня не бэнто, а одни сплошные деликатесы! Что, праздник какой-то, Юси? – полюбопытствовал во время обеда один из грузчиков. Я неловко улыбнулся. Завернутые в листья салата жареные в мисо кусочки свинины с бамбуковыми побегами, куриные котлеты с нори, грибные клецки, вареные (но все еще аппетитно хрустящие) стручковая фасоль и корень лотоса, тикува с начинкой из сыра и огурцов, яичный пудинг и окаровый салат. Плюс целых пять больших онигири и сакурамоти на десерт (разумеется, тоже домашнего приготовления). В первую секунду, открыв крышку бокса, я ужаснулся такому количеству, но в итоге смел все подчистую. Запершись в туалете, я задрал рубашку. Главик, распластавшись у меня на животе, сонно посапывал. - Как не вздремнуть после плотного обеда. Ну что за очаровательное создание, - сказал появившийся у меня на плече Фул. - Предположим, глаза у него и правда симпатичные, но в целом… Фул, как думаешь, зачем Буся принес ко мне в комнату яйцо? - Потому что ему просто захотелось? - И всё? - Можно сколько угодно строить предположения, но, смею заметить, едва ли Буся-сама имел какие-то определенные цели. - Твоя правда… - Не вызывает сомнения тот факт, что дитя вылупилось, среагировав на вашу духовную энергию, но вряд ли Буся-сама это планировал.

Вечером, когда я вернулся в особняк, меня уже ждали несносные взрослые в лице Поэта, Художника, Букиниста и Сато-сана. - С возвращением, мама! - Покажи Главочку, мама! - Работающим мамам – банзай! Огрызаться сил не нашлось. Они все равно не со зла, наоборот – искренне радуются новому поводу выпить. Катаются по полу со смеху, но бутылки из рук не выпускают . Я к тому же едва переставлял ноги от усталости и хотел прежде всего поесть, а потом уже возмущаться. - Антиквар уже доставил тритоны и бананы, - сообщила Кикё-сан. Сев рядом, она положила Главика себе на колени (при этом руку он от моего живота так и не отнял) и начала кормить его маленькими кусочками чего-то мягкого. Главик, моргая черными глазами, с аппетитом ел. Буся наблюдал за ним, склонив голову набок. Букинист, Художник, Поэт и Сато-сан тоже не отрывали от «головастика» любопытных взглядов. - Само очарование! - Думаешь? По мне, так лучше бы он был волосатым. - Может, еще обрастет? Как мыши. - А чей это детеныш-то? Марико-тян? Марико-сан, попивая пиво, все это время молча наблюдала за нашей весело галдящей компанией. - Я сама не знаю. Мне директор яслей только объяснила, как ухаживать за яйцом. Вообще-то его мама должна была успеть к вылуплению… Видимо, оно произошло раньше срока. Я обратил внимание, что тон ее голоса был немного ниже, чем всегда. Да и выглядела она какой-то вялой. Устала, наверное, с двадцатью четырьмя-то маленькими подопечными. - Ой, он отцепился! - И выглядит расслабленным. - Ну-ка, дайте-ка мне его подержать, - вызвался Букинист. По сравнению со мной, у него куда больше запасов духовной энергии, поэтому я был уверен, что Главику контакт с ним придется по душе. - Хм… Странное ощущение… Будто лысая куриная кожа. - Предлагаешь зажарить? - Вы что такое говорите, Акира-сан! - Ой, он нахмурился. Может, понял, что ты сказал, Фукасэ. - Уэ-э-э! – зарыдал Главик. - Ай-яй-яй, хорошо-хорошо, сейчас верну тебя к твоей мамочке! Букинист торопливо передал мне «головастика». Главик немедленно замолчал. - О-о-о! – восторженным хором отреагировали взрослые. - Все-таки с мамой лучше всего, да, мама? - Может, хватит меня мамой звать?! – возмутился я, хотя, признаюсь, когда Главик, оказавшись вновь у меня в руках, стиснул своей маленькой ручкой мою рубашку, у меня сердце екнуло. Не знаю, что это, материнский… Стоп-стоп-стоп, отцовский! Отцовский инстинкт! А-а-а, что я несу?.. Хотя нет, хорошо, что он у меня в принципе есть. – Всё, хватит, я уже совсем не соображаю от усталости. Пойду спать. Я направился к выходу из столовой. - Спокойной ночи, мама! - Не раздави во сне ребенка! - Кстати, - вспомнил я. – Марико-сан, а с ним можно в ванную? Она с улыбкой кивнула. Буся увязался со мной, поэтому в ванну мы спустились вместе. Буся, похоже, крайне заинтересовался детенышем. «Головастику» горячая вода не понравилась, поэтому перед тем, как залезть в бассейн, я отдал его Бусе. Вел себя Главик на удивление спокойно - хотя Буся и тянул и выкручивал его во все стороны. Наблюдать за ними было ужасно забавно. - Ладно уж, присмотрю за тобой, пока настоящая мама не вернется. Когда я осторожно обтирал его мокрым полотенцем, Главик довольно щурился и тихонько фыркал.

