User:Idiffer/Sandbox

Слово память означает «прошлый опыт, сохраненный в сознании». Научное определение гласит: «информация об окружающем мире, сохраненная в синапсах биологической нейронной сети человеческого тела».

Но знания об этом не делают мою память лучше.

Если говорить о последствиях плохого запоминания, то узнавать результаты экзаменов становится весьма неприятным делом.

В отличие от общенационального единого экзамена, проверяющего знания, экзамены в середине триместра и итоговые проверяют, был ли ты внимателен на занятиях.

Хорошие оценки не очень-то важны для меня. Пока удается избегать пересдачи – меня это устраивает. Для этого достаточно лишь заучить учебники.

Только это, как раз, ужасно трудно осуществить.

Разве нет более простого способа запоминать?

Как раз вспомнил: я слышал, можно запомнить все что угодно, если написать это на бумаге и съесть ее. Однажды я попробовал так сделать на один экзамен.

...За свои старания я неделю мучился расстройством желудка. .

Почему я коснулся этой темы?

Ну, потому что учитель, уже закончивший проверять наши работы, сказал определенную фразу, когда я уходил:

- На пересдаче будут те же темы. Учтите это при подготовке.

Понятненько. Сегодня на ужин стопка шпаргалок. .

Но вот где их взять?..

...Ксерокопии считаются?

◆

Моя мать умерла в больнице, после того как дома упала с лестницы.

Несчастный случай. Причину ее смерти описали этими двумя словами.

Но я видела правду.

Я видела. Сквозь щель в двери из комнаты, в которую меня заперли, я видела. Голая, с опухшими щеками, я видела.

Я видела, как он столкнул ее вниз.

Я отчаянно пыталась дать показания, но мне никто не верил.

Правда будет постепенно исчезать и забудется.

Я тоже вскоре забуду.

У меня плохая память, поэтому я забуду.

Я не хочу.

Я не должна.

Поэтому я записала ее.

В тетрадь, которую когда-то подарила мне мама, дав совет записывать в нее все то, что я ни за что на свете не хотела бы забыть.

Она была не только напоминанием о ней.

Это была особая тетрадь, отличавшаяся от обычно используемых мной, – её содержание я никогда не забываю.

Поэтому я записала.

Чтобы не забыть, я записала.

Я записала правду о смерти моей матери.

...Кто-то пришел. Черт. Это может быть он. Если он найдет тетрадь, то уничтожит ее. Тогда я забуду.

Я не хочу.

Я не должна.

Дверь медленно открылась.

Его руки.

Он все-таки пришел.

Я закрыла тетрадь и начала искать место, куда ее спрятать. Но я никак не могла решить куда – ни одно место не казалось надежным.

Дверь все еще продолжала открываться.

Мой взгляд метался между тетрадью с правдой о смерти моей матери и медленно открывающейся дверью.

Времени не оставалось.

Я вырвала только что написанную страницу, запихнула в рот и проглотила.

Я скрыла правду о ее смерти в животе.

Теперь я не забуду.

Никогда в жизни не забуду...

-...

Некоторое время после пробуждения я была так растеряна, что не знала, где нахожусь.

Казалось, будто сознание застряло между сном и реальностью.

После нескольких секунд изучения узоров деревянного потолка, разум прояснился.

Потребовалось еще несколько минут на осознание того, что я здесь живу.

Фрагменты воспоминаний до пробуждения еще не покинули голову.

Мне приснился сон.

Но через несколько минут я забыла о чем он.

Оставив раздражающее чувство недосягаемости, память о сне исчезла.

О чем был этот сон?

Это воспоминание не вернется.

Если я не делала запись, то не могла вспомнить исчезнувшие воспоминания.

- Опять. Как всегда.

Я не могла вспомнить то, что хотела.

Несмотря на то, что я не могла забыть то, что хотела.

Мне было трудно совладать с раздражением от собственной беспомощности.

Зарывшись лицом в подушку и накрывшись одеялом, я свернулась калачиком.

Когда в глазах потемнело, возникло ощущение сродни летящим искрам, и случилось чудо.

...Я вспомнила. Я вспомнила свой сон.

Это был сон о моем прошлом.

И в то же время он дал ответ на мой вопрос.

Наконец-то я поняла, почему не смогла забыть его.

◆

В связи с экзаменами вечерние занятия отменили.

Несмотря ни на что, я был всего лишь учеником и, естественно, ходил в школу. Так как я ходил в школу, то, естественно, посещал занятия. Так как я посещал занятия, то, естественно, когда наступало время, мне приходилось сдавать экзамены. И, так как мне приходилось сдавать экзамены, то, естественно, мне приходилось также пересдавать их. Да. «Естественно». Я не принимаю других точек зрения на этот счет.

Я отправился в магазин чуточку раньше несмотря на то, что моя смена, как и всегда, была вечерней. Я собирался заняться подготовкой к завтрашней пересдаче экзамена. Ну разве я не умница?

Однако, к моему удивлению, меня ждала покупательница.

Чрезвычайно редко тут находился кто-либо кроме хозяйки Товако-сан и моей коллеги Саки. Отсутствие покупателей воспринималось как должное. Можно спросить: «Какого черта?», но меня уже достал этот вопрос.

Судя по внешности, неожиданной гостье было двадцать с небольшим. Однако из-за того, как она себя преподносила, она казалась более взрослой. Она казалась какой-то хрупкой или, может, неуверенной. Возможно, печальное выражение лица усиливало это впечатление.

Товако-сан слушала ее, сидя за выставленным на продажу столом (подделка стола, с которого ничего не падало, даже если его опрокинуть, как любили делать дедки эры Сёва)..

С каких пор мы консультируем народ?

Тут из гостиной вышла Саки с подносом черного чая, и мы переглянулись.

- Довольно редко случается увидеть у нас покупателя, да?

- Это знакомая знакомой Товако-сан.

Я подумал попросить чая, но Товако-сан, не оставив мне никакой надежды насладиться им, подозвала меня:

- Ты как раз вовремя, Токия. Присядь!

Я не знал, что это за «вовремя», но послушно сел рядом с ней. Девушка на другой стороне стола кивнула в знак приветствия, хоть и была в легком недоумении.

- Это мой работник на полставки. А это Эцко Уваджима, - представила нас Товако-сан. – Она обратилась ко мне со своей проблемой. Послушай вместе со мной.

Она обожала торговаться за реликты, которые присмотрела, но, видимо, выслушивать чужие проблемы ей наскучило, и она планировала спихнуть всю работу на меня.

Хотя я не обладал достаточным опытом, чтобы консультировать взрослую женщину, я не был настолько незрелым, чтобы отказаться.

- Хорошо. Простите, но можно попросить вас начать сначала?

Эцко-сан, кажется, не обиделась - она кивнула и спокойно начала рассказ:

- По правде говоря, я никак не могу кое-что забыть.

- Угу...

- У меня плохая память, и я часто забываю что-нибудь. Это из-за повреждения мозга, которое я получила в автокатастрофе, когда была маленькой.

Не зная, что сказать, я многозначительно кивнул. Не обращая внимания, она продолжала:

- Я не помню ровным счетом ничего до аварии. Воспоминания случившегося сразу после нее тоже очень расплывчатые. Я почти ничего не помню из того времени. Видимо, в аварии повредилась часть мозга, отвечающая за память. Более того, я забываю не только прошлое – я вообще во всем очень забывчива, - сказала она, и затем привела несколько примеров: – Я тут же забываю лица или расположение магазинов, которые часто посещаю. Иногда забываю деньги в кассе банка, или упаковать покупки после того, как возьму сдачу. Однажды, пока пыталась что-то найти, забыла, что именно искала. Это началось еще в детстве, и меня часто ругали. В начальной школе, например, я поставила рекорд, забывая об одном одном и том же неделю подряд... Или две недели? Нет, три недели?

Она говорила довольно нерасторопно, даже может «отрешенно от мира сего». Просто хочу заметить – на это объяснение ей потребовалось целых пять минут. Теперь можете представить, насколько черепашьей – извиняюсь, хотел сказать: насколько нерасторопной – была ее манера речи.

Краем глаза я посмотрел на Товако-сан, но она позволяла значительной части повествования влетать в одно ухо и вылетать из другого. Наверное, ей было сложно терпеть такую скорость и манеру.

Внезапно девушка достала из сумки ноутбук и принялась что-то искать в нем.

Что могло быть настолько важным, потребовавшим прерваться и посмотреть?

- ...А, это случилось в старшей школе. Теперь вспомнила.

Похоже это она и проверяла. Она хранит на этом ноутбуке автобиографию что ли?

Если честно, мне было по барабану. И вообще, она вспомнила не то, что нужно, нет?

- Но не то чтобы я забываю все и вся. Я способна запомнить что-то вроде таблицы умножения или того, как покупать билеты.

При амнезии забывается только личный опыт, например, воспоминания, но не основные знания. К тому же, сама способность запоминать не ухудшается, так что новые вещи запоминаются вполне нормально.

Видимо, это можно понять так: путь к старым воспоминания отрезан.

Возможно, с ней произошло что-то подобное.

- Как бы то ни было, однажды,беспокоившаяся обо мне мать сказала, что я могу запоминать события, если буду записывать их в блокнот и съедать. Когда я попробовала, то действительно смогла запоминать различные вещи. С тех пор я ем записки в борьбе с забывчивостью. Благодаря этому я могу сохранять в голове информацию достаточно долго. Неплохой прогресс, не так ли?

Как будто мне это интересно.

- И?

- Да?

- ...

- ...

- ...Эм, что-то не так? – спросил я.

Подперев рукой щеку, Эцко-сан рассеянно приподняла голову.

- Прием?– попытался я снова, и тогда она взглянула мне в лицо.

- Извини, а о чем я говорила?

Можно мне уже домой?

- ...И тут вы остановились.

Я не поленился повторить то, что она сказала.

- А, понятно, - сказала она, с лучезарной улыбкой хлопнув в ладоши.

- Эм, с каким затруднением вы к нам сегодня пожаловали?

- Да, выслушайте пожалуйста. Как я уже говорила, я до сих пор запоминаю что-либо, съедая записки, и эти воспоминания со временем исчезают, но есть одно воспоминание, которое я никак не могу забыть. Я очень хочу, но не могу...

- Ага...

- Вот тетрадь, о которой я упоминала.

С этими словами Эцко-сан показала на тетрадь на столе.

