Sayonara piano sonata~Russian Volume 1 - Chapter 10

Жар-птица, за океаном, пакет с лекарствами

Позже, ночью, после ужина в одиночестве, я тренировался играть на бас-гитаре. И тут со стороны входной двери послышался грохот падающих вещей.

- Оооо… Это абсолютное счастье – умереть под завалом такой замечательной музыки разных эпох.

У входной двери лежал в кои-то веки парадно одетый Тэтсуро, погребенный под кучей упавших дисков. Растерянно разглядывая потолок, он что-то бормотал себе под нос.

- Будь добр, прежде чем умереть, скопи достаточно денег, чтобы я мог жить, ни в чем не нуждаясь.

Кстати, помнится, я там немного прибрался. Но как бы я ни старался их складывать, стопки с дисками всё равно росли всё выше и выше – их было не остановить. Выражая недовольство по этому поводу, я выкапывал Тэтсуро из-под дисков.

- Когда я умру, тебе придется положить ко мне в гроб «Жар-птицу» Стравинского. Не надо играть что-то вроде «Requiem Mass in D minor», просто поставьте «St Matthew Passion»! Тогда я побью рекорд Иисуса Христа и воскресну через два дня.

- В этом нет необходимости – просто отправляйся в ад и оставайся там! Я же тебе говорил звонить, если выпил.

- А, мхмм. Я давно не встречался со своими одногруппниками из колледжа музыки … буэ-э-э...

Замечательная музыка разных эпох, равно как и единственный дорогой костюм Тэтсуро, были испачканы его кисло пахнущей рвотной массой. Он был уже полумертв.

- Ааааа. Придется отдать это в химчистку.

После того как его вырвало в туалете, Тэтсуро вернулся с бледным лицом. Даже увидев насколько испоганен костюм, он сделал вид, будто это не имеет к нему никакого отношения. Только одно могло заставить Тэтсуро прилично одеться – концерт. Из-за своей работы ему часто приходиться ходить на различные выступления, а у него только один костюм. Как же мне его вразумить? В любом случае, сделаю ему чашку горячего лимонного сока, чтобы он пришел в себя.

- Аааххх, я снова полон сил. Мне очень повезло. Моя жена сбежала от меня, но Бог даровал мне сына, умеющего за мной ухаживать.

Ох, мама, почему ты не боролась сильнее за мое опекунство.

- Хватит с меня женщин. Все 5 моих одноклассников холосты, и трое из них уже один раз развелись!

Подставляя свои собственные слова, Тэтсуро напевал арию Риголетто – «La donna è mobile». Я надел ему на голову мусорный пакет, чтобы он заткнулся. Подумай о соседях, хватит их беспокоить!

- У тебя ведь так же с девчонками, да? Ты уже выкинул гитару, нет?

- Я все еще играю на ней! Хватит держать меня за идиота! – я показал на бас-гитару, лежавшую на диване.

- Но ты хреново играешь, разве не так?

- Ну уж извини! – значит, снаружи все равно слышно? Лучше не буду подключать бас-гитару к усилителю, когда тренируюсь дома.

- Ааа, почему? Она настолько хороша? А, Эбисава Мафуйу, правильно? Ты о ней уже упоминал. Хорошая девчонка, да. Знаешь, в моем кругу есть глупое высказывание… Видишь ли, женщин музыкантов для обложки альбома фотографирует в профиль, в особенности это касается пианисток. Если она красивая - снимают в пол оборота. Если она сногсшибательная красотка – снимают спереди. Я работаю в этой области уже 15 лет, и Мафуйу на моей памяти первая, кого сфотографировали снизу. Э? Что такое, малыш Нао? Я попал в точку?

- Заткнись.

Я плеснул кружку воды Тэтсуро в лицо.

- Какого черта ты вытворяешь?.. Малыш Нао, ты так холоден в последнее время. Может, ты меня ненавидишь?

- Слушай Тэтсуро…

- Ммм?

- Ты ненавидишь налоги?

- А? Откуда такой неожиданный вопрос?

- Просто ответь.

- Ммм, ненавижу ли я их или нет… Думаю, было бы лучше без них, так что может быть ненавижу. Хотя я так долго плачу их, что уже забыл о подобном отвратительном чувстве.

- Ммм, примерно так же я отношусь к тебе.

