User:Idiffer/Sandbox-general
- Просто напиши, что директора зовут Фудживара Мотоцунэ, президента школьного совета Сугавара Мичизанэ, а классный руководитель 11 класса Тачибана Хироми, ну или что-то вроде того, - сказал я.
- И с какой стати это должно кого-то зацепить? - ответил Канэко и громким вздохом отмел мое предложение. Мне тоже хотелось вздохнуть. Я мог ломать голову хоть целый день, но так и не найти удовлетворительного ответа на его вопрос.
Староста нашего класса, Канэко, отвечал за ознакомительные брошюрки для учеников, поступающих к нам в школу в следующем году. Он ходил по классу, расспрашивая про положительные стороны нашей школы, которые можно было бы туда включить, и поймал у входа свою следующую жертву - меня. Однако наша школа - нет, весь городок - по сути ничем не примечательное местечко в провинции. Возможно, единственная интересная особенность этой школы - это имена учителей, до того странные, что создавалось впечатление, будто родители специально их так назвали в качестве шутки. Я не смог придумать ничего лучше.
- Что же еще... Можешь написать, что на днях у нас убили ученика... - добавил я.
- Не могу, - возразил Канэко с кислой миной. Наверное, было бестактно даже предлагать такое.
- Тогда почему бы не написать просто: «У нас непринужденная и гостеприимная обстановка,» - предложил я второсортный вариант, лишенный как оригинальности так и смысла. Канэко горько улыбнулся, словно безмолвно жалуясь на то, что слышал эту идею уже сто раз, затем вздохнул.
Он продолжил:
- Знаешь, вообще-то я даже не хотел этим заниматься. У меня же еще кружок.
- Кружок? А разве их временно не закрыли, сославшись на то, что сейчас слишком опасно?
- К нам это не относится, в частности потому, что турнир на носу. Наш капитан ни за что не смирится с закрытием кружков. Увы, у нас тренировка вплоть до полночи. Неофициально, разумеется.
Пока Канэко изображал первоклассника, хваставшегося тем, что поздно лег, у него за спиной появилась девушка - наша одноклассница, Мисоно Маю. Оттолкнув загораживающего проход Канэко, она вышла в коридор.
- Эй. Постой, - крикнул ей Канэко.
Мисоно-сан развернулась и, идя вразрез со своим привычным спокойствием, уставилась на него испепеляющим взглядом:
- Что?
- М-м... А-а... - Канэко, напуганный ее агрессией, выдавил жалкое подобие улыбки и отвел глаза. Он посмотрел на меня с бесзвучной мольбой о помощи, но я проигнорировал его, не отрывая взгляда от Мисоно-сан.
- Что? - повторила она, сильно нахмурившись.
Мисоно Маю была довольно симпатичной. Нет, откровенно говоря, она была красавицей; вообще-то, я еще раз поправлю себя - она была обворажительной. По крайней мере, я так считаю. Одним словом, она была желанна. Пять баллов.
В ее средней длины волосах виднелись коричневатые пряди, по которым можно было догадаться, что когда-то она покрасилась в коричневый, но потом он ей надоел, и Мисоно перекрасилась обратно в черный. Длинные рукава рубашки, выглядывавшие из под пиджака, были не к месту в знойном октябре.
- Прошу прощения, но у меня дела, - в лоб заявила она.
Мисоно-сан всегда общалась с одноклассниками чересчур вежливо: такое отношение говорило об отвержении других. Однако, в моем понимании, таким образом она проявляла осторожность.
- Прости, что задержали. Если ты спешишь, ничего страшного, - ответил я вместо Канэко.
- Понятно, - пробормотала она и шаткой походкой направилась к лестнице. Наблюдая за ее удалявшейся фигурой, Канэко расслабил плечи и облегченно вздохнул.
- Мисоно всегда была такой устрашающей? - прошептал он.
- Не знаю... Может быть она примеряет роль демона для Сетсубуна.
Несмотря на такой абсурдный ответ, я был почти на сто процентов уверен в своей догадке о настоящей причине ее настроения. Канэко стоял, озадаченно склонив голову на бок, и кстати уже довольно долго.
