Toaru Majutsu no Index ~ Russian:Volume1 Chapter2 new

Маг дарует смерть - The_7th-Egde.

Часть 1

Была ночь; с улицы доносились эхом сирены скорой помощи и пожарных машин.

Общежитие выглядело в общем безлюдным, но включение пожарной сигнализации, а затем разбрызгивателей всё изменило. Практически мгновенно вокруг пустого общежития скопились пожарные машины и зеваки.

В своей комнате Камидзё собственной правой рукой уничтожил следящую функцию капюшона, прежде чем взять его с собой. Может быть, он ввел бы преследователей в заблуждение, если бы оставил её работать и бросил бы капюшон в каком-то случайном месте, но Индекс упрямо настаивала, что возьмет капюшон с собой.

В переулке Тома щелкнул языком. Он держал на руках окровавленную Индекс, потому что не мог позволить, чтобы её рана коснулась грязной земли.

Он не мог отнести Индекс в больницу.

В Академгороде крайне не любят чужаков. Именно поэтому город был окружен стенами и три спутника непрерывно следили за всем, что происходило в нем. Даже водителям грузовиков, снабжавших магазины необходимыми товарами, для въезда сюда нужен был особый пропуск.

Поэтому как только чужак без пропуска, вроде Индекс, окажется в больнице, информация об этом сразу же распространится.

Не говоря уже о том, что её враги были частью какой-то организации.

Если бы на нее напали в больнице, могли бы пострадать люди рядом с ней. К тому же, она была бы беззащитна, если бы нападение произошло во время операции или пока она приходила бы в себя после нее.

- Но я просто не могу взять и оставить ее.

- Со мной... всё будет в порядке. - Если ты... сможешь просто остановить кровь...

Голос Индекс был слабым, и в нем не было ни следа того механического голоса, которым она пользовалась при объяснении рун.

И именно поэтому Камидзё сразу понял, что она говорила неправду. Её рана была не такой, с какой мог бы справиться дилетант, наложив повязку. Камидзё привык к дракам, и сам оказывал себе первую помощь, поскольку большинство полученных ран лучше было держать в тайне. Но рана на спине Индекс выглядела достаточно плохо для того, чтобы даже Камидзё потерял хладнокровие.

Им оставалось положиться только на одно.

Он всё ещё не верил в это, но больше ни во что верить не оставалось.

- Эй, эй! Ты меня слышишь? - Камидзё слегка похлопал Индекс по щеке. В этих твоих 103 000 гримуаров есть что-то, что может лечить раны?

Представление Камидзё о магии не выходило за пределы боевой и лечебной магии в РПГ.

Индекс действительно сказала, что от природы была неспособна использовать магическую силу, и потому не могла пользоваться магией, но Камидзё мог разобраться со сверхъестественными силами, так что если бы Индекс просто сказала ему, что нужно сделать....

Дыхание Индекс было неглубоким. Однако это было скорее от потери крови, чем от боли. Её побледневшие губы дрожали.

- Есть... но...

Лицо Камидзё на мгновение осветила радость, пока он не осознал с запозданием слово "но".

- Ты... не сможешь этого сделать... - тихо вздохнула Индекс. - Даже если бы я... научила тебя заклинанию... твоя сила наверняка... помешала бы... ау... даже если бы ты идеально... воспроизвел его.

Камидзё потрясенно посмотрел на свою правую руку.

Разрушитель Иллюзий. Действительно, сила, находившаяся в нем, полностью нейтрализовала пламя Стейла. И поэтому была вероятность, что таким же образом она нейтрализует восстановительную магию Индекс.

Чёрт! Только не снова... Почему всегда виновата эта правая рука?!

Это просто означало, что ему нужно было позвонить кому-то вроде Аогами Пирса или той Бири-бири девушки, Микото Мисаки Лица нескольких крутых людей, которых он не боялся вовлечь в подобные неприятности, всплыли в его памяти.

- ... ? - Индекс на некоторое время замолчала. - Нет... Я не это имела в виду.

- ?

- Не твоя правая рука... Проблема в том... что ты - эспер. - в эту жаркую ночь она дрожала, словно в заснеженных горах в середине зимы. - Магия - это то.... чем не могут пользоваться "одаренные люди" вроде вас, эсперов. "Неодаренные люди" хотели... делать то, что могли делать "одаренные люди"... поэтому они создали некоторые заклинания и ритуалы... которые известны как магия.

Камидзё чуть не закричал: "Не время сейчас для объяснений!"

- Ты не понимаешь?... У "одаренных" и "неодаренных" людей разная схема... "Одаренные люди" не могут использовать системы, созданные... для "неодаренных людей"...

- Чёёё...?!

Камидзё лишился дара речи. В самом деле, к эсперам вроде Камидзё применяли наркотики и электроды, чтобы принудительно расширить схему их мозга таким образом, чтобы она отличалась от обычных людей. Их тела действительно отличались от тел других людей.

Но он не мог в это поверить. Нет, он не хотел в это поверить.

В Академгороде жило 2,3 миллиона учеников и все они до единого прошли тренировки по развитию сверхъестественных способностей. Даже если это не было заметно на глаз, даже если они не могли согнуть ложку, прилагая такие усилия, что кровеносные сосуды в мозге чуть не лопались от натуги, и даже если они были самыми слабыми из эсперов, их в самом деле сделали отличающимися от нормальных людей.

Другими словами, люди, жившие в этом городе, не могли использовать магию, единственное, что могло спасти эту девочку.

Существовал способ спасти лежавшую у него на руках девочку, но никто не мог этого сделать.

- Чёрт побери... - Камидзё обнажил клыки, как дикий зверь. - Как такое могло случиться? Как такое могло случиться?! Что это за чертовщина?! Да это вообще нечестно?!

Индекс задрожала еще сильнее.

Камидзё казалось тяжелее всего выдержать то, что она подвергалась наказанию за его же неспособность.

- "Одаренный", ага, щазз, - резко сказал он. - Я даже не могу спасти девочку, страдающую у меня на глазах.

Однако он не мог придумать ничего, чтобы решить эту проблему. В первую очередь он должен был разрушить правило, по которому 2,3 миллиона учеников, живших в городе, не могли использовать магию.

- ...?

Камидзё неожиданно заметил, что в его мыслях кое-что было не так.

Ученики?

- Эй, любой нормальный "неодаренный" человек может использовать магию, верно?

- Э...? Да.

- И тут не будет такого, что всё окажется без толку из-за того, что у человека нет способностей к магии, верно?

- За это... можешь не волноваться... Если приготовить всё правильно, и сделать как надо... даже ученик средней школы сможет это сделать, - задумалась ненадолго Индекс. - Хотя, если сделать что-то не так, то нервные контуры в мозге и нервной системе могут перегореть... Но при моих знаниях 103 000 гримуаров всё будет в порядке. - Не волнуйся.

Камидзё улыбнулся.

Не задумываясь, он посмотрел вверх, словно собирался завыть на Луну под ночным небом.

Действительно, 2,3 миллиона учеников жили в Академгороде, и всех их развили до обладания какой-то сверхъестественной способностью.

Однако развивавшие их учителя были обычными людьми.

- Надеюсь, она еще не спит.

В памяти Томы Камидзё появилось лицо некой учительницы.

Это было лицо Цукуёми Комоэ, его классной руководительницы ростом 135 сантиметров, которой подошел бы красный ранец младшеклассницы, хоть она и была учительницей.

● ● ●

Камидзё позвонил из таксофона Аогами Пирсу, чтобы узнать адрес Комоэ-сенсей. (Свой мобильник Камидзё уронил и сломал сегодня утром. Откуда Аогами Пирс знал адрес Комоэ было загадкой. Камидзё подозревал, что тот был сталкером). Затем Камидзё отправился в путь с безжизненной Индекс на спине.

- Вот и оно...

От переулка он добрался до нужного места пешком за пятнадцать минут.

Это был решительно не соответствующий выглядевшей на двенадцать лет Комоэ-сенсей двухэтажный деревянный дом, казавшийся настолько старым и обветшалым, что Камидзё показалось, что он должно быть пережил бомбардировку Токио. Поскольку стиральная машина была выставлена прямо на галерею, похоже, никакой ванной тут не было.

Обычно Камидзё стал бы шутить на эту тему минут десять, но сейчас он даже не улыбнулся.

Проверив фамилии на табличке на дверях первого этажа, он взобрался по изношенной и проржавевшей лестнице и стал читать фамилии на дверях. Добравшись до самой дальней на втором этаже двери, он наконец увидел надпись Цукуёми Комоэ, сделанную хираганой.

Камидзё дважды позвонил в звонок, а затем изо всех сил стукнул в дверь.

От удара ногой по двери раздался ужасный шум.

Однако дверь даже не шелохнулась. И что характерно, Камидзё хватило невезухи подумать, что он слышал неприятный треск, который издал его большой палец на ноге.

"Sergiusz (talk)!!!"

- Да, да, дааа! Противогазетчиковая дверь - это единственная прочная штука здесь. Я открою, ладно?

"Почему я просто не подождал?"

Пока у Камидзё от таких мыслей слезы наворачивались на глаза, послышался щелчок, и одетая в пижаму Комоэ-сенсей высунула голову в просвет. Расслабленное выражение ее лица давало ясно понять, что со своего места ей не было видно рану на спине Индекс.

- Вау, Камидзё-тян. Ты что, стал подрабатывать, разнося газеты?

- Интересно, какой газете нужны работники, носящие на спине монашек? - недовольно отозвался Камидзё. - У меня небольшие проблемы, так что я зайду. Простите.

- П-подожди, подожди, подожди, - Комоэ-сенсей отчаянно пыталась не дать Камидзё пройти, в то время как он оттеснял ее в сторону. - Я не могу позволить тебе так неожиданно войти в мою комнату. И это не из-за того, что в комнате ужасный беспорядок, и пустые пивные банки разбросаны по полу, а пепельница забита окурками.

- Сэнсэй.

- Да?

- Посмотрим, сможете ли вы пошутить так же, увидев, что я принес на спине.

- Я н-не шутила! ... Гяяяя?!

- Ну вот, теперь вы это увидели.

- Я не заметила, что у тебя такая ужасная рана на спине, Камидзё-тян.

Внезапно увидев кровь, Комоэ-сенсей начала впадать в панику, и Камидзё наконец удалось оттеснить её в сторону и войти в комнату.

Комната выглядела так, словно тут жил мужчина средних лет, увлекавшийся ставками на бегах. На сильно потертых татами валялись бесчисленные пивные банки, а в серебряной пепельнице громоздилась настоящая гора окурков. Словно в какой-то шутке, посреди комнаты был даже чайный столик вроде того, о который споткнулся бы упрямый отец.

- ... Понятно. Так вы не шутили.

- Наверное, это не ко времени, но у тебя нет возражений против курящих девушек?

глядя на то, как его классная руководительница, которой на вид было двенадцать лет, отбрасывала ногой пивные банки, чтобы расчистить место, Камидзё подумал, что вряд ли это будет проблемой. Ему не хотелось сидеть на потертом татами, но не было времени беспокоиться о том, чтобы расстелить футон.

Он положил Индекс на пол на живот, чтобы ее рана не коснулась пола.

Порванная одежда скрывала от глаз саму рану, но темно-красная жидкость вытекала оттуда, словно дизельное топливо.

- М-может, стоит вызвать скорую помощь? Т-телефон вон там.

Дрожащей рукой Комоэ-сенсей показала в угол комнаты. По какой-то причине у нее был черный телефонный аппарат с поворотным диском.