На ощупь мягкая, хорошего качества, а переплет из японской бумаги. Но не считая этого, до скуки обычная тетрадь формата А4 с пустыми неразлинованными страницами. Если бы меня спросили, аппетитно ли она выглядела, я бы ответил отрицательно. Хотя проблема не в этом.

Не зная, как реагировать, я посмотрел в сторону. Товако-сан кивнула мне. И тогда я понял, что эта тетрадь – реликт.

- Однажды мне показал один ее знакомый. Сомнений нет.

- Какие у нее силы?

- Ты не можешь забыть то, что записал в ней. Что бы ни было там написано, оно остается в твоей памяти – слово в слово, вне зависимости от того, сколько пройдет времени.

- Резюмируя, предположу, что она что-то написала в тетради и теперь не может забыть.

- Неужели, как только запись сделана, то ее невозможно забыть?

- Нет, чтобы отменить эффект, нужно лишь стереть ее. Можно ластиком или просто зачеркнуть.

- Эй, это же совсем несложно.

Если она не могла забыть это воспоминание, нам нужно было просто стереть соответствующий текст.

- Вот только знаете... – вздохнув, она показала мне открытую тетрадь.

Я увидел следы вырванных страниц.

- Она съела записку.

- Именно, - девушка кивнула в подтверждение.

Тетрадь, позволяющая запомнить все, что записываешь в нее.

Тетрадь, позволяющая забыть записанное, стерев.

Тогда что же произойдет, если съесть страницу?

- Не знаю, никто никогда раньше не пробовал, - коротко объяснила Товако-сан. – Но, Господи Иисусе, я впервые слышу, чтоб кто-то съел реликт! Но жизнь непредсказуема и поэтому интересна.

- Хотя поедание записок не ново.

То, что съедание записки позволяет запомнить ее содержимое – просто суеверие, выдуманное каким-то дураком, загнанным в угол экзаменами. Но есть люди, которым необходимо полагаться на это суеверие (хотя я один из них...)

Как оказалось, она тоже относится к их числу.

И в ее случае, она съела записку из реликта.

- Так-то все очень просто... запоминаешь, что написал, а если больше не нужно – просто стираешь, - сказала Товако-сан.

- Если стирания достаточно, может она забудет, когда записка переварится? – предложил я.

- Если она съела ее сегодня. В противном случае, она должна была перевариться давным давно.

- Тогда может в ее как... УГХ!

- Мы за столом.

Саки огрела меня подносом. И было за что.

У нас сейчас чуть запоздалый обед. Домашнее спагетти с тресковой икрой, приготовленное Саки.

За столом сидели только я, Саки и Товако-сан. Мы записали, как связаться с Эцко-сан, и распрощались с ней.

Тетрадь осталась у нас, так как мы собирались исследовать её.

Эцко Уваджима-сан. 21 год.

Она получила тетрадь от матери, когда была маленькой, с наставлением записывать туда все, что не хотела забывать. Мы не знали, ни как тетрадь попала в руки к ее матери, ни то, имела ли она представление о реликтах, но по крайней мере она знала о ее силе.

Она скончалась 10 лет назад. По-видимому, она оступилась на лестнице и неудачно упала, что привело к смерти. Ее родители развелись, поэтому отца тогда не было рядом. Я не мог спросить, как конкретно обстоят дела в семье, но полагаю все довольно сложно. Сейчас она живет одна – примерно в трех станциях отсюда. Это все, что мы знали о ней.

- Значит, она помнит подобные вещи.

Несмотря на никудышную память, она относительно легко смогла рассказать нам об этом. Хотя время от времени она пользовалась компьютером.

- Имей в виду, что нужно различать два фактора. Иначе запутаешься, - сказала Товако-сан.

- Я итак запутался. Так о каких факторах вы говорите?

- Во-первых, она потеряла память из-за аварии, после чего ее воспоминания стали расплывчатыми и неточными.

- А другой? – спросил я.

- Она просто забывчива.

- Точно, она та еще растяпа...

Я посмотрел на Саки. В каком-то смысле она ведь тоже растяпа?

- Что? – заметив мой взгляд, она посмотрела на меня с каменным лицом.

- Нет, ничего.

Я снова посмотрел на Товако-сан.

- Я тоже не эксперт в этой области, поэтому опираюсь на общеизвестные знания и собственные догадки, - начала она. - В человеческом мозге есть кратковременная память и долговременная память. Последняя разделяется на эпизодическую память, в которой хранятся воспоминания, и семантическую память, в которой хранятся фактические знания. Ты это все уже знаешь, правильно?

- Правильно.

Первый раз слышу об этом.

- Авария, скорее всего, повредила ее долговременную память. Думаю, она и в правду почти ничего не помнит из прошлого, но в компьютере у нее прилично информации, которая заполняет пропуски. Вот почему она, допустим, помнит мать.

- Получается, жесткий диск компьютера дополняет ее мозг?

- А что до того, почему она забывает взять деньги в кассе банка и забыла о произошедшем в начальной школе, ну, она просто рассеянная. И не только она – это может случиться с каждым. Все забывают сохраненное в кратковременной памяти через несколько минут. Просто обычно это мысленно повторяют или проверяют заметку, чтобы это отложилось в долговременную память. Рассеянному человеку свойственно пренебрегать этим, или его может просто отвлечь что-то еще.

- Значит ли это, что я не могу ничего запомнить на занятиях, потому что информация так и не доходит до долговременной памяти? Дома-то я ведь не занимаюсь.

- В своем объяснении она свалила в кучу поврежденную память и забывчивость, и рассказ получился несвязным. Похоже, она сама этого не заметила. В любом случае, - вздохнула она, - тетрадь-реликт действует, не обращая внимания на структуру ее сознания.

- И что нам делать?

- Ну, думаю, я решу ее проблему. Невежливо бросать ее на произвол судьбы после того, как я приняла ее просьбу о помощи. К тому же, прилагается награда. Награда!

Один к трем, значит... Вот как у нас хреново с продажами.

- Но действительно ли необходимо что-то предпринимать? Все-таки она записала это в тетрадь, потому что не хотела забыть.

- На данный момент она хочет забыть. Хоть я и не знаю что именно.

Точно. В итоге, нам не удалось выяснить, что она хотела забыть.

Она попросила нас не давить на нее по этому поводу, так как это личное. Пока что мы согласились, так как посчитали возможным найти «способ забыть», даже не зная «что надо забыть».

Тем не менее, меня немного интриговало, что именно было проблематично помнить.

- Этого никогда раньше не случалось, так что нам нечего исследовать. Давай пока подождем.

- Согласен... Кстати, вас с ней свел ваш знакомый, правильно?

- М-м? Да.

- Какого типа этот человек?

- В смысле «какого типа»?

- Да не, мне просто стало интересно, похож ли он на вас.

- Это еще что значит?

Ну, кто-то фанатеющий не только от реликтов, но и от странностей всех видов, и обожающий испытывать их на других. Другими словами, чудик, который не в состоянии приспособиться к обществу...

- Нет, не продолжай. А то один мой важный работник на полставки может плохо кончить.

Она предпочтет ответить за свои действия, нежели будет сдерживаться и молчать. Как бы то ни было, я не настолько глуп, чтобы добровольно напрашиваться на неприятности.

- Так что он за человек?

- Просто старый друг. Надоеда, по своей прихоти раздающий реликты людям, - с отсутствующим взглядом пробормотала Товако-сан.

Так как пока дело приостановлено, я решил позаниматься.

На следующий день мне надо было пересдавать экзамен, давление было достаточно сильным, чтобы мне захотелось позаниматься.

Если б в школе у меня была хотя бы десятая доля текущего желания, тогда мне не пришлось бы сейчас мучиться...

Но я слишком хорошо знал, что это невозможно.

- Разве твои экзамены заканчиваются не сегодня? – спросила внимательно наблюдавшая Саки.

- Д-домашка.

- У тебя пересдача, да? – Товако-сан попала в яблочко.

Ну, все равно это было плохим оправданием, так как я никогда не делал домашку.

- Ты та еще белая ворона, раз тебе захотелось пересдать экзамен, - пресно заметила Саки.

Я бы засмеялся, если бы это был сарказм. Но в данном случае она видимо не знала, что такое пересдача экзамена. Вот еще один чудик, не способный приспособиться к обществу.

- А я так тебе помогала вчера... – вздохнула Товако-сан.

Ты это называешь помощью?

Я согласен, что задавать мне вопросы как на викторине совершенно нормальный способ готовиться, но у меня было непреодолимое ощущение, что по большей части я просто помогал ей убить время.

- Хорошо, давай повторим. Объясни эффект Доплера!

- М-м-м, а-а, дай подумать... это колебание высоты звука, когда мимо проезжает скорая или поезд?

- Не примеры, а определение.

- Эм-м, что-то про... источник волн...

- А формула?

- Ну-у, там несколько...

Вчера я не смог ответить на этот вопрос три раза. Конечно, это было и на экзамене, но ответил ли я правильно – не уверен. Так как я не смог ответить Товако-сан, то когда встретил вопрос на экзамене – забил на него.

Товако-сан тяжело вздохнула.

- Если твои оценки упадут слишком сильно, я не смогу позволить тебе здесь работать.

- Они не настолько высоки, чтобы снижаться.

- Не выпендривайся, дурак, - сказала она и зачем-то вырвала страницу из тетради-реликта. – Вот. Она принадлежит не мне, так что всю отдать не могу, но одну страницу – думаю, ничего страшного.

Она кинула мне вырванный лист.

- П-правда можно?

- Мне будет не по себе, если твоя успеваемость ухудшится из-за магазина. Записывай только то, что не сможешь запомнить ни в какую.

Неожиданно, но она в первый раз показалась мне ангелом.

Никогда в жизни зубрежка не продвигалась столь эффективно.

В конце концов, все шло напрямую мне в голову, как только я записывал это. Впервые в жизни мне было весело заниматься. Теперь я смог признать, что заниматься – весело, если вникаешь.

Я записал материал экзамена самым мелким почерком, которым только мог. На двух сторонах листа все не уместилось, но этого хватит, чтобы не завалить экзамен.

К моему удивлению, Товако-сан приготовила на ужин тонкацу, дабы поднять мне дух и помочь «выиграть» экзамен. Вылитая мама, у которой сын сдает вступительные экзамены.

Еду всегда готовила Саки, поэтому я удивился, что Товако-сан вообще умеет готовить. Она не могла стирать и убирать, но по ее словам готовка чем-то отличалась.

- М-м, очень вкусно!

