Bakemonogatari! (Russian) Suruga Monkey:001

Канбару Суруга была так хорошо известна в нашей школе, что я сомневался, что найдется ученик, ни разу о ней не слышавший. Я, разумеется, тоже несколько раз слышал о ней. Если говорить только об известности, то мои одноклассницы Ханекава Цубаса и Сендзёгахара Хитаги были даже известнее её, но только среди третьего года. Да. Канбару Суруга была на втором году обучения, на год младше Ханекавы Цубасы, Сендзёгахары Хитаги и меня. И всё же, она была настолько известной, что даже такой далёкий от сплетен человек, как я, слышал о ней, хоть и учился на третьем году. Обычно, это было бы невообразимо. Если бы я в шутку сказал, что для своего возраста она добилась очень многого, я был бы почти прав.

Вообще, будет точнее назвать её звездой, нежели просто хорошо известной. Ханекава Цубаса и Сендзёгахара Хитаги были известны как ученицы с отличными оценками и чудесным поведением (даже если в последнее время оно было совсем не таким), но Канбару Суруга была совершенно другой. Из понятия звезды можно было бы предположить, что она известна за хулиганство и преступные делишки, но это не так. Если Ханекава Цубаса и Сендзёгахара Хитаги отличились в учебе, то Канбару Суруга отличилась в спорте. Канбару Суруга была первоклассной баскетболисткой. Вскоре после того, как она присоединилась к команде на первом году, она попала в основной состав. Сейчас это можно было бы объяснить тем, что, когда она присоединилась, команда девушек была никому неизвестна и слаба. Они не могли выиграть ни одного матча. Она создала невообразимую легенду, сумев вывести это никому не известную слабую команду, не выигравшей ни одной игры, на чемпионат страны. После такого нечего было удивляться тому, что с ней обращаются как со звездой. Казалось, эта легенда появилась мгновенно, как будто она сама буквально “создала” её, и это заставляло задуматься, что же такого конкретно она сделала. Наша баскетбольная команда девушек была теперь столь сильной командой, что запросы из мужских команд соседних школ уже не казались шуткой. Их столь стремительное продвижение стало возможным благодаря силе одной девушки.

Она не была высокой.

Её физические показатели не сильно отличались от любой другой нормальной старшеклассницы.

Скорее даже наоборот, она была миниатюрной и стройной.

Слово “привлекательная” идеально её описывало.

Но, Канбару Суруга могла прыгать.

В прошлом году, немного влившись в общество, я видел один раз её игру. Быстро и ловко она обошла (или скорее, прошла насквозь) защиту команды противника и легко исполнила слэм-данк, как в той сёнен-манге, что прошлась по Японии. Она спокойно и без труда проделывала это снова и снова с воодушевляющей улыбкой спортсменки. Она делала это десятки раз, казалось, что она по-настоящему наслаждается этим. Скольким старшеклассникам удавалось увидеть данк в девчачьем баскетболе, причем с использованием обеих рук, и чтобы это было нормой? Будучи простым зрителем, я был в восторге. Я не мог смотреть на тщетные потуги соперников, потерявших всю мотивацию, так как они сами ей восхищались. Я отчетливо помню, что у меня тогда не осталось другого выбора, кроме как уйти оттуда, так тяжело было на них смотреть.

Как бы там ни было, хоть наша школа и была колледжем при университете, дававшим ученикам основную направленность, всё же это была школа, которую посещали эмоциональные подростки в самом расцвете юности. Было само собой разумеющимся, что яркий спорт привлекает больше внимания, чем отличники, преуспевшие в учебе. Что бы Канбару Суруга ни делала, это тут же становилось сплетнями и темой для обсуждения по всей школе. Если собрать все слухи, то получилась бы целая книга. Даже если вам совсем это не интересно, или вы специально этого избегаете, вы всё равно что-нибудь да услышите о Канбаре Суруге. Любой ученик любого года нашей школы мог сразу узнать, что она ела на обед, если хотел. Это было просто. Нужно было просто спросить кого угодно вокруг.

Но сплетни перемешивались со слухами.

И половина из них были истиной.

Ничто не гарантировало, что, то, что вы слышите – правда.

В слухи, что доходили до меня, было особенно сложно поверить. Очень часто совершенно противоположные по смыслу слухи ходили по школе в одно и то же время. У неё был дикий темперамент… Нет, спокойный. Она была очень дружелюбной… Нет, она была холодной и бесчувственной. Она была очень скромной… Нет, хвастливой. У неё бурная личная жизнь… Нет, она даже ни разу ни с кем не встречалась. Если бы и в самом деле существовал кто-то, подходящий под все эти характеристики, я бы сказал, что он чокнулся. Я никогда с ней не говорил, даже если видел её, и никогда не приближался ближе, чем на 5 метров, поэтому у меня не было выбора, кроме как оставить всё это моему воображению. Говоря по-правде, я не чувствовал необходимости что-либо воображать на её счет. Она училась на другом году, была спортивной звездой, асом баскетбольной команды (в нашей школе допускались клубы и команды только на втором году, так что слух, что её назначили капитаном команды, скорее всего, был правдой), поэтому не могло быть никакой связи между ней и учеником третьего года, который оброс хвостами по учебе.

Она не имела ко мне никакого отношения.

По всей вероятности, она даже никогда не слышала обо мне.

Не было причин, по которым она могла слышать обо мне.

Я так думал.

Я был в этом уверен.

Я понял, что ошибался, где-то в конце мая, когда стремительно приближалось время переодеться в летнюю одежду в июне. Это было в то самое время, когда я хотел надеть повязку на шею на пару недель, потому что волосы сзади еще недостаточно отросли, чтобы прикрыть два маленьких отверстия. Это было примерно спустя 10 дней после того, как я начал встречаться с Сендзёгахарой Хитаги.

Когда Канбару Суруга, громко топая, впервые ко мне подошла, её левая рука уже была замотана в эту белую повязку.