- К тому же, она в последнее время так рано уходит... - Канэко с подозрением оглянулся на классный кабинет. Повторяя его движения, я краем глаза посмотрел в ту же сторону. Некоторые запихивали учебники в портфели, другие задержались поболтать - народу в кабинете оставалось еще много. Поэтому, особенно учитывая, что Мисоно-сан сидела дальше всех от двери, разумно было сказать, что она ушла достаточно рано.
- Хотя у нее ведь планы; по-моему ничего странного.
- Каждый день?
- Почему бы и нет? Может она навещает маму в больнице, к примеру.
Черта с два.
- Короче даже если бы ты и спросил, то получил бы какой-нибудь избитый ответ.
Явно потерявший к теме интерес Канэко почесал голову и наконец выпрямил шею.
- Да, наверное ты прав. Но глядя на нее, я что-то сомневаюсь в нашей так называемой «непринужденной и гостеприимной обстановке».
- И то правда, - поверхностно ответил я. Это на самом деле не было правдой. Несмотря на то, как легко было бы опровергнуть его замечание, я решил, что наикратчайший путь закончить разговор - согласиться с ним.
- Ладно, до завтра.
Мы лениво помахали друг другу, после чего я развернулся и зашагал по душному коридору, благодаря вечернему солнцу насквозь пропитанному спертым воздухом. Я торопливо прошел по бесшумному коридору, пару раз бросив взгляд на соседний класс, и пробежался вниз по лестнице, пропуская каждую вторую ступеньку. На первом этаже я поняблюдал за тем, как Мисоно-сан переобулась. Когда она миновала школьные ворота, я досчитал до десяти и пошел следом за ней, не забывая держать дистанцию. Сегодня вечером я планировал поиграть в детектива.
Недавно этот совершенно ничем не выдающийся городок удостоили чести, несколько раз упомянув его по телевидению, что привлекло к нему немало внимания. В основном со стороны полиции. Причиной тому явились два происшествия; ну, я говорю два, хотя вполне вероятно, что оба преступления были совершены одним злоумышленником, и каждый вправе сам решать, связывать их в одно или нет.
События, о которых идет речь - появление серийного убийцы и пропажа без вести. Эти ужасные злоключения не давали покоя жителям городка уже несколько месяцев. Особенно шокировали серийные убийства, так как в этом городке убийство являлось такой редкостью, что в последний раз это преступление было совершено еще в ту эпоху, когда самураи бороздили просторы страны, размахивая катанами. Ладно, может я немного преувеличиваю. Но за последние восемь лет это точно первый случай.
Все началось, когда возле дома культуры нашли труп мужчины среднего возраста, если это месиво можно было так назвать. Если использовать медицинскую терминологию, то согласно установленной причине смерти у него из груди вырвали кусок плоти. Он подвергся также и другим дикостям: ему выдрали глаза, отрубили пальцы левой руки и до середины разрезали одно ухо. Поговаривали, что эти ранения были получены в ходе игры, которой любил забавляться убийца, и общественность, само собой, подняла шум вокруг его психического состояния. Следующей жертвой стал ребенок, даже не встретивший своего седьмого дня рождения. В этом конкретном случае, лицо ребенка было так изуродовано бесчисленными ножевыми ранениями, что его было просто не узнать. В результате, учеников начальных классов настоятельно попросили ходить в школу и обратно домой группами, а в качестве дополнительной предосторожности уроки стали заканчиваться около полудня. Ассоциация жителей наряду с полицией регулярно патрулировали окрестности в попытках свести на нет опасность, представляемую убийцей. Несмотря на эти меры предосторожности, установление личности преступника не продвигалось, не говоря уже об аресте.
Второе недавнее происшествие - исчезновение двух детей. Брат и сестра, учившиеся в четвертом и втором классе соответственно, пропали в один и тот же день, когда уже стемнело. Многочисленные предупреждения касательно нахождения на улице после заката по-видимому не возымели эффекта. В отличие от другого ранее заведенного дела, однако, тела детей не обнаружили. Вследствие этой аномалии появилась гипотеза, согласно которой это было похищение, а не убийство. Не имея каких-либо зацепок ни по тому ни по другому делу, полиции было затруднительно определить, действительно ли эти преступления совершил один и тот же человек. Тем не менее, я прочитал в одном еженедельном журнале, что полиция наконец решила рассматривать их как не связанные друг с другом. Журнал сделал акцент на деле о похищении в попытке искусственно приплести его к какому-то прошлому делу.
