Bakemonogatari! (Russian) Suruga Monkey:002

- О, Аряряги-сан.

- Арараги.

- Прости, язык прикусила.

Возвращаясь в пятницу домой со школы на велосипеде, я заметил маленькую девочку с косичками и большим рюкзаком за спиной по имени Хачикудзи Маёй. Я нажал по тормозам, остановившись слева, и позвал её. Хачикудзи сначала удивлённо хлопала глазами, а потом, как обычно, исковеркала моё имя.

Я до сих пор восхищался тем, как она умудряется придумывать новые способы неправильно произносить моё имя, поэтому я вежливо поправил её.

- Не произноси имена людей, словно ты Юккари Хатибей.

- Я думаю, что это мило.

- Ты выставляешь меня совершенно некомпетентным.

- Хм-м. Тебе это на удивление идёт.

Пятиклассница говорила ужасные вещи без задней мысли.

- Арараги-сан, я рада, что у тебя всё хорошо. И я рада, что снова тебя встретила. Что-нибудь случилось с тех пор?

- Мм? Да нет. Подобные события нечасто случаются. Сейчас у меня классная, мирная жизнь. Всё тихо и спокойно. Хотя скоро у нас экзамены, так что всё на самом деле не так уж и спокойно.

Примерно две недели назад, четырнадцатого мая, в День матери, я встретил в одном парке Хачикудзи Маёй, что привело к определенному инциденту. Возможно, ничего такого, чтобы называть это инцидентом, и ничего трудного для понимания, чтобы об этом упоминать, не произошло, но это был необычный опыт.

Под необычным я имею в виду именно необычный.

Благодаря этому чудаку Ошино и помощи Сендзёгахары я увидел разрешение проблемы без дальнейшего её прогрессирования. Хотя, если бы я рассматривал события 14-го мая как неизбежные, а не случайные, то последующие 2 недели тишины и покоя тоже были неизбежностью, а не случайностью.

Насколько я мог судить, у Хачикудзи также всё было в порядке. А значит, события Дня матери разрешились целиком и полностью, не оставив за собой никаких хвостов. Это было редкостью для подобных необычных событий. Для Ханекавы, Сендзёгахары или меня, иметь дело с последствиями необычного опыта было куда проблематичнее, чем с самим необычным опытом. Их можно даже назвать жестокими.

Хачикудзи Маёй.

В этом смысле я ей немного завидовал.

- О, в чем дело, Арараги-сан? Почему ты так страстно на меня смотрел? Это так непристойно.

- Как это - страстно смотрел?

И они непристойные?

Не такую страсть я хочу.

- Если ты будешь так на меня смотреть, я начну икать.

- У тебя что-то не так с диафрагмой.

Это меня удивило.

Если вспомнить, через что прошла Хачикудзи, то несильно то ей и позавидуешь. В каком-то смысле Хачикудзи пришлось даже тяжелее, чем Ханекаве, Сендзёгахаре или мне. Уверен, многие люди именно так бы и подумали.

Пока я размышлял над этим, слева от моего велосипеда прошли две старшеклассницы. Две девушки. Их форма отличалась от нашей. Они с нескрываемой подозрительностью смотрели на нас с Хачикудзи. Я услышал их шепот, пока они проходили мимо, и мне стало неприятно. Должно быть, ученик третьего года старшей школы Арараги Коёми, разговаривающий с пятиклассницей Хачикудзи Маёй - очень странная сцена для нормальных людей.

Но мне было всё равно.

Холодный взгляд мира ничего для меня не значил.

Я не легкомысленно позвал её, и только нам двоим нужно было знать правду. Нашу дружбу не пошатнуть подобными предрассудками.

- Боже, кажется, те девушки просекли, что ты лоликонщик, Арараги-сан. Они насквозь видят твои истинные желания.

- Я не хочу слышать такое от тебя!

- Тебе нечего стыдиться. Нет закона, запрещающего любить маленьких девочек. Люди свободны в выборе своих вкусов. Пока ты не осуществляешь свои ненормальные желания, нет никаких проблем.

- Даже если бы мне и нравились маленькие девочки, тебя бы я ненавидел!

Кажется, между нами не было никакой дружбы.

Все вокруг были такими.

Я оглянулся через плечо.

И никого там не увидел.

По-крайней мере, сейчас.

- В самом деле... Судя по тому, что ты говоришь и делаешь, тебя ждёт большое будущее. Как бы там ни было, Хачикудзи, что ты здесь делаешь? Шла куда-то и снова заблудилась?

- Это было очень грубо с твоей стороны, Арараги-сан. Я отродясь ни разу не заблудилась.

- У тебя прекрасная память.

- Прекрати, из-за тебя я краснею.

- Да уж, было бы здорово забывать всё, что тебе неприятно.

- Нет-нет. Кстати, кто вы такой?

- Ты меня забыла?!

Неплохо парировала.

У неё хороший вкус.

- То есть, даже если я знаю, что это было шутка, всё равно очень обидно, когда тебя кто-то забывает, Хачикудзи.

- Ничего не поделать. Я забываю всё, что нахожу неразумным.

- Я не настолько глуп, чтобы у тебя было право что-либо говорить на этот счет! И я говорил про что-то неприятное, а не неразумное!

- Ничего не поделать. Я забываю всё, что нахожу неприятным.

- Вот-вот. Теперь ты поняла пра... стой! Нифига ты не поняла! Не называй других людей неприятными!