- Мана, содержащаяся в крови, вытекает вместе с кровью.

Камидзё и Комоэ-сенсей невольно обернулись к Индекс.

Индекс продолжала безжизненно лежать на полу, но ее глаза тихо открылись, несмотря на то, что голова была повернута набок, словно у сломанной куклы. Её глаза были холоднее бледного лунного света и точнее часового механизма.

Её глаза были настолько идеально безмятежны, что казались нечеловеческими.

- Предупреждение: Глава 2, стих 6. Потеря жизненной силы, известной как манна, из-за потери крови, достигло заданного уровня, и "Перо Иоанна" (Автоматический Секретарь) принудительно пробуждено. ... Если нынешнее положение дел не изменится, моё тело потеряет минимально необходимое количество жизненной силы и прекратит функционирование примерно через пятнадцать минут, в соответствии с международным стандартом минуты, установленным часовой башней в Лондоне. Наилучшим будет, если вы последуете инструкциям, которые я собираюсь дать, чтобы обеспечить самое эффективное лечение.

Комоэ-сенсей потрясенно уставилась на Индекс.

Камидзё едва ли мог ее винить за это. Несмотря на то, что он уже один раз слышал этот голос, он просто не мог привыкнуть к нему.

- Ну а теперь.

Камидзё посмотрел на Комоэ-сенсей и подумал.

Если бы он прямо и открыто попросил её использовать магию, она бы наверняка сказала ему, что вряд ли это подходящее время для игры в магическую девочку, и что в любом случае она уже слишком стара для таких игр.

Так как же ему убедить её?

- Хмм. - Сэнсэй, сэнсэй. Поскольку это чрезвычайная ситуация, буду краток. Я должен кое-что сказать вам по секрету, так что подойдите поближе.

- Что?

Камидзё помахал рукой, словно подзывая маленькую собачку, и Комоэ-сенсей без всяких подозрений приблизилась.

- Извини, - еле слышно сказал он Индекс.

Он поднял её разрезанную одежду, чтобы обнажить скрытую под ней ужасную рану.

- Э-э?!

Он едва ли мог винить Комоэ-сенсей за то, что она потрясенно подскочила.

Рана была настолько ужасна, что потрясла даже Камидзё. Это была горизонтальная прямая линия, прорезанная поперек её спины. Словно картонную коробку разрезали при помощи линейки и резака. Помимо красной крови, розовых мышц и желтого жира, виднелось что-то твердое и белое, должно быть, её позвоночник.

Если представить себе эту рану в виде красного рта, то ее "губы" страшно побледнели, как у человека, который долго был в бассейне.

- Гх... , - Камидзё отогнал подступающее головокружение и осторожно опустил одежду, мокрую от крови.

Даже когда одежда коснулась раны, ледяные глаза Индекс нисколько не шевельнулись.

- Сэнсэй.

- Э? Да?!

- Я вызову скорую помощь. А вы пока что должны выслушать всё, что эта девочка скажет и сделать всё, что она захочет... Просто постарайтесь, чтобы она не потеряла сознание. Как вы видите по её одежде, она религиозна. Спасибо.

Если она будет рассматривать это как всего лишь утешение девочки, она сможет продолжать считать, что магии не существует. По этой причине Камидзё переключил внимание Комоэ-сенсей с обработки раны на продолжение разговора всеми доступными средствами.

Побледневшая Комоэ-сенсей кивнула с исключительно серьезным выражением лица.

Проблемой было то, что Камидзё нужно было побыть снаружи, пока это будет происходить.

Если бы скорая помощь прибыла до завершения магического ритуала, "утешению" пришел бы конец, а это означало, что в реальности он не может вызывать скорую.

Но одно это не значило, что Камидзё должен был уйти. В конце концов он мог просто набрать 117 по черному домашнему телефону и притвориться, что вызывает скорую помощь в то время, как на самом деле разговаривал бы с автоответчиком.

Истинная проблема заключалась в другом.

- Эй, Индекс, - тихо заговорил Камидзё с обессилено лежавшей на полу девочкой. - Я могу еще что-нибудь сделать?

- Нет, не можешь. Тебе лучше всего уйти.

От ее чрезмерно ясного и четкого ответа Камидзё до боли сжал кулак своей правой руки.

Камидзё ничего не мог сделать и всё из-за своей правой руки, которая нейтрализовала бы лечебную магию одним фактом своего присутствия в комнате.

- ... Тогда, сэнсей. Пойду, поищу таксофон.

- Подожди...э? Камидзё-тян, у меня тут есть теле...

Камидзё проигнорировал слова Комоэ-сенсей, открыл дверь и вышел из комнаты.

Он стиснул зубы от того, что не мог сделать ничего, кроме как уйти.

Камидзё бежал по ночному городу. На бегу он стискивал кулак правой руки, которая могла нейтрализовать даже божественные чудеса, но не могла защитить одного-единственного человека.

● ● ●

После того, как Тома Камидзё вышел из комнаты, бледные губы Индекс пошевелились.

- Который сейчас час по японскому стандартному времени? И заодно, какой сегодня день?

- Сейчас 8:30 вечера 20 июля.

- Похоже, вы не посмотрели на часы. - Это точное время?

- У меня в комнате нет часов, но мои внутренние часы идут с точностью до секунды, так что за это не волнуйся.

- ...

- Не нужно смотреть на меня с таким недоверием. Я слышала, что внутренние часы некоторых жокеев идут с точностью до десятой доли секунды, и что можно регулировать их определенной диетой и ритмичной активностью, - в замешательстве объяснила Комоэ-сенсей.

Может, она и не была эспером, но она была настоящим жителем Академгорода. У тех, кто жил в городе и вне его были разные представления о том, какие факты, обычные для передовой науки и медицины, общеизвестны.

Продолжая лежать на животе, Индекс одними глазами взглянула в окно.

- По положению звезд и высоте Луны... время соответствует направлению на Сириус с ошибкой в 0,038. Теперь, чтобы проверить еще раз: текущее время по японскому стандартному - 8:30 вечера 20 июля, верно?

- Да. Ну, строго говоря, сейчас уже на 53 секунды больше, но... А, нет!!! Не вставай!!!

Комоэ-сенсей отчаянно пыталась удержать Индекс, пытавшуюся сесть и тем самым лишь делавшую хуже для своего израненного тела, но взгляд Индекс не дрогнул.

Её взгляд не был ни устрашающим ни пронизывающим.

Её взгляд попросту лишился всех эмоций, словно щелкнули переключателем.

В её глазах не было отблеска личности. Словно пропала её душа.

- Это не важно. Это можно будет регенерировать, - сказала Индекс, направляясь к чайному столику посреди комнаты. - Приближается окончание знака Рака.. Время между восемью часами и полуночью. Направление - запад. Под защитой Ундины, роль ангела - херув...

В комнате послышался звук, с которым Комоэ-сенсей сглотнула слюну.

Неожиданно Индекс начала рисовать своим окровавленным пальцем какую-то фигуру на поверхности маленького чайного столика. Даже люди, незнакомые с магическим кругом, распознали бы эту фигуру как нечто, имеющее отношение к религии. Комоэ-сенсей и так уже оробела, но теперь еще кое-что ошеломило ее до потери речи.

Нарисовав кровью круг размером во весь чайный столик, Индекс начертила символ в виде звезды, известный как пентаграмма.

Повсюду вокруг него были символы какого-то странного языка. Вероятно, это были те же слова, что бормотала Индекс. Она спрашивала о созвездиях и времени потому, что в зависимости от времени суток и времени года надо было писать разные слова.

Творя свою магию, Индекс не проявляла ни капли слабости раненного человека. Её исключительная сосредоточенность видимо, показывала, что её чувство боли было временно отключено.

Холодок пробежал по спине Комоэ-сенсей, слышавшей, как капает кровь, стекающая со спины девочки.

- Ч-ч-ч-что это такое?

- Магия, - произнесся это слово, Индекс сделала паузу. - Мне нужна будет твоя помощь и твое тело. Если ты сделаешь всё, как я скажу, никого не постигнет неудача и ты не станешь мишенью ни для чьего недовольства.

- К-как ты можешь говорить это так спокойно?! Просто ляг и подожди скорой помощи! Э-э, бинты, бинты. При настолько серьезной ране я должна перевязать место вокруг артерии, чтобы остановить кровотечение...

- Лечение такого уровня не сможет полностью закрыть мою рану. Я не знаю, что значит "скорая помощь", но могут ли они полностью закрыть эту рану в течении ближайших пятнадцати минут и предоставить мне необходимый уровень маны?

- ...

Действительно, скорой помощи понадобится десять минут, чтобы прибыть на место, даже если вызвать ее прямо сейчас, и наверное, понадобится еще столько же, чтобы отвезти её в больницу, и более того, ее не начнут лечить в ту же секунду, как она окажется в больнице. Комоэ-сенсей не совсем понимала, что означал оккультный термин "мана", но в самом деле, одного того, что рану зашьют, будет недостаточно, чтобы вернуть девочке жизненную силу.

Даже если бы рану зашили ниткой и иглой в этот самый момент, могло бы оказаться, что эта бледная девочка слишком слаба, и не проживет достаточно долго, чтобы её жизненные силы смогли восстановиться.

- Пожалуйста, - попросила Индекс, выражение лица которой нисколько не изменилось.

Из уголка её рта стекала смесь свежей крови и слюны.

Она не была напряжена, и ничего леденящего кровь в ней не было. Но её спокойствие и хладнокровие пугали сильнее всего. От того, что всё, что она делала, похоже, лишь расширяло её рану, она напоминала сломанную машину, продолжающую действовать, не осознавая, что что-то идет не так.

"Если я сделаю что-то, чему она будет сопротивляться, её состояние может лишь ухудшиться."

Комоэ-сенсей вздохнула. Разумеется, она не верила в магию. Однако, Камидзё попросил её поддерживать разговор, чтобы убедиться, что девочка не потеряла сознание.

Всё, что она могла сделать - попытаться не провоцировать сидевшую перед ней девочку и возложить все свои надежды на то, что Камидзё вызовет скорую как можно быстрее, если не еще быстрее, и на то, что врачи скорой помощи смогут оказать самую лучшую первую помощь.

- Так что я должна сделать? Я же не магическая девочка.

- Благодарю тебя за сотрудничество. Во-первых... возьми это... это... что это за черная штука?

- ? О, это карта памяти для видеоигры.

- ??? ... Ну, ладно. В любом случае, возьми эту черную штуку, и положи ее на середину стола.

- Строго говоря, это чайный столик...

Комоэ-сенсей сделала, как ей было сказано, и положила карту памяти посредине чайного столика. Затем она взяла коробку грифелей для механического карандаша, пустую коробку из-под шоколадных конфет и две маленьких книги карманного формата в мягких обложках, и тоже положила всё это на чайный столик. Также она взяла две маленькие фигурки из упаковок с едой, и поставила их друг против друга.

Комоэ-сенсей задумывалась, какова была цель всего этого, но Индекс оставалась совершенно серьезной, несмотря на то, что выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание. Все жалобы исчезли перед светившимся на этом бледном лице взглядом, острым, как японский меч.

- Что это? Ты назвала это магией, но это ведь просто игра в куклы?

Вне сомнения, всё это выглядело как миниатюрная версия комнаты. Карта памяти была чайным столиком, две книги изображали книжные полки и шкаф, и две фигурки были как раз в тех же местах, что и находившиеся в комнате люди. Когда по чайному столику были рассыпаны стеклянные бусинки, они, похоже, остановились в местах, точно соответствующих расположению разбросанных по полу пивных банок.