Следующим утром на водную практику я пришел в буквальном смысле этих слов с дитем за пазухой. Да уж… - Выспался? - Не спрашивайте, Кикё-сан. Он, похоже, ведет ночной образ жизни, все время копошился под одеялом и никак не мог успокоиться. - Встречаются такие, кто активен в ночное время, да… - Я уже совсем отчаялся, но Буся за ним присмотрел. - О? Буся брал неугомонного Главика на руки, давал ему полизать свою «энергетическую» конфету. В итоге они с Белой всю ночь с ним провозились. Когда я проснулся, то обнаружил всех троих крепко спящими. Но стоило мне сесть, как Главик тут же открыл глаза и протянул ко мне ручку. - Как мило, - прищурившись, усмехнулась Кикё-сан. Пока я стоял под водопадом, она занималась Главиком: укачивала его, кормила завтраком. На подработку я вновь отправился с «головастиком» на животе. Сегодня как назло была куча больших и тяжелых коробок, таскать их так, чтобы ненароком не задеть Главика, стоило мне огромного душевного напряжения. И физических сил. В какой-то момент руки мои не выдержали. - Ой!.. Опускаю! – едва успел предупредить я грузчика, с которым мы вместе переносили коробку. - Понял! Я торопливо наклонился - и одновременно запнулся о какую-то едва заметную выпуклость на дороге. Чувствуя, что падаю лицом вперед, я инстинктивно прикрыл руками живот и попытался развернуться в воздухе вбок, неловко вывернув стопу . - Ай! – взвыл я, скорчившись на земле. - Юси, ты в порядке? Симидзу-сан осмотрела мою правую лодыжку и вынесла неутешительный вердикт: - Вывих. Тебе нужно к врачу. - Я его отвезу, - вызвался директор Кэндзаки. - Не стоит, директор, я сам дойду! - Ты поранился во время работы, это производственная травма. Кому, как не мне, за нее отвечать? – заявил директор, стукнув себя кулаком по груди. Он отвез меня на машине в больницу, где мне наложили тугую повязку, сказав не тревожить ногу дня три-четыре, после чего доставил до ворот особняка. - Отдохни хорошенько, слышишь, Юси? И не вздумай являться на работу, пока лодыжка полностью не пройдет! - Хорошо. Спасибо большое! Директор показал мне большой палец. Иногда я с трудом сдерживаю острое желание бросить школу и наняться к нему на полную ставку. У такого доброго, справедливого и надежного начальника, как директор Кэндзаки, я не прочь продолжать подрабатывать на выходных, даже открыв собственное дело или устроившись госслужащим. - В чем дело? Ты сегодня рано, - встретила меня в прихожей Кикё-сан. - Ногу подвернул, так что на какое-то время о подработке придется забыть. В гостиной я открыл крышку бокса с бэнто Рурико-сан, что так и не успел съесть. - Заработал вывих, защищая малыша на животе, Юси-кун? Вот что значит материнские инстинкты, - с улыбкой зашел в комнату Поэт. - Оставьте уже эту тему матери, Иссики-сан. Эй, не воруйте, это мой обед! - Вкуснотища!♪ Все-таки бэнто – гениальное изобретение! Давно я не наслаждался неторопливым течением времени в Особняке нежити после полудня. Кружащие в воздухе лепестки сакуры постепенно покрывали сад светло-розовым ковром . Прибежал Буся с вопросом в глазах: «Как Главик?». - Спит, - пояснил я, приподнимая рубашку. Наблюдая за цветением сакуры, мы полакомились мини-блинчиками от Рурико-сан. - Не знал, что вы пьете кофе, Кикё-сан. - Даже нежить не откажется от кофе и сладостей, - отозвалась она, с нескрываемым удовольствием набивая рот блинчиками со взбитыми сливками. «Да и привидения тоже те еще