- Но ведь ты сам так сказал!

- Цыц. Не сваливай всё на меня.

- А ты эгоист, Арараги-сан. Но, ладно. Впредь я буду осторожней подбирать слова. Например...

- Например?

Вместо этого назову тебя анти-приятным.

- ...

Это был веселый разговор.

Говоря по-правде, меня немного беспокоил тот факт, что я, ученик выпускного класса по имени Арараги Коёми, говорил на одном уровне с пятиклассницей. С другой стороны, это несильно отличалось от разговоров с моими сестрами из средней школы. И если не беспокоиться о разнице между средней и начальной школой, то разговор с Хачикудзи протекал гораздо плавнее, чем с сестрами.

Со вздохом я слез с велосипеда.

Дальше я шел, толкая его вперед за руль.

Болтать с Хачикудзи было весело, но если я продолжу перешучиваться с ней, стоя на месте, то все мои дальнейшие планы обломятся. Не то, чтобы меня подгоняло время, но я чувствовал, что лучше разговаривать с Хачикудзи на ходу. Не казалось, чтобы у неё была какая-то определенная цель, поэтому она шла рядом с велосипедом без необходимости говорить что-либо с моей стороны. У неё действительно было немного дел.

Была еще одна причина, по которой нужно было двигаться дальше, но очередной взгляд через плечо отсрочил на какое-то время эту мысль.

- Куда ты идешь, Арараги-сан?

- Пока что домой.

- Пока что? Ты потом опять куда-то пойдешь?

- Вроде того. Если помнишь, я говорил, что у меня скоро экзамены.

- Да, они проверят твои навыки, а, следовательно, твою ценность, да?

- Не так весомо. Смысл экзамена только в том, чтобы узнать, смогу я окончить школу или нет.

- Ясно. Значит, он показывает, провалишься ты или нет.

- ...

Это означало абсолютно то же самое, но с другим оттенком.

Японский очень затейливый язык.

- В конце концов, твой интеллект анти-приятный, Арараги-сан.

- Сейчас я бы предпочел, чтобы ты просто называла меня неразумным.

- Даже если это так, есть вещи, которые ты можешь сказать, а есть вещи, которые и без слов понятны.

- То есть, нет ничего, чего бы ты не могла сказать?!

- Не волнуйся, Арараги-сан. У меня тоже не очень хорошие оценки, так что мы с тобой одинаковы.

- ...

Меня утешала девочка из начальной школы.

Я был таким же, как девочка из начальной школы.

Хитрость Хачикудзи Маёй я чувствовал еще и в том, как она меняла слова "неразумный" на "плохие оценки", когда говорила про себя.

- Нет, правда, это очень серьезно. Если я не справлюсь с экзаменами, то окажусь в очень плохой ситуации.

- Тебя исключат?

- Пусть это и частная подготовительная школа, но она не настолько сумасшедшая, чтобы исключить за заваленные экзамены. И вообще, разве такие школы существуют? Похоже на дурную шутку. В любом случае, думаю, самое худшее, что может случиться - тебя оставят на второй год, но мне бы этого не хотелось.

Если я могу избежать этого, я избегу.

Нет, должен избежать любой ценой.

- Хм. Тогда, Арараги-сан, разве это не будет хорошим поводом никуда сегодня не ходить? Не лучше ли будет остаться дома и готовиться?

- Ты иногда говоришь на удивление серьезные вещи, Хачикудзи.

- Арараги-сан, я бы предпочла, чтобы ты не говорил, что я говорю серьезные вещи.

- То есть тебе всё равно, что я назвал это удивительным?!

Она была довольно забавной.

- Тебе не о чем беспокоиться. А вообще, неплохо получается, Хачикудзи. Разумеется, я иду не развлекаться и не по магазинам. Я пойду учиться.

- Хм? - Хачикудзи торжественно наклонила голову вбок. - То есть ты пойдешь в библиотеку или куда-то ещё? Хм-м... Лично мне кажется, что заниматься в уютной домашней обстановке намного эффективнее... Ох, Арараги-сан, ты посещаешь вечернюю школу?

- Думаю, это больше похоже на вечернюю школу, чем на библиотеку. - Сказал я. - Помнишь Сендзёгахару? У неё были самые лучшие оценки в прошлом году среди нашей параллели, и она пообещала мне помочь у неё дома.

- Сендзёгахара-сан...

Хачикудзи сложила руки и посмотрела вниз.

Она ведь не забыла её, да?

Если так, то это скорее из-за страха, чем из-за того, что она была ей неприятна.

- Её полное имя - Сендзёгахара Хитаги. Та девушка с конским хвостом, что тогда была со мной. Она помогла...

- А... Та цундере.

- ...

Ну, кажется, она её помнила.

Казалось, слово из семи букв, начинающееся на Ц, и заканчивающееся на Е, стало широко применяться для описания её поведения, но я не был уверен, что это хорошо. Я решил спросить об этом у неё самой. Моя реакция на то, что её так называют, может измениться в зависимости от её ответа.

- Она чудесный человек без предубеждений. Она показывала мне дорогу и весь путь пронесла на своей спине.

- Ты приукрашиваешь свои воспоминания?!

Кажется, воспоминания Хачикудзи о Сендзёгахаре были даже более травмирующими. Ну, это и неудивительно.