- Материалы не важны. Это всё равно, что увеличительное стекло, которое увеличивает независимо от того, сделано ли оно из стекла или пластика... Пока форма и роль одинаковы, можно провести ритуал. Мне нужно только чтобы ты точно выполняла мои указания. Если ты перепутаешь порядок, соединения в твоем мозге и нервах могут перегореть.

- ???

- Я говорю, что ошибка сделает из твоего тела фарш и убьет тебя. Пожалуйста, будь осторожна.

- Бх?! - чуть не поперхнулась Комоэ-сенсей, но Индекс продолжила, не обратив на это внимания.

- Теперь мы воздвигнем храм для того, чтобы ангел снизошел в него. Следуй моим указаниям и пению.

То, что Индекс сказала далее перестало быть словами, превратившись в чистый звук. Не раздумывая о смысле, Комоэ-сенсей попыталась воспроизвести хотя бы тон чем-то вроде гудения или напева.

И...

- Кяяя?!

Неожиданно фигурки на чайном столике тоже начали "петь". - Кяяя?! - вскричала одна из них в тот же самый момент. Фигурки резонировали. В точности так, как в игрушечном телефоне колебания передаются по нити и превращаются в звук в бумажном стаканчике на другом конце, фигурки вибрировали и воспроизводили голос Комоэ-сенсей.

Вероятно, причиной, по которой Комоэ-сенсей не запаниковала и не выбежала из комнаты, было то, что она жила в городе, в котором было 2,3 миллиона эсперов. Обычный человек подумал бы, что все они сошли с ума.

- Связь установлена, - из-за голоса Индекс и голоса с чайного столика звук раздвоился. - Храм, воздвигнутый на столе, соединен с этой комнатой. Попросту говоря, всё, что произойдет в этой комнате, произойдет и на столе, а то, что произойдет на столе, произойдет и в комнате.

Индекс слегка толкнула чайный столик ногой.

В тот же момент вся комната затряслась под ногами Комоэ-сенсей, словно от сильного удара.

Она чувствовала, как спертый воздух комнаты становится свежим, как воздух в лесу ранним утром.

Однако, ничего, напоминающего ангела, тут не было. Всё, что тут было, можно было описать лишь как невидимое присутствие. На всё тело Комоэ-сенсей обрушилось такое чувство, словно ее со всех сторон рассматривали тысячи глаз.

А затем Индекс неожиданно закричала.

- Представь! Представь золотого ангела с телом ребенка! Представь прекрасного ангела с двумя крыльями!

При осуществлении магии, важно определить область её действия.

Например, камешек, брошенный в море, создает слабую волну. Но тот же камешек, брошенный в ведро, создаст довольно сильную волну. Идея тут такая же. Чтобы изменить мир при помощи магии, надо ограничить область, в которой произойдет изменение.

Защитник был временным богом в маленьком ограниченным мире. Если точно представить защитника, зафиксировать его форму, и свободно контролировать его, можно с большей легкостью вызвать странные вещи в ограниченной области.

Комоэ-сенсей никто этого не объяснил, поэтому ей было нелегко представить себе ангела. От слов "золотой ангел" она подумала только о той упаковке с одним золотым или пятью серебряными .

По мере того, как образ в сознании Комоэ-сенсей терял связность, окружающее ее присутствие следовало за ним и теряло форму. По спине Комоэ-сенсей распространилось неприятное чувство, словно ее окутала гнилая грязь со дна болота.

- Просто представь его! На самом деле это не вызовет ангела. Это просто собрание невидимой маны. Она примет форму согласно твоей воле как пользователя магии!

Она должно быть, по-настоящему была в отчаянии, поскольку даже голос той, механической Индекс стал острым, как сосулька.

Комоэ-сенсей широко раскрыла глаза от такой внезапной перемены, и поспешно начала бормотать себе под нос.

"... Милый ангел, милый ангел, милый ангел."

Она отчаянно вызывала в памяти смутный образ девочки-ангела, который давным-давно видела в сёдзе-манге.

Чем бы оно ни было, то, что ощущалось зависшей в воздухе невидимой грязью, стало принимать форму, словно его сгребали в воздушный шарик в форме человека... ну по крайней мере, так казалось Комоэ-сенсей.

Она робко открыла глаза, чтобы убедиться.

"…Э? На самом деле это не вызовет ангела?"

В тот самый момент, когда это сомнение возникло в ее мыслях, наполненный водой шарик в форме человека лопнул и невидимая грязь расплескалась по комнате.

- Кяяя!!!

- Фиксация его формы провалилась, - Индекс огляделась по сторонам своим резким взглядом. - Если храм по крайней мере защищен голубым цветом Ундины, этого будет достаточно. ... Продолжай.

Её слова звучали достаточно позитивно, но в глазах Индекс не было и тени улыбки.

Комоэ-сенсей откинулась назад совсем как девочка, родители которой увидели листок с проваленным тестом который она старалась спрятать от них.

- Пой. Еще немного и всё будет закончено.

Резкий приказ не позволял Комоэ-сенсей потерять хладнокровие, несмотря на то, что в ней нарастало замешательство и усталые мысли.

Индекс, Комоэ-сенсей и две фигурки на столе запели. Спина фигурки Индекс на столе начала таять.

Это выглядело так, словно к резинке поднесли зажигалку. Она таяла, поверхность теряла свою неровность, становилась гладкой, снова охлаждалась и затвердевала, вновь приобретая форму.

Комоэ-сенсей казалось, что ее сердце застыло.

В данный момент Индекс сидела за чайным столиком напротив неё.

У нее не хватало смелости обогнуть столик и посмотреть, что творится со спиной Индекс.

Бледное лицо Индекс покрывал маслянистый пот.

В её остекленевших глазах не было следов боли или страдания.

- Пополнение маны и стабилизация состояния подтверждены. Возвращаю Перо Иоанна в спящий режим.

Словно щелкнул переключатель, в глаза Индекс вернулся мягкий свет. Словно в остывшем камине разожгли огонь, тепло наполнило комнату.

Взгляд Индекс был настолько добрым и теплым, что Комоэ-сенсей не могла не ощутить это тепло. Это был взгляд обычной девочки.

- Теперь, если вернуть сошедшего к нам защитника обратно и разрушить храм, всё будет закончено. Вот что такое магия. Это всё равно что "яблоко" и "ринго" - они означают одно и то же. Тебе не нужен стеклянный жезл, если пластиковый зонтик такой же прозрачный. И с картами таро то же самое. Пока картинка и номера совпадают, гадание можно проводить даже с вырезками из сёдзе-манги.

Индекс продолжала потеть.

Комоэ-сенсей испугалась еще больше. Она начала беспокоиться, что сделанное ею только ухудшило состояние Индекс.

- Не волнуйся, - даже сейчас Индекс выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. - Это вроде простуды. Чтобы поправиться, нужна собственная сила. А сама рана закрылась, так что со мной всё будет в порядке.

Сказав это, Индекс повалилась набок. Фигурка тоже упала. Чайный столик немного пошатнулся, и связанная с ним комната задрожала как от грома.

Комоэ-сенсей готова была обежать вокруг столика и кинуться к Индекс, но Индекс начала петь.

Когда Комоэ-сенсей последовала за ней и спела последнюю песню, странная атмосфера превратилась в обычную душную атмосферу комнаты. Комоэ-сенсей осторожно потрясла столик, но ничего не случилось.

"Слава тебе, Господи"

Когда Комоэ-сенсей облегченно закрыла глаза, Индекс заговорила. Комоэ-сенсей думала, что любой был бы рад, если бы его смертельные раны исцелились, но монашка сказала совсем другое.

- Я рада, что никому и ничем не причинила неприятностей, - Комоэ-сенсей в удивлении уставилась на Индекс. - ... Если бы я умерла здесь, возможно, ему пришлось бы нести на себе бремя этого.

Индекс закрыла глаза, словно собралась спать и не сказала больше ничего. Когда этой девочке рассекли спину, когда она упала без сознания и когда она проводила этот странный ритуал, она ни минуты не думала о себе. Она думала о человеке, который принес ее сюда.

Комоэ-сенсей не могла думать так же. Ей не о ком было думать так же. Вот почему она спросила еще кое-что.

Она была уверена, что Индекс уже спит и не услышит её; но именно поэтому она и задала вопрос, тем не менее, девочка ответила, не открывая глаз.

- Я не знаю.

Она никогда раньше ни к кому не испытывала таких чувств и не знала, что это за чувство. Но когда он обезумел из-за неё, противостоя тому магу, она хотела, чтобы он убежал прочь, даже если бы для этого понадобилось подползти к нему и заставить его сделать это. Когда он сбежал от Иннокентиуса, она думала, что расплачется, когда он вернулся.

Она не могла измерить глубину этого чувства, но когда она была с ним, ничто не шло так, как ей хотелось, и она чувствовала, что ею помыкают.

И всё равно, эти неожиданные вещи доставляли радость и делали ее настолько счастливой. Однако, она не понимала, что это было за чувство.

На этот раз Индекс погрузилась в глубокий сон с улыбкой на лице, словно ей снилось что-то приятное.

Часть 2

К рассвету симптомы напоминали простуду.

Индекс слегла в постель с сильной лихорадкой и головной болью, правда, у нее не текло из носа и горло было в порядке, поскольку это был не настоящий вирус. Дело было просто в необходимости восполнить запас её жизненных сил, так что какие бы средства от простуды, усиливающие иммунитет, она бы ни принимала, толку от этого не было бы.

- ... Так почему же на тебе одни лишь трусики?

Индекс, лежавшая с мокрым полотенцем на лбу, по-видимому, не могла выдержать влажной жары под футоном, и потому вытянула из-под него одну ногу в направлении Камидзё. На ней был бледно-зеленый верх от пижамы, но ее бедро отчетливо телесного цвета было обнажено до самого верха. Из-за лихорадки её кожа слегка порозовела.

Полотенце нагрелось, так что Комоэ-сенсей сунула его в тазик с водой, и расплескала ее вокруг, уставившись на Камидзё.

- Камидзё-тян. Я думаю, что эта одежда была несколько чересчур.

"Этой одеждой" она наверное называла усеянное безопасными булавками одеяние монашки.

Камидзё был полностью согласен с ней по этому вопросу, но Индекс выглядела как рассерженная кошка, которую лишили любимой привычки.

- Настоящий вопрос в том, каким образом пижама любящей пиво, дымящей, как паровоз взрослой женщины вроде вас так идеально подходит Индекс. Между вами вообще-то сколько лет разницы?

- Что-о...?

Комоэ-сенсей (возраст неизвестен) не нашла, что ответить, но Индекс решила добить её, лежачую.

- Пожалуйста, не смотри на меня так. На самом деле эта пижама немного жмёт в груди.

- Что... не может быть! Это неправда. Вы просто насмехаетесь надо мной! - запротестовала Комоэ-сенсей.

- Да у тебя вообще на груди есть что-то, чему будет жать?

- ...

- ...

Когда обе дамы уставились на него, душа Камидзё рефлекторно ушла в состояние прострации.

- Ладно, ладно. Кстати, Камидзё-тян, кто, собственно, эта девочка?

- Моя младшая сестра.

- Это явная ложь. С такими серебристыми волосами и зелеными глазами она явно иностранка.

- Она моя сводная сестра.

- ... А ты - извращенец?

- Я просто пошутил! Я хорошо знаю, что со сводной сестрой - это дурной тон, но с настоящей - противозаконно!

