Bakemonogatari! (Russian) Tsubasa Tiger:058
Когда я позвонила Сендзегахаре-сан, я сидела на скамейке определенного парка – названный парк, кстати, был местом, где впервые встретились Арараги-кун и Маей-тян.
Если развивать эту тему, то здесь же в качестве пары начали свои отношения Арараги-кун и Сендзегахара-сан, так что для них это место было более памятным, чем руины старой школы.
Конечно, для меня это не было местом, с которым у меня имелись воспоминания достойные упоминания, а было лишь обычным парком, который просто находился рядом с моим домом, а так же на пути моего привычного прогулочного маршрута, что значило, что не было никакой примечательной причины, по которой я остановилась именно тут, чтобы сделать звонок.
Решив взглянуть на то, что осталось от сгоревшего дома семьи Ханекава, я направилась в нужном направлении, выйдя из библиотеки, но потеряв самообладание, когда уже почти подошла, я решила сначала позвонить Сендзегахаре-сан.
Или, может быть, я не потеряла самообладание, а решила отвернуть свой взгляд; в этот момент я больше не понимала полностью, что же все-таки значить «отвернуть свой взгляд».
Я не была запутана.
Скорее озадачена.
На самом деле, Сендзегахара-сан отметила то, о чем я сама никогда бы не подумала – но как она и сказала, я должна была заметить это сама, даже без ее слов.
Хоть это и потребовало некоторого напряжения от моего воображения, чтобы посчитать дом Ханекавы за «место в котором я спала ранее» (спать в собственном доме было настолько простым и очевидным фактом, что осознать это оказалось довольно сложно), но, по крайней мере, о руинах заброшенной школы подобное было подумать легче.
Пожар произошел потому, что я там переночевала – хоть я и не могла такое предположить, но случись подобное на день раньше, то я сгорела бы заживо – мне бы следовало испытывать страх.
Подобная причина даже в голову мне не приходила, что было больше похоже не на недостаток воображения, а на то, что я в очередной раз отвернула свой взгляд.
Я повернулась спиной к реальности.
Возможно, произошло именно это.
Похоже, произошло именно это.
Конечно, будь даже так, я просто не могла взять и принять предположение Сендзегахары-сан – не могла принять на веру, так как не было достаточного количества доказательств в пользу подобного заключения.
Логическое заключение нельзя вывести на основе всего лишь двух случаев.
Но в тоже время, мы уже не могли ждать, чтобы случились третий или четвертый.
Завершив звонок Сендзегахаре-сан, я снова собралась с силами и направилась к своему сгоревшему дому – однако, в противоположность моим ожиданиям, там оказалось абсолютно пусто.
Повторюсь, там оказалось поразительно пусто.
Любопытных зрителей больше не было, и в тоже время это был не просто выгоревший участок, выглядевший так, словно последние пятнадцать лет здесь все так и было, или так, словно здесь произошло преступление и его огородили ограждением и лентой, нет, любой человек просто принял бы это место за свободный участок.
Здесь ничего не было и ничего не ощущалось.
И хоть в этот момент я не могла полностью поверить в то что «ничего не ощущалось» - я же не просто жила на данном куске земли, а в доме, что был на нем построен, так что, возможно, мне стоило принять половину данного ощущения.
Да, точно, здесь совершенно ничего не было.
«……»
Понимая, что привлеку ненужное внимание, если простою здесь слишком долго, я пробыла здесь чуть больше минуты и затем поспешила отсюда.
«Разве места, приютившие тебя на ночь, не сгорают одно за другим? А значит, если это продолжится, то и моя квартира и дом семьи Арараги сегодня ночью пострадают от пожара»
Даже после посещения этих обгоревших остатков, я не смогла избавиться от ощущения, что предположение Сендзегахары-сан выглядит довольно натянутым – однако, эти слова напомнили мне о другом случае.
История Яои Ошичи.
После того, как она влюбилась в парня, которого встретила во время огромного пожара, она попыталась сжечь собственный дом, чтобы встретить любимого снова – хоть это и была ужасная мысль, от которой стоит трястись не в возбуждении, а в страхе, я ничего не могла с собой поделать, кроме как ощущать, что подобные случаи свойственны для историй, касающихся любви.
Ошичи была рождена в год Огненной Лошади (Hinoe Uma), а к женщинам, родившимся в этот год и склонным быть весьма устремленными, стали относится если не как к плохой примете, то с предубеждением.
В конце концов, подобные эмоции могли завладеть кем угодно.
И лишь по гороскопу люди делились на категории.
Как бы то ни было, в таком случае определение «Огненной Лошади» имеет более глубокое значение.
Ну, если честно, я знала, что на самом деле оно ничего не значит.
«Uma»
Это значит «лошадь».
Конечно, меня очень смущал тот факт, что слово травма (‘trauma’) так сильно зацепилось у меня в сознание, хоть и как каламбур Сендзегахары-сан, но почти что половина всех народных историй строилась на основе игры слов, так же как и словосочетание Hinoe Uma, возникшее на основе поговорки «огонь доводит лошадь до безумия».
Тигр (tora) и лошадь (uma) – получается травма (‘trauma’).
Повреждение духовного характера.
«Сколь бы ни было вариантов, мне есть над чем подумать – но я все еще не могу прийти к заключению»
Однако у меня было ощущение, что скоро я его увижу.
Проблема, тогда, скорее в том, смогу ли я принять это заключение – какими бы не были натянутыми догадки, я не могла не чувствовать неловкость от вероятности того, что квартира Сендзегахары-сан, так же как и дом семьи Арараги, могут сгореть.
Да, конечно.
Наступило время положить этому конец.