- Хм-м, - промычала Хачикудзи со всё еще сложенными руками. - Но, если я правильно помню, ты и Сендзёгахара... Как бы это сказать... Эм...

Казалось, Хачикудзи очень тщательно подбирала слова. Я догадывался, что она хочет сказать, но Хачикудзи не хотела говорить прямо, поэтому она искала способы выразить это иначе. Может, это и не было загадкой века, но мне было немного интересно, сколько вариантов выдаст ей словарный запас пятиклассницы, поэтому я просто смотрел на неё, не предлагая своей помощи.

Наконец, Хачикудзи сказала: "Вы двое заключили романтический договор, да?"

- Ужасный вариант!

Как и ожидалось, закончилось это тем, что я на неё накричал.

Эта перебранка была такой идеальной, будто её взяли прямиком из учебника.

- А? Арараги-сан, я сказала что-то странное?

- Даже если ни одно из твоих слов с виду не странное, думаю, большинство людей почувствовало бы неприятный оттенок скрытого за ними смысла.

- Если тебе не нравится термин ‘договор’, Арараги-сан, то как насчет сделки? Романическая сделка.

- Еще хуже! Просто скажи как нормальный человек!

- Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, и скажу нормально. Говорить нормально для меня обычное дело. Вот, пожалуйста, Арараги-сан. Вы с Сендзёгахарой начали романтические отношения.

- Думаю, так сойдет.

Романтические отношения?

Это уже довольно устаревшее выражение.

Тебе это кажется нормальным?

- Хоть ты и сказал, что идешь туда учиться, но разве это не простое оправдание? Может, у вас тайное романтическое рандеву?

- ...

Еще одно устаревшее словечко.

С её словарным запасом явно что-то не так.

- Идти домой к своей возлюбленной прямо перед экзаменом, который решит, останешься ли ты на второй год - самоубийственная идея, Арараги-сан.

- Он решит, окончу ли я школу.

Она наверняка подумала, что я дурак.

Мне стало жалко себя.

- И не называй эту идею самоубийственной.

- Тогда, это просто самоубийство.

Кажется, меня троллила девчонка из начальной школы.

Мне стало жалко себя.

- Что б ты знала, ты уже достаточно взрослая, чтобы я мог уладить всё раз и навсегда, если ты зайдешь слишком далеко.

- Достаточно взрослая? Ты имеешь в виду грудь и попу? Арараги-сан, что ты надеешься получить от тела младшеклассницы?

- Заткнись. И не коверкай мои слова.

Я стукнул Хачикудзи по голове.

Хачикудзи пнула меня по голени.

По повреждениям наш поединок закончился вничью.

Мы решили закончить на этом, чтобы не причинять боль самим себе.

- В любом случае, тебе не нужно об этом переживать, Хачикудзи. Сендзёгахара очень строга в таких вещах.

- Строга в учебе? Значит, она строгий учитель? Если подумать, она похожа на тот тип людей, что ненавидит идиотов.

- Да, она так и сказала, что ненавидит их.

И по этой же причине Сендзёгахаре не нравились дети.

Включая Хачикудзи.

Возможно, я тоже ей не нравился.

К тому же, Сендзёгахара была не просто строгой, когда дело касалось учебы. Но, думаю, таковы отличники.

- Значит, она один в один как Сердечный Сержант.

- Это похоже на какого-то доброго армейского офицера.

- Эм, кстати, дом Сендзёгахары-сан не около парка?..

- Нет. Уверен, мы уже об этом говорили, но она переехала оттуда недавно. Я был у неё один раз незадолго до того, как встретил тебя. Туда довольно прилично топать. Я шел домой, чтобы сменить велик. Вообще, возможно время меня поджимает даже сильнее, чем я думал.

- Если ты спешишь, то не буду тебя задерживать.

- Нет, я не опаздываю или что-то такое.

К тому же, пусть я и шел домой к Сендзёгахаре, но я шел туда учиться, а потому мне не особо хотелось спешить. Представить трудно, сколько словесных унижений Сендзёгахара мне устроит, если она об этом узнает.

Но с другой стороны...

Сендзёгахара Хитаги.

Хачикудзи это одно, а Сендзёгахара совсем другое дело...

- Эй, Хачикудзи, - начал я.

А затем я услышал шум, приближающийся сзади.

Шум.

Конкретнее - шаги.

Вместо частого топота, быстро приближающегося ко мне, это было больше похоже на человека, прыгающего очень широкими шагами.

У меня даже не было времени обернуться.

А, точно...

В последнее время, помимо экзаменов, была еще одна проблема, которая нарушала тишину и спокойствие в моей жизни.

Я думал, что она исчезла.

Топ топ топ топ топ топ.

Шаги были всё ближе и ближе.

Как я и сказал, у меня не было времени повернуться.

Но в то же время, я просто не мог не повернуться.

Топ!

Пока я медленно и неохотно разворачивал своё тело, она прыгнула.

Она прыгнула.

Канбару Суруга прыгнула.

Её прыжок оттолкнул её гораздо дальше, чем на метр или два. Её безупречная форма и идеальная траектория полета, казалось, игнорировали законы притяжения. Она пролетела прямо напротив моего правого уха.

И приземлилась.

В тот же момент её взъерошенные волосы опустились вниз.

На ней была униформа.

Разумеется, униформа нашей школы.

Шарф желтого цвета учеников второго года.