- Хе-хе, теперь ты обо мне другого мнения? – с ухмылкой похвасталась Товако-сан. – Хорошо, за едой немного повторим! Вопрос: что такое эффект Допплера?

- Эффект, появляющийся вследствие относительного движения волны и ее источника или волны и наблюдателя. Формула расчета частоты в случае, когда источник приближается к наблюдателю...

- Хе-хе, - ухмыльнулся я подобно Товако-сан и с легкостью ответил, словно рассказывал таблицу умножения на единицу. Я ответил так гладко, что еле поверил, что это сказал я.

Я смог ответить почти на все вопросы Товако-сан – кроме тех, что не были записаны в реликте.

Все! Я идеально подготовился.

Также впервые я с нетерпением ждал экзамена.

◆

13:00 – я отправилась в антикварный магазин Цукумодо (ПОДДЕЛКИ), взяв с собой тетрадь, оставшуюся в память о матери.

Я поговорила с хозяйкой, Товако-сан, и ее работниками, Саки Маино и Токией Курусу.

О чем я говорила: о себе. Мое имя, мой адрес, мой номер телефона и возраст. Моя авария. Моя плохая память. Тетрадь.

О чем я узнала: о тетради. Удостоверилась, что она позволяет запоминать все, что я в ней записываю, как и говорила моя мать, и что это «реликт». Чтобы забыть, мне нужно лишь стереть или вычеркнуть соответствующий текст. Но что происходит со страницами, которые я съела, неизвестно.

Они ищут способ, как мне забыть то воспоминание.

Я оставила им тетрадь. (←Важно!)

По пути домой я зашла за покупками.

Что я купила: куриные грудки, картошку и лук на ужин. Еще: салфетки и упаковку зубных щеток.

На ужин я приготовила куриное сате с картофельным салатом, луковый суп и французский хлеб.

...Написав в дневник до этой строчки, я сделала паузу.

Я называла его дневником, но вообще-то, можно сказать, я отслеживала свои воспоминания. Записав события, произошедшие днем, до того как воспоминания исчезнут, я копировала текст на компьютер.

Это помогало мне вспоминать то, что я забывала.

Что касается записки с текстом – я собиралась съесть ее, чтобы воспоминания дольше сохранились. Обычно я ела такие записки на обед, на ужин и перед сном. Говорят, есть записки, чтобы запомнить что-то – это суеверие, но для меня оно уже вошло в привычку, так как я делала это с детства по распоряжению матери.

Я пользовалась обыкновенными тетрадями, которые можно было купить в любом магазине, а не завещанным матерью реликтом. Так как все было на компьютере, я не использовала эти тетради кроме тех случаев, когда надо было запомнить что-то позарез.

Я набрала воды и вырвала из тетради лист. Затем помяла его, чтобы было немного легче есть. Раньше меня рвало, или болел живот, но потом я привыкла.

Окунув лист в воду, я положила его в рот. Вкус был вовсе не из приятных, но я продолжала жевать, размягчая бумагу.

Раньше я смешивала их с едой, но с недавних пор мне пришлось перестать.

Зазвенел звонок.

Я прекратила жевать и проглотила бумагу.

Запив ее остатками воды, я направилась к входной двери.

Это оказался Хидэки-сан, пришедший с работы.

- Привет.

- С возвращением.

Я поприветствовала вошедшего Хидэки-сана улыбкой.

Он был моим женихом, за которого я скоро выходила замуж. Мы знали друг друга с детства, и после того, как наши пути ненадолго разошлись, мы снова пересеклись и начали встречаться.

- А-а, умираю с голода! Ужин уже готов?

- Да, готов. Нужно только разогреть.

Он жил в соседнем доме и после работы всегда приходил ужинать. Поэтому я не могла больше смешивать записки с едой, но меня это не беспокоило.

- Что у нас сегодня?

- Куриное сате с картофельным салатом, луковый суп и французский хлеб.

Слава богу, запомнила.

- А нельзя ли мне риса вместо хлеба?

- Вчера немного осталось; я разогрею.

«Надо дописать это событие и съесть перед сном», - подумала я и достала сковородку, чтобы пожарить куриные грудки.

После ужина мы устроились поудобнее перед телевизором.

Когда я сделала нам чаю и вернулась из кухни, Хидэки-сан поднял вопрос:

- По пути домой я услышал, как соседи говорили о подозрительном человеке, ошивающемся в нашем районе.

- Правда?

- Ага. Обязательно закрывай дверь перед уходом, хорошо?

Действительно. Это было серьезной проблемой для меня, так как я часто забывала запереть ее.

- Как он выглядит? – спросила я. Зная его отличительные черты, я могла опознать его.

- Эм-м...

- Подожди секундочку.

Я приготовила ручку и тетрадь, чтобы не забыть.

Хидэки-сан знал об аварии, и как она повлияла на мою память, и терпеливо подождал меня.

- ...Они говорили – мужчина лет 50-60-ти. Он ходил в этих окрестностях в свитере, закрывая лицо кепкой.

- 50-60-ти?..

Меня посетила страшная мысль.

Я тут же прогнала ее. Он не должен был знать, где я. Это кто-то другой. Я приказала себе перестать поддаваться таким бесполезным предчувствиям.

- Тебе это о чем-то говорит? Ты его видела или нет?

- А, нет. Я просто подумала, что много кто подпадает под это описание.

- Ну, и то правда.

Он не видел в подозрительных типах или преступниках явной угрозы. Хоть он и обратил внимание на эту ситуацию, похоже, она его не так уж беспокоила, и он сменил тему:

- Я кое о чем хотел у тебя спросить о нашей свадьбе!

- А, да?

- Ты хотя бы помнишь число?

- К-конечно!

В голове всплыла одна дата, но во мне было слишком много сомнений, чтобы озвучить ее. У меня не было уверенности. Если я ошибусь, его это точно обидит. Не беря мою плохую память в расчет, забыть такую важную вещь – возмутительно.

Я знаю... Правда знаю... но...

- Шучу! Ты же не забудешь это, правильно? – он засмеялся без тени сомнения в голосе.

Меня начала мучить совесть.

- Как бы то ни было, мой друг планирует сделать показ слайдов на свадебном банкете. Ну ты знаешь: когда показывают старые фотографии. Я бы хотел включить парочку твоих снимков. Где они лежат?

- Они в коробке, там, в комнате... кажется. Я посмотрю.

- А, это не срочно. Давай как-нибудь в другой раз выберем вместе.

- Согласна.

- Тогда насчет твоих гостей...

Мое сердце на мгновение замерло.

- Ты уверена, что из родственников хочешь пригласить только бабушку с дедушкой?

- Да. Я особо не поддерживаю отношения с родственниками. Прости. Я знаю, ты пригласил многих...

- Я не против, но ты точно не хочешь встретиться с отцом?

- ...Да. Прости.

- Ничего, не переживай. Извини, что надоедал тебе по этому поводу. Ладно! Нам нужно много чего сделать! – засмеялся Хидэки-сан.

Я разволновалась, боясь, что могу испортить его улыбку.

◆

На следующий день.

В кабинете было еще два ученика, отчаянно корпевших над учебниками и конспектами в преддверии пересдачи.

Приложите все силы, друзья. Боритесь до последнего! Потому что у вас нет выбора! В отличие от меня.

Я наблюдал за их спинами – словно полковник, который однажды, смотря вниз на толпу, сказал: «Ага, человеческие отбросы!»

- Все собрались? – спросил учитель, зайдя через дверь в конце класса. – Сегодня, смотрю, тебе уверенности не занимать? – спросил он, заметив, что я не заморачиваюсь с подготовкой в последние минуты. – По тебе можно сказать, что ты готов отвечать.

- Да, что-то вроде этого.

- Если бы теперь ты стал относиться так же и к обычным экзаменам.

- Можно мы не будем трогать эту тему?

- Ха-ха-ха, хорошо, тогда покажи мне, на что способен, - сказал учитель, похоже убежденный моей уверенностью в себе.

Он раздал нам троим листки с упражнениями. У меня отсутствовал страх перед тем, что на другой стороне листов.

Хе, хе, хе! Без проблем, дорогой учитель. Расслабься и позволь показать, что я могу!

- У вас 60 минут. Можете уходить, когда закончите. Экзамен охватывает тот же материал, что и в прошлый раз. Задачи даже немного легче. Постарайтесь сохранять спокойствие, и вам удастся использовать голову на полную.

Вы облегчили задачи? Но дорогой учитель, в этом не было необходимости.

Ну что ж? Так как я не один, полагаю у вас не было выбора.

Позвольте поблагодарить вас от их лица.

Я не останусь в долгу за благосклонное отношение к ученикам, получив хорошую оценку.

- Хорошо, можете начинать!

Услышав этот сигнал, я сразу быстро перевернул лист.

Множество вопросов бросилось мне в глаза.

Выбирая вопрос, я посильнее сдавил ручку и...

- ...Э?

...Окаменел.

- Как прошел экзамен? – спросила Товако-сан, как только я ворвался в комнату.

Я проигнорировал ее и принялся рыться в учебных пособиях, которыми пользовался вчера.

- С возвращением. Как прошел... – Саки тоже не терпелось узнать.

- Ее здесь нет! Нигде! Эй, где вырванная страница, которую я сюда положил?!

- Страница?

- Да! Слушай, тут была бумажка с экзаменационными вопросами, так?

- Разве ты не взял ее в школу?

Не брал, так как было незачем.

- Ее там нет? – спросила она.

- Нет. Поэтому и спрашиваю!

Я начал копаться в мусорном ведре. Однако, я не нашел страницу, на которой записал экзаменационный материал в мельчайших подробностях.

- Похоже, вышло как и предполагалось, хах – усмехнулась Товако-сан, наблюдая за моими бесплодными поисками.

Чуя недоброе, я надавил на нее:

- Это что еще значит? Как и предполагалось?

- Под «как и предполагалось» я имею в виду, что результат, которого я ожидала, воплотился в реальность!

- Меня интересует не это... Товако-сан, вы знаете, где записка, не так ли?

Товако-сан, широко улыбаясь, показала на меня указательным пальцем.

- Если бы она у меня была, я бы не искал, верно? Я не брал ее с собой!

- Я знаю, что не брал. Точнее, не смог бы. Ах нет, или в этом случае можно сказать взял?

- Да скажите уже, где она!

- Еще раз – вон там!

Она снова указала на меня. Если конкретнее, на центр тела – живот.

- Или может она уже там? – поправила себя она, показав пальцем на туалет.