Этой истории пожаров – истории меня.
«…Эм, извините»
Расстояние между домом семьи Ханекава (а точнее уже его остатками) и домом семьи Арараги было достаточным, чтобы сесть на автобус, но в итоге я вернулась обратно пешком на своих двоих, не воспользовавшись общественным транспортом.
Хоть мне и вручили дубликат ключей, и я могла войти, не пользуясь домофоном (мне невероятно доверяли), но я, естественно, нервничала по этому поводу. Я не могла заставить себя так поступить, хоть мне и сказали чувствовать себя здесь как дома.
В конце концов – «как у себя дома»?
Я даже не знала как это.
Хуже того, я даже не знала себя.
Помимо этого, учитывая, что все места, в которых я переночевала, подверглись пожару одно за другим, я сомневалась в том, что мне вообще следует возвращаться в дом Арараги-куна, но из-за того, что я уже провела тут ночь, возможно, было слишком поздно об этом думать – так моя извращенная логика убедила меня в том, что не будет ничего плохого в том чтобы вернуться.
…Но, то, что я нашла логическую причину для того, чтобы вернуться в собственное место пребывания, показало бедность моего собственного сердца, от чего где-то глубоко внутри мне захотелось умереть.
«С возвращением, Цубаса-сан. Ты довольно поздно! Куда-то ходила?»
Пока я разувалась, Карен-тян пришла из гостиной, чтобы поприветствовать меня. Однако, я испытала некоторую неловкость из-за того, что ничто не могла ответить на ее «с возвращением».
«В парк, что недалеко отсюда. Заскочила туда на чуток»
«О»
«Были ли какие-нибудь новости от Арараги-куна?»
«Нет, никаких. Он просто не знает, когда следует прекратить растрачивать свою жизнь. Когда он вернется, я выбью из него всю дурь. Ох уж он получит!»
Сказав это, Карен-тян одним приемом показала, как собирается это сделать.
Это был безупречный двойной удар ногами.
Похоже, что даже если Арараги-кун сможет разобраться с той ситуацией, в которую попал, и вернуться целым, то его ожидает еще как минимум два испытания.
Ну, мне не следует говорить об этом так, словно это меня не касается.
Я тоже буду рада вывалить на него накопившиеся жалобы, которые смогут быть высказаны только в случае, если к тому времени я смогу разобраться с собственными проблемами.
Я тоже хотела стать испытанием, которое ему надо будет преодолеть.
«Ну, в любом случае, кого заботит никого не заботящий братец? Я ждала тебя, Цубаса-сан. Можно даже сказать, что меня уже тошнило от ожидания. Или, может быть, мне следует сказать, что я устала ждать»
«И то и другое значит примерно одно и то же, вообще-то»
«Цукихи-тян тоже уже вернулась, так что давай поиграем во что-нибудь! Колода карт уже ждет нас на столе в гостиной»
«Карт?»
Не видеоигры?
Это было весьма неожиданно.
«О, извини, Карен-тян, мне надо кое о чем подумать у себя в комнате»
«Да ладно, забудь об этом»
Пока я махала рукой, пытаясь отказаться от ее приглашения, Карен-тян схватил мою кисть и насильно потянула в гостиную.
«Но я просто не могу»
«Людям лучше вообще ни над чем не думать, знаешь ли»
«Что это за логика такая?!»
«От логики и всего ей подобного просто начинает болеть голова, не так ли? Так что если «человек – это умеющий мыслить тростник»? Кто сказал, что мы не можем быть не умеющим мыслить тростником?
«Это слишком прямое мнение!»
Но «не умеющий мыслить тростник»?! Разве тогда ты не будешь просто тростником?
И ты нормально к этому относишься?!
«О, давай же, скорее. Не думай, что можешь сопротивляться мне!»
«Стой, ладно, я поняла, я поняла, просто, просто дай мне снять туфли! Мы поиграем, мы поиграем в карты!»
«Ура!»
Воскликнула Карен-тян.
Какой же невинной она была.
Времени на то, чтобы наслаждаться карточной игрой, не было, не тогда, когда есть вещи, о которых хочется подумать, точнее вещи, о которых необходимо подумать – так что, возможно, мне следовало все равно отказать ей, как бы сильно она меня ни зазывала. Однако я так не сделала, потому что поняла бессмысленность размышлений в одиночку – это, конечно, не значило, что я соглашалась с предложением Карен-тян о «не умеющем мыслить тростнике».
Это было бы ужасно, быть просто тростником.
Но так же ужасно было и то, что я была одинаковой, вне зависимости от того думаю я или нет.
В конце концов, сколько бы я ни думала об этом, сколько бы ни собиралась об этом размышлять, или чтобы я там ни осознала – если бы это оказалось чем-то неудобным для меня, я могла просто отвернуть от этого свой взгляд, вырвать из сердца, полностью забыть об этом, так, что затем даже и не вспомню об этом.
В таком случае, я могу поступить так же, как сделала Сендзегахара-сан в диалоге со мной ранее – я могу подойти к этому со свежей головой, ожидая возможности ухватиться за какую-либо подсказку посреди беседы.
Что-то подсказывало мне, что мне не стоило бы вовлекать в это учеников средней школы, в лице Карен-тян и Цукихи-тян, но ощутив свою собственную неубедительность, что любая неловкая оговорка может привести к обратному от желаемого эффекту… Но главным было скорее то, что если и обсуждать огонь, то в каком-то смысле, не было никого для этого более подходящего.
Они были Огненными Сестрами второй школы Цуганоки.
Огонь был прямо в их именах.
| Назад к 057 | Вернуться на главную страницу | Вперёд к 059 |