Кстати, этот прыжок задрал её юбку (которая уже была укорочена в соответствии с нынешним стилем) так высоко, как только мог. Однако на ней были спортивные шорты, поэтому никакой радости от этого факта я не ощутил.

Спустя секунду её юбка вернулась в обычное положение.

Вдруг я почувствовал запах жженой резины.

Кажется, это из-за подошв её очень дорого выглядевших кроссовок, которые терлись об асфальт. Оставалось только гадать, насколько невероятны её физические показатели.

А затем Канбару Суруга, звезда баскетбольной команды, повернулась.

В её ещё немного детском лице присутствовала галантность, что было редкостью даже среди третьего года. Её проницательный взгляд остановился прямо на мне.

Она положила руку себе на грудь, слово собиралась давать присягу.

И она нежно улыбнулась мне.

- Арараги-семпай. Какое совпадение.

- Не бывает таких тщательно спланированных совпадений!

Было очевидно, что она меня преследовала.

Оглянувшись, я заметил, что Хачикудзи уже и след простыл. Какой бы резкой и прямой она ни была со мной, Хачикудзи Маёй была на удивление застенчивой девочкой. Она быстро приняла решение и ретировалась своими невесомыми шагами. Нет, ну правда, кто угодно сбежит, если увидит, что на него на полной скорости несется незнакомая девушка. (А с её точки зрения всё выглядело так, что Канбару бежит прямо на неё.)

Она чудесный друг...

Ну, чёрт с этим.

Я опять повернулся к Канбару, которая увлеченно и очень мило кивала головой.

- Что?.."

- А, я думала над тем, что вы сказали, Арараги-семпай. Я хочу запечатать ваши слова глубоко в моём сердце. "Не бывает таких тщательно спланированных совпадений"... Эта фраза отлично подходит ситуации и звучит так, словно она была и одновременно не была придумана на месте. Думаю, это как раз то, что называют находчивостью.

- ...

- Да, вы правы, - сказала Канбару. - По-правде говоря, я гналась за вами, Арараги-семпай.

- Ага, я так и понял.

- Вот как. Значит, вы поняли. Ну, еще бы. Вы насквозь видите всё, что думают младшеклассники, вроде меня. Я смущена и мне стыдно, но кроме того, я впечатлена.

- ...

С ней было трудно иметь дело.

Я понятия не имею, какое у меня было выражение лица, но каким бы оно ни было, Канбару Суруга не обратила на него внимания и её лицо расплылось в лучезарной улыбке.

Три дня назад я уже слышал эти громыхающие шаги, приближающиеся ко мне, когда я спускался по коридору. Канбару Суруга позвала меня, как ни в чем не бывало. Она окликнула меня настолько нормально, что я без раздумий ответил так же нормально. И только после моего ответа я понял, что говорю с известной звездой второго года. Даже столь отдаленный от сплетен человек, как я, был наслышан о ней. Однако между нами не было никакой связи, а потому я был слегка удивлён.

Но что действительно меня удивляло, так это она сама. Это сложно описать словами, но у неё такой странный характер, которого я ни у кого больше не видел.

С тех самых пор - да, все эти три дня - Канбару Суруга повсюду за мной следовала. Где бы я ни был, сколько бы времени ни было, сколько бы рядом не находилось людей, я слышал эти преследующие меня шаги.

- Перемены между уроками это одно, Канбару, но разве у тебя нет тренировок после школы? Ты, точно, должна быть здесь?

- О? А вы внимательны, Арараги-семпай. Вы не оставляете без внимания даже малейшие сомнения. Вы словно протагонист в детективном романе. Глядя на вас, даже сам Филип Марлоу сбежал бы со стыда.

- Не нужно меня восхвалять за то, что заметил, что странно для баскетболиста национального уровня быть здесь в такое время.

У меня не вызывал интереса детективный роман, в котором детектив сбегал со стыда от чего-то подобного.

- Эти слова были наполнены такой сильной самодисциплиной, и вы не забыли о скромности, как о своём втором сильнейшем оружии. У меня есть плохая привычка дурачиться, причем даже над собой, так что я должна многому у вас научиться. Ха-ха. Еще с древних времен говорят - с кем поведешься, от того и наберешься, и я чувствую, что становлюсь лучше, просто находясь рядом с вами, Арараги-семпай. Я думаю, это то, что означает следовать чьему-то примеру.

Канбару продолжала улыбаться.

В её улыбке не было дурных намерений.

Я всегда думал, что, кто-то вроде Ханекавы - идеальный пример хорошего человека, но, вполне возможно, что, если вы доведете идею "хорошего человека" до абсурда, то получите Канбару.

Короче, она была хуже Ханекавы.

Она могла надоесть сильнее, чем Ханекава.

- С такой рукой особо не потренируешься, - сказала Канбару и указала на свою левую руку.

Вокруг её левой руки была обмотана белая повязка.

Обмотано было всё от кончиков пальцев до запястья. Выше начинались длинные рукава её униформы, поэтому я этого не видел, но, кажется, повязка шла до самого локтя. Незадолго до того, как она меня позвала, я слышал слухи, что она получила растяжение связок во время самостоятельной тренировки.

Но слухи это всего лишь слухи.

Я отнесся к ним с недоверием. Трудно было поверить, что кто-то с такими физическими данными и такой гибкостью мог получить растяжение во время тренировки. Однако, глядя на повязку своими глазами, я решил, что это может быть правдой. Палка в лесу иногда стреляет, водяной иногда тонет, а кошки падают на спину.