- ...
Прошло двадцать минут с тех пор, как я начал преследовать Мисоно-сан. К моему сожалению, это был первый раз, когда я за кем-либо следил. Стыдно признавать, но я всего лишь любитель; раньше я никогда подобным не занимался. Поэтому определить на каком расстоянии мне за ней идти, представляло для меня чрезвычайную трудность. «Нужно было купить об этом книгу и как следует подготовиться» - промелькнула у меня мысль, сопровождаемая угрызениями совести. С сохраняемой мной дистанции ее фигура была размером со словарь. Куда ни глянь, сельский пейзаж состоял лишь из рисовых полей, и мест, где я мог спрятаться в случае, если она обернется, определенно не хватало. Надо бы запастись смелостью прыгнуть в канал, если она вдруг решит повернуть голову назад. К счастью, Мисоно-сан спешила домой, похоже не волнуясь о том, что происходит у нее за спиной. Ее походка - которую она, наверное, считала довольно уверенной - на самом деле была весьма шаткой. Несмотря на отсутствие каких-либо проблем со здоровьем, ее тем не менее покачивало из стороны в сторону.
Со временем дорога перешла в мощеную тропу, и количество домов стало постепенно увеличиваться. На этом участке пути у меня появилось ощущение, будто я ступил в жизнь другого человека.
Мисоно-сан вытерла пот с щек и шеи. В такую знойную погоду, при которой даже летняя форма с короткими рукавами не спасла бы от пота, она наверное умирала от жары. Но она не сбавляла темп и плелась дальше. По пути с ней вежливо поздоровался пожилой мужчина, выгуливавший собаку, но он похоже не попал в ее поле зрения, и она полностью проигнорировала его, продолжая идти. Мне стало жалко старика и, проходя мимо, я два раза легонько поклонился ему - один раз за нее, другой за себя. Он озадаченно посмотрел на меня, после чего опустил взгляд на собаку, словно та могла дать ему какое-то объяснение.
- ...Дальше, чем я думал, - пробормотал я сам себе. Мы шли уже так долго, что отсюда было бы более разумным добираться до школы на велосипеде, нежели пешком. Но я знал, что она не умела ездить на велосипеде. У нее было нарушено чувство равновесия, равно как и восприятие глубины. Именно поэтому ей приходилось держаться за перила, когда она спускалась или поднималась по лестнице. Когда она играла в воллейбол, ей редко удавалось попасть по мячу. С баскетболом еще хуже - она принимала пассы лицом, а при попытках забросить мяч в корзину почти никогда не попадала в щит, тем более в обод корзины.
...Я хочу кое-что прояснить - я завладел данной информацией ни в коем случае не путем какой-либо разновидности преследования. И хотя сейчас мои действия вполне могут на таковое походить, они в корне отличаются от преследования.
Наконец мы вошли на территорию жилого района. Эта сельская земля, купленная когда-то за большие деньги, теперь изобиловала вывесками «Продается». Если подумать, то эти вывески здесь уже несколько лет, но я не помню, чтобы их число когда-нибудь уменьшалось - грандиозный провал. Фирме следовало сперва призадуматься, представляют ли они себе хорошую жизнь в таком пустынном захолустье, перед тем как развернуть такой проект.
Пройдя через безлюдное скопление домов, Мисоно-сан направилась к супермаркету за перекрестком. Переходя через эту не имевшую светофора дорогу, она нечаянно зацепилась одной ногой об другую и споткнулась. Я сжал руку в кулак, удержавшись от того, чтобы подскочить и поймать ее. Мисоно-сан просто побрела, пошатываясь, дальше к супермаркету. Возможно из-за времени, у цветочного и овощного лотков перед магазином почти не было покупателей. Вместо того, чтобы проследовать за ней внутрь, я решил подождать ее на улице у торгового автомата, делая вид, что ломаю голову над выбором покупки. Пока я шел к автомату, молодой человек, только что закончивший заправлять его, отодвинулся в сторону, чтобы пропустить меня.