- Н-не может быть?..

- Может. Я измельчила записку во вчерашнее тонкацу. Тебе понравилось, да? Котлета со вкусом реликта, - сказала она с бесстыжим видом. – Итак, мы выяснили, что переваривание записки имеет тот же эффект, что и стирание текста. Это шаг вперед!

Так вот почему она приготовила вчера ужин.

Она посмела использовать меня как подопытную крысу...

- Хорошие мальчики не пользуются реликтами, чтобы сдать экзамен, знаешь ли.

Дразня меня, Товако-сан засмеялась и щелкнула меня по лбу.

Мое лицо стало мертвенно-бледным.

Пепельно-белым, как у трупа.

...Кстати, меня ждет еще одна пересдача.

Экзамен назначили на следующую неделю, и я начал искать, как выйти из положения.

Учитель, наверное, посчитал, что одного дня не хватит. Он дал мне целую неделю на подготовку. Я до сих пор помню, как яростно он улыбался – звучит странно, но таким он и был – когда подошел ко мне, держа мой пустой лист с ответами. Эта улыбка будет преследовать меня в кошмарах. Я не скоро забуду это лицо. Даже без напоминаний волшебной тетради.

И тогда мы с Товако-сан заключили сделку: она пообещала дать мне страницу этой тетради, если я раскрою дело.

На этот раз я точно не оплошаю и не съем записи.

Нет, не говорите мне заниматься! Я бы не стал полагаться на тетрадь, если бы мог справиться без жульничества.

Итак.

Что касается причины, почему Эцко-сан не могла забыть то воспоминание.

В моем случае я забыл текст, когда съел и переварил записку. Довольно очевидно, если подумать, ведь текст стерла желудочная кислота.

Она пришла к нам еще вчера. Вероятность того, что ее воспоминание еще не переварилось, очень мала, так как она съела его по меньшей мере позавчера.

Так почему, несмотря на это, она не смогла забыть?

Существовал лишь один возможный ответ.

Который гласил, что она не ела записку.

Она утверждала об обратном, но ее слова не особо весомы, учитывая ее плохую память и забывчивую натуру. Может, она перепутала ее с другой съеденной бумажкой или просто-напросто положила куда-нибудь и забыла съесть.

Если мне удастся обнаружить записку и стереть ее, то она сможет забыть.

Поэтому я решил обыскать ее дом.

Мы с Саки отправились к Эцко-сан домой по оставленному ею адресу.

Саки я взял, потому что могли быть места, в которых парням шуровать не стоило. Эцко-сан все-таки жила одна.

Мы прошли мимо закрытой начальной школы, послужившей нам ориентиром, и попали в жилой квартал неподалеку. Нужный дом мы искали недолго. Эцко-сан подметала прямо перед входом.

Когда я поздоровался, она в ответ склонила голову и сказала:

- Извините, а мы знакомы?

- ...Я Токия Курусу.

Эцко-сан достала из кармана фартука блокнот и, что-то в нем посмотрев, хлопнула в ладоши. Я заглянул в блокнот и обнаружил ее расписание на сегодня.

- Добро пожаловать! Я вас ждала.

Но ты же забыла!

Прежде чем я успел сделать это замечание, из соседнего дома вышел мужчина. По годам ему было ближе к тридцати. Увидев Эцко-сан, он помахал ей. Будучи, по всей видимости, способной запомнить хотя бы лицо своего соседа, она поприветствовала его улыбкой.

Мужчина посмотрел на Эцко-сан, затем на нас. Может быть, мы казались для него любопытной комбинацией.

- Кто они?

Подбирая ответ, Эцко-сан пробормотала:

- Эм-м...

Она не знала, как объяснить.

- Мы из антикварного магазина Цукумодо. Мы пришли что-нибудь купить – например антиквариат или старую мебель, - в самый подходящий момент завела свою деловую речь Саки.

Мы часто использовали этот шаблон в ситуациях, когда нужно было представиться. Ведь не могли же мы каждому встречному объяснять, что такое реликт.

- Если вас заинтересует, будем рады, если вы свяжитесь с нами.

- Нет, у меня нет ничего, что бы вас заинтересовало.

Хоть мы и не вызвали у него подозрения, он быстро ушел, не захотев иметь с нами дело. Проводив его взглядом до угла, Эцко-сан разрешила нам войти.

- Простите за беспорядок.

Это было сказано не голословно. Действительно, в коридоре громоздились кучи коробок и тому подобное. Однако не было похоже, чтобы она пренебрегала уборкой.

- Я еще не все расставила по местам, с тех пор как переехала.

Теперь я понял, почему в коридоре и гостиной стояли коробки. В то же время вероятность, что она где-то оставила бумажку и забыла про нее, росла. Или, может, она потеряла ее, разбирая вещи после переезда.

- Ладно, давайте приступим, хорошо?

Так как мы не могли ей просто сказать: «Вы не ели записку, а оставили ее где-то», мы сказали, что у нее может быть еще один реликт, влияющий на память.

Хотя она обладала одним реликтом, она не знала о них до того, пока не услышала от нас, так что она сходу поверила нам.

Эцко-сан жила одна в двухэтажном доме. Судя по пятнам на стенах и шрамах на стойках ворот, здание было не новым. Если честно, я понятия не имел, почему она переехала в такой дом вместо квартиры.

После того как Эцко-сан провела нас в гостиную, мы решили для начала задать несколько вопросов.

- Воспоминание так и не исчезло, верно?

- Да.

Моя слабая надежда, что она к этому времени уже забудет, в момент рухнула.

- Хорошо, тогда можете рассказать, что происходило в последнее время? Если конкретно, вы делали что-нибудь особенное за последнюю неделю?

- Особенное?

Эцко-сан открыла ноутбук и просмотрела свои действия за неделю.

- Вы забываете даже то, что произошло всего неделю назад? – спросил я.

- Не все, частично.

- Кстати, что вы все время пишете на компьютере?

- Дневник, каждый день.

После моей просьбы она дала мне посмотреть. Были папки на каждый год и месяц, а в них куча текстовых файлов на каждый день.

- Вначале я пользовалась настоящими дневниками, но их развелось так много, что стало хлопотно носить их с собой. Поэтому я перешла на компьютер.

Судя по размеру файлов, ее записи были очень длинными.

- Так, неделю назад я встала в 7 утра. Потом позавтракала. Тост, яичница и салат. Еще попила черного чая...

- ...Об таком не обязательно рассказывать.

Насколько подробно она ведет дневник? В любом случае, от подобной информации нам пользы мало.

- Эм, на этой неделе вы куда-нибудь ходили? – спросил я.

Эцко-сан начала лазить в компьютере.

- Только за покупками и, возможно, к вам в магазин за советом.

- ...Вы брали с собой тетрадь-реликт, когда ходили за покупками?

- Нет. Как правило, я не ношу ее с собой. Только компьютер и возможно блокнот.

Это исключает возможность того, что она где-то ее обронила.

- ...Кстати, а когда вы сюда переехали?

- Недавно. В начале месяца... – сказала она и взглянула на компьютер. – Да. В начале месяца.

Примерно две недели назад... Наверное, надо спросить и про переезд...

Тогда Саки задала вопрос:

- Кстати, когда вы съели записку?

Точно. Я не спросил про это. Это выскользнуло у меня из головы, потому что я был уверен, что она не ела ее. С этой информацией мы узнаем до какого момента записка находилась у нее и сможем изучить дальнейшие действия Эцко-сан.

. Я был беспечен – я не имел права плохо говорить о Эцко-сан.

- Эм... погодите секундочку, пожалуйста.

Она начала искать это событие в компьютере. Она открыла несколько папок, так что поиски затянулись. Она наверное понятия не имела, где оно.

- Кстати, вы съели ее после переезда, да?

Если она съела – точнее оторвала – записку перед переездом, то ее предыдущий дом тоже попал бы под подозрение. Если неповрежденная записка оказалась в мусорке, то мы были уже в тупике.

- Нет, до него.

- В вашем прежнем доме?

Это осложняет ситуацию. К моему удивлению, однако, Эцко-сан помотала головой.

- Нет. Я съела ее здесь!

- Что? Но вы же только что сказали, что съели ее до переезда, так?

- Да.

...Я запутался.

- Эм, но когда это было? Можете не проверять. Скажите примерно. Эм, неделю... нет, месяц назад?

- Нет, - она помотала головой.

- 10 лет назад.

Как я понял из ее объяснения, раньше она жила в этом доме, но 10 лет назад переехала в другое место и недавно вернулась обратно.

Но она съела записку 10 лет назад. Другими словами, когда еще жила здесь – т.е. 10 лет и два переезда назад. Разумеется, мы не имели ни малейшего представления, где может находиться эта бумажка.

На всякий случай мы осмотрели дом, но, естественно, наши поиски не увенчались успехом.

- Может поджечь дом и уж точно уничтожить ее?

- Ты спятил?

- Да шучу я! – быстро добавил я после упрека Саки. Хотя это было шуткой лишь наполовину.

Мы зашли в комнату Эцко-сан и продолжили искать записку.

Это была абсолютно обычная комната со столом, книжной полкой, шкафом и шторами на окне. На шкафу висело несколько самоклеящихся листков, на которых было помечено, что находилось внутри. Она, наверное, обзавелась собственными хитростями для повседневной жизни. Но что меня озадачило, так это присутствие коробок и здесь.

Я попросил Саки обыскать полку и стол, а сам направился к коробкам. Я уже получил разрешение у Эцко-сан.

Распечатав одну из коробок, я достал из нее альбом.

Так как она не возражала, если мы посмотрим, я пролистал его.

- Мило.

- Мы сюда не играть пришли, - пожаловался я Саки, заглянувшей в альбом через мое плечо, но мы все же продолжили рассматривать его.

Он начинался с детских фотографий, и содержал её постепенное превращение в молодую девушку. Примерно в то время, когда она пошла в начальную школу, она начала походить на себя теперешнюю. Тогда рядом с ней все еще стояли её родители.

Была и фотография того времени, когда она лежала в больнице. На ней она стояла с бинтом на голове и с букетом в руках. Ее окружали медсестры и врач. Наверное, этот снимок ее выписки был единственным из того периода.

Через несколько страниц с фотографий исчез отец.

После аварии прошло пару лет. Возле нее осталась лишь мама.

Промежуток между разводом и смертью матери был небольшим; несколькими снимками позже родителей сменили пожилые мужчина и женщина.