- Я не могу сейчас играть, а, значит, буду только мешаться под ногами, поэтому я решила пока не тренироваться.

- Но, разве ты не капитан? Да даже если нет, разве без тебя моральный дух команды не упадет?

- Поверить не могу, что вы думаете, будто моя команда так зависит от одного человека, Арараги-семпай. Моя команда не настолько слаба, чтобы терять дух только потому, что меня нет, - сказала Канбару строгим тоном. - Баскетбол - суровый спорт. Слишком суровый, чтобы держаться на плечах одного человека. Я могу признать, что выделяюсь на своей роли и позиции, но подчеркну, что выделяюсь только благодаря силе всей команды за моей спиной. Все почести в мой адрес должны быть разделены среди всех в моей команде.

- Да, думаю, так и есть.

Такой вот она была.

Можете назвать её хорошей или добродетельной, или еще как-нибудь, как сочтете нужным.

Судя по тому, что я слышал, это был не первый раз, когда Канбару слишком чувствительно реагирует на выпады в сторону её команды (даже если они были не в таком духе). Когда она была еще первогодкой, старшеклассник сказал что-то грубое в интервью, и она перевернула его парту... если верить слухам. (Кстати, сам по себе слух был ложным, но что-то похожее точно имело место быть).

- Ха-ха, - засмеялась Канбару. - Я поняла, Арараги-семпай. Вы проверяли меня, чтобы узнать, какой из меня капитан, да?

- ...

Что это за триумфальный взгляд?

Пожалуйста, не смотри на меня так.

- Честное слово, Арараги-семпай, если бы ваши слова хотели записать для будущих поколений, то их нужно было бы выделить жирным шрифтом, чтобы правильно передать их суть. Вес каждого вашего слова намного тяжелее, чем у всех остальных людей. Говоря, что убеждение исходит от того, кто говорит, вместо того, что говорят, обычно имеется в виду в плохом смысле, но по отношению к вам смысл будет хорошим. Вам не нужно беспокоиться. Я не намерена отлынивать от своих обязанностей капитана. Я не настолько тщеславна для подобной халатности. Нравится мне это или нет, я прекрасно сознаю, что являюсь асом команды. Я ушла, предварительно напутствовав всем, что именно тренировать. На самом деле без меня им будет гораздо легче практиковаться. Как говорится – без кота мышам раздолье.

- Кота, говоришь?.. Что ж, это хорошо.

- Спорт спортом, но в первую очередь мы ученики. И мы учимся в подготовительной школе при колледже. Клубы и команды в первую очередь нужны для создания хороших воспоминаний юношеских дней, так что им лучше всего быть дружелюбными, беззаботными и открытыми. Ты очень деликатный парень, который переживает не только о проблемах чужого тебе человека, вроде меня, но и членах моей команды. Я очень благодарна тебе за твоё искреннее беспокойство. У тебя такое открытое сердце. Поверить не могу, что ты зашел так далеко, что сыграл роль ненавистного обидчика ради баскетбольной команды. Это поистине добрый поступок с твоей стороны по отношению к младшеклассникам. Я никогда прежде не встречала столь доброго человека, как вы, Арараги-семпай.

- Как и я, никогда не встречал кого-то, вроде тебя...

Я невольно делал такие оскорбительные комплименты, которых прежде не существовало.

- Вот как. Это честь, слышать от вас такое, Арараги-семпай. Ха-ха. Похвала от кого-то столь великодушного, как вы, очень вдохновляет. Я чувствую, как решимость, которой у меня до этого не было, теперь бьет во мне ключом. Я чувствую, что для меня нет невозможного. Отныне, если я буду переживать по какому-нибудь поводу, то обязательно приду поговорить с вами. Не сомневаюсь, что радость от нашего разговора придаст мне мотивацию сделать что угодно.

С лица Канбару не сходила улыбка.

Её улыбка почти делала её беззащитной, но сильный стержень, который я ощущал в ней, говорил об обратном. Улыбка была выражением абсолютной уверенности в самой себе.

Мир, в котором она жила, совершенно отличался от моего мира.

Она сама совершенно отличалась от меня.

Это сразу было понятно. Даже не зная её личность, спортивная звезда, вроде Канбару, была из другого мира, нежели Арараги Коёми. Я хорошо понимал, что она из другого типа людей, но один вопрос всё же оставался. Зачем Канбару Суруга обратилась ко мне?

И она зашла дальше.

Она обращалась ко мне снова.

Зачем она это делала?

Я был убежден, что дело было не в том, о чем Канбару говорила. Она не могла обратиться ко мне просто потому, что чувствовала себя подавленно из-за чего-то и ей нужна была мотивация. У меня не было такой суперспособности. А если бы и была, я бы использовал её на себе.

Я задал Канбару вопрос, который задавал уже бесчисленное количество раз на протяжении последних трёх дней.

- Канбару, чего ты хочешь сегодня?

- А, точно...

Отвечая прежде прямо и без раздумий, теперь Канбару засомневалась. Но спустя мгновение к ней вернулась улыбка, и она сказала:

- Вы читали сегодня международные новости?! Я хочу услышать ваше мнение по поводу развития политической ситуации в России.

- Для темы разговора ты выбрала последние новости?!

И её выбор новостей был ужасен.

Мои познания даже в политике Японии были не столь обширны, а она просила меня перелететь океан в Россию.