- ...
Дети, фигурировавшие в обоих делах, являлись учениками расположенной неподалеку начальной школы. Восемь лет назад было еще одно дело о пропавших без вести. Мужчина лет тридцати похитил двух третьеклассников, мальчика и девочку, и держал их у себя дома больше года, мучая и насилуя. В конце концов мужчина скончался и дело закрыли. Ввиду этого нового дела, очень схожего с предыдущим, в городке начали поговаривать о втором «похитителе». Другими словами, широко распространилось мнение, что это не просто дело о пропавших без вести, а дело о похищении. Меня однако эти слухи смущали. То, что похитителя безосновательно считали мужского пола, обнаруживало крайне предвзятое отношение. Допустим если мотивом похищения служили деньги, то его вполне могла совершить и женщина. На самом деле, даже если на похищение сподвигла страсть калечить и убивать, то злоумышленником все равно могла быть женщина. Подобные предрассудки неуважительны по отношению к женщинам. А еще говорят про равенство полов.
В ожидании Мисоно-сан, я потягивал холодный чай из автомата и размышлял над множеством проблем, стоящих перед обществом.
- ...
Встречались странные замечания, внушающие, что раз, согласно стереотипу, только женщины тратят неимоверно много времени на походы по магазинам, то мужчина, который тратит на них столько же времени, должен считаться женственным. Однако стоит самому подождать женщину у магазина, как такие взгляды приобретают намного больше смысла.
- ...Где она?
Я осушил седьмую бутылку чая и выкинул ее в мусорку. К этому моменту мне уже стало плохо. У меня начало стучать во лбу как в тот раз, когда я чуть не утонул в бассейне. Последние сорок минут я торчал у торгового автомата и вливал в себя чай. Человек, обслуживавший автомат, возвращаясь по своему рабочему маршруту, уставился на меня, удивленный не изменившейся и откровенно подозрительной картиной. Может быть в его глазах я походил на потенциального похитителя. Я одарил его улыбкой порядочного гражданина. Теперь, возможно, он думал, что я убийца.
Через двадцать минут после моего душевного обмена любезностями с молодым человеком, то есть после часового чаепития, Мисоно-сан наконец вышла из магазина с пакетом в левой руке. Количество покупок было настолько непропорционально потраченному времени, что у меня екнуло сердце. Правда это мог быть и болтавшийся в животе чай. Не желая быть замеченным Мисоно-сан, я спрятался в тени торгового автомата. Несколько яблок, внемля зову притяжения, выпали у нее из пакета. Мисоно-сан задержалась, чтобы поднять яблоки, затем вернулась к перекрестку и заковыляла через дорогу под какафониию клаксонов. Я быстро пересек переход вслед за ней, обдумывая ход своих действий в случае, если ее собьют: брошусь ли я к ней на помощь или помчусь в противоположном направлении?
После перекрестка Мисоно-сан повернула направо, попадая в центр только что отстроенного жилого района. В этом лесу зданий находилась и ее квартира, в которой она жила одна. Не обращая внимания на падающие из пакета яблоки, Мисоно-сан скрылась в некачественно покрашенной голубой новостройке. Подобрав оставленные яблоки, я заглянул в окно и убедился, что она зашла в лифт и миновала автоматические двери у входа. Пройдя через холл, примыкавший к коридору, я оказался в светлом открытом дворе, покрытом дерном. Ранее я заметил, что на первом этаже размещались несколько магазинов, в том числе музыкальный и книжный, а также манга кафе. Здание действительно впечатляло и именно поэтому не вписывалось в городской пейзаж и тем более шло вразрез с представлением о месте проживания одинокой ученицы. Обрадованный тем, что дверь не закрывалась на замок, единственной сельской деталью во всем доме, я побежал вверх по пожарной лестнице к месту назначения лифта - третий этаж. Я открыл голубую дверь и украдкой выглянул на площадку. Мисоно-сан уже стояла у двери своей квартиры под номером триста семь, опустив на пол пакет и вставив ключ в замочную скважину.
Из-за своего укрытия я увидел, что ей никак не удавалось открыть дверь - несколько раз провернув ключ, она вытащила его и вставила обратно.