Я предположил, что это бабушка и дедушка Эцко-сан, которые приютили ее. Они присутствовали на фотографиях выпускного из начальной, средней и старшей школы, а также на праздновании совершеннолетия. Они создавали впечатление добродушной пожилой парочки.

Я вернулся к последней фотографии с ее родителями.

Это было примерно 10 лет назад, когда она училась в начальной школе.

Мне сразу вспомнились ее слова о том, что она пользовалась тетрадью 10 лет назад.

Несчастный случай с ее матерью 10 лет назад.

Воспоминание, которое она записала в реликте 10 лет назад.

Эти два факта не могли быть не связанными.

Воспоминание, которое она хотела забыть, наверняка имеет какое-то отношение к смерти ее матери.

Я понятия не имел, что именно она записала.

Но я сильно сомневаюсь, что это что-то приятное.

Наверное, этим все не ограничивается.

То, что она никому не могла рассказать.

Я даже не догадывался – нет, догадывался. Но я отбросил эту мысль, потому что она была безумной и точно не той, которую можно было озвучить легкомысленно.

Я отодвинул коробку с альбомами и подтащил к себе еще одну. Сбоку была надпись: «Дневники (1)».

- Ты собираешься и дневники прочитать?

- Просто пролистаю. Постараюсь ничего не читать.

Разрешение я получил, но я не собирался вторгаться в ее личную жизнь. Все же, я был готов прочитать разделы, в которых могла содержаться подсказка.

Я достал дневники. Они все были высококачественными, в кожаных переплетах. Довольно экстравагантно и взросло для начальной школы.

На обложках дневников были указаны года.

Самый старый был написан 15 лет назад, примерно на первом году начальной школы.

- Я так понимаю, она начала после аварии, - прокомментировала Саки.

Так вот почему дневники были высококачественными и в кожаных переплетах!

Для нее сохраненные в них воспоминания являлись незаменимым сокровищем.

По крайней мере так думали родители, когда покупали их.

Открыв один из дневников, я обнаружил неуклюжий почерк, не соответствовавший великолепно сделанному дневнику. Размер букв жутко скакал, повсюду орфографические ошибки, а грамматика – полностью проигнорирована. Он был практически нечитаемым.

Тем не менее, я не сомневаюсь, что она снова и снова перечитывала эти записи, когда хотела освежить старые воспоминания.

Страницы были потрепаны от частого использования, попадались и пятна, словно на бумагу упало что-то мокрое, а потом они снова высохли, но я не знал слезы это или пот.

Со временем записи стали принимать более человеческий вид. Однако меня удивило, как подробно все было описано.

Кроме событий каждого дня в них содержалось также во сколько она вставала, что ела, на каком поезде добиралась, что делала и о чем думала в течение дня и т.д.

Наверное это также играло роль некой реабилитации. Трудно представить, сколько времени она каждый день тратила на написание этих дневников.

Я взял еще один дневник.

Он был написан всего 10 лет назад. В период времени, когда она использовала реликт.

Мучаясь угрызениями совести, я открыл дневник.

Среди прочего в нем содержалась запись в день смерти ее матери.

Как обычно, она начиналась с времени, когда она проснулась, что ела на завтрак, а также содержал подробный перечень событий в школе.

Однако, в нем упоминалось, что мать отругала ее за то, что она в кои-то веки пренебрегла дневником. Видимо, она поиграла с друзьями вместо того, чтобы сразу идти домой.

В том, что мать упала с лестницы именно в тот день, чувствовалась легкая ирония. Более того, это случилось в тот момент, когда Эцко-сан писала дневник. Запись того дня на этом заканчивалась.

Я перевернул страницу. В следующей записи она писала о кончине матери в больнице и о предстоящих поминках.

Даже после этого она продолжала писать дневник, не пропуская ни дня.

Но я не нашел ничего, что она могла захотеть скрыть.

Ну, если бы тут и было что-то, то она не разрешила бы просматривать их сколь душе угодно.

Запись того дня обрывалась... Как она должна была заканчиваться?

...Или продолжение записано в реликте?

- Не хотите передохнуть? – напугала меня Эцко-сан, ни с того ни с сего очутившаяся возле меня.

Несмотря на полученное разрешение, закрывая дневник, я невольно ощутил неловкость.

- У-у вас потрясающая коллекция дневников!

- Да. Их стало так много, потому что я продолжала писать их, - без задней мысли ответила она. – Ну так как?

- Э? ...А, перерыв? Да.

Мы приняли ее предложение и убрали дневники обратно в коробку.

В процессе меня охватили опасения.

Ничего, что мы поможем ей стереть это воспоминание?

Мы не знали, что она хочет забыть.

Но это не могло быть чем-то хорошим.

Но как бы сильно она ни хотела забыть, что, если этому воспоминанию суждено сохраниться в памяти?

- Эм, можно я задам вопрос?

- Да?

- ...Почему вы хотите забыть это событие?

После мимолетной паузы она с грустным видом ответила:

- Потому что я хочу начать новую жизнь.

Мы отдыхали в гостиной, попивая кофе.

Так как мы провели в поисках уже несколько часов, у меня заныла шея. Однако мои сомнения оказались безрезультатными. Мы не нашли ни одной подсказки.

Шансы найти 10-летний огрызок бумаги были не в нашу пользу.

Но все же, почему Эцко-сан изъявила желание забыть это воспоминание именно сейчас?

По какой причине воспоминание, которое она не трогала 10 лет, стало ненужным?

- Можно задать вопрос? – спросила все это время молчавшая Саки.

- Да, слушаю.

- Какие у вас отношения с мужчиной, которого мы видели ранее?

Вопреки всем моим ожиданиям, она спросила о том, что совершенно не имело отношения к делу.

Я уже было приготовился пошутить, как Эцко-сан вдруг покраснела, как свекла, и опустила глаза.

- По правде говоря, мы через месяц женимся.

Саки наверняка сразу догадалась, какие у них отношения. А я нет. Какая наблюдательная девчонка.

- Поздравляю, - лаконично сказала Саки, будто не поняла, что сказала Эцко-сан, но та не обиделась и поблагодарила ее. – Как вы с ним познакомились?

- Он друг детства, или может что-то вроде соседа? Мы перестали общаться, когда я переехала, но он часто заходил в магазинчик, где я работала...

Я слушал ее, не особо задумываясь о том, действительно ли она способна работать.

- Но сначала я не узнала его. Не только я, он тоже меня не узнал. Так как у меня была фамилия отца, когда я жила тут раньше, он не понял кто я. Так продолжалось до тех пор, пока я не зашла к его родителям и не представилась. Мы оба были сильно удивлены.

- Встреча, предначертанная судьбой.

- Да, и вправду.

Эцко-сан улыбалась, но на её лице была заметна тень или какое-то сомнение.

- Что-то не так? – бездумно спросил я, подозревая, что у нее предсвадебная грусть.

Однако, на этот раз она заметно напряглась.

Я пожалел о своей глупости.

Я же думал об этом буквально несколько мгновений назад!

Причина, по которой воспоминание, которое она не трогала 10 лет, стало ненужным!

Если она хотела забыть его сейчас, причина могла быть одна.

Воспоминание, которое она хотела забыть, мешало ее свадьбе – ее счастью.

Поэтому она хотела забыть его до свадьбы.

Внезапно зазвонил телефон, нарушив тяжелое молчание.

Извинившись, Эцко-сан встала и подошла к телефону. Она подняла трубку после того, как взяла ручку и блокнот, лежавшие рядом с телефоном. У нее, наверное, выработалась привычка записывать звонки.

- Да, говорит Уваджима... отец...

Мое внимание было полностью сконцентрировано на Эцко-сан, то говорившей, то затаивающей дыхание.

Если меня не подводит память, после развода она больше не общалась со своим отцом. Я не хотел показаться невежливым, но не смог удержаться и навострил уши.

- ...Как ты узнал? От дедушки? Понятно...

Видимо, она не рассказала отцу про свой переезд сюда. Ее дедушка связался с ним, когда узнал о свадьбе.

Они разговаривали какое-то время.

Воссоединение отца и дочери было каким угодно, но не трогательным. Эцко-сан не желала видеть его снова. Она была против любого контакта с ним.

- ...Ты помнишь, что я сказала на похоронах матери? Пожалуйста, забудь это. Я тоже забуду. И пожалуйста, не связывайся больше со мной, - сказала она и не дожидаясь ответа со вздохом повесила трубку.

Её выражение лица было преисполнено страдания.. Но, вспомнив о нашем присутствии, она быстро натянула улыбку.

- Вы поддерживали отношения с отцом?

- Нет. Это первый контакт после похорон моей матери... Несмотря на это, я узнала его по голосу. Такие вещи запоминаются навсегда, не так ли?

Эцко-сан, казалось, была удивлена тем, что узнала отца по телефону.

Прошло около 10 лет. Чувствовалось, что эти узы между родителем и ребенком совершенно не имели отношения к памяти и т.п.

- Каким отцом он был?

- Он не плохой человек. Просто он часто вступал в споры с матерью по поводу моего воспитания. Он был против ведения дневника. Он хотел растить меня как обычного ребенка. Мать часто говорила, что он слишком озабочен соседским мнением. Я тоже так считаю.

Действительно, вести такой подробный дневник немного ненормально с общепринятой точки зрения. Но после произошедшей аварии ничего другого не оставалось. Но ее отец, похоже, не смог с этим смириться.

- Вы обижены на него?

- Проблема не в этом. Дело совершенно в другом. У меня нет ненависти или обиды по отношению к нему. Мне просто не хочется общаться с человеком, с которым моя мать разорвала все контакты... иначе это будет предательством по отношению к ней. А я больше не хочу предавать ее.

Разве общение с отцом, с которым мать перестала общаться, приравнивается к предательству? Или была другая причина?

В любом случае, судя по ее речи, неприязни к отцу у нее не было; она лишь сторонилась его из-за матери.

И все же, я не мог не удивиться, что она довольно хорошо это запомнила.

- Ой, я испортила настроение?.. Ах да. Подождите секундочку, пожалуйста.

Эцко-сан через силу сделала радостное лицо и пошла в другую комнату. Она вернулась с белоснежным свадебным платьем в руках.

Я не разбираюсь в свадебных платьях, но его фасон казался слегка устаревшим.

- Отец выбрал это платье для матери. Хидэки-сан предложил купить новое или взять напрокат, но я настояла на этом. Я хочу хоть немного выказать матери дочернюю почтительность.

Эцко-сан приложила платье к себе.

Она бы великолепно смотрелась в нем.

- Подойдите ко мне, Маино-сан.

Саки неуверенно подошла к Эцко-сан.

Эцко-сан развернула Саки и приложила к ней платье.

- Вам нравится, Курусу-сан? – хитро улыбаясь, спросила она о моем впечатлении.

Не используйте меня, чтобы поднять настроение... Я не могу сказать, что мне нравится, правильно ведь?

- Одежда красит человека.

- Я знала, что ты это скажешь.

- Что? Ты хотела, чтобы я тебя похвалил?

- Нет.

- Тогда не сердись!

- Я не сержусь.

- Сердишься!

- Ну и ладно.

Я услышал, как Эцко-сан прошептала ей в ухо: «Он просто стесняется», – когда Саки отвернулась от меня.

Пожалуйста, говорите такие вещи так, чтобы я не слышал.

Показ мод Саки продолжался до тех пор, пока Эцко-сан не была удовлетворена, после чего она пошла обратно в комнату убрать платье.

Саки вопрошающе посмотрела на меня. Нет, ее не интересовало мое мнение.

- Я знаю!

С тех пор, как Эцко-сан позвонил отец, она вела себя странновато. Произошедшее только что было явно наигранно. Наверное во мне просто взыграло сочувствие, но я надеялся, что брак принесет ей счастье, ведь ситуация с родителями, авария и ее последствия мучили ее.

Я хотел помочь ей забыть то воспоминание во что бы то ни стало. Саки, наверное, думала так же.

Вдруг я заметил какое-то движение за окном. Я отодвинул занавеску и посмотрел на улицу. Кто-то заглядывал в дом из-за стены. Он резко присел, но было уже слишком поздно.

- Кто ты?!

- Токия?

Я выбежал, даже не ответив ей.

Я быстро посмотрел в сторону, куда побежал мужчина. Он поворачивал за угол. Я поспешил за ним.

Забежав за угол, я заметил его спину.

Он был не так далеко. Не хочу хвастаться, но я в хорошей форме. Пока я гнался за ним, он повернул еще за один угол.

Мы находились в жилом районе, и было много улочек, но вот людей – почти нет, так что я не потеряю его.

Он продолжал отчаянно убегать. Но я был быстрее. Дистанция между нами постепенно сокращалась. Я вытянул руку. Еще чуть-чуть. Мужчина обернулся – в этот момент он немного замедлился. Моя рука коснулась его.

Я прыгнул на него.

Мы упали на полной скорости и покатились по земле.

Но я не отпустил его.

- Попался!

Я схватил лежащего ничком мужчину и перевернул на спину.

- Вы?..

Мне было знакомо его лицо.

◆

Когда я вернулась в комнату, чтобы убрать платье, мне на глаза попалась коробка с дневниками и открытый альбом.

Эти вещи значили для меня гораздо больше, чем платье.

Драгоценные дневники, которые купила мне мать.

Драгоценная фотография меня вместе с матерью.

Беспокоясь обо мне и моей плохой памяти, она покупала мне бесчисленные дневники. Она бесчисленное количество раз фотографировала меня для альбома. Не только в отпуске, но и на школьных мероприятиях или даже в обычные дни.

Благодаря ей я сохранила много воспоминаний.

Если бы не мать, если бы я не следовала ее указаниям, я бы уже была пустая, как чистый лист бумаги.

Но я собиралась предать ее.

Я собиралась предать свою мать, которая желала мне счастья больше, чем кто-либо.

- Прости меня... мама...

Я прижала к груди дневник. Я не могла сдержать слезы.

- Прости меня... мама, но я забуду это воспоминание и обрету счастье.

Даже сейчас я все еще колебалась, стирать ли то воспоминание.

Но к этому решению меня подтолкнули слова матери.

«Мне ничего не нужно, если ты обретешь счастье!»

Она сказала эти слова за день до того, как скончалась.

Она не предвидела свою смерть, но так получилось, что эти слова стали чем-то вроде ее последнего завета.

И ее воля продолжит жить в моем сердце.

Поэтому я собираюсь предать ее.

Я смогу исполнить ее последнюю волю, даже если предам ее.

- Ты желала мне счастья больше, чем кто-либо другой, так что ты поймешь, не так ли?

Поэтому я...

- Я найду счастье. Поэтому, пожалуйста, прости меня.

Вдруг зазвенел звонок.

Я отложила дневник и, вытерев слезы, направилась ко входной двери.

Курусу-сан и Маино-сан не было в гостиной.

Я была озадачена, но все равно подошла к двери и посмотрела в глазок. Я затаила дыхание.

- Отец...

◆

- Хидэки-сан?..

- Можешь для начала слезть с меня? – с кривой улыбкой попросил он. Похоже, он больше не собирался убегать.

Я решил удовлетворить его просьбу и слез с него.

Хидэки-сан встал, отряхивая костюм. Я последовал его примеру.

- Ну и ну, в юности я участвовал в марафонах, но видимо я слишком мало тренируюсь.

- Вы только что заглядывали в дом, да? – спросил я на всякий случай, но он сразу признался. – Зачем вы это сделали?

- Я беспокоился! Слушай, ты знаешь Эцко-сан. Услышав вашу историю про скупку антиквариата, я подумал, что вы хотите обмануть ее. Волнение никак не отпускало меня, и я пришел проверить. Но открыто присматривать за вами было бы тем же самым, что сказать: «Я вам не доверяю», – так что я наблюдал снаружи.

Понимая, что он хотел сказать, я кивнул.

С его точки зрения беспокоиться о ней – естественно. Тем более что он хорошо ее знал.

- Можно спросить?

- Что?

- Зачем вы пришли? Я не слышал, чтобы у нее был какой-либо антиквариат.

- Чтобы прояснить сложившееся недоразумение, я должен сказать, что наш магазин занимается вещами, немного отличающимися от антиквариата, о котором вы знаете. Простите за скудное объяснение, но давайте просто назовем их особенными.

О реликтах знает далеко не каждый. Если бы я сказал, что мы занимаемся инструментами, обладающими магическими силами, он стал бы относиться к нам с еще большим подозрением.

Может, в следующий раз нам следует представиться работниками магазинчика по скупке домашней утвари и техники.

- Другими словами, в ее доме находится нечто ценное для нашего магазина. Это осталось ей от матери, и...

- Токия, - окликнула спешившая ко мне Саки, бешено дыша.

Оказывается, она побежала вслед за мной.

- Слава богу. Я уже чуть не потерялась.

- Тогда почему ты просто не подождала меня там?

- Я не поняла, что происходит, когда ты ни с того ни с сего выбежал!.. Хидэки-сан? Хидэки-сан и есть та подозрительная личность?

- Подозрительная личность? Ну, не преувеличивай. Хидэки-сан просто смотрел, что мы делаем.

- Правда? По дороге сюда я слышала, как люди говорили о снова появившейся здесь подозрительной личности, так что я была уверена, что это он.

- А-а, это. Последнее время в округе замечали подозрительную личность. Сам я его не видел, но по словам соседей он наблюдает за ней, когда она дома. Но это не я! Говорят, ему примерно 50 лет.

Подозрительная личность лет 50-ти, подглядывающая за Эцко-сан?

Она ничего не рассказывала про такого человека. У нас на примете никого не было.

Нет, стоп. Человек лет 50-ти? Я никогда с ним не встречался, но подозреваемый есть.

Если принять во внимание возраст Эцко-сан, он должен быть примерно этого возраста.

- Он появился недавно?

- Ну, да.

Ее бабушка и дедушка тоже связались с ним недавно. Так как он жил в этом доме, было неудивительно, что он знал адрес.

Я вспомнил про недавний звонок. Что, если он проверял дома ли она?..

- Этот мужчина, возможно, отец Эцко-сан.

- Нет, после развода он съехал. Они не виделись более 10-ти лет.

- Э? Откуда вы...

Я хотел спросить, откуда он знает, но... естественно, он знает. Хидэки-сан ее друг детства и наверняка был лично знаком с ее отцом.

Я подметил еще кое-что.

О том, что произошло 10 лет назад, знали не только Эцко-сан и ее отец. Возможно, Хидэки-сан тоже знал.

Но, как обыкновенный сотрудник антикварного магазина, я был не в том положении, чтобы спрашивать у него об этом.

Вообще-то времени все равно не было.

- Саки, мы возвращаемся! Хидэки-сан, вы тоже!

С этими словами я побежал к дому Эцко-сан, не дожидаясь ответа.

Возможно, это безумная мысль.

Возможно, она абсурдна.

Но я думал об этом все это время. С тех пор как понял, что существует связь между 10-летним воспоминанием, которое она хотела забыть, и смертью матери.

Если это был просто несчастный случай, то не было секрета, который нужно было скрывать.

Если это был несчастный случай, то не было секрета, который нужно было забыть.

Это предположение.

Но если воссоединение Эцко-сан и Хидэки-сана послужило толчком к чему-нибудь...

Если у них был секрет, и их брак был бельмом на глазу отца, понятно, почему он начал действовать именно сейчас.

Но что он намеревался сделать спустя все эти годы? Вот в чем вопрос.

Я открыл дверь и ворвался в дом.

- Эцко-сан! – закричал я, но ответа не последовало.

Я поспешил по коридору и заскочил в гостиную.

Эцко-сан нигде не было. Но в ее комнате я обнаружил мужчину.

Седеющий мужчина лет 50-ти, с удивлением повернулся ко мне лицом. Он держал альбом и дневник.

- К-кто ты?

- Вы отец Эцко-сан, не так ли?

- Д-да...

- Где она?

Несмотря на то, что я говорил громким голосом, она не появилась.

- Что вы с ней сделали?!

- Успокойся, - сказала вошедшая мгновением позже Саки, схватив меня сзади, не давая атаковать пожилого мужчину. – Ее обуви здесь нет. Куда она пошла?

- А-а, ей позвонили, и она только что вышла. Она попросила меня присмотреть за домом.

- Присмотреть за домом?

Я ощутил, как моя кипящая кровь остыла после того, как я услышал этот неожиданный ответ.

- Это и его дом, почему он не должен здесь находиться? – спросила Саки.

- Н-ну...

Однако, услышав это, отец Эцко-сан выпрямился и с горькой улыбкой сказал:

- Это больше не мой дом! Я покинул это место. Я даже не имею право больше называться ее отцом. Вы правы, я не должен здесь находиться, - объявил он, вставая. – Вы ее друзья?

- А, ага. Вроде того, - я неоднозначно кивнул, не зная, что ответить.

- Можно я тогда оставлю дом на вас? Думаю, я пойду.

- Э? Вы разве не хотите подождать, пока она вернется?

- На самом деле, я пришел отдать ей деньги, которые я отложил на свадьбу, но она не приняла их. Вместо этого я отдам их моему тестю... Пожалуйста, передайте ей привет. И скажите, что я больше не буду ее беспокоить.

- П-погодите секунду, пожалуйста! Саки, приведи Эцко-сан.

Я не был уверен, могу ли я отпустить его вот так, и хотел, чтобы Саки привела Эцко-сан, но ее отец сказал:

- Она сейчас с Хидэки-куном, так что, пожалуйста, не тревожьте их.

- Что?

Что он только что сказал? ...Хидэки-сан?

- Он только что звонил. Или вы не знаете Хидэки-куна? Он ее будущий муж!

- Мы знаем. Но Хидэки-сан до недавних пор был вместе с нами.

Я только сейчас понял, что он не вернулся с нами.

- Когда он позвонил?

- Только что. Прямо перед вашим приходом. Похоже, дело было срочное.

Что это значит... Как будто специально, чтобы мы ее не застали...

Меня обуревали сильные сомнения.

Я что-то совсем не так понял?

Мне в голову пришла мысль. Мысль, которая раньше уже посещала меня.

Не только Эцко-сан и ее отец знают, что произошло 10 лет назад. Хидэки-сан тоже может знать.

Как я упустил из виду следующий из этого вариант?

Вариант, что Хидэки-сан, ее друг детства, был связан с инцидентом.

- Простите, но расскажите, пожалуйста, что произошло 10 лет назад, если вы об этом знаете.

Ее отец заметно побледнел.

- Так. Ее мать скончалась. Как это случилось? – добавил я.

- ...Моя жена поскользнулась и упала с лестницы. К сожалению, она...

- И все? А Эцко-сан?

- Ее заперли в комнате на втором этаже за плохое поведение.

- И все? Она больше ничего не рассказывала?

- ...

- Пожалуйста, скажите нам! Это важно!

После недолгого молчания, он пробормотал:

- ...Хорошо.

- Она сказала, что Хидэки-кун столкнул ее мать вниз.

Я потерял дар речи.

- Мы виделись с ней всего один раз, на похоронах. Тогда она мне и рассказала. Но он в то время учился в начальной школе и никогда бы этого не сделал. Я подозреваю, она придумала эту историю, потому что не хотела винить себя – она верила, что этого бы не случилось, если бы она не провинилась.

Я наконец понял, какое 10-летнее воспоминание она хотела забыть.

10 лет назад Эцко-сан была свидетельницей того, как Хидэки-сан убил ее мать. Но отец не поверил ей. Ей никто не поверил.

Не доверяя своей памяти, она записала правду в реликте и съела, чтобы точно не забыть. Я не знаю, почему она его съела. Либо чтобы запомнить, либо чтобы спрятать.

Однако, она снова встретила Хидэки-сана.

Она встретилась с ним снова, не зная кто он, – и влюбилась.

Поэтому она хотела забыть правду о смерти матери. Она хотела забыть, что мужчина, которого она любила, убил ее мать.

- Скажите кое-что еще, - попросил я. – Ее мозг правда был поврежден и послужил причиной дефективной памяти?

Глаза ее отца широко открылись.

Этого мне было достаточно.

- С ее памятью все в порядке, так ведь?

В ходе разговора с Эцко-сан у меня несколько раз возникали сомнения. Каждый раз, когда мы спрашивали о ее прошлом, она лезла в компьютер. Но до этого в ее словах никогда не было несовпадений.

Хотя она была забывчивой и рассеянной, с ее долговременной памятью, кажется, все в порядке. Ничего необычного в том, что она забывчива, не было.

Я тоже не помню, сколько всего я забывал в начальной школе. Я не помню, что ел неделю назад. Но ей казалось странным забывать подобные вещи.

У нее не было уверенности в своей памяти... нет, она была одержима этой мыслью.

- ...Все как ты и говорил. Ее память работает абсолютно нормально! Она лишь потеряла память, но способность запоминать не пострадала. Конечно, она очень забывчива, и ей трудно запоминать лица, но она не так уж отличается от остальных. Врач тоже подтвердил, что проблем с ее мозгом нет.

- Тогда почему она так считает?..

- Из-за моей жены. Когда Эцко что-то забывала, она убеждала себя, что виновата авария и заставляла Эцко запоминать кучу бесполезной ерунды. Она покупала ей дневники и заставляла ее заполнять их каждый день. В мельчайших подробностях Эцко должна была описывать, что она думала и что делала, даже бессмысленные вещи, например: что она ела. Если она не писала дневник, моя жена била ее и закрывала в комнате, пока та не закончит запись. Голой, при том. Из-за этого мы с женой часто ругались. Это же послужило причиной развода. Когда я упрекнул ее и сказал, что она перегибает палку, она закричала, что я не думаю об Эцко. Но я понимаю, почему она стала такой.

- Была причина?

- Авария Эцко. Но не сама авария... После аварии она неделю пробыла без сознания. Когда она наконец очнулась и посмотрела на мать, ее первыми словами были:

«Кто ты?»

Скорее всего ее воспоминания лишь слегка спутались. Вскоре она ее вспомнила. Но шок, который испытала моя жена, остался. Из того, что Эцко потеряла воспоминания из прошлого, она сделала вывод, что память Эцко пострадала. Поэтому она старалась заставить ее запоминать больше необходимого. Из-за этого Эцко тоже начала верить, что ее память пострадала. Сколько бы я не утверждал об обратном, она не хотела мне верить.

Эцко-сан сказала нам, что не может забыть, что случилось 10 лет назад. Не удивительно. Кто забудет смерть своей мамы всего лишь через 10 лет? Само собой разумеется, что такое запоминается на всю жизнь. Ясное дело, она помнит об этом.

Информация о ее дефективной памяти сбила меня с толку.

Это было совершенно нормальным явлением.

- Извините, а она не сказала, куда пошла?

- М-м, она ушла второпях. Но, кажется, она оставила записку...

Я подошел к телефону.

Рядом с аппаратом лежали блокнот с ручкой. Довольно толстый блокнот. Скорее всего, привычка писать записки появилась вследствие неуверенности в собственной памяти. Может об этом не стоит и говорить, но листок с пунктом назначения был выдран.

Но он все еще был здесь. Пункт назначения все еще был написан здесь.

Я взял ручку и начал водить ей по новому листку. Стараясь давить не слишком сильно, я закрасил листок черным. На черной поверхности виднелись тонкие белые линии. Под давлением ее ручки, буквы отпечатались на следующемлистке.

- ...

Но из-за того, что отпечатки предыдущих записок накладывались друг на друга, прочитать было невозможно.

Так как в нескольких местах иероглифы сплетались друг с другом, эти узоры прочитать было либо вообще нельзя, либо можно было трактовать как угодно.

Я сосредоточился и снова посмотрел на записку. Однако чем больше я пытался, тем меньше у меня получалось разобрать смысл.

- Токия... – раздался сзади тревожный голос Саки.

В тот момент раздался звук, от которого заболела голова...

Эцко-сан и Хидэки-сан стояли лицом к друг другу.

Я не знаю, где это место.

Эцко-сан стояла спиной к забору, а Хидэки-сан – напротив нее.

Я наблюдал издалека. Точнее, я как будто смотрел сверху здания на крышу более низкого здания.

Эцко-сан мотала головой.

Я не видел выражения ее лица. Я видел лишь ее спину. Скорее всего, она обращалась к нему, но я не услышал, что она сказала.

Хидэки-сан медленно подошел к ней.

Она шагнула назад, но натолкнулась на ограждение.

За ним ничего не было.

Я посмотрел вниз.

Ниже ограждения была стена с окнами. Множество окон, аккуратно расположенных через равные расстояния. Жилой дом? Нет. На стене были круглые часы.

Я снова посмотрел наверх.

В то же время Эцко-сан наклонилась назад и ее столкнули через перила.

- !..

- Токия!

Я очнулся от громкого голоса Саки.

Будущее, которое показал мне мой искусственный глаз (реликт под названием «видение»), – худшее из возможных.

- Что случилось?

- Если мы что-нибудь не сделаем, Эцко-сан...

Я собирался сказать «убьют», но сдержался. Я не мог сказать этого перед ее отцом. Но Саки, похоже, догадалась.

- Где она? – спросила она.

- В школе.

Крыша, огороженная забором, равномерные ряды окон, часы на стене.

Единственное здание, сочетавшее в себе все эти элементы – школа.

- Они в школе.

Я еще раз взглянул на записку. Нечитаемые буквы. Я смог кое-что рассмотреть в них.

- ...Закрытая школа

- Это та закрытая школа.

Место, которое показало мне «Видение», несомненно являлось крышей школы.

Хидэки-сан столкнет Эцко-сан с крыши.

Я посмотрел на часы. Время 18:45. Время на часах школы было без нескольких минут семь.

Мы еще могли успеть. Но времени было мало. Надо торопиться.

- Быстрее, Саки!

Я рванул из дома и побежал к закрытой школе.

Перепрыгнув через закрытые на цепь металлические ворота, я вошел на территорию школы.

Саки, наверное, не поспевала за мной и была еще в пути. Но я не мог ее ждать.

Школа состояла из двух корпусов, разделенных двором. Они были промаркированы как «корпус А» и «корпус Б». Почти все стекла уже были разбиты, а над двором висело облако пыли – все выдавало возраст школы. Двери тоже были выломаны, уничтожены кем-то безрассудным. Из-за этого войти в здания не составляло труда.

Если верить «Видению», они были на крыше.

Но на какой? Вот в чем вопрос.

Я сравнил оба корпуса.

Однако, оба выглядели одинаково, и я затруднялся определить, какой из них показало мне «Видение».

Переход был только на первом этаже, так что мне пришлось бы спускаться в самый низ, если бы я выбрал не тот корпус.

У корпуса, который мне показало «Видение», были окна, забор и часы.

Но все это присутствовало и у второго корпуса.

Какой же из них?

. Я сравнил два школьных корпуса как в тех картинках «найди 10 отличий».

Но это ни к чему не привело.

Я повернулся к школьным воротам. Саки нигде не было.

- Что эта черепаха делает?!

Если бы она была здесь, мы могли бы разделиться!..

Посмотрев на часы, я увидел, что скоро 19:00.

Время почти исчерпалось. Ждать Саки некогда.

Какой же выбрать?

Придется довериться инстинкту.

Сразу после этой мысли, я кое-что заметил.

Было одно отличие.

Их высота.

Оба были трехэтажными, но то ли из-за ошибки в расчетах, то ли из-за ландшафта, но корпус А был немного выше.

Не колеблясь ни секунды, я выбрал более низкое здание, корпус Б, и вошел в него.

Гарантии, что это действительно корпус Б, не было.

Я выбрал его только по одной причине – в моем видении я смотрел с более высокого здания на более низкое. Однако, единственная функция «Видения» - показывать мне чью-то смерть. Ракурс не имеет значения. Иными словами, я не знал точно, смотрел ли я с корпуса А на корпус Б.

Но сейчас мне больше было не на что положиться.

Я на одном дыхании добежал до крыши и открыл металлическую дверь.

Мое предположение подтвердилось.

Но мне конкретно не повезло.

Нет, я не должен винить свою удачу.

Если что и винить, то мою бестолковость или нерешительность.

К тому времени, когда я очутился на крыше, Эцко-сан нигде не было видно.

Я увидел лишь спину Хидэки-сана и исчезающую за забором фигуру.

Хидэки-сан обернулся.

Его глаза были залиты кровью; он бешено дышал. Не соответствуя его невероятно сильно дрожащим губам, глаза были настолько широко раскрыты, что он не мог даже моргнуть.

После того как он узнал меня, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы вернуть самообладание.

Ему хватило так мало времени, чтобы вернуть самообладание.

Хотя он столкнул свою будущую жену, он вернул свое чертово самообладание через какие-то секунды.

- Зачем ты сюда пришел?

- Чтобы остановить вас!..

Глаза Хидэки-сана расширились еще сильней. Может он подумал, что я не видел?

- Э-это...

- Даже не пытайтесь сказать, что это был несчастный случай, - объявил я.

Он проглотил слова, которые хотел было сказать.

- Скажите, почему?

- ...Чтобы защитить себя.

Он понял, что не сможет выкрутиться, и признался, что столкнул ее. Но его причина меня озадачила.

- Чтобы защитить себя?

- Да. Она уже вкратце рассказала тебе, так ведь?

- ...О случившемся 10 лет назад?

Хидэки-сан молча кивнул.

- Значит, это вы убили ее мать?

Его лицо исказилось – похоже, я затронул больную тему.

- Это был несчастный случай. Эта карга избила Эцко и заперла в комнате только потому, что она поиграла со мной перед тем, как пойти домой. Я не понимал, из-за чего она так разозлилась. Эцко плакала. Просила выпустить. Поэтому я попытался помочь ей. Тогда мы с ее матерью начали ругаться, и в конце концов она потеряла равновесие и... я был всего лишь ребенком и отчаянно пытался помочь Эцко... Я не нарочно...

Для матери Эцко-сан вести дневник было важнее игр. Она хотела, чтобы ее дочь писала дневник, даже если это означало запереть ее. Но для Хидэки-сана это было неважно. Он только хотел помочь плачущей подруге.

Но это сейчас не имело значения. Сожалеть об этом было совершенно бессмысленно.

Так как это ничего не объясняло.

- Это не причина для ее убийства!

- Даже если она сблизилась со мной, чтобы отомстить?

Его лицо исказилось еще сильней. Раздался смех. Но смех был горьким.

- Нелепая история! Она поменяла фамилию, и я начал встречаться с ней, не осознавая, что это Эцко. Я не знал этого, пока не представил ее своим родителям.

Мое сердце ушло в пятки, когда она сказала, что когда-то жила здесь, показывая на соседний дом... Потом она затеяла переехать в него. Тогда я понял, что она подошла ко мне специально, сделав вид, что это совпадение.

- Она не подавала признаков такого намерения.

- Подавала, когда мы были наедине. Каждый день. Как будто уже не надо было это скрывать, потому что я заметил. Она провоцирующее писала эти подробные дневники, говоря, что это чтобы запомнить события дня. Чтобы косвенно сказать мне, что она не забыла, что я сделал! Но каждый раз, когда я ненавязчиво спрашивал о ее прошлом, она изображала дурочку. Специально. Чтобы сделать из меня дурака!

...Я испытал на себе, что значит «медленно затягивать гайки»! Я не мог больше спать с ней в одной комнате. Я не мог спать, потому что настолько боялся того, что она со мной сделает. Последней каплей было то, что она связалась с отцом после 10 лет. Я пытался убедить себя, что это для свадебной церемонии. Но она продолжала отрицать это. Хотя я спрашивал у нее несколько раз. Я был уверен, что они что-то замышляли. Каждый раз, когда до меня доходили слухи о подозрительном мужчине, следящем за ее домом, я думал, он на самом деле следит за мной. Я жил в страхе, что он может пробраться в дом, и не мог сомкнуть глаз. Я был на пределе.

- Поэтому вы позвали ее сюда, на крышу, чтобы все прояснить?

- Да.

- Она все отрицала, не так ли?

- Да. Но...

- Конечно отрицала. Потому что у нее не было таких намерений с самого начала.

- Ты ничего не знаешь!

- Знаю. Ведь она попросила нас стереть воспоминания о произошедшем 10 лет назад.

- ?

У Хидэки-сана был ошарашенный вид, как будто он не понял меня.

- Она пыталась забыть. Потому что она любила вас от всего сердца, она пыталась забыть, что произошло 10 лет назад. Но не смогла и попросила нас о помощи.

- ...

- Кажется, вы думаете она связалась с отцом втайне от вас, но с ним связался ее дедушка. Она не сказала вам, потому что действительно не знала. Сегодня они впервые поговорили друг с другом.

- Вранье...

- О том, что вы убили ее мать 10 лет назад, я узнал не от кого иного, как от ее отца. Она не сказала нам ни слова. Нет, она даже пыталась уничтожить правду, стерев воспоминания.

- Вранье... – прошептал пораженный ужасом Хидэки-сан.

- Скажи... что ты врешь...

Я не знаю, искал ли он ее, чтобы спросить, или хотел проверить, жива ли все еще та, у которой он хотел спросить, тем не менее, оперившись на перила, он посмотрел вниз.

Как раз в этот момент старая ограда начала прогибаться.

Неотвратимо, словно как в замедленном действии, забор сломался, и Хидэки-сан исчез с крыши.

◆

С того дня прошла почти неделя.

Я усиленно занимался в магазине, так как вторая пересдача была завтра.

Я решил не использовать тетрадь-реликт. В итоге, тетрадь осталась у нас, но думая о чувствах, с которыми мать Эцко-сан дала ее ей, я не мог легкомысленно ею воспользоваться.

Способность забывать это дар, данный человеку.

Но как мы забываем что-то?

Думаю, потому что перестаем об этом думать.

Каким бы горьким не было воспоминание, со временем оно блекнет. Из-за того, что мы перестаем думать об «этом» в своей коварно неудержимой повседневной жизни, воспоминание блекнет.

До тех пор, пока мы его не забываем.

Но, с другой стороны, пока мы постоянно думаем об этом, то абсолютно точно не забудем. Воспоминание даже не поблекнет.

Смерть ее дорогой матери. Большая ошибка ее возлюбленного. Не может быть, чтобы она прекратила думать об этом.

Должно быть, она вспоминала об этом каждый раз, когда открывала дневник – дневники, полученные от матери.

Вопреки всему, ее воспоминания несомненно немного поблекли.

Эти 10 лет несомненно заставили те горькие воспоминания поблекнуть.

Но она снова встретила Хидэки-сана.

С того дня, когда она поняла кто он, она снова начала думать об этом. Она вспоминала тот день снова и снова.

Она хотела забыть эти воспоминания, потому что любила его. Но чем больше она хотела этого, тем больше вспоминала.

Ее сильное желание забыть, наоборот укрепляло ее воспоминания раз за разом, пока не сделало их прочными и четкими. Какая ирония.

- Но почему Эцко-сан переехала в дом по соседству с Хидэки-саном? – поинтересовался я.

- Наверное, ей хотелось быть вместе с матерью. В доме, наполненном воспоминаниями, хотя бы чуть-чуть, до свадьбы. Мне кажется, таким образом Эцко-сан хотела искупить свой грех, - сказала Саки, поставив передо мной чашку черного чая.

Сладкий аромат чая щекотал нос. Кстати, Товако-сан скривила лицо, рассматривая отчет о продажах.

Привычная картина. Настанет ли день, когда я ее забуду?

Вдруг дверь открылась, и колокольчик объявил о приходе посетителя.

Саки пошла поприветствовать покупателя.

Это была Эцко-сан.

Она чудом отделалась легким ушибом, так как, спружинив от навеса, она по воле случая упала на оставленный там мат. Что касается Хидэки-сана, ему повезло меньше – он упал мимо мата. Что еще хуже, он упал прямо на частокол, воткнутый в землю, и...

- Большое спасибо вам за помощь. И прошу прощения за запоздалую благодарность.

Она была под следствием.

Так как мы тоже были вовлечены, полиция известила нас, что в итоге дело закрыли как несчастный случай.

Полиция не знает, что Хидэки-сан пытался ее убить. Так же, как они не знают, что он убил мать Эцко-сан.

- Вы пришли за этим? – спросила Товако-сан, поднимая тетрадь.

Эцко-сан помотала головой.

- Можете оставить ее.

- Вы уверены? Разве мы не договаривались, что я возьму только несколько страниц?

- Ничего страшного. У меня достаточно вещей, напоминающих о матери, да и мне она не нужна.

- Вот как?

Я заметил, что у нее нет при себе компьютера.

Она посмотрела на меня и кивнула.

- Я больше не ношу его с собой. Я наконец-то смогла поверить отцу. Мой мозг не пострадал, и моя память не дефектная.

Возможно, именно такой уверенности ей не хватало все это время.

Не кипы дневников, и уж точно не тетради, позволяющей запомнить все что угодно.

- Очень любопытно. До недавних пор я считала свою память туманной, но теперь она кажется мне до ужаса ясной.

По ее щеке скатилась слеза.

Она выглядела грустно-прегрустно.

- Эцко-сан?

- В самом деле, все так ясно. Будь то смерть матери или попытка Хидэки-сана убить меня, я все помню так ясно.

...Все так невыносимо ясно. Так что...

Эцко-сан продолжила:

- Существует ли тетрадь, делающая так, чтобы я забывала все, что в ней пишу?

Назад к Статуэтка

Вернуться на Главную

Вперед к Подарок