- О, или вы предпочитаете поговорить об Индии, Арараги-сан? К сожалению, у меня на уме один только спорт и свежий воздух, поэтому мои познания в области IT ограничены. Проблемы, с которыми сейчас имеет дело Россия, кажутся мне куда актуальнее.

- Я не читал сегодня утром газету.

Я использовал оправдание, которым вряд ли кого-то можно было одурачить. На самом деле я читал новости, но не настолько внимательно, чтобы спокойно их обсуждать.

- Вот как, - ответила Канбару, нежно прищуриваясь. - Думаю, нет ничего удивительного в том, у такого занятого человека нет времени читать газеты по утрам. И всё же, я вас обидела. Приношу свои извинения. Думаю, мы могли бы перенести это дискуссию на завтра. Вы не против, Арараги-семпай?

- Конечно...

- Вы так великодушны. Я и подумать не смела, что вы так легко меня простите. Вы, должно быть, подумали, что я ужасный человек, раз говорю так о таких мелочах, но всё же ответили столь великодушно, не озвучивая эти мысли. Думаю, именно это называют широтой души и большим сердцем. Вы стали нравиться мне еще больше, чем раньше, Арараги-семпай.

- Понятно. Спасибо...

- Прошу, не нужно меня за такое благодарить. Я просто выразила свои чувства.

- ...

Ко всему прочему, еще она была довольно умной.

Не очень справедливо, что один человек преуспевает в спорте и в интеллекте. Не то, чтобы Ханекава или Сендзёгахара были совсем далеко от спорта, но они и рядом не стояли с этой младшеклассницей. В средней школе Сендзёгахара была лучшей в команде по легкой атлетике, но гигантский пропуск в старшей школе заметно на неё повлиял. Особенно, если вспомнить, с какими обстоятельствами она столкнулась.

В любом случае, разумеется, я не думал, что Канбару, в самом деле, хочет поговорить о политической ситуации в России. Очевидно, это был только предлог.

Я бесконечное число раз спрашивал её, чего она хочет, но она никогда не отвечала как есть.

У неё должна была быть другая причина.

Проблема была в том, что я не мог даже предположить, что это могло быть.

Почему она вдруг начала всюду за мной ходить? Какая логичная причина могла связать Канбару, звезду школы, и меня, выпускника, чей выпуск ещё находился под вопросом?

Ответа не было.

- Кстати, Арараги-семпай, ничего странного сегодня не случалось?

- А? Да нет, день как день.

Не считая тебя.

Хотя нет, я уже успел к тебе привыкнуть.

- Только мне кажется, что с этими экзаменами у меня скоро голова взорвется.

- Экзамены, да? У меня от них тоже голова болит. Особенно страдают от них те, кто занят в клубе или состоит в команде. За неделю до экзаменов в школе отменяются все тренировки, так что остается только практиковаться самому.

- Ясно.

Мне было трудно понять, зачем самостоятельно тренироваться в период времени, когда ты берешь перерыв, но я не был частью спортивного мира.

- Но лично для тебя это даже неплохо, да? Ты можешь залечить руку за это время.

- Мм? А... да. Вы правы. - Взгляд Канбару остановился на её левой руке. - Вот опять, Арараги-семпай. Вы видите мир по-другому. Как будто вы всегда думаете о том, как сделать других счастливее. Какое чудесное, позитивное мышление.

- Мое позитивное мышление ничто по сравнению с твоим, даже если я буду работать над ним сотню лет.

Как нужно воспитывать ребёнка, чтобы он вырос таким?

Она была очень странной.

- Ну, может, это и банально, но основная задача ученика - учеба. Сквозь кровь и слёзы, но мы должны стараться ради экзаменов.

- Хорошо, что ты не повредила правую руку.

- Нет, вообще-то, в баскетболе я использую левую руку - ответила Канбару. - В повседневной жизни быть левшой зачастую неудобной, но в спорте это даёт тебе преимущество. Это бесценный дар.

- Правда?

- Да. Это справедливо почти в любом спорте, где люди непосредственно соревнуются друг с другом. В современной Японии большинство из тех, кто родился левшой, переучиваются на правшей, поэтому примерно только 1 из 10 спортсменов пользуется левой рукой. Арараги-семпай, как думаете, как это влияет на баскетбол? В игре участвуют две команды по пять человек, поэтому, скорее всего только один из них будет левшой, и это я. Это одна из причин, по которым я стала асом.

- Ага...

Я вроде бы понимал, но в то же время нет.

- Пусть в этом виновата моя беспечность, но, когда что-то такое случается, обратная сторона медали становится в разы хуже.

- Левша, да? Ну, я не занимаюсь каким-либо спортом, поэтому немного знаю обо всём этом, но сама идея быть левшой кажется мне довольно крутой.

Это было моё искреннее мнение.

Возможно, я был не совсем объективным, но действия левшей всегда казались умнее, чем те же действия обычных людей.

- Значит, ты тоже левша, Арараги-семпай. Ха-ха. Я сразу это поняла, так как ты носишь часы на правой руке. Левша левшу видит издалека.

- ...

То, что я носил часы на правой руке, было всего лишь совпадением, но я не решился сказать ей об этом. С этого момента я решил писать и есть левой рукой всякий раз, когда она рядом. Может, их действия и казались мне умнее, но исправлять себя я не собирался, только если я сам не был левшой.