- …Можно я поплачу?

- Иди на улицу, если хочешь плакать!

Тэтсуро зажал под мышкой бутылку виски, и было, похоже, что он и впрямь собирается уйти. Вспомнив, что он может потревожить соседей, я сразу же остановил его. Веди себя, как подобает в твоем возрасте, и иди уже спать!

- Но, мне кажется, у тебя с Эбисавой Мафуйу нет шансов. Потому что… ну, ты же знаешь, что ты сын музыкального критика, и она тоже это знает. Я только что с концерта Эбичири. Я пригласил его с нами выпить, но он сказал, что ему еще надо было на съемки ТВ-шоу, так что понятное дело он отказался. Хотя мы поговорили во время банкета – похоже, он останется в Японии до конца месяца, но в июне он уедет в далекие края. Скорее всего, в Америку.

- Я же говорю, ты не так понял… Э?

Эбичири – отец Мафуйу – вернулся в Японию?

Он возвращается в Америку в июне. Июнь, о котором говорила Мафуйу… этот?

- …А как же тогда Мафуйу? Ты слышал что-нибудь о ней?

- Что?

- Ничего. Значит… она тоже поедет с ним в Америку?

В это же время в прошлом году, Мафуйу, скорее всего, была на мировом туре и летала со своим отцом в Америку и по Европе. Но она ведь не могла решиться на такой бессмысленный поступок, как перевестись в нашу школу всего на один месяц, правильно?

- Думаю, она, наверное, не вернется к фортепиано. Я только сегодня услышал об этом. Похоже, тамошние критики понаписали про неё всяких гадостей. Она даже участвовала в конкурсе, не имеющего отношения к Эбичири, и к тому же победила. Но она всё равно находится в тени славы её отца.

- А…

Мне вспомнился случай, когда Мафуйу смотрела на меня глазами, полными враждебности. «Само существование критиков уже само по себе доставляет неудобства. Они постоянно пишут ерунду». Она и правда когда-то сказала что-то вроде этого.

- Её стиль игры дает повод для нападок. Например, что она не достаточно живо играла; слишком спокойно; что её презентация частей была ужасной; что её музыка напоминает ползающих насекомых; или что она слишком полагалась на технику… Даже я смог тут же придумать немало гадких отзывов, и если бы я захотел, смог бы написать 30 страниц на эту тему. Но если бы я действительно так сделал, то это было бы довольно глупо с моей стороны – не все вещи, которые ты сыграл, посчитают хорошими только потому, что ты сыграл их все с чувством.

- Так значит, Мафуйу поэтому не играет на фортепиано?

- Не думаю. Ну, похоже, они написали о ее личной жизни, хотя это не имеет отношения к музыке, только потому, что она дочь Эбичири. Видишь ли, её мать – венгерка, и они с Эбичири сейчас разведены.

- А… Значит она действительно только наполовину японка.

Я вдруг вспомнил тот день, когда я починил её диктофон. Венгрия.

- А, ты что, не знал об этом? Ладно, давай закроем тему. Я чувствую себя, как папарацци, охотящийся за новостями.

Тэтсуро открыл бутылку виски и отпил из горла. У меня больше не осталось сил, чтобы остановить его.

В то время, как я учился в средней школе в Японии, заботясь о своей спокойной жизни, Мафуйу уже была на другом берегу океана, под тщательно изучающими её любопытными и враждебными взглядами, и жила в страхе, крепко держась за фортепиано. Что же это за жизнь? Я совсем не могу представить себе.

Но все сводится обратно к изначальной проблеме. Если она действительно бросила фортепиано, то почему она играет на гитаре?

На следующий день, когда я зашел в классный кабинет, мои одноклассники обсуждали вчерашнюю передачу.

- Это было вживую?

- Ага, похоже, он уже вернулся в Японию.

- Интервью?

- Они говорят о вещах, в которых я не понимаю. Я все равно не слушаю классическую музыку.

- Они похожи друг на друга?

- Ни сколечка. Принцесса, наверное, пошла в маму?

Только из этих отрывков я тотчас понял, что они говорят о Эбичири. Я посмотрел на пустое место Мафуйу.

- Ведущий и про принцессу спрашивал.

- Они с отцом не ладят, да?

Я всё это время думал – вы же знаете, что Мафуйу скоро придет, и всё равно громко сплетничаете о ней?

