Bakemonogatari! (Russian) Tsubasa Tiger:026
Конечно же, не все прошло полностью гладко.
Хоть дочери и описывали их как тех, в чьих жилах течет чистокровная справедливость, чета Арараги соответствовала представлению правильных взрослых (и полицейских), и посему всплыл вопрос о правильности такого решения.
Однако, после слов «ну, похоже, с этим ничего не поделаешь» они в итоге разрешили мне остаться, что произошло с гораздо большей готовностью, чем я ожидала, хоть и без особого энтузиазма.
Карен-тян и Цукихи-тян так же вовсю постарались уговорить их – в этом плане они казались почти что родителями Арараги-куна.
В конце концов, они обе были похожи на него.
На счет этого, хоть похожесть среди членов «семьи» была, конечно, заложена на генетическом уровне, вероятно, что тот факт, что они имели схожий образ жизни, так же являлся фактором. Учитывая то, что они живут под одной крышей, идут по жизни схожим темпом, питаются по общему меню, их тела созданы из одинакового материала, поэтому легко понять и ту логику, по которой конечные продукты так схожи между собой.
В противоположность этому, в доме семьи Ханекава темп и меню отличались у всех членов семьи, поэтому ни один из них совсем не был похож на другого. Если сравнивать так, то здоровой (во всех смыслах) выглядела именно семья Арараги-куна.
Все это мне удалось понять, увидев их за ужином, в котором они позволили принять участие и мне.
Что значит вести семейную беседу.
Это было очень свежим ощущением, и я позволила себе им насладиться – хоть мне и пришлось выдержать град вопросов матери Арараги-куна касательно ее сына.
После пришло время принять ванну.
Кстати говоря, прошло три дня с того момента, когда я ею пользовалась.
Возможно, это стало для них каким-то негласным правилом, но Карен-тян и Цукихи-тян залезли в ванну вместе – в итоге нам троим там было невероятно тесно.
«А ты совсем и не показушная, не так ли, Цубаса-сан»
Эта беседа проходила в той самой упомянутой ванне.
Мы втроем были вплотную прижаты друг к другу, словно в каком-то эксперименте по измерению максимального числа людей, способного поместиться в телефонной будке, т.е., другими словами, в обстановке, которая совершенно не подразумевала какой-либо чувственности, Карен-тян завела эту беседу.
«То есть, может, конечно, это потому что я – идиотка, но когда я общаюсь с умными людьми в школе, то многие из них заставляют меня ощутить «о, да ты действительно умен». Как будто они изо всех сил пытаются связать в одном предложение кучу заумных слов и говорить о том, что никого не заботит. Но ты, Цубаса-сан, умная, а говоришь со мной на уровне моего восприятия. Вот что по-настоящему великолепно»
«Это верно»
Влилась в беседу Цукихи-тян.
Ее волосы были весьма длинными, особенно после того как она расплела их перед тем как залезть в ванну.
Похоже, что скорость их роста превосходила даже скорость роста волос Канбару-сан.
Воистину чудовищно.
«Но, похоже, именно так и должно быть, Карен-тян. Люди, которые по-настоящему умны… точнее все первоклассные люди, которые хороши в чем-то, в спорте или еще чем-то, оказываются довольно обычными в общении и полностью теряют свою ауру крутизны. Но, наверно, это потому что они – настоящие, так что им нет необходимости кого-то из себя изображать»
«……»
Я испытывала некоторую неловкость, от ощущения того, что меня хвалят, но то, что сказала Цукихи-тян о первоклассных людях, о том, что они невероятно нормальны, было верным, но в моем случае все было не так.
Я не была обычной.
И – я не была умной.
Сомневаюсь, что кто-либо может быть более показушным и более приукрашенным чем я – я осознала это во время Золотой Недели и перед Фестивалем Культуры.
Осознала так сильно, что не желала это признавать.
Осознала так сильно, что возненавидела это.
«Я всегда пыталась понять, как выглядят вещи с точки зрения умного человека»
Сказала Карен-тян.
«Как когда вы смотрите на одну и туже вещь, но видите совершенно разное. Например, для меня, число Пи – всего лишь список цифр, но, может быть, для Эйнштейна он выглядел как их прекрасная последовательность»
«О, на счет этого я ничего не знаю»
Нечетким образом ответила я.
С какой стороны ни посмотри, но вопрос был слишком тяжелым для того, чтобы на него ответить»
На самом деле, чувство, необходимое чтобы осознать ценность и значение математических величин в духе Пи или золотого значения, существовало лишь у малой части гениев – однако, я не верю, что для этого требовался быть умным.
Даже среди умных людей должны быть те, кто видят в числе Пи всего лишь список цифр, подумала я, ну и люди с противоположным мнением так же должны существовать.
Это было лишь дело различий личных взглядов, а не какого-то обязательного условия.
Разница в точках зрения Карен-тян и Эйнштейна, а так же разница точек зрений Карен-тян и Цукихи-тян, наверняка почти одинаково не велики.
«Например, представим, что есть роман, в котором ведется повествование от первого лица. Я считаю, что если рассказать его от другого лица, то получится совершенно иная история. Так же как расследование, рассказанное от лица Доктора Ватсона, довольно отличается от того, как рассказывает сам мистер Холмс»
Кстати говоря, в делах Шерлока Холмса так же присутствуют короткие истории от лица всезнающего рассказчика.