- Тебе тяжко придется на экзаменах, а? Ты ведь не сможешь сдать японский с такой рукой?

- Нам не придется писать сочинения, поэтому моя неспособность аккуратно писать не станет большой проблемой. Уверена, учителя примут это во внимание. Прошу прощения, что заставила вас лишний раз волноваться, Арараги-семпай. Вы, в самом деле, беспокоитесь за младшклассников, да? Если у вас есть время на беспокойство обо мне, значит, вы должны быть готовы к экзамену.

- Нет, на самом деле я не до конца готов.

Я не был готов.

Я не беспокоился за младшеклассницу из-за того, что был готов. Я был каким угодно, только не готовым.

- Я как раз собирался идти к своей группе на занятия.

- Группе?

Канбару выглядела озадаченной.

Кажется, фраза "я иду к своей группе на занятия" недостаточное объяснение для неё.

- Понимаешь... Ну, в общем, мои последние оценки довольно-таки плохие, и посещаемость за первые два года была невысокой...

Почему я должен отчитываться?

К тому перед младшеклассницей... Пусть она и звезда.

- Так что этот экзамен - единственная возможность восстановить свою репутацию.

В итоге я использовал более высокопарные слова.

Это был отличный пример того, насколько жалким я был.

- Хм, вот как, - кивнула Канбару. - Я из тех, кто не сильно то и старается, готовясь к экзаменам, поэтому мне трудно понять. Но, думаю, мои одноклассники собираются иногда у кого-нибудь дома перед экзаменами.

- Да, вроде этого.

- Вот как. Значит, ты собирался идти домой к другу. Но... -. Канбару на секунду запнулась. - Учеба - это не спорт. Объединение общих усилий не обязательно поможет...

- Не волнуйся. Хоть я и называю это группой по обучению, в ней только я и еще кое-кто, поэтому помогать будут только мне. Можно сказать, что я иду к репетитору. Мне будет помогать одноклассник с очень, очень хорошими оценками.

- Хм... ох, - сказала Канбару, словно осознав что-то. - Значит, ты идешь к Сендзёгахаре-семпай.

- Мм? Ты её знаешь?

- Ты сказал, что это кто-то из твоего класса с хорошими оценками, так кто еще это может быть? Я слышала о ней слухи.

- Ну, да, это она.

Думаю, она тоже хорошо известна.

Нет ничего странного в том, что младшеклассница знает Сендзёгахару.

Хм?

Но разве за хорошие оценки в нашем классе не должна быть хорошо известна Ханекава? Она никому не уступала первое место в нашей параллели. И даже если сначала подумать о Сендзёгахаре, вряд ли можно скакать "кто еще это может быть". К тому же "группа по учебе" обычно подразумевает группу одного пола, поэтому разве сначала думается не об имени парня?

Почему она сразу подумала о Сендзёгахаре?

- Ну, тогда не буду вас задерживать. На сегодня всё.

- Конечно.

Фразу "на сегодня всё" Канбару Суруга добавила с явным намерением уйти.

Она присела и вытянула ноги.

Она разминалась.

Тщательно разогрев сухожилия...

- Удачи вам, Арараги-семпай.

В мгновение ока она исчезла там, откуда пришла, оставив после себя лишь звуки шагов. Она была не просто быстрой; она разогналась до максимальной скорости неестественно быстро. Если измерить её скорость на 100 или 200 метров, то, возможно и не увидите чего-то выдающегося, но она бы лучше себя проявила против обычной легкоатлетической команды на очень короткой дистанции - 10 или 20 метров. Канбару Суруга специализировалась в баскетболе, где нужно было бегать вперед-назад на ограниченном пространстве. Совсем скоро она полностью скрылась из виду. Её быстрые движения задирали юбку вверх снова и снова, но на ней были длинные спортивные шорты, которые обычно были видны под юбкой, а потому смысла вглядываться не было.

Ей следует носить спортивный костюм во время пробежек. Тогда людские надежды не будут пропадать впустую.

Так или иначе, я чувствовал, что на мои плечи взвалили тяжкий груз.

Сегодня всё закончилось относительно быстро, но я так и не мог понять, зачем она за мной ходит. Эта ситуация могла продолжаться сколько угодно, что не способствовало хорошему настроению. По факту, никакого вреда нанесено не было, и мне казалось, что я могу просто не обращать на неё внимания, но кто-то, вроде неё, полностью истощал жизненные силы кого-то, вроде меня. Вообще, я сомневался, что кто-либо способен общаться с Канбару Суругой и не уставать. Единственный возможный человек разве что...

Ну...

Сендзёгахара.

- Рарараги-сан.

- Это уже гораздо ближе, чем в прошлый раз, Хачикудзи, но не нужно петь моё имя, словно мы в филармонии. Меня зовут Арараги.

- Извини, язык прикусила.

- Нет, это было нарочно.

- Я прикуфила язык.

- Это было ненарочно?!

- Я заметила.

- Мой истинный талант?!

В какой-то момент возле меня возникла Хачикудзи.

Должно быть, она вернулась, когда увидела, что Канбару ушла. Я не был уверен, но, наверно, Хачикудзи вернулась так быстро, потому что чувствовала себя виноватой, что сбежала и оставила меня одного. А раз так, то она, скорее всего, намеренно исковеркала моё имя, чтобы скрыть своё смущение.

- Кто это был?

- Ты не знаешь?!