- Нао, твой отец и Эбичири были одноклассниками, ведь так?

- …Откуда вы знаете?

- Так сказала Маки! Еще она сказала, что когда Эбичири преподавал, твой отец постоянно флиртовал с девчонками.

Маки-сенсей… не преувеличивайте и не распространяйте эти истории по школе, пожалуйста.

- Что? Так Нао все-таки был до этого знаком с принцессой?

- Но из того, что я видел, каждый раз, когда ведущий спрашивал о его дочери, Эбичири пытался сменить тему. Ты не знаешь почему?

- Эмм, слушайте…

Я снял бас-гитару с плеч и прислонил её к своей парте. Затем я набрался решимости и сказал:

- Перестаньте спрашивать о вещах, имеющих к ней отношение, хорошо?

Все смотрели на меня с удивленным взглядом. Я сделал вид, будто раскладываю учебники, и продолжил:

- Просто оставьте её в покое, хорошо? Она как раненый дикий котенок – если вы к ней приблизитесь, она может и оцарапать вас, но если вы оставите её в покое, она не будет вас беспокоить. Во время мирового тура, в Америке, ей хватило проблем, так что—

Пока я всё это говорил, я заметил, что окружавшие меня люди смотрели в другую сторону. Я почувствовал, как колит у меня в спине. Я обернулся и увидел стоящую у двери Мафуйу. Может ей передалось это от матери? Её белая кожа начала слегка краснеть. Её огромные глаза уставились на меня – кажется, это был не озлобленный взгляд, а скорее, шокированный.

- …А, слушай, я не…

Я и сам был не уверен, пытался ли я тогда придумать какое-то оправдание.

- Умело ты разбрасываешься этими словами, - пробормотала она и направилась к своей парте.

Окружавшие меня парни уже разбежались кто куда.

- Это не то, что ты думаешь.

- Не разговаривай со мной, пожалуйста.

Голос Мафуйу был словно ножницы, отстригающий расстояние между нами. Я мог лишь молчать. Недавно окружавшие меня одноклассники мельком бросали на меня опасливые взгляды.

Чиаки примчалась в кабинет вскоре после звонка. Проходя мимо нас с Мафуйу, она тоже заметила опасную атмосферу.

- Что случилось? – она посмотрела на меня, а потом на Мафуйу. – Вы опять поссорились?

- Я никогда раньше с ним не ссорилась, так что не употребляй слово «опять».

Сказав это, Мафуйу отвела взгляд.

Чиаки хотела что-то сказать, но я потянул её за рукав, умоляя ничего не говорить.

Какие разговоры? Мафуйу даже ни разу не посмотрела в мою сторону. Она убежала из кабинета сразу же после начала обеденного перерыва.

- Она разозлилась…

- Принцесса разозлилась…

Упрекающий шепот, а так же взгляды моих одноклассников, были направлены на меня. На этот раз виноват был, действительно, я. Мне ничего не оставалось, кроме как встать и выйти из кабинета.

Я вышел во двор и дошел до старого музыкального здания. Замка на двери не было, и дверь была открыта на распашку. Я тихо заглянул в комнату – внутри никого не было. Что происходит?

Зайдя в комнату, я увидел гитару, подсоединенную к усилителю, и оставленный на столе медиатор. Похоже, кто-то впопыхах выбежал отсюда после того, как зашел. Значит, мне можно подождать её здесь, да? И тут до меня дошло, что я не подумал, как я буду извиняться перед ней. Почему Мафуйу так сильно разозлилась на меня?

Сидя на подушке, на столе и думая, как бы перед ней извиниться, я нечаянно столкнул рукой медиатор на пол. Им, наверное, пользуется Мафуйу. Только когда я поднял его, я увидел, что он был необычной формы.

Грубо говоря, медиатор – это тонкий кусочек пластика в форме треугольника или онигири. Но на обеих сторонах этого медиатора были пластиковые петли.

Я попробовал просунуть в петли большой и указательные пальцы, и они встали в такое же положение, в котором держат обычный медиатор. Однако, я никогда не видел медиатора такого типа. Я видел медиаторы, одевающиеся только на указательный или большой пальцы, но медиатор с двумя петлями—

- Не трогай его!