- Камидзё-тян, - сказала она, неожиданно переключившись на учительский тон.

Камидзё умолк. Не было ничего удивительного в том, что Комоэ-сенсей хотела знать, что происходит. Он не просто притащил к ней странную иностранку, но у той еще была страшная рана на спине, что явно попахивало плохими новостями. Комоэ-сенсей даже заставили сыграть роль в какой-то странной магической сцене.

Трудно было бы попросить её притвориться, будто она ничего не заметила.

- Сэнсей, можно задать вам один вопрос?

- Что?

- Вы спрашиваете, чтобы иметь возможность вызвать Анти-Навык или сообщить в Совет директоров Академгорода?

- Да, - немедленно ответила Комоэ-сенсей, утвердительно кивнув. Без капли сомнений она сказала своему ученику, что сдаст их. - Я не знаю, во что вы оба впутались, - улыбнулась Комоэ-сенсей. - Но если это случилось здесь, в Академгороде, решить эту проблему обязаны мы, учителя. Обязанность взрослых - принимать ответственность за детей. Теперь, когда я знаю, что у вас какие-то неприятности, я не могу сидеть и ничего не делать.

Так сказала Цукуёми Комоэ, но у нее не было ни власти, ни силы, ни обязанности так поступать.

Она просто сказала это с прямолинейностью знаменитой катаны, которая режет точно в нужном месте точно в нужное время.

- Я всего лишь..., - заговорил Камидзё, закончив фразу бормотанием себе под нос. "... не могу противостоять ей."

Камидзё прожил долгих 15 или около того лет, и никогда еще не видел никого, похожего на эту учительницу: такие только в дорамах бывают, даже в кино таких уже нет.

А значит...

- Если бы вы были совершенно посторонним человеком, я бы не колеблясь вовлек вас, но я ваш должник за ту магию, и поэтому не могу позволить вам ввязаться во всё это.

Ответ Камидзё был настолько же прямолинеен.

Хватит с него видеть людей, которые хотят защитить других, ничего не ожидая взамен, и страдают у него на глазах.

Комоэ-сенсей умолкла на мгновение.

- ...М-м-м. Я не дам вам сбежать, заморочив мне голову красивыми фразами.

- ...? Сэнсей, а что это вы поднялись и двинулись к двери?

- Я дам вам отсрочку приговора. Мне нужно в супермаркет за продуктами. Камидзё-тян, за это время ты придумаешь, что именно тебе нужно сказать мне. И...

- И?

- Я могу так увлечься покупками, что забуду. Никакого жульничества когда я вернусь. Постарайся уж сказать мне, окей?

Камидзё показалось, что при этих словах Комоэ-сенсей улыбнулась.

Послышался звук открываемой и закрываемой двери, и Камидзё с Индекс остались в комнате наедине.

"Она пытается быть доброй."

По её улыбке что-то затевающего ребенка Камидзё почувствовал, что вернувшись из супермаркета, Комоэ-сенсей забудет обо всём.

Если впоследствии он попытается посоветоваться с ней об этом, она наверняка рассердится и скажет: "Почему же ты мне раньше об этом не сказал?! Я совсем забыла!" - и с радостью согласится помочь.

Вздохнув, Камидзё повернулся к лежавшей на футоне Индекс.

- ... Прости. Я знаю, что не время беспокоиться о приличиях.

- Не волнуйся об этом. Это к лучшему, - покачала головой Индекс. - Было бы неправильно впутывать её еще сильнее. ... И больше ей нельзя пользоваться магией.

- ? - Камидзё нахмурился.

- Гримуары опасны. В них записано искаженное и необычное знание, а также извращенные законы, нарушающие обычные законы этого мира. Неважно, для добра они или для зла, в этом мире такие вещи ядовиты. Одно только изучение знания "иного мира" разрушит мозг того, кто его изучает, - объяснила Индекс.

Камидзё попытался перевести это в понятную ему форму.

"Значит, это всё равно, что пытаться запустить программу, несовместимую с операционной системой компьютера?"

- Мой мозг и душа защищены религиозными барьерами, и маги, которые пытаются превзойти человеческую сущность, должны выйти за границы своего обыденного знания, чтобы достичь желанного состояния ума, которое практически можно сравнить с безумием. Однако, для обычного человека из такой практически нерелигиозной страны, как Япония, всё будет кончено после произнесения всего лишь еще одного заклинания.

- П-понятно, - Камидзё каким-то образом сумел справиться с потрясением, которое испытал от этого разъяснения. - Ну, жалость какая. Я надеялся, что она сможет сделать для меня что-нибудь алхимическое. - Ты же знаешь алхимию, верно? Она позволяет превращать свинец в золото.

Разумеется, он опустил тот факт, что знал об этом из РПГ с девушкой-алхимиком в главной роли.

- Ну, для этого есть техника, называемая "Великое делание", но подготовка нужных инструментов из современных материалов стоила бы... э... семь триллионов иен в валюте этой страны.

- ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... Ну, оно того явно не стоит, - безжизненно пробормотал Камидзё.

Индекс слабо улыбнулась и сказала: - Ага. Превращая свинец в золото нельзя достичь ничего, кроме как осчастливить знать.

- Но... подожди. Теперь, когда я подумал об этом, что алхимия делает? Как она работает? Если превращаешь свинец в золото, ты что, перестраиваешь атомы свинца в атомы золота?

- Я на самом деле не знаю, но это всего лишь технология 14-го века.

- Подожди, ты имеешь в виду то, что как я думаю, ты имеешь в виду? Она в самом деле может изменять строение атомов? Ты имеешь в виду, что можешь вызвать распад протонов без ускорителя частиц и термоядерный синтез без ядерного реактора? - Подожди секунду. Я не уверен, что даже семерка эсперов пятого уровня Академгорода могла бы это сделать.

- ???

- Да не смотри так смущенно! Э... э... А. Если тебе интересно, насколько удивительным это было бы, то такие штуки позволили бы нам с легкостью создавать атомных роботов или космические скафандры!

- А что это?

Всего лишь тремя словами она отбросила все мечты мужчин.

Увидев, что голова Камидзё безжизненно поникла, Индекс, похоже, почувствовала, что сделала что-то не то.

- В-в любом случае, священные мечи и магические палочки, которые используются в ритуалах, можно изготовить, найдя замену из современных материалов, но есть ограничения. ... Это в особенности касается священных предметов, имеющих отношение к Богу, таких как Копьё Лонгина, Святой Грааль Иосифа или Крест Голгофы. Даже спустя 1000 лет похоже, нельзя сделать им замену.. ау...

Продолжая взволнованно говорить, она схватилась за виски, словно у нее было похмелье.

Тома Камидзё посмотрел в лицо лежавшей на футоне Индекс.

В её голове было 103 000 гримуаров. От чтения всего одного из них можно было сойти с ума, и всё же она внесла в свою память все эти книги до последней буквы. Сколько же боли это причинило ей?

Однако она ни разу не пожаловалась на свою боль.

- Ты хочешь знать? - спросила она, не обращая внимания на боль, словно извиняясь перед Камидзё.

Обычный жизнерадостный тон Индекс создал обстановку, в которой этот тихий голос выделялся и казалось, обладал еще большей решительностью.

"Сэнсей, вы дура"

Положение Индекс не имело отношения к Камидзё. В каком бы вообще положении она ни была, он никак не мог бросить её. Пока он мог победить её врагов и охранять её безопасность, он не видел причины копаться в её старых ранах.

- Ты хочешь знать мои обстоятельства? - повторила девочка, называвшая себя Индекс.

Камидзё принял решение и ответил: - Знаешь, от этого я чувствую себя вроде священника.

Некоторым образом так оно и было. Он чувствовал себя священником, выслушивающим исповедь грешника.

- Знаешь, почему? - спросила Индекс. - Христианская церковь первоначально была единой организацией, но теперь есть католики, протестанты, римские католики, русские православные, англикане, несторианцы, афанасианцы, гностики и другие. Знаешь, почему произошли эти расколы?

- Ну...

Камидзё по крайней мере пролистывал учебник истории, так что он примерно знал, каким должен быть ответ. Однако он колебался, говорить ли его в лицо "настоящей" Индекс.

- Сойдёт, - Индекс действительно улыбнулась. - Всё потому, что политику смешали с церковью. Секты откололись, выступили друг против друга, и начали сражаться. В конце концов даже люди, которые верили в одного и того же Бога, стали друг другу врагами. Даже веря в одного и того же Бога, все мы выбрали из множества расходящихся путей разные.

Разумеется, мнения людей о разных вещах естественным образом отличались. Кто-то хотел зарабатывать деньги на словах Бога, в то время как другие отказывались позволять это. Кто-то чувствовал, что Бог любит их больше, чем кого бы то ни было во всём мире, в то время как другие отказывались принять это.

- После того как конфессии перестали взаимодействовать друг с другом, все мы прошли свой собственный, отдельный путь развития, который придал нам наши индивидуальные черты. Мы изменялись в соответствии с культурной ситуацией в наших странах, - тихо вздохнула Индекс. - Римская католическая церковь осуществляет контроль и управление миром, Русская православная церковь ищет и уничтожает оккультизм, а Англиканская церковь, к которой принадлежу я...

Слова Индекс на секунду застряли у нее в горле.

- Англия - это страна магии, - сказала она так, словно это было горьким воспоминанием. - Так что Англиканская церковь особенно продвинулась в антимагической культуре, что видно по охоте на ведьм и инквизиции.

В одном лишь Лондоне было множество открытых обществ, называвших себя магическими группами, и в десять раз больше фиктивных корпораций, существовавших только на бумаге. Их пробы и ошибки, которые начинались как средства защиты граждан от "злых магов, таящихся в городе" зашли слишком далеко в одном направлении и в какой-то момент стали культурой убийства и казней.

- В Англиканской церкви есть специальное подразделение, - сказала Индекс, словно исповедуясь в собственных грехах. - Оно расследует дела, связанные с магией, и разрабатывает средства противодействия, чтобы победить магов. Оно известно как "Несессариус", - она говорила точь-в-точь как монашка.

- Если ты не знаешь своего врага, то не сможешь защититься от его ударов. Однако постижение нечистого врага осквернит твою собственную душу, и прикосновение к нечистому врагу осквернит твое тело. Вот почему был создан Несессариус, церковь необходимого зла - чтобы собрать в одном месте всю скверну. И самый исключительный случай этого...

- 103 000 гримуаров.

- Да, - слегка кивнула Индекс. - Магия - это что-то вроде уравнения. Если ты тщательно проведешь вычисления в обратном порядке, ты сможешь противостоять ударам противника. Вот почему пришлось вложить в меня эти 103 000 гримуаров. ... Если ты знаешь магию со всего мира, ты сможешь обезвредить магию со всего мира.

Камидзё посмотрел на свою правую руку.

Он думал, что его правая рука бесполезна. Сила его правой руки не могла помочь ему победить хотя бы одного хулигана, не прибавила бы ему баллов на тесте и не сделала бы его популярным у девушек, и поэтому в основном он просто игнорировал её.

Но эта девочка прошла через ад, чтобы достичь того же самого.

- Но если эти гримуары настолько опасны и ты знаешь, где они находятся, почему же просто не сжечь их, не читая? Пока есть люди, которые смогут прочитать и изучить эти гримуары, маги будут появляться снова и снова, верно?

- Сами книги не так важны, как их содержание. Даже если ты избавишься от Оригинала, маги, которые знают его содержание, передадут его своим последователям, так что это будет бессмысленно. Хотя те, кто так поступает, известны не как "маги", а как "колдуны".