- Хм, исходя из того, что она звала тебя 'Арараги-семпай', то, думаю, она из младшего класса.

- Поразительная дедукция.

Канбару вероятно сравнила бы Хачикудзи с Марлоу или еще с каким старым детективом и восхваляла бы её, но я - нет. На секунду я хотел делать то же самое, но что-то внутри меня не позволило.

- Я только подслушивала, но, кажется, главного она так и не сказала. Даже в самом конце я так и не поняла, в чем был смысл разговора. Она бегает за тобой, только чтобы поболтать?

- В этом то и вопрос, Хачикудзи. Я, правда, не знаю.

- Ты не знаешь? Эта фраза нарисована акварелью.

- Мои фразы выставляют в клубе рисования?

Скорее всего, она имела в виду, что фразе не хватает яркости.

Я решил быть откровенным с Хачикудзи.

- Она преследует меня.

- Преследует? Ты имеешь в виду белье, которое девушки надевают под низ?

- Это чулки.

- Ох.

- Слово "преследует" тебя не устраивает? Я имею в виду, что она сталкер.

- Сталкер? Ты имеешь в виду вещь, которую девушки носят внизу?

- Ты говоришь о юбке? Почему ты думаешь, что я озабочен вещами, которые девушки надевают под низ?

Во время этого разговора я пытался сообразить, с чем Хачикудзи может перепутать слово "шорты", но мой словарный запас был слишком бедным, чтобы что-нибудь придумать. Я забил на это и продолжил разговор.

- Не знаю почему, но она откровенно преследует меня все эти три дня. Кажется, каждый раз, когда я оборачиваюсь, она меня зовёт. Причем всё время только она. Я ни разу сам её не позвал. И каждый раз в точности, как ты описала. В этих разговорах нет смысла. Она всегда просто болтает со мной, а я честно не могу сказать, чего она хочет.

У неё должны быть свои причины.

Но я понятия не имею, что это может быть.

Вероятно, она просто скрывает их.

Единственное место, которым пользовались ученики второго и третьего года - спортивная площадка, поэтому мы практически никогда не пересекались с ней случайно. Это означало, что Канбару должна была специально искать меня во время наших коротких перемен между уроками. Это всё, что я знал.

- Хм-м. Всему этому ведь есть простое объяснение, не так ли? Возможно ли такое, что она просто-напросто запала на тебя, Арараги-сан?

- Ха?

- Если я правильно помню, она упоминала что-то о том, что ты ей нравишься.

- Если подумать, то да. Но я серьезно в этом сомневаюсь. Это была фигура речи; Она подразумевала не это. Я не главный герой симулятора свиданий, поэтому не могу ни с того ни с сего стать популярным.

- Именно. Если бы ты был главным героем симулятора свиданий, я бы стала одной из девушек-жертв, а это не так.

- ...

Эта девчонка из начальной школы знает, что такое симулятор свиданий?

Я даже ни разу не играл в такое.

- Если бы я ей была, я бы точно была бы одной из сложнейших персонажей.

- Не, думаю, ты была бы довольно простым персонажем...

Стоит только преодолеть её смущение, и дальше всё сложится само собой. Если бы там было шесть героинь, она была бы четвертой.

Принимая во внимание её возраст, она точно была бы одной из сложнейших.

- Канбару не из тех... Стоп, был такой слух, что у неё бурная личная жизнь. Но между нами нет почти ничего общего. В отличие от них... От Канбару и ей подобных, я практически никто.

Если подумать, она уже знала моё имя и в каком я классе, когда она впервые ко мне обратилась.

Откуда она это знала?

Кто-то ей рассказал?

- Она видела, как ты подобрал брошенного котёнка?

- Я никогда не брал себе котёнка.

Я даже никогда в глаза их не видел.

К тому же, какой котёнок будет просто сидеть в картонной коробке с надписью "Пожалуйста, заберите меня".

Сколько придется его дрессировать для этого?

- Тогда, она видела, как ты подбирал мусор?

- Ты сравнила мусор с котёнком, как будто это одно и то же?

- Вот это была фигура речи. Пожалуйста, не искажай мои слова. Ты и правда ужасный человек, Арараги-сан, если наслаждаешься тем, что вкладываешь свои слова в уста маленькой беззащитной девочки.

- Тебе следует извиниться перед котятами. Они могут быть страшными.

- Я не об этом, Арараги-сан. Предположительно, любовь с первого раза на самом деле существует. Как и отношения между людьми, построенные на первом впечатлении друг о друге. Разве это не объясняет, почему эта девушка повсюду за тобой следует?

Казалось, Хачикудзи была довольна собой, и она не могла перестать смеяться.

В этом смысле, она действительно была школьницей из начальных классов.

- Дело точно в этом. Девушка внутри меня говорит, что именно так и есть. Что будешь делать, Арараги-сан? Кажется, сейчас она только проверяет, так ли на самом деле, но в ближайшее время она может признаться тебе в любви. Что ты будешь делать? Что ты будешь делать?

- Послушай. Мне не нравится, когда люди настаивают на объяснении всего на свете романтическими чувствами. Знаешь ту силу любви, которую показывают в старых фильмах. Если бы всё можно было решить таким способом, жизнь была бы куда проще. Так не бывает. Мне кажется куда более вероятным, что у неё есть какая-то другая причина. К тому же, - говорил я - Я уже открыл сюжет самого сложного в мире персонажа.

Примечания переводчика