Со стороны двери раздался голос, из-за чего я чуть опять не уронил медиатор. Мафуйу оттолкнула дверь плечом. Я положил медиатор на место и слез со стола.

- Мм, слушай… Извини.

Я посмотрел вниз и увидел, что в левой руке она держит небольшой белый целлофановый пакет… это лекарства?

- Ты плохо себя чувствуешь?

Удивленная моим вопросом, Мафуйу сказала: «Нет» Затем она засунула медиатор и пакет с лекарствами под подушку. Значит, она только что из аптеки?

- Что тебе нужно?

Сказав это, Мафуйу вздохнула, что довольно резко отличалось от её выкриков, которыми она меня прогоняла раньше. Я бы даже сказал, что сейчас её поведение намного страшнее.

Я сказал ей прямо: «Я пришел, чтобы извиниться перед тобой» Я думал, что сказать дальше, когда Мафуйу заговорила:

- Зачем? За что ты извиняешься? Давай и дальше рассказывай обо мне всё, что вздумается. Мне абсолютно всё равно.

- Слушай, я всё объясню, так что выслушай меня, - сказал я, сдерживая гнев. – Вчера Тэтсуро – это мой отец, кстати – он пришел домой пьяный и рассказал мне о сплетнях, которые слышал от других критиков. Он сказал, несколько американских критиков написали о тебе очень мерзкие вещи. Но он не вдавался в подробности, так что...

- Тогда тебе незачем извиняться передо мной!

Я моментально почувствовал, как мое лицо загорелось.

- Хватит придираться к моим словам.

- Что, ты пришел выплеснуть на меня свою злость?

- Да нет же, пойми, - я удержал рвущиеся наружу слова и изо всех сил старался сохранить спокойствие. – Хорошо, я понял. Я пришел, чтобы извиниться от лица всех критиков мира, которые пишут только ерунду.

Моя привычка говорить чепуху снова взалась за свое. Мафуйу в шоке заморгала и сделала удивленное лицо.

- Но ты ведь не критик. Хотя я слышала, что им работает твой отец.

- Я тоже критик.

Мафуйу склонила голову на бок. Её взгляд был полон недоумения.

- Это правда. Я помогал Тэтсуро писать статьи под его именем уже около 4-5 раз, и эти статьи издавались в музыкальных журналах. Поэтому это дает мне право извиниться перед тобой, ведь так?

Мафуйу кусала губы. Потом она посмотрела на пол и покачала головой.

- Я не понимаю, что ты хочешь сказать. О чем ты? – неожиданно сказала она слегка дрожащим голосом. - Почему? Почему ты извиняешься передо мной? Я сделала тебе так много гадостей.

- Значит, ты все-таки это осознала?

- Идиот.

Мафуйу подняла голову. Её глаза отражались тусклыми цветами унылого неба – прямо как в день, когда я впервые с ней встретился. Было промозглое чувство, как будто надвигался ливень.

- Мне наплевать на эти глупости. Не важно, как они обо мне напишут или что напишут – это не имеет значения. Дело не в этом. Я не была так… не была так…

Я еле слышал сбивчивый голос Мафуйу, и мне постепенно становилось трудно дышать. Я думал: где конкретно она находиться? Эта непостижимая девочка, окутанная тусклой фиолетовой аурой, должна быть прямо передо мной, но в действительности, насколько далека она от меня? Почему… мои голос и руки не могут до неё дотянуться?

- Почему тебе есть до меня дело? Так же, как и тогда. Почему ты мне помог? Пожалуйста, не надо больше обо мне беспокоиться. Я все равно скоро исчезну.

Мафуйу облокотилась о гитару и села на стол, зарывшись лицом в руки, прижимающие её колени к груди. …Унылый ливень, но дождь падал только на неё.

Я вышел из кабинета, но всё еще были слышны слабые отголоски продолжающегося ливня. Но майский небосвод был беспечно ясен, и над очертаниями зданий висело всего одно-два облачка.

Я подумал: наверняка я о чем-то забыл. Я упускаю из вида что-то важное о Мафуйу. Но у меня не было ни малейшего представления, что это могло быть. Показалось, что начинаю что-то понимать, но эти чувства были целиком проглочены сопровождавшими её вымышленными грозовыми тучами . Волоча свое как-будто вымокшее тело, я направился обратно в сторону классного кабинета.