"Это что, вроде данных, размещенных в интернете? Даже если удалить исходные данные, копия за копией эти данные будут продолжать существовать."

- К тому же, гримуар - это ничто иное как учебник, - голос Индекс звучал так, словно ей было больно. - От того, что просто прочитаешь его, магом не станешь. Маги изменяют его под свои нужды и создают новые виды магии.

Это похоже не столько на данные, сколько на постоянно изменяющийся компьютерный вирус. Чтобы полностью избавиться от вируса, нужно постоянно анализировать его и создавать новые антивирусные программы.

- Как я уже сказала, гримуары опасны, - Индекс прищурила глаза. - Уничтожая всего лишь копию, эксперт-инквизитор должен завязывать глаза, чтобы предотвратить заражение своего сознания, но даже при этом требуется пять лет крещения, чтобы полностью избавить его от яда. Человеческий разум не может справиться с Оригиналом. Единственный вариант - запечатать 103 000 Оригиналов, разбросанных по миру.

Это звучало так, словно она обсуждала, что делать с огромным собранием накопленного ядерного оружия.

Это и в самом деле было примерно то же самое. Скорее всего, именно те люди, которые написали гримуары, такого не ожидали.

- Тц!!! Но разве магию не могут творить все обычные люди, за исключением нас, эсперов? Тогда разве она не распространилось бы мгновенно по всему миру?

Камидзё вспомнил огонь Стейла. Что, если бы кто угодно мог использовать такого рода силу? Обычное знание мира, основания которого опирались на науку, рассыпались бы.

- Тебе... не нужно об этом волноваться. Магические кружки не позволяют бездумно распространять гримуары среди публики.

- ? - Почему нет? Разве для них не лучше иметь больше товарищей, сражающихся на их стороне?

- Именно поэтому. Если бы каждый, у кого есть оружие, был бы другом, войны бы не было.

- ...

Одно то, что двое людей знали магию, не означало, что они на одной стороне. Они не хотели бездумно создавать враждебных магов именно потому, что знали силу своей козырной карты,.

Гримуары рассматривались как планы нового оружия.

- Хмм. - Думаю, я понял это, - Камидзё, казалось, глубоко задумался. - Значит, в сущности, они хотят заполучить в свои руки бомбу, которая у тебя в голове?

Она была библиотекой с идеальными копиями 103 000 оригинальных гримуаров в памяти. Заполучить её означало заполучить магию всего мира.

- ... Верно, - по ее голосу казалось, что она вот-вот умрет. - Со 103 000 гримуаров ты мог бы переделать всё в мире под свои желания, без исключения. Это то, что мы называем Магическим Богом.

Не бог демонического мира, но некто, досконально овладевший магией до такой степени, что вступил на территорию Бога.

Магический Бог.

"... К черту всё это."

Камидзё стиснул зубы, не замечая этого. По поведению Индекс он понимал, что помещение 103 000 гримуаров в ее память не было ее выбором. Камидзё вспомнил огонь Стейла. Она жила таким образом по единственной причине - чтобы предотвратить столько жертв, сколько удастся.

Камидзё не мог терпеть то, как маги использовали эти чувства для своей выгоды и не мог терпеть того, как церковь относилась к ней как к оскверненной. Все они относились к человеку как к вещи, и должно быть, Индекс видела только людей, относившихся к ней так. Камидзё никак не мог смириться с тем, что она всё равно ставила интересы других людей выше своих собственных.

- ... Прости.

Камидзё понятия не имел, что его так рассердило. Но одно это слово избавило его от злости.

Он легонько погладил Индекс по голове.

- ... О, ну ладно. Почему ты не сказала мне о таких важных вещах?

Индекс застыла на месте, в то время как Камидзё пристально смотрел на слегшую в постель девочку, оскалив клыки. Её глаза широко открылись, словно она сделала что-то ужасно плохое и ее губы отчаянно дрожали, словно она хотела что-то сказать.

- Но я не думала, что ты мне поверишь, и не хотела тебя пугать. И... э...

Индекс, похоже, готова была расплакаться, и её голос звучал всё тише и тише. Под конец, Камидзё едва мог расслышать её.

И всё же он услышал, как она сказала: - Я не хотела, чтобы ты меня ненавидел.

- Нет, чёрт это побери!!! - он буквально услышал щелчок. - Не смотри на людей свысока и не подходи к ним с собственной оценкой! Церковные тайны? 103 000 гримуаров? Да, эта хрень удивительна и невероятна. И да, это всё кажется настолько абсурдным, что я всё еще не верю в это по-настоящему. Но... , - Камидзё сделал небольшую паузу. - Это всё?

Глаза Индекс широко раскрылись. Её маленькие губы отчаянно дрожали, словно она хотела что-то сказать, но слов не было.

- Не смотри на меня так. Неужели ты в самом деле думала, что я назову тебя жуткой или отвратительной только потому, что ты запомнила 103 000 гримуаров? Ты думала, что я брошу тебя и сбегу как только появятся маги? ... Хрен с этим. Если бы это было всё, на что я способен, то я бы вообще не пустил тебя к себе!

Говоря это, Камидзё наконец понял, чем он был так расстроен.

Камидзё просто хотел быть чем-то полезным Индекс. Он больше не хотел видеть, как Индекс страдает. И это было всё. И всё равно она отказывалась от защиты Камидзё, хотя сама подвергала себя опасности, защищая его. Камидзё хотел хоть раз услышать, как она попросит его о помощи.

Это разочаровывало его. Сильно, очень сильно разочаровывало.

- ... Доверься мне хоть немного. - Не подходи к людям с собственной оценкой!

Вот и всё. Даже если бы у него не было этой правой руки и он был бы обычным человеком, у Камидзё не было бы причин отступаться.

Для этого не могло быть причин.

Индекс некоторое время просто изумленно глядела в лицо Камидзё. А затем ей на глаза навернулись слёзы.

Словно её глаза были сделаны изо льда и начали таять.

Индекс сжала губы, чтобы подавить рыдания, но губы задрожали, и она больше не смогла сдерживаться. Она подтянула футон ко рту и закусила его. Если бы не одеяло, то крупные, становившиеся всё большими слезы делали бы ее похожей на разрыдавшуюся дошкольницу.

По всей вероятности, слезы были ответом не только на сказанные Камидзё слова.

У Камидзё не было такого самомнения, чтобы думать, что дело было в его словах. Он сомневался, что его слова произвели на неё такое сильное впечатление. Скорее всего что-то, накапливавшееся в её душе, излилось со слезами, а его слова послужили лишь спусковым крючком.

Как раз когда Камидзё начало казаться, что его сердце разорвется от мысли о том, что никто раньше не говорил ей этих слов, он также почувствовал, что наконец увидел "слабость" Индекс, и это сделало его немного счастливее.

Однако Камидзё не был из тех извращенцев, которым доставляют удовольствие девичьи слезы. На самом деле ситуация была исключительно неловкой.

Если бы Комоэ-сенсей, ничего не подозревая, вошла в этот момент, он был уверен, что она без колебаний приказала бы ему умереть.

- Э-э... Видишь ли. У меня есть моя правая рука, так что никакой маг со мной не сравнится!

- ... Но... хнык... ты сказал, что у тебя дополнительные занятия во время школьных каникул.

- ... Я такое сказал?

- Точно сказал.

Очевидно, что память у девочки, запомнившей 103 000 гримуаров, была прекрасной.

- Не чувствуй себя виноватой за то, что погрузила в хаос чью-то повседневную жизнь всеми этими делами. Мои дополнительные занятия не так уж и важны. В школе не хотят, чтобы я остался на второй год, если они в силах этого не допустить, так что если я прогуляю дополнительные занятия, я смогу просто пойти на дополнительные занятия к дополнительным занятиям. Я смогу отложить их на столько, на сколько мне будет нужно.

Если бы Комоэ-сенсей услышала это, комната несомненно превратилась бы в поле боя, но он не придал этому значения.

- ...

Индекс посмотрела на Камидзё всё еще заплаканными глазами.

- ... Тогда почему ты так спешил, чтобы попасть на свои дополнительные занятия?

- ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... О.

Камидзё попытался вспомнить. Без сомнения, после того, как он раздел ее догола, разрушив Переносную Церковь, и воцарилось это неловкое молчание, как в лифте с незнакомцами, он...

- Из-за того, что у тебя были планы и из-за того, что у тебя была нормальная жизнь, я чувствовала, что поступаю плохо, нарушая всё это...

- О-о. Да...

- Я была помехой.

- ...

- Я была помехой...

После того, как она сказала это еще раз, со слезами на глазах, выпутаться из этого положения было совершенно невозможно.

- Пффости! - извинился Тома Камидзё, быстро входя в состояние прострации.

Индекс медленно, словно больной человек, села на футоне, схватила Камидзё за уши, и укусила его за макушку, словно голова Камидзё была огромным онигири.

● ● ●

Примерно в 600 метрах от них, на крыше многоквартирного дома, Стейл отвел бинокль от глаз.

- Парень, с которым Индекс... я о нем разузнала. ... Как она?

Не обернувшись, Стейл ответил заговорившей с ним девушке.

- Она жива. Но это должно означать, что у них есть маг.

Девушка ничего не ответила, но похоже, она испытывала больше облегчения от того, что никто не умер, чем озабоченности по поводу нового врага.

Девушке было восемнадцать лет, но она была примерно на голову ниже Стейла, которому было только четырнадцать.

Но с другой стороны, Стейл был больше двух метров роста, так что по сравнению со средней японкой девушка всё же была высокой.

Её черные волосы длиной до талии были завязаны в хвост, и на боку у неё висел в ножнах японский меч длиной более двух метров. Это была разновидность, известная как "капитанский меч", которая использовалась в синтоистских ритуалах вызывания дождя.

Однако трудно было назвать её японской красавицей.

На ней были поношенные джинсы и белая рубашка. По какой-то причине левая штанина ее джинс была отрезана до самого верха бедра, лишняя ткань подола рубашки была завязана узлом, так что был виден живот, на ногах у нее были высокие сапоги, а ее японский меч свисал в кожаных ножнах как пистолет.

Она выглядела вроде шерифа из вестернов, сменявшего револьвер на японский меч.

Ее внешний вид вряд ли можно было назвать нормальным, как и внешний вид надушенного священника Стейла.

- Так кто, собственно, этот парень, Канзаки?

- Тут такое дело... я не могла найти о нем особо много информации. По крайней мере, похоже, что он не маг и не обладатель каких-то других сверхъестественных способностей.

- Ты что, пытаешься сказать, что он - просто обычный старшеклассник? - Стейл зажег вынутую их пачки сигарету, пристально посмотрев на ее кончик. - Просто перестань. Может, по мне и не скажешь, но я - маг, который полностью проанализировал существующие 24 руны и разработал шесть новых и мощных рун. Этот мир не настолько добр, чтобы позволить бессильному дилетанту отразить пламя правосудия Иннокентиуса. Он составил план при помощи Индекс, почти сразу же воспользовавшись её помощью. Плюс его странная правая рука. Если по японским меркам он обычный человек, тогда это действительно таинственная страна.

- И правда, - прищурилась Каори Канзаки. - Всё дело в том, что человек с такими боевыми способностями классифицируется как не более чем безнадежный ученик, склонный ввязываться в драки.

У Академгорода была скрытая сторона, на которой он был учреждением по массовому производству эсперов.