Из того, что она никуда не заходила, кроме супермаркета, я заключил, что вернуться домой было ее основной целью. Если это действительно так, то мне хотелось бы пригласить себя к ней, но имелась значительная помеха: замок на двери конечно же помешает моему проникновению внутрь. А изображать домушника не входило в мои планы, правда лишь по одной причине - я не обладал необходимыми навыками. Кроме того, мне казалось крайне маловероятным, что Мисоно-сан откроет кому-нибудь дверь и впустит в квартиру.
...Оставался только один вариант.
Если открыть дверь самому не представлялось возможным, то нужно было просто позволить хозяину сделать мою работу за меня. К этому времени Мисоно-сан наконец разобралась с замком и, проведя рукой по лбу, достала ключ из замочной скважины. Пока она медленно открывала дверь, я пробормотал: «Пора» и физически перешагнул точку невозврата. Я трусцой подбежал к ней, естественно и непринужденно поднял ее пакет со словами: «Давай я возьму» и зашел в квартиру.
- ...А?
Пока Мисоно-сан силилась уложить в голове произошедшее, я спокойно прошел в прихожую, где сбросил ботинки, и направился в гостиную, стараясь шагать как можно громче.
- Эй! Куда это ты собрался?! - закричала Мисоно-сан, но я не обращал внимания. Я вошел в опрятную гостиную. После восьмого шага, я без разрешения поднял одно из ее яблок и надкусил его.
- Просторная и чистая комната. Но я вижу немного пыли на телевизоре. Может быть она только выглядит чистой из-за того, что здесь на самом деле не так много мебели? - спросил я, поворачиваясь лицом к ней, только чтобы обнаружить, что выражение ее лица с шокированного сменилось убийственным. Она прищурила глаза, словно хотела сверкающие зрачки, и крепко стиснула в руке пустую вазу. Она, наверное, намеревалась использовать ее в качестве оружия. Это уж точно не тот настрой, с каким подобает встречать одноклассника.
- Что ты? - прошипела она.
- Я не «что». Я «кто». Я твой одноклассник, - не думая, ответил я. Катая по столу недоеденное яблоко, я краем глаза изучал дальнюю часть гостиной. В одном углу бетонной, западной комнаты располагалась плотно закрытая темно-красная дверь-фусума, преграждавшая вход в находившуюся за ней комнату, судя по всему, в японском стиле.
- Эм... Можешь уйти? Ты причиняешь мне неудобства, - прокоментировала Мисоно-сан, стараясь изо всех сил казаться спокойной, но все же каждые несколько секунд с треском проваливая попытки не смотреть на ту комнату. Будь я учителем начальной школы, то похлопал бы ее честному виду.
- Если хочешь, я конечно уйду. Но перед тем, как что-то делать, я хотел бы услышать, что скажет третья сторона.
- ...Я не знаю, о чем ты.
- Я об этом, - ответил я, поворачиваясь к комнате в японском стиле. В следующее мгновение я услышал скрип ламината и инстинктивно отпрыгнул в сторону. Я оперся о диван и перепрыгнул через него, пытаясь отдалиться от нее. С моей новой позиции я увидел, что место, где я стоял раньше, теперь занимали ваза и электрошокер, оба которые держала Мисоно-сан.
- Это уже немного перебор. Хотя очень досадно, что у тебя не получилось. А ведь это был твой последний шанс. Тебе нужно было напасть на меня сразу, когда я заходил в квартиру.
Учитывая разделяющую нас дистанцию, для нее вероятность успешно провести атаку равнялась нулю. Насколько бы она не была взбешена и какое бы оружие не использовала, она перестала быть объектом страха. Мисоно-сан уставилась на меня с каменным лицом, но я чувствовал исходивший от нее гнев даже на таком расстоянии. Держа электрошокер, по форме напоминавший ручку, на уровне груди, она медленно поплелась по комнате, не подавая признаков намерения рвануться ко мне в порыве ярости.
- Ты знаешь?
- Разумеется.