сладкоежки», - подумал я, вытирая личико Буси, все измазанное в шоколадном креме. - Счастливый ты человек, тебе выпал шанс увидеть и испытать столько всего, - сощурившись, сказала Кикё-сан. - Да уж, есть такое… - Но и твоя заслуга в этом немалая. Я непонимающе на нее посмотрел. - Многие не замечают и того, что у них прямо под носом, - узкие глаза Кикё-сан золотисто поблескивали . – Потому что им не хватает извилин. Так что ты тренируй, развивай мозг. Пока молодой. Ее слова были полны глубокого смысла. Этим она напомнила мне Поэта. Я молча кивнул.

Вернувшийся вечером Художник принес с собой толстую длинную палку. - Рэммэй звонил, сказал, что ты лодыжку вывихнул. Он достал из кармана ножик, быстро обстругал кору и протянул мне готовую «трость». - Ух ты, здорово! Спасибо большое, Акира-сан, Иссики-сан! - С малышом на руках падать – страшное дело! Я мужественно промолчал. Реагировать бессмысленно – только устанешь.

От утренней практики пришлось отказаться. Проснулся я, как обычно, ровно в пять, но не преминул воспользоваться редким шансом и сладко подремал еще часика два. Главик и сегодня спал в обнимку с Бусей и Белой. Медленно светлело небо. Сумрак комнаты пронзил первый прозрачный золотой луч, осветивший безмятежно сопящих маленьких созданий. Я невольно вытянул руку и по очереди погладил их: Белу - между ушами, Бусю - по коротко стриженной макушке, а Главика - по гладкому телу (его голова пряталась под собачьим хвостом) . Бела приоткрыла глаза, но я почесал ее за ухом, и она вновь блаженно зажмурилась. В груди стало тесно от нахлынувшего чувства любви. Но в таком стыдно признаваться, поэтому оставлю-ка я эти мысли при себе. Хотя сейчас я отлично понимал, что испытывает Хасэ, когда трется щекой о щечку Буси. «Моэ-э-э, как наверняка сказала бы Тасиро», - подумал я и тихо, чтобы не разбудить Главика, засмеялся.

Так неожиданно в моем распоряжении оказался целый день безделья. «А давненько я книг не читал…» Третий триместр выдался страшно занятым, а в выходные я работал, так что успело скопиться немало томов, до которых у меня все никак руки не доходили. «Устроить, что ли, книжный день?» Сразу после завтрака я вернулся к себе в комнату и погрузился в чтение романа Кристофера Приста «Престиж». Известная вещь, по ней даже фильм сняли. История о фокусниках, но в ней есть место и мистике. Я ушел с головой в повествование и вернулся к реальности, лишь когда пришел Поэт с сообщением, что обед готов. Но и всю вторую половину дня я не выпускал из рук книгу и не успокоился, пока не дочитал до конца. - Фу-у-ух… Давненько я не погружался с головой в мир слов, даже голова слегка заболела. Прямо чувствуешь, что задействовал разные отделы мозга. Одна часть перерабатывает буквы в несущие смысл слова, другая создает из них визуальные образы. Жутко устал, но это была очень приятная усталость. А восстановить силы помог поздний ужин. - Рурико-сан, эти бамбуковые мандзю… просто слов нет, какие вкусные! Приготовленные на пару мандзю из тертых стеблей бамбука, креветок и гребешков плавали в бульоне с водорослями. Сверху на каждом была маленький конус из икры морского ежа. Вторым блюдом были говяжьи голубцы в соусе из белого мисо. Такие нежные и вкусные, что только успевай подкладывать себе в плошку риса. - Ха-ха-ха, Юси-кун, у тебя щеки как у хомяка раздулись, - фыркнул Поэт. - Знаете, мне сейчас так… Не знаю даже, как описать… Хорошо?.. Нет, скорее, чувствую