Однако, с объективной точки зрения, было бы не правильно сказать, что тот мир обладал свойством правильности.
Но никто и не утверждает, что Бог не совершает ошибок.
Например.
Он случайно создал людей.
……Теперь, разделяя столь интимный контакт с прекрасным телом Карен-тян, чьи мускулы окрепли благодаря тренировкам, и милой и молодой фигурой Цукихи-тян, я начала задумываться: всегда ли Арараги-кун так же ладит с сестрами? – признаться, его эксцентричность начинала находить себе объяснение.
И т.д. и т.п.
Затем я выбралась из ванны.
Нижнее белье, купленное в магазине, было не настолько свежим, и хоть я бы вполне пережила бы в них и еще один день, но Карен-тян одолжила мне новую пару боксеров.
Так же она одолжила мне и пижаму.
Было бы странно вести себя сейчас замкнуто, поэтому я приняла это без лишних слов.
«Ха? Но это же мужской размер?»
«Хм? А, это. Это братца»
Ба.
Я только что надела пижаму Арараги-куна…
Я посмотрела на себя в зеркале.
Что за странное чувство, словно я сделала то, что мне не следовало?
С другой стороны, если бы я сейчас ее сняла, то это бы значило, что меня это очень заботит … нет, это было лишь извинением.
Теперь, когда я надела эту пижаму, я ощущала странное нежелание ее снимать.
«Хм. Ясно. Размер прям в самый раз»
В итоге я сказала что-то обычное, то, что нельзя назвать попыткой скрыть стеснение, после чего начала чистить зубы на ночь.
Все же, мне не стоит рассказывать об этом Сендзегахаре-сан, верно…?
После этого, эти двое повели меня за собой в комнату Арараги-куна.
Теперь, если задуматься об этом (хоть я понимала это и без того), я вторглась в дом семьи Арараги без какого-либо разрешения от Арараги-куна, да еще, к тому же, одолжила у него пижаму и кровать. С чистой совестью и без каких-либо преувеличений меня можно было бы назвать хулиганом, который творит все, что ему вздумается.
Хуже того, что он не знал то, что я получила на это разрешение как у его семьи, так и у его девушки.
Я думала о том, что мне следовало бы хотя бы отправить ему сообщение, но в текущих обстоятельствах, не представляя общую картину происходящего, нет ничего такого в том, что я была полна сомнений.
Прямо сейчас на мне твоя пижама, Арараги-кун.
Если бы я отправила ему подобное сообщение, а он бы его получил, то, мне кажется, это могло бы негативно сказаться на той ситуации, в которой он находится.
Кроме того, взглянув на часы (я заметила их еще, когда он первый раз пустил меня сюда, но по какой-то причине в его комнате было аж четверо часов. Хоть он и никогда не производил на меня впечатление пунктуального человека) я заметила, что был уже десятый час. Когда я увидела это, то осознала, что прямо сейчас у него встреча с Канбару-сан, ох, хм – ладно.
Я сомневалась.
«Что ж, доброй ночи, Цубаса-сан. Можешь пользоваться чем угодно в этой комнате»
«Доброй ночи, Ханекава-сан. До завтра»
Сказали сестры Арараги и ушли, оставив меня одну, не знающую даже что и делать, в комнате Арараги-куна.
Ну не то чтобы я могла сделать что-то, кроме как лечь спать.
Даже если бы я решила заняться уроками, то у меня и тетрадей то не было – их же одалживала мне Сендзегахара-сан.
С мыслями о том, что стоит завтра сходить в библиотеку и взять оттуда пару учебных книг, я обнаружила себя исследующей книжную полку Арараги-куна.
Хоть Карен-тян и сказала, что я могу «пользоваться чем угодно» из этой комнаты, я, конечно же, не могла вести себя, как попало, в комнате Арараги-куна. Однако уж за разглядывание книг на полке мне точно никто ничего плохого не скажет.
Набор книг порядочно изменился с последнего раза, когда я была здесь – он сказал мне, что не выкидывает книги, так что, похоже, он был из тех, кто откладывает непрочитанные книги на полку, а прочитанные убирает в шкаф.
Удивительно, но среди них было много романов.
По образу его речи и собственной подачи, можно было подумать, что он читает только мангу.
Я взяла наугад какой-то иностранный роман и, сев затем за стол, погрузилась в чтение примерно на час. Как ни странно, но мысли о том, что это стол Арараги-куна, а это стул, на котором он сидит, совсем не посещали мое сознание.
Когда я выключила свет и легла на кровать, было уже ближе к полуночи.
Но все равно, поняв, что сейчас моя голова покоиться на подушке Арараги-куна, а вся я целиком сплю в его кровати, одетая в его пижаму, после такого я просто не могла уснуть, и только после того как маленькая стрелка переползла за единицу, я все-таки смогла заснуть.
Мне не стоит винить Арараги-куна.
Было бы не порядочным даже задумываться о том, чтобы это сделать.
| Назад к 025 | Вернуться на главную страницу | Вперёд к 027 |