То есть разумеется, я не знал абсолютно ничего. Я не знал, о чем говорила Мисоно-сан, не знал ни что такое правосудие, общественная мораль и нравственность, ни что Мисоно-сан любит больше всего, ни как общаться, я даже не располагал информацией о питательных веществах яблока.
Как я мог знать все эти вещи? Ну, об одной я соврал.
- Не утруждайся. Даже вытащи ты пулемет, я уверен, что ты не смогла бы меня убить.
Я уже говорил, что обожаю блефовать?
Мисоно-сан преградила мне путь в комнату. Ее чрезмерная честность, которая не давала ей лгать, заставила меня задуматься над тем, как она справлялась с повседневной жизнью.
- Должно быть, что-то важное для тебя. Может быть, важна именно комната. Или же внутри спрятано что-нибудь, что влияет на твое общественно положение, репутацию или материальное положение. Может нечто, способное погубить твой социальный статус?
Не вдаваясь в подробности, я попробовал что-нибудь выведать, но никакой реакции с ее стороны не последовало. Я сделал вывод, что пора было заканчивать с играми. Я ни коим образом не мог предсказать, в какой момент ей завладеет безумие. Тем более, сегодня я навестил Мисоно-сан не просто ради того, чтобы поиздеваться над ней. И я уж точно пришел не для того, чтобы удостовериться в ее грехах.
- Давненько не виделись, - сказал я. Словно волшебник, разоблачающий свои фокусы, я произнес ее имя:
- Маа-чан.
Электрошокер и ваза одновременно выпали из рук Мисоно-сан. Ее плечи задрожали, и она начала тихо всхлипывать; со стороны могло показаться, что она стала жертвой издевательства. Подобно олененку в поисках мамы, она неуверено шагнула в мою сторону. Ее зрачки двигались из стороны в сторону, а дрожь усиливалась.
- Ты помнишь меня? - еле слышным голосом спросил я. Слова вырвались почти неосознанно.
- Мии...кун?
...Имя эхом отразилось у меня в ушах, вызвав волну ностальгии. Прошло восемь долгих лет с тех пор, как я последний раз слышал это имя.
- Маа-чан.
Плечи Мисоно Маю неистово затряслись. Я обнял ее худое, костлявое тело, словно стараясь усмирить дрожь. Мои ноздри наполнились смесью пота и женских духов.
- Мии-кун?.. - снова прошептала она, все еще не в состоянии поверить в произошедшее.
- Ну же, все хорошо.
- Мии-кун.
- Ну же, все хорошо.
- Мии...кун...
Я погладил ее по спине, как мать, утешающая приунывшего ребенка. Это было последней каплей, после которой она окончательно впала в истерику.
- Уааааааааааааааааа!!
Маю разрыдалась, как будто в ней что-то вдруг резко сломалось. Струйки холодных слез потекли по ее шее и плечам, пропитывая влагой нашу одежду.
- Мии-кун! Мии-кун, Мии-кун, Мии-кун, Мии-кун, Мии-кун!
В моих объятиях Маю продолжала вновь и вновь произносить это имя, пока наконец не рухнула на пол. По ее щекам по-прежнему текли слезы.
Для меня она была не просто какой-то одноклассницей.
Нас вместе пытали. Нас вместе сломили. И вместе мы сошли с ума.
Отношения, которых не пожелал бы никто.
Мы с Мисоно Маю были жертвами похищения, случившегося восемь лет назад.
Спустя полчаса мы доубирали осколки вазы, и все утряслось.
- Прости. Я просто хотел тебя слегка подразнить, - извинился я. Мы сидели на диване, и я гладил ее по голове. Маю до сих пор плакала. Когда я обнял ее, она недовольно надула губы, но возражать не стала.
- Мии-кун, дурак. У меня из-за тебя чуть сердечный приступ не случился.
- Я могу сказать то же самое.
У меня из-за нее действительно чуть не остановилось сердце, не говоря уже о том, что ей не хватило каких-то сантиметров, чтобы размажжить мне голову и раздробить кости в мелкий порошок.
- Я конфискую это.
Опасные вещи следует хранить в недосягаемости детей. Маю не отреагировала, когда я поднял ее электрошокер с пола; похоже, ей уже было все равно.
- Идиот. Придурок. Мии-кун, тупица.