себя таким полным, в голове так много всего скопилось, что не получается разложить все по полочкам, вот и хочется, что ли, добавить пространства, - отозвался я в перерывах между пережевываниями. Поэт глубокомысленно хмыкнул. - Почаще бы у тебя бывали такие моменты. Я так и застыл с палочками в руках. Мне вспомнились вчерашние слова Кикё-сан: «…им не хватает извилин. Так что ты тренируй, развивай мозг. Пока молодой». Вернувшись к себе, я обозрел тянущиеся от пола до потолка книжные полки. По большей части на них стояли книги, подаренные мне Хасэ, либо те, что я покупал сам в букинистических магазинах. Поступив в старшую школу, устроившись на подработку, я познакомился с множеством самых разных людей и существ… И я уже не читаю так много, как раньше. Хорошо ли это? С одной стороны – еще как. Ведь в средней школе я проглатывал книги, потому что они для меня были единственным способом сбежать от горькой реальности. Мне нравится читать, но сейчас у меня достаточно других возможностей приятно провести время… В дверь коротко постучали. - Юси-кун. - Марико-сан? - Можно войти? - Да, пожалуйста. Я торопливо сложил пополам так и не убранный футон. - Как Главик? Я осторожно вытащил из-под рубашки «головастика». Тот сонно моргал. - Вот так он и спит целый день, зато ночью буянит. Но Буся за ним присматривает, так что все не так страшно. Он, похоже, на самом деле считает его младшим братом. Или сестрой, - хмыкнул я. Но Марико-сан лишь едва заметно улыбнулась. - Мама Главика вернется сегодня вечером. - О, правда? - Мне сказали, что, увидев родную маму, Главик сам тебя покинет. - Ну и замечательно! Завтра утром уже должен приехать Хасэ. Какое облегчение, что не придется встречать его с детенышем на животе. Фу-ух… - Главик, слышишь, скоро ты встретишься с мамой, - обратился я к спящему у меня на руках «головастику». – Все-таки детям лучше всего с родными родителями. Я посмотрел на Марико-сан и опешил: она, не отрываясь, смотрела на Главика, а в ее глазах стояли слезы. - Марико-сан?.. Она медленно перевела на меня взгляд. Никогда еще я не видел на лице всегда веселой, энергичной и ничего не стесняющейся Марико-сан столь мрачного выражения. - Марико-сан… - И все-таки я не достойна… - с трудом различил я едва слышный шепот. - Н-не достойны?.. - Не достойна… стать мамой. Она повесила голову, и по ее щекам покатились слезы. - В-вовсе нет! – в панике воскликнул я. – Почему вы такое говорите… - Потому что! Потому что с Бусей было то же самое! Почему он выбрал тебя и Хасэ-куна?! Сколько лет, думаешь, я за ним ухаживала, пока вы не появились? Почему же он… Я не знал, что ответить. - А в этот раз… В этот раз я должна была стать мамой, хотя бы на время. Знаешь, как я была рада, когда мне доверили яйцо? Когда сказали, чтобы я побыла малышу мамой, если он вылупится раньше срока… Я была на седьмом небе от счастья! И опять ничего не вышло! Марико-сан, закрыв лицо руками, разрыдалась. У меня в голове стало пусто. Я не знал, что сказать, как поступить. У меня и в мыслях не было, что Марико-сан могла так думать. «Поэтому она эти дни выглядела вялой?» И что мне было делать? Я так и застыл столбом, пока Марико-сан обливалась слезами. Главик проснулся и посмотрел на нее. Как и замерший на пороге Буся. Наконец он подошел к Марико и легонько похлопал ладошкой ее по голове, после чего сел рядом и положил свою маленькую ручку ей на колено.