Несмотря на то, что организация, от имени которой действовали Стейл и Канзаки, скрывала присутствие Индекс, Стейл и Канзаки заранее связались с организацией, известной как Учреждение Пяти элементов, чтобы получить разрешение войти в город. Даже магическая группа, известная как величайшая в мире, не могла оставаться скрытой на территории врага.

- Возможно, информацию намеренно заблокировали. К тому же, раны Индекс были излечены магией. Канзаки, существуют ли на Дальнем Востоке какие-то еще магические организации?

Они решили, что парень должен иметь прикрытие от какой-то другой организации, не от Учреждения Пяти Элементов. Они ошибочно предположили, что эта другая организация тщательно уничтожила всю информацию о Камидзё.

- Если они что-то делают в этом городе, информаторы Учреждения Пяти Элементов должно быть, засекли их, - сказала Канзаки, закрыв глаза. - У нас неизвестное число врагов и никаких шансов получить подкрепление. События развиваются затруднительным образом.

Всё это было недоразумением. Эффект Разрушителя Иллюзий Камидзё был нулевым, если только не применять его против сверхъестественных сил. Другими словами, системное сканирование Академгорода не могло измерить его силу, потому что измеряло её при помощи машин. И таким образом, Камидзё постигла невезуха в том, что его рассматривали как нулевой уровень, хотя он и обладал правой рукой высшего класса.

- В самом худшем случае это может стать магической битвой с организацией. Стейл, я слышала, у твоих рун есть фатальная слабость в части водонепроницаемости.

- Я уже компенсировал это. Я заламинировал руны. Тем же самым трюком меня больше не провести, - жестом циркового фокусника он вытянул руны, которые теперь выглядели почти как коллекционные карточки. - На этот раз я размещу барьер в радиусе двух километров, а не прямо на здании. На это потребуется 164 000 карт, и подготовка займет шестьдесят часов.

В отличие от видеоигр, в реальном мире магия требовала немного большего, чем произнесение заклинаний.

На первый взгляд могло показаться, что больше ничего для нее не нужно, но требовалась серьезная подготовка за кулисами. Пламя Стейла было из тех вещей, к которым имелись инструкции вроде "Возьми клык серебрянного волка, который пропитывался лунным светом десять лет и..." По этой причине скорость Стейла была на самом деле скоростью эксперта.

Коротко говоря, в магических битвах важно было предвидеть, что может случиться. Когда начиналась битва, вы в сущности, попадали в ловушку, которой был барьер врага. Защищаясь, вы должны были определить, каким было вражеское заклинание, и найти способ обернуть его против самого врага. Атакуя, вы должны были предвидеть, какие последуют контрудары и соответственно перестроить свое заклинание. В отличие от обычных боевых искусств, вы должны были думать на 100 - 200 шагов вперед в постоянно меняющейся обстановке. Хоть и использовался варварский термин "битва", на самом деле это в большей степени было сражением интеллектов.

По этой причине, вражеские силы неизвестной численности ставили мага в очень невыгодное положение.

- ... Она выглядит такой счастливой, - неожиданно сказал рунический маг, пристально вглядывавшийся на 600 метров вдаль, не пользуясь биноклем. - Она выглядит настолько, настолько счастливой. Она всегда живет такой счастливой жизнью, - это звучало так, словно он выплевывает какую-то густую жидкость. - Как долго нам придется продолжать рвать это всё в клочья?

Канзаки тоже посмотрела на 600 метров вдаль из-за спины Стейла.

Со своим идеальным зрением она могла всё ясно разглядеть даже без бинокля или магии. Она видела сквозь окно, как девочка сердито кусает парня в голову, в то время как он размахивает руками и отбивается от нее.

- Должно быть, это сложное чувство, - механически сказала Канзаки. - ... Для того, кто, как ты, был когда-то в том же положении.

- ... Я к этому привык, - ответил огненный маг.

Он действительно много раз испытывал это чувство.

Часть 3

- Купаться♪ Купаться♪, - запела Индекс, подходя к Камидзё, держа обоими руками тазик.

Словно желая сказать, что с нее хватит болеть, она переоделась из пижамы в усеянное безопасными булавками одеяние монашки.

Камидзё понятия не имел, что за магический трюк она использовала, но окровавленное одеяние было идеально чистым. Он подозревал, что оно развалится на куски, если его поместить в стиральную машину, так что подумал, не разобрала ли она его на отдельные куски, которые выстирала вручную.

- Тебя это настолько беспокоит? Честно говоря, я не обращаю внимание на запахи.

- Ты что, из тех, кто любит запах пота?

- Я не это имел в виду!!!

Три дня спустя она наконец поправилась достаточно, чтобы встать с постели и первой её просьбой была ванна/

В квартире Комоэ-сенсей не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего ванну, так что единственным их выбором было воспользоваться той, что была в комнате управляющего или же сходить в ближайшую общественную баню. Вот почему парень и девочка шли по ночной улице с тазиками в руках.

- Да в какой вообще эпохе японской культуры мы живем? - с улыбкой заметила Комоэ-сенсей, объясняя систему общественных бань. Она позволила Камидзё и Индекс остаться в ее квартире, не задавая вопросов о подробностях случившегося с ними. Камидзё согласился пожить у нее нахлебником, потому что не хотел возвращаться в свое общежитие, несомненно находившееся под наблюдением врага.

- Тома, Тома, - сказала Индекс приглушенно, потому что слегка прикусила его рубашку за рукав чуть повыше локтя.

Из-за ее привычки кусать людей это было ничем иным как жестом, похожим на то, как хватают человека за одежду, чтобы привлечь его внимание.

- ... Что? - раздраженно спросил Камидзё.

Этим утром Индекс поняла, что не знала, как его зовут, так что он ей представился. За время, прошедшее с этого момента Индекс назвала его по имени примерно шестьдесят тысяч раз.

- Ничего. Я просто зову тебя по имени без всяких причин, - выражение лица у нее было как у ребенка, в первый раз идущего в парк развлечений.

Похоже, Индекс уж слишком сильно привязалась к нему.

Видимо, это было из-за того, что случилось тремя днями ранее, но Камидзё не особо радовался, потому что не знал, что чувствовать по поводу того, что никто раньше не говорил Индекс таких простых вещей.

- Комоэ сказала, что в японских общественных банях есть кофейное молоко. Что такое кофейное молоко? Это вроде капуччино?

- Ничего такого изысканного ты в общественной бане не найдешь. Не надейся на слишком многое, - сказал Камидзё. - Хммм, но огромная ванна может тебя немного шокировать. В Англии ванны чаще всего тесные, вроде таких, как в отелях, верно?

- Хм? ... На самом деле я не знаю, - Индекс склонила голову набок, словно и в самом деле не знала. - Первые мои воспоминания относятся уже к Японии. На самом деле я не помню, как обстоят дела в Англии.

- ... Хммм. Так вот почему ты так свободно говоришь по-японски. Если ты жила тут с самого раннего возраста, ты сама практически стала японкой.

Однако уверенность, что она будет в безопасности, если сумеет добраться до англиканской церкви, пошатнулась. Он думал, что она поедет домой, но на самом деле она отправится в чужую страну, в которой никогда не была раньше.

- Нет, нет. Я не это имела в виду, - Индекс потрясла головой, отчего ее серебристые волосы заколыхались вперед-назад. - Вероятно, я родилась и выросла в лондонском соборе святого Георга. Вероятно, я приехала сюда всего лишь год назад.

- Вероятно? - Камидзё нахмурился от такого неясного выражения.

- Да. У меня нет воспоминаний о времени раньше года назад, когда я сюда приехала, - улыбнулась Индекс.

Совсем как ребенок, который в первый раз в жизни направляется в парк развлечений. Именно совершенство этой улыбки показало Камидзё прячущиеся за ней боль и страх.

- Когда я впервые проснулась в переулке, я понятия не имела, кто я такая. Всё, что я знала - это то, что я должна бежать. Я не могла вспомнить, что ела на ужин прошлым вечером, но знания о вещах вроде магии, Индекса запрещенных книг и Несесариуса кружились в моем сознании. Это было настолько страшно...

- Значит, ты даже не помнишь, почему потеряла память?

- Именно так, - ответила она.

Камидзё ничего не знал о психологии, но из видеоигр и дорам ему было известно, что у амнезии есть две причины: сильный удар по голове или блокирование воспоминаний, которых попросту не может выдержать душа.

- Будь оно проклято... - пробормотал Камидзё, посмотрев в ночное небо.

Хотя он в самом деле был зол на магов, которые так поступали с такой девочкой, больше всего он был подавлен чувством беспомощности.

Теперь он знал, почему Индекс защищала его и так странно к нему привязалась. Это было попросту из-за того, что Камидзё оказался первым человеком, с которым она познакомилась после того как провела год в одиночестве, ничего не зная.

Камидзё это было не по вкусу.

Он понятия не имел, почему, но по какой-то причине этот ответ действительно рассердил его.

- М-м? Тома, ты злишься?

- Нет, не злюсь.

Вопрос застал его врасплох, но Камидзё сумел притвориться ничего не понимающим.

- Если я чем-то тебя расстроила, я извиняюсь. Тома, что тебя так разозлило? Это что, переходный возраст?

- Не хочу слышать о переходном возрасте от кого-то с таким детским телом, как у тебя.

- М-м. И что это было? Я действительно думаю, что ты злишься. Или ты только притворяешься злым, чтобы расстроить меня? Эта твоя сторона мне не нравится, Тома.

- Эй, не говори так, если в первую очередь я никогда тебе не нравился по-настоящему. Я не жду такого чудесного поворота событий с тобой как в романтической комедии.

- ...

- Э? ... Чего ты уставилась на меня как та... принцесса?

- ...

Даже когда он попытался перевести всё это в шутку, Индекс ничего не ответила.

"Странно. Это странно. Почему Индекс сложила руки, посмотрела на меня со слезами на глазах, слегка покусывая нижнюю губу и с обиженным видом?"

Тома.

- Да? - ответил Камидзё, решив, что раз уж она назвала его по имени, он может ответить.

У него было сильное предчувствие невезухи.

- Я тебя ненавижу.

В это мгновение Камидзё получил немало очков опыта за редкое переживание того, как девочка кусает всю его макушку целиком.

Часть 4

Индекс направилась в общественную баню в одиночестве.

Камидзё тем временем с трудом пробирался в направлении общественной бани. Сначала он пытался бежать за Индекс, но как только сердитая монашка в белом замечала его, она убегала, как бродячая кошка. Несмотря на это, пройдя еще немного, он видел ее спину, словно она поджидала его. После этого цикл повторялся. Она действительно была как своенравная кошка.

"Ладно, мы идем в одно и то же место, так что в конце концов встретимся снова."

Не говоря уж о том, что он чувствовал приближающуюся невезуху в форме ареста если кто-то увидит его (очевидно) преследующего слабую и беззащитную юную английскую монашку на темной улице, ночью, подобно намахагэ.

- Английская монашка, да? - пробормотал Камидзё себе под нос, продолжая идти по темной улице в одиночестве.

Он знал, что Индекс доставят в штаб-квартиру англиканской церкви в Лондоне, если он отведет её в одну из англиканских церквей в Японии. Тогда Камидзё не останется ничего делать. Это наверняка закончилось бы чем-то вроде: «Может, это было и недолго, но спасибо тебе. Я никогда не забуду тебя благодаря своей эйдетической памяти.»

Камидзё чувствовал острую боль в груди, но других идей по поводу того, что ему надо сделать, у него не было. Если не передать Индекс под защиту церкви, маги будут продолжать преследовать её. К тому же, нереально пытаться последовать за Индекс в Англию.

Они жили в разных мирах, они стояли в разных местах, и они существовали в разных измерениях.

Камидзё жил в мире научных сил эсперов, а она жила в оккультном мире магии.

Как море и суша, их миры никогда не сойдутся.

Вот и всё.

Больше не о чем было и говорить, но это всё равно раздражало его, словно косточка от рыбы, застрявшая в горле.

- Э?

Неожиданно его безрезультатно кружившиеся мысли прервались.

Что-то было не так. Камидзё посмотрел, который час на электронном табло универмага. Было ровно восемь часов вечера. Еще оставалось некоторое время до того, как большинство людей уснет, и всё же, вокруг воцарилась ужасная тишина, словно ночью посреди леса. Странное, неуместное ощущение нависло над этим местом.

«Кстати, если подумать, я никого не видел с того момента, когда мы шли вдвоем...»

Камидзё продолжал идти с озадаченным видом.

И когда он дошел до главной улицы, с тремя переулками, расходившимися в разные стороны, неестественное ощущение сменилось четким ощущением того, что всё было явно не так.

- Тут никого нет.

Никто не входил и не выходил из крупных универмагов, выстроившихся вдоль улицы, словно напитки на полке магазина. Тротуар, который обычно казался слишком узким, теперь казался ужасно широким, и ни одна машина не двигалась по проезжей части. Все машины, припаркованные у тротуара были пустыми, словно их бросили.

Это выглядело как проселочная дорога в сельской местности.

- Это из-за того, что Стейл вырезал руну Одал для очистки местности от людей.

Женский голос неожиданно проник в его голову, словно вонзающийся в лицо японский меч.

Он не обратил внимания.

Она ни за чем не пряталась и не кралась за ним. Она стояла посреди широкой как взлетная полоса улицы, в десяти метрах перед ним, преграждая ему путь.

Это было далеко за пределами того, что он не видел или не заметил ее в темноте. Мгновением ранее там действительно никого не было. Однако за мгновение, потребовавшееся ему на то, чтобы моргнуть глазом, там появилась девушка.

- Внимание всех людей в этом районе было отвлечено так, что они уклонились от того, чтобы идти сюда по какой бы то ни было причине. Большинство наверное в домах, так что не волнуйся.

Его тело среагировало прежде, чем смог отреагировать разум. Вся кровь его тела словно собралась в его правой руке. С болью, словно веревка туго обвила его запястье, Камидзё инстинктивно почувствовал, что девушка была опасной.

На девушке была тенниска и джинсы с дерзко отрезанной штаниной, одежда, совершенно не вписывающаяся в рамки нормальной.

Однако японский меч длиной более двух метров, свисавший с ее пояса, словно пистолет, испускал леденящую жажду крови. Меч был спрятан в ножны , но черные ножны выглядели так, словно имели историю, долгую как столб старинного японского дома, делая очевидным, что меч был настоящим.

- "Очищающий Бога и Убивающий Демонов...". Отличное "истинное имя". .

Однако сама девушка не проявляла никаких признаков нервозности. Расслабленная манера речи, словно при обычной беззаботной болтовне, делала всё это лишь более пугающим.

- .. Кто ты?

- Я Каори Канзаки. ... Я бы предпочла не называть моё другое имя, если это возможно.

- Твоё другое имя?

- Моё магическое имя.

До определенной степени он ожидал этого, но всё равно Камидзё отступил на шаг.

Магическое имя. Это было "имя для убийства", которое Стейл назвал прежде, чем напасть на Камидзё при помощи магии.

- Так... что? Ты из той магической группы или чего-то вроде этого, как Стейл?

- ...? - на долю секунды Канзаки нахмурилась в сомнениях. - О, ты слышал это от Индекс?

Камидзё не ответил.

Магическая группа, организация, преследующая Индекс, чтобы заполучить её 103 000 гримуаров, группа, стремящаяся к тому, чтобы стать магическими богами, люди, которые настолько глубоко овладели магией, что могли бы изменить всё в мире по своему желанию.

- Честно говоря, сказала Канзаки, закрыв один глаз. - Я бы предпочла взять ее под нашу защиту, так, чтобы не требовалось называть мое магическое имя.

Камидзё вздрогнул. У него была козырная карта, его правая рука, и всё равно от вида врага, стоявшего перед ним по его спине прошел холодок.

- ... а если я откажусь? - тем не менее спросил Камидзё. У него не было причин отступать.

- Тогда у меня не будет выбора, - Канзаки закрыла второй глаз. - Я буду вынуждена называть мое имя, пока она не окажется под нашей защитой.

Словно от удара землетрясения земля под ногами Камидзё задрожала.

Словно разорвалась бомба. Ночное небо на краю его зрения, которое должна была занимать бледно-синяя темнота, вместо этого окрасилось оранжевым, словно на закате. Огромные языки пламени вспыхнули в нескольких сотнях метров впереди.

- Индекс...!!!

Врагом была организация, и Камидзё знал имя огненного мага.

Камидзё машинально посмотрел в ту сторону, где вспыхнуло пламя, и в это мгновение на него обрушился режущий удар Каори Канзаки.

Между Камидзё и Канзаки было расстояние в десять метров. К тому же, катана Канзаки была длиннее двух метров, так что казалось невозможным, чтобы она вытащила ее из ножен своими хрупкими женскими руками, не говоря уже о том, чтобы взмахнуть ею.

... Но всё выглядело именно так.

В следующее мгновение воздух над головой Камидзё рассекло, словно она применила гигантский лазер. Он потрясенно застыл на месте и лопасть ветряка справа и позади от него беззвучно разрезало по диагонали, словно он был сделан из масла.

- Пожалуйста, прекрати, - послышался голос в десяти метрах от него. - Если ты будешь игнорировать мои предупреждения, то просто умрешь.

Меч Канзаки длиной больше двух метров был уже в ножнах. Удар был нанесен настолько быстро, что Камидзё вообще не заметил, как лезвие сверкнуло в воздухе. Он не мог двинуться с места.

Единственной причиной, по которой он еще стоял на ногах, было то, что Канзаки намеренно промахнулась. Ситуация выглядела настолько нереальной, что он едва смог осознать этот факт. Его враг был настолько абсурдно сильным, что его разум не мог с этим справиться.

С глухим звуком за ним упала на землю рассеченная лопасть ветряка.

Хотя обломок лопасти упал так близко, Камидзё всё еще не мог пошевелиться.

"... !"

Камидзё стиснул зубы при мысли о том, насколько жутко острым должно быть это лезвие.

Канзаки открыла один глаз и сказала: - Я попрошу тебя еще раз, - она слегка прищурила глаза. - Я бы предпочла взять ее под нашу защиту, так, чтобы не требовалось называть мое магическое имя.

В голосе Канзаки не было колебания, голос её был настолько холоден, что казалось, она хочет сказать, что разрушения такого масштаба не стоили никакого удивления.

- ...К-какого черта ты говоришь?

Он не мог двинуться ни вперед ни назад, словно его ноги приклеились к земле. Его ноги дрожали, словно он только что пробежал полную марафонскую дистанцию, и чувствовал, как силы оставляют его.

- У меня нет причин сдаваться...

- Я спрошу столько раз, сколько будет необходимо.

В одно мгновение - в самом деле в одно мгновение - правая рука Канзаки расплылась и исчезла из виду, словно это был глюк в видеоигре.

Что-то с ревом полетело в Камидзё с устрашающей скоростью.

- ?!

Камидзё показалось, словно со всех сторон открыли огонь гигантские лазерные пушки.

Это было словно гигантское торнадо, сделанное из воздушных лезвий.

Тома Камидзё смотрел на то, как этот тайфун рассекал на куски асфальт, уличные фонари и деревья, выстроившиеся ровными рядами вдоль улицы, словно это была промышленная водорезка. Кусок асфальта величиной с кулак пролетел по воздуху и ударил Камидзё в правое плечо, чего было достаточно, чтобы отправить его тело в полет, едва не лишив сознания.

Ухватившись за правое плечо, Камидзё оглянулся по сторонам, двигая лишь глазами.

Один... два... три., четыре, пять, шесть, семь. В общем, семь ровных порезов мечами протянулись на несколько десятков метров по ровной поверхности. Разрезы шли под разными, по-видимому, случайными углами, и выглядели так, словно стальную дверь расцарапали ногтями.

Он услышал лязг, с которым ее катана вернулась в ножны.

- Я бы предпочла взять ее под нашу защиту, так, чтобы не требовалось называть мое магическое имя.

Всё еще держа правую руку на рукояти меча, Канзаки просто повторяла эту фразу, без злобы и гнева.

Семь ударов, но Камидзё не смог заметить ни одного. Она нанесла семь ударов за одно мгновение. И если бы она только захотела, любой из этих ударов или все они стал бы смертельным ударом, который рассек бы Камидзё пополам.

Нет. Он слышал звук меча, вкладываемого в ножны, только раз.

Скорее всего это была сверхъестественная сила, известная как магия. Она владела какой-то магией, которая увеличивала дальность ее ударов до десятков метров, и давала ей мастерство наносить семь ударов за один раз.

- Скорость удара "нанасэн" , который наносит мой "Шичитэн Шичито" достаточна для того, чтобы убить тебя семь раз за промежуток времени, известный как мгновение. Люди называют это мгновенной смертью. Назвать это верной смертью будет недалеко от истины.

Камидзё молча сжал свой кулак с силой, достаточной, чтобы раздавить его правую руку.

У неё была ошеломляющая скорость, сила и дальность. Скорее всего, этот рассекающий удар имел какое-то отношение к сверхъестественной силе, известной как магия. В этом случае он просто должен был принять этот удар на руку.

- И не мечтай, - сказала она, прерывая течение его мыслей. - Я слышала от Стейла, что твоя правая рука почему-то может рассеивать магию. Однако правильно ли я думаю, что ты не сможешь рассеять ее, не дотронувшись правой рукой?

Именно. Правая рука Камидзё была бесполезна, если он не мог коснуться её.

Дело было не только в скорости. В отличие от "бири-бири" и рейлгана Микото Мисаки, которые стреляли по прямой линии, он не мог предсказать, куда будет направлен удар Нанасэна Каори Канзаки из-за его постоянного изменения. Если бы Камидзё попытался использовать Разрушитель Иллюзий, эти семь лезвий скорее всего сразу же разрезали бы его руку на куски.

- Я спрошу столько раз, сколько понадобится.

Правой рукой Канзаки незаметно обхватила рукоятку Шичитэн Шичито, висевшего у нее на поясе.

Камидзё почувствовал, как по его щекам стекает холодный пот.

Если бы настроение Канзаки изменилось, и она решила бы убить его, Камидзё наверняка мгновенно разрезало бы на куски. Учитывая, как она порезала на куски деревья, выстроившиеся вдоль дороги с расстояния в несколько десятков метров, пытаться убежать или использовать что-то в качестве щита было бы самоубийством.

Камидзё прикинул расстояние до Канзаки.

Оно было около десяти метров. Если бы он побежал настолько быстро, насколько ему позволило бы его тело, он мог бы покрыть это расстояние за четыре шага.

"... Шевелитесь."

Камидзё отчаянно скомандовал своим ногам, которые словно приклеились к земле мгновенным клеем.

- Позволишь ли ты нам взять ее под нашу защиту прежде, чем я назову свое магическое имя?

"... Шевелитесь!!!"

Он сделал шаг вперед, словно отрывая ногу от асфальта. Канзаки дернула бровью в то время, как Камидзё делал еще один стремительный шаг, летя вперед, словно пуля.

- О... О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!!!

Он сделал следующий шаг. Если он не мог убежать, не мог уклониться вправо или влево, и не мог ничего использовать в качестве щита, единственным вариантом оставалось рвануться вперед и проложить себе путь.

- Не знаю, что завело тебя так далеко, но...

Канзаки вздохнула скорее с жалостью, чем с удивлением. А затем...

Нанасэн.

Мелкие обломки раздробленного асфальта и куски деревьев взлетели в воздух как пыль. С ревом ветра это облако пыли было рассечено на куски прямо на глазах у Камидзё.

- А... О-о-о!!!

Он понимал, что может нейтрализовать его, если прикоснется правой рукой, но его душа немедленно сделала выбор - уклониться. Он нагнулся с такой силой, что казалось, откинул голову вниз, и его сердце застыло, когда над головой пронеслись семь волн.

Он никак не просчитал этого, да если бы и попытался, у него ничего бы не получилось. Он сумел уклониться благодаря чистому везению, и сумел сделать еще один мощный шаг, третий из четырех.

Каким бы странным ни был воздушный удар Нанасэна, в своей основе это всё-таки был удар "иаи". Это была древняя техника владения мечом, позволявшая нанести один решительный удар, начинавшийся с вытягивания меча из ножен, что означало, что пока меч был не в ножнах, боец был беззащитен и не мог нанести другой удар "иаи".

Если бы он смог сделать этот последний шаг, чтобы дотянуться до Канзаки, он бы победил. Последняя надежда, которую эта мысль дала Камидзё, была разбита вдребезги тихим щелчком.

Это был слишком краткий, слегка металлический звук катаны, возвращающейся в ножны.

Нанасэн.

Рев раздался прямо перед Камидзё, с расстояния выстрела в упор.

Семь ударов настигли его прежде чем рефлексы его тела успели включиться

- Чёрт побери... А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Камидзё протянул правую руку навстречу режущему удару, но это скорее напоминало защитное движение, которым пытаются поймать мяч, брошенный в лицо, а не агрессивный выпад.

Пока речь шла о сверхъестественных силах, правая рука Камидзё могла нейтрализовать их, даже если бы это была сила Бога или вампиров.

Благодаря короткой дистанции семь ударов были нанесены одновременно, без рассеивания, а это означало, что он мог бы уничтожить их одним ударом Разрушителя Иллюзий.

Когда удары сверкнули синевой в лунном свете, кожа одного из пальцев руки Камидзё слегка коснулась их...

... И ее разрезало.

- Чёёё...?!

Удары не исчезли. Несмотря на Разрушитель Иллюзий, эти нелепые удары не исчезли.

Камидзё немедленно попытался отдернуть руку назад, но это было слишком медленно. В конце концов он сам подставил собственную руку под надвигающийся удар японского меча.

Увидев это, она слегка прищурила глаза. В следующее мгновение вокруг разнесся сочный звук разрезаемой плоти. Камидзё, схватив окровавленную правую руку левой, опустился на колени.

Он был действительно удивлен, что все его пять пальцев оставались на месте. Разумеется, это было не из-за особой твердости пальцев Камидзё и не из-за недостатка умения Канзаки. Тело Камидзё не разрезало на куски благодаря тому простому обстоятельству, что она сдержалась, сдержалась еще сильнее, и позволила ему жить.

Всё еще стоя на коленях, Камидзё посмотрел вверх.

Канзаки стояла на фоне идеального круга голубой Луны. Он видел перед ней что-то вроде красных нитей.

Они напоминали паутину. Только теперь, когда кровь Камидзё покрыла их, словно вечерняя роса паутину, он смог разглядеть семь стальных нитей.

- Не могу в это поверить... - Камидзё стиснул зубы. - Да ты вообще маг?

Нелепо огромная катана была не более чем декорацией.

Неудивительно было, что он не смог разглядеть, как она вытаскивала меч. На самом деле Канзаки вообще не вытаскивала его. Она всего лишь слегка выдвинула меч в ножнах и затем загнала его обратно. Это движение должно было отвлечь внимание от руки, управляющей семью нитями.

Рука Камидзё сравнительно не пострадала потому что Канзаки ослабила нити как раз перед тем, как они должны были отрезать его пальцы.

- Я уже говорила, что услышала о твоей способности от Стейла, - голос Канзаки звучал равнодушно. - Именно тогда я поняла: у твоей способности не сила больше, а тип другой. Это то же самое, что камень-ножницы-бумага. Сколько бы ты не пытался использовать камень, тебе никогда не победить мою бумагу.

- ...

Камидзё сжал свой окровавленный кулак.

- Видимо, ты кое в чем ошибаешься, - похоже, Канзаки было больно на него смотреть. - Я не скрываю недостаток способностей за дешевым трюком. Шичитэн Шичито - не просто украшение. За Нанасэном лежит настоящий Юйсэн

- ...

Он сжал свой окровавленный кулак.

- И что еще важнее, я до сих пор не назвала своё магическое имя.

- ...

Он сжал его.

- Пожалуйста, не заставляй меня произнести его, парень, - прикусила губу Канзаки. - Я больше никогда не хочу называть его.

Его сжатый кулак дрожал. Она явно была не такой, как Стейл. Она не была человеком одного приема. От самого основного из основ до самого сложного из сложностей она была совершенно не такой как Камидзё.

- ... Как будто я могу сдаться.

Несмотря на это, Камидзё не разжал свой кулак. Он продолжал сжимать правую руку, хотя и не чувствовал её.

Индекс не сдавалась, пытаясь увидеться с Камидзё, когда ее спину рассекла эта магичка.

- Что ты сказал? ... Я не расслышала.

- Я сказал, заткнись к черту, ты, проклятый робот.

Камидзё сжал окровавленный кулак и замахнулся, попытавшись ударить в лицо стоявшую перед ним девушку.

Но прежде чем он смог это сделать, носок сапога Канзаки врезался ему в солнечное сплетение. Весь воздух вылетел из его легких, и черные ножны Шичитэн Шичито ударили его по челюсти как бейсбольная бита. Его тело завертелось, словно подхваченное торнадо, и он врезался в землю плечом.

Прежде чем Камидзё успел расплакаться, он увидел подошву сапога, опускающуюся, чтобы раздавить его голову.

Пытаясь уклониться, он немедленно откатился в сторону и...

- Нанасэн.

Когда это слово достигло слуха Камидзё, семь режущих ударов разнесли асфальт вокруг него на куски. Со всех сторон на тело Камидзё обрушились мелкие осколки.

- Гх... А...?!

Камидзё корчился на земле от острой боли, такой, будто его избивали пять или шесть человек. Канзаки приближалась к нему, шаркая сапогами по земле.

"Я должен встать..."

Но его ноги слишком устали, чтобы двигаться.

- Наверняка уже хватит, - в ее тихом голосе чувствовалась настоящая боль. - У тебя нет причин заходить настолько далеко ради нее. Продержаться даже тридцать секунд против одного из десяти лучших магов Лондона - уже огромное достижение. После того, как ты зашел настолько далеко, она не сможет тебя ни в чем винить.

- ...

Сознание Камидзё было затуманенным, но он смог кое-что вспомнить.

Он вспомнил, что Индекс и в самом деле не винила бы его, что бы он ни сделал.

"Но..."

Он не мог сдаться именно потому что она продолжала терпеть всё это, не обвиняя других людей. Он хотел спасти девочку, которая улыбалась так идеально, несмотря на душераздирающее выражение лица.

Камидзё заставил сжаться израненный кулак правой руки, словно это был умирающий жук.

Его тело всё еще могло двигаться. Оно сдвинулось с места, когда он его попросил.

- ... Почему? - прошептал Камидзё, продолжая лежать на земле. - Ты выглядишь так, словно тебе это не нравится. Ты не такая как этот Стейл; ты сомневаешься, нужно ли убивать врага. Ты запросто могла убить меня с самого начала, если бы ты этого хотела, но ты этого не сделала. ... В тебе еще осталось достаточно мышления нормального человека, чтобы ты могла колебаться в таких делах, верно?

Канзаки спрашивала снова и снова. Она просила, чтобы всё это закончилось до того, как ей придется назвать свое магическое имя.

Рунический маг, называвший себя Магнус Стейл, не проявлял в этом отношении ни капли сомнений.

- ...

Каори Канзаки замолчала, но сознание Камидзё было слишком затуманено болью, чтобы он смог это заметить.

- Тогда ты наверняка знаешь, да? Ты знаешь, что гоняться за девочкой, пока она не потеряет сознание от голода, а затем располосовать ей спину мечом неправильно, да? - пока он говорил, словно кашляя кровью, Канзаки могла только продолжать слушать его. - Знаешь ли ты, что из-за вас у неё нет воспоминаний дольше чем год назад? Какого черта вы сделали с ней во время погони, чтобы довести ее до такого состояния?

Ответа он не услышал. Камидзё не мог понять.

Он бы мог понять, если бы эта магичка пыталась заполучить 103 000 гримуаров, чтобы стать магическим богом, который мог бы (предположительно) изменить мировые законы, чтобы исполнились какие-то желания вроде выздоровления неизлечимо больного ребенка или чего-то для умершей любимой.

Но она этого не делала.

Она была частью организации. Она делала это потому что ей сказали это сделать, потому что это была ее работа и потому что такие ей отдали приказы. Это было всё, что понадобилось, чтобы она преследовала девочку и располосовала ей спину.

- Почему? - повторил Камидзё, стиснув зубы. - Я - неудачник, который не смог спасти одну-единственную девочку после того как рискнул своей жизнью, чтобы отчаянно сражаться с тобой. Я слабак, который не может сделать ничего, кроме как лежать на земле и смотреть, как ты её забираешь, - голос у него был такой, словно он мог в любой момент расплакаться как ребенок.

- Но ты же другая, разве не так? - он понятия не имел, что говорит. - С твоей силой ты можешь защитить кого угодно и что угодно, и спасти что угодно и кого угодно, - он понятия не имел, с кем он разговаривает.

- Так почему ты делаешь это?

Он говорил.

Он сожалел.

Он сожалел, что думал, что сможет защитить всё, что хотел, с той малой силой, которая у него была.

Он сожалел, что девушка с такой ошеломляющей силой использовала её только для охоты на маленькую девочку.

Он сожалел, что ситуация похоже, говорила о том, что он был даже хуже, чем такой человек.

Он сожалел обо всем этом и думал, что расплачется.

- ...

Тишина, воздвигнутая поверх тишины, творящая еще большую тишину.

Если бы сознание Камидзё прояснилось, он бы определенно был удивлен.

- Я...

Загнанной в угол была Канзаки.

Всего лишь несколькими словами он загнал в угол одного из десяти лучших магов Лондона.

- Я действительно не хотела рассечь ей спину. Я думала, что барьер ее Переносной Церкви всё еще работает... я порезала её только потому, что была абсолютно уверена, что это ее не ранит... И всё же...

Камидзё не понимал, о чем говорила Канзаки.

- Я делаю это не потому, что мне так хочется, - сказала Канзаки. - Но она не сможет жить, если я этого не сделаю. ... Она... умрёт.

Голос Канзаки был как у ребенка, который вот-вот расплачется.

- Я принадлежу к той же организации, что и она. Я из Несессариуса из Англиканской церкви, - сказала она, словно кашляя кровью. - Она моя коллега... и дорогая подруга.

Примечания

Назад к Главе 1

Вернуться на Главную страницу

Вперёд к Главе 3