OreGairu 1 (рус) Глава 4

Тем не менее, в классе всё хорошо.

Звонок оповестил популяцию класса о конце четвёртого урока, чем пустил по ней волну облегчения. Кто-то сразу же убежал купить поесть, кто-то шумно полез за бенто, кто-то ушёл в другие классы.

Как и каждую перемену, класс 2-F был охвачен шумом.

За окном царил дождь, и есть мне было негде. Обычно я ухожу на приглянувшееся мне место, но даже ему не победить струй ливня.

В итоге, жевать купленный в соседней забегаловке хлеб мне пришлось в классе.

Такой дождливый обеденный перерыв бы за книгой или мангой провести, но на свою беду я оставил всё, что на данный момент читал, дома. Может, сгонять туда на десятиминутке?..

Но поезд ушёл. Или, по-японски, «ato no matsuri». А по-английски «after the festival»… Нет, это же «matsuri no ato»!

Да, мне было настолько скучно, что я разыгрывал боке и цуккоми в одном лице.

Хотя, если задуматься, то когда проводишь много времени в одиночестве, так и происходит.

Чем больше сидишь дома один, тем больше разговариваешь сам с собой. Потом начинаешь петь. И уже не единожды было так, что приходит домой сестра, а я: «MOTTO! MOTT… А, привет». В классе этим заниматься пока воздерживаюсь.

В итоге остаётся только размышлять.

Если подумать, одиночки — мастера мышления. Как говорят, люди – животные хрупкие, но люди животные ещё и мыслящие, и задумываются они обычно быстрее, чем успевают это понять. А учитывая, что делиться своими мыслями одиночкам ни с кем не надо, они могут погружаться в раздумья глубже, чем кто бы то ни было. И мозги у нас замкнуты не так, как у обычных людей, а значит, мы можем придумывать такое, до чего они никогда не додумаются.

Передать большие объёмы информации посредством одной лишь речи сложно. Это как с компьютерами – чтобы загрузить много данных на сервер или послать их по электронной почте, нужно время. Именно по этой причине у одиночек нелады с общением.

Но кто сказал, что это обязательно плохо? Компьютеры существуют не только ради электронной почты – есть и просто Интернет, да ещё и штуки вроде Фотошопа. Так что не стоит считать, что взгляда с одной точки зрения достаточно, чтобы получить о человеке полное представление.

Впрочем, хоть я и привёл в качестве примера компьютеры, разбираюсь я в них не особо хорошо… Если есть вопросы по компьютерам, задавайте их лучше парням возле доски.

Они держали в руках PSP и играли в одной пати по Wi-Fi. Как их там зовут?.. Ода и Тахара, что ли?..

– Молот бы взял!

– Да я и копьём неплохой геноцид устроил^^.

Кажется, им там весело. Я тоже играю в эту игру, и, если честно, какая-то часть меня хотела подойти к ним.

Когда-то манга, аниме и игры оставались пристанищем одиночек, но в последнее время превратились в ещё один повод завязать беседу, правда, требующий определённых навыков общения.

К сожалению, серьёзно я ничем не занимаюсь, так что они могут за глаза обозвать меня нублом или сказать, что нифига я не играл и просто примазываюсь. Ну и что делать?

В средней школе я как-то увидел компанию, разговаривающую об аниме, и попытался с ней сойтись, но стоило мне подойти, как все замолчали. Это меня так расстроило… Тогда я и перестал искать друзей.

Да и крики типа «возьмите меня» со мной никак не совмещаются, что ещё хуже. Вот представьте себе такую картину: два самых популярных мальчика в классе играют в камень-ножницы-бумагу, чтобы определить очерёдность выбора игроков в свои футбольные или бейсбольные команды… И меня постоянно выбирали последним. Вспоминая себя в десять лет, я постоянно думаю о том, как жутко нервничал в такие моменты… до слёз. Нет, серьёзно.

Я не был физически неразвит… по крайней мере, до этого, а уж после как раз и начал съезжать. Особенно мне нравился бейсбол, но играть со мной никто не соглашался. Приходилось играть со стенкой или самим собой. Игра в бейсбол в одиночку стала для меня совершенно привычным делом, и я делал вид, что на поле есть несуществующие игроки.

Но были в классе и те, кому общаться удавалось на ура.

Те, например, кто собрался сейчас на камчатке.

Там было два парня из футбольной команды, три из баскетбольной и три девушки. С одного взгляда на окружающую их живую атмосферу было ясно, что они находятся на вершине пищевой цепочки класса. Кстати, в этой группе и Юигахама была.

Но ярче всех в ней сверкало два других человека, и одним из них был…

Хаяма Хаято.

Так звали центральную персону этой группы. Он был лучшим игроком школьной футбольной команды и первым кандидатом на звание капитана в следующем семестре. Не та личность, на которую я мог бы долго смотреть.

В общем, красивый и энергичный парень. Выпей йаду.

– Сегодня я не смогу. Не бросать же команду.

– А что, хоть раз пропустить нельзя? Сегодня в «31-м» двойная порция мороженого по низкой цене. Я хочу один шарик с шоколадом, а второй с какао.

– Но ведь и то, и то – шоколад, – улыбнувшись, ответил Хаяма.

– Чё?! Они ж, как бы, совсем разные. Блин, теперь я есть хочу, – повысив голос, произнесла его товарка, Миура Юмико.

Её блондинистые волосы завивались локонами, и судя по тому, что на плечах её форма была измята, она этим очень гордилась. Её юбка была настолько короткой, что она могла бы её и не надевать. Проститутка, что ли?

Она, в принципе, была вполне миловидной, но её глупое поведение и кричащий внешний вид мне совсем не нравились. Вернее, я её боялся. Никогда не знаешь, что ей взбредёт в голову сказать.

Но Хаяма, насколько я понял, её совсем не боялся и даже считал, что с ней весело поболтать. Не понимаю я этих королей и королев социальных пирамид. Говорит с Хаямой – интересная собеседница. Заговорю с ней я – убьёт на месте.

Впрочем, нам с ней говорить не о чем, и это хорошо.

А Хаяма с Миурой всё перешучивались.

– Прости, но сегодня я пас, – сказал Хаяма. Он, похоже, решил избрать другую тактику. Миура тупо на него покосилась. И затем Хаяма, широко улыбнувшись, объявил: – Мы в этом году на националку хотим выйти!

А? Националку? Не Кунитати? Ну, тот район Токио, куда можно по линии Тюо доехать? Точно националку? А-а-а, национальные соревнования.

– Пхах…

Внутри меня заклокотал смех. Каким крутым парнем он себя выставил-то, а? Это же просто… просто… Нет, я не сдержусь. Это просто непростительно.

– И не ешь слишком много, Юмико, а то пожалеешь.

– Да пофиг, я ж вообще не толстею. Нет, сегодня по-любому надо пойти и похавать до отвала, а, Юи?

– Ага, тебе завидовать можно… Только у меня сегодня есть одно де…

– И не говори. Всю кафешку опустошу сегодня!

Все вокруг Миуры засмеялись. Смех звучал как-то искусственно, как закадровый смех в комедиях. Единственное, что его выделяло – громкость. Я всё ждал, что внизу появятся субтитры.

Как бы мне хотелось не слышать их голоса, но они говорили настолько громко, что волей-неволей приходилось. Кстати, стоит реальщикам или отаку сбиться в группу, происходит то же самое. Я сижу в самом центре класса, рядом никого, а по бокам – громкий шум… Глаз бури, не иначе.

Хаяма ярко улыбнулся. Это была улыбка всеобщего любимца, того, кто всегда находится в центре внимания.

– Ладно, только не лопни.

– Говорю-у же, я не толстею. А, Юи?

– Точно, Юмико. Ты будто богиня или что-то такое. У тебя ноги, как у фотомодели. Знаешь, я…

– Правда? А у этой Юкиношьты-сан ноги тоже зашибись, да?

– Да, у Юкинон точно…

Миура нахмурилась, и Юигахама попыталась вырулить:

– О, но ты намного красивее, Юмико!

Блин, как будто на королеву и горничную смотрю. И горничной явно не удалось вернуть королеву в прежнее расположение духа. Глаза Миуры сузились – плохой знак.

– Так, короче. После тренировки я точно смогу с тобой сходить.

Похоже, раз Хаяма вступил в их беседу, то тоже почувствовал нарастающее напряжение.

Королева вроде просветлела и улыбнулась.

– Оке, Хаято, напиши потом.

Юигахама чуть обмякла. С её плеч, видимо, упал камень.

Ого, похоже, у неё серьёзные проблемы. Что за монархия, блин? Если без этого до полной жизни будет как пешком до луны, то я точно лучше останусь одиночкой.

Затем наши с Юигахамой взгляды встретились. Она оглянулась на меня, затем как будто что-то решила. Она глубоко вздохнула.

– Эм… Я сегодня буду обедать не в классе…

– Да? Тогда чай с лимоном мне принеси. А то я сегодня ничего попить не взяла. Без чая хлеб вообще не попрёт.

– Н-но я приду практически впритык со звонком, точнее, у меня на обеде свободного времени почти не будет…

Лицо Миуры мгновенно окаменело.

На нём застыло такое выражение, будто её укусил питомец. Юигахама, наверно, никогда ей прежде не перечила, а сегодня вдруг резко заартачилась.

– А? Сто… Что такое? Что-то ты в последнее время часто после уроков в школе остаёшься. Мне кажется, или ты стала реже с нами тусоваться?

– А, ну, у меня просто дел невпроворот, разбираться надо, и мне правда очень жаль…

Юигахама пыталась объясниться, даже разволновавшись. Как будто на ковёр вызвали, ей-богу.

Но все её старания привели к абсолютно обратному результату. Миура стала сердито стучать ногтем по парте.

Весь класс сразу же стих. Даже Ода и Тахара, или как их там, громкость PSP убавили. Даже второстепенные персонажи группы Хаямы глаза опустили.

Единственным звуком, эхом разлетавшимся по классу, был стук ногтя Миуры.

– Хватит уже ходить вокруг до около, я нифига не понимаю. Хочешь сказать – говори прямо. Мы же с тобой подруги. А скрывать что-то от друзей, знаешь ли… неприлично.

Юигахама сразу же опустила глаза.

Казалось бы, Миура просто наставляет подругу, укрепляет узы между собой и Юигахамой. Они подруги, компаньонки, и должны всем друг с другом делиться, говорит. Но подтекст за этими словами стоял такой: «Если ты что-то от меня скрываешь, то мы уже не подруги, а враги». Инквизиция вернулась.

– Прости… – робко извинилась Юигахама, по-прежнему глядя в пол.

– Да не надо, блин, извиняться. Тебе же есть, что сказать, а?

На месте Юигахамы никто не нашёл бы нужных слов. Миура не вела себя по-дружески, Миура не задавала вопрос. Она лишь ждала, что Юигахама извинится и тем самым даст на себя напасть.

Вот тупость. Да рассорьтесь вы уже нормально, что ли.

Я отвернулся от них, откусил кусок хлеба и полез в телефон. Сделав глоток, я запил хлеб напитком… но почему-то он застрял у меня в горле.

Так, ну и почему же?

Как говорит нам манга «Одинокий гурман», во время еды человек должен быть счастливей всего.

Не подумайте, что я хочу ей помочь. Просто когда мою знакомую у меня на глазах доводят до слёз, у меня крутит желудок, а еда вообще в горло не лезет. А едой я, между прочим, хочу насладиться сполна.

И вообще, это на меня должны вот так наезжать. А я свою роль никому другому не отдам.

Ах да, есть ещё один повод.

Эта сволочь мне не нравится.

Я элегантно встал со стула, отодвигая от себя скрипнувшую парту.

– Эй, отвали…

– А ты сел вообще!

…от неё. Хотел я было сказать, но Миура послала в меня поистине демонический взгляд.

– Отвалился замок у сумки, может, в коридоре где? Хотя вряд ли, ха-ха…

Ужас! В классе анаконда! Мне вдруг захотелось выпалить: «Плости мея, позалуста!»

Я удручённо осел на стул. Миура, похоже, мгновенно забыла о моём существовании, и повернулась обратно к осунувшейся Юигахаме.

– Послушай, Юи, я говорю это ради тебя самой. Меня бесит то, что ты не умеешь ясно выражаться.

Начала за Юигахаму, а кончила за себя. Разрушила всё одним предложением. Однако сама Миура так не считала – она же была королевой, а значит, обладала абсолютной властью.

– Прости…

– Опять извиняешься? – спросила Миура, вложил в слово «опять» полупокорный-полураздражённый смешок. Услышав его, Юигахама опустила плечи ещё ниже.

Да завязывайте уже, достали. Подумайте о тех, кто на вас смотрит. Воздух в классе тяжёлый настолько, что не продохнуть. Не все старшеклассники смотрят молодёжные сериалы же.

Я ещё раз собрал всё небольшое количество своей храбрости. Не то чтобы они станут ненавидеть меня ещё больше… Рисков для меня эта битва не содержит, а значит, я могу ринуться вперёд сломя голову.

Стоило мне встать и повернуться ко всей компании, Юигахама, чуть ли не плача, оглянулась на меня. А Миура, словно ждавшая этого, холодно спросила:

– Куда ты смотришь, Юи? То извинялась тут полчаса, а теперь…

– Не перед тем человеком ты извинялась, Юигахама-сан.

Раскатившийся по комнате голос был холоднее, жестче, чем даже у Миуры. Все сразу съёжились. Звук голоса пронёсся по классу, словно порывистый ветер с Северного полюса, но был прекрасен, как полярное сияние.

Его хозяйка стояла в углу комнаты, перед дверью, но мгновенно притянула к себе взгляды всех окружающих, будто была центром Вселенной.

Этот голос мог принадлежать только одному человеку на планете – Юкиношьте Юкино.

Я вдруг понял, что так и застыл, не выпрямившись до конца. Да тут все запугивания Миуры сразу кажутся детским лепетом. Всё же, в борьбе с Юкиношьтой испугаться ты не успеваешь – это чувство оставляет обычный страх далеко позади, и когда всё заканчивается, ты помнишь только красоту.

Юкиношьта мгновенно покорила весь класс. Даже стук ногтей Миуры куда-то пропал, и комната погрузилась в полнейшую тишину. Но Юкиношьта разбила её вдребезги.

– Юигахама-сан, сначала ты приглашаешь меня поесть вместе, а потом не приходишь? В тебе явно есть ошибка на уровне ДНК. Могла бы и предупредить, что опоздаешь.

Юигахама радостно улыбнулась и пошла ей навстречу.

– П-прости, – сказала она на ходу, – но у меня до сих пор нет твоего номера, Юкинон…

– Да? Тогда, похоже, виновата не ты одна. На этот раз я тебя прощаю.

Похоже, на то, что вокруг творилось, Юкиношьте было плевать, она обращала внимание только на то, что ей было нужно. Мне даже легче от этого стало.

– Э-эй, мы же не договорили! – вспыхнула оправившаяся наконец от паралича Миура.

Гнев Королевы Пламени усиливался, и огонь становился всё жарче.

– Что такое? Мне некогда с тобой разговаривать, я ещё не поела.

– Ха… Ха-а? Пришла тут, понимаешь, и начинаешь возникать? Я с Юи говорю, вообще-то!

– Говоришь? То есть вот эти крики ты называешь разговором? Мне показалось, что ты просто хотела сбить её с толку и навязать ей своё мнение.

– Что?!

– Прости, что сразу не поняла. У вас же тут своя экосистема, вот я и подумала, что ваш разговор – это обезьянье кривляние в попытках доминировать.

Вот так Королева Льда заморозила Королеву Огня.

Миура, даже не скрывая своей злобы и нечленораздельно мыча, пронзала Юкиношьту своим взглядом. Той же всё было нипочем.

– Никто не запрещает тебе считать себя царём горы, но прошу, знай свою гору, иначе вся твоя игра рассыплется – как и твой макияж.

– А? Что ты несёшь? Чё за фигня, блин?

В голосе Миуры уже появились нотки детского раздражения, а сама она уже обрушилась на стул. Когда она схватила свой телефон, её золотистые кудри затряслись, как эпилептики.

Все молчали. Даже Хаяма, которому обычно хорошо получалось разбираться с конфликтами, в попытке снять со всех напряжение лишь зевнул и потянулся.

И в центре всего этого стояла вцепившаяся в свою юбку Юигахама. Казалось, она хочет что-то сказать. Окинув её взглядом, Юкиношьта вроде бы всё поняла, потому что повернулась к выходу.

– Пойду вперёд.

– Я… догоню.

– Как хочешь.

– Угу.

Юигахама улыбнулась… Но больше не улыбался никто.

Что стало с воздухом? В классе совершенно невыносимо находиться. Пока я приходил в себя, половина моих одноклассников, жалуясь на жажду и бормоча про туалет, стала покидать класс. Осталась только группа Миуры и Хаямы, а также самые любопытные.

Не стану упускать момент и тоже оседлаю эту большую волну! Блин, если воздух здесь станет ещё тяжелее, я задохнусь нафиг.

Стараясь ступать как можно тише, я пошёл к двери, обходя Юигахаму. Когда между нами было не больше метра, она прошептала:

– Спасибо, что поддержал меня.

× × ×

Выйдя из класса, я увидел Юкиношьту. Она стояла, прислонившись к стене, у самой двери, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Рядом никого не было – видимо, её холодная аура постаралась. В коридоре было тихо.

И я отлично слышал то, что происходило в классе.

– Ты это, прости. Просто когда у меня не получается с кем-то сойтись, я всегда теряюсь… или стесняюсь… Может, именно это тебя и разозлило.

– …

– Как бы это сказать? Я всегда такой была. Когда мы играли в Одзямадзё, я всегда хотела быть Дореми или Омпу-чан, но это обязательно просил кто-то ещё, и я играла за Хазуки… Может, это потому что я выросла в многоэтажке, что я решила, что так себя вести с людьми лучше всего…

– Я вообще не понимаю, к чему ты клонишь.

– Н-ну да. Я тоже не совсем понимаю. Но, глядя на Хикки и Юкинон, я начинаю кое-что понимать. Они всегда одни, но им это, кажется, только нравится… Они говорят, что думают, и может, не любят друг с другом связываться, но они как-то связаны…

Из класса раздались всхлипывания, и на каждом из них плечи Юкиношьты вздрагивали. Она приоткрыла веки и попыталась заглянуть в класс. Дура, не видно ничего оттуда будет. Если реально беспокоишься, зайди внутрь. Сама с собой в согласие прийти не может.

– Вот я и стала думать, что могу поступать неправильно, так сильно стараясь быть похожей на других. Вот Хикки – он же просто Хикки. На переменах он просто сидит с книгой и посмеивается… Выходит мерзко, но ему это, похоже, нравится.

«Мерзко»? На этом слове Юкиношьта фыркнула.

– А я думала, ты так только в клубе делаешь, – сказала она. – В классе, оказывается, то же самое. Это и правда жутковато. Избавляйся от этой привычки.

– Сразу бы сказала.

– Делать больше нечего, кроме как разговаривать с человеком, который меня вымораживает.

Пора принимать меры. Никаких больше лайт-новел со злыми богами в школе.

– Я подумала, что не стоит так сильно стараться, и что вообще надо ко всему, ну, проще относиться. Но это не значит, что ты мне больше не нравишься. Так что… мы можем... остаться подругами?

– Так, да? Думаю, можем.

Я услышал щелчок, с которым Миура захлопнула свой телефон-раскладушку.

– Прости. Спасибо.

На этом разговор в классе прекратился, и Юигахама пошла к двери. Восприняв звук её шагов как сигнал, Юкиношьта отодвинулась от стены.

– Ничего себе. Всё-таки способна за себя постоять.

Бросив на неё взгляд, я оказался потрясён возникшей на её лице улыбкой.

Это была простая и чистая улыбка, в которой не было ни насмешки, ни сарказма, ни грусти.

Однако вскоре она исчезла, и Юкиношьта вновь стала прежней снежной королевой. Пока я приходил в себя, она повернулась и исчезла в дальнем конце коридора, не обращая на меня совершенно никакого внимания. Видимо, пошла туда, где они с Юигахамой собирались встретиться.

Так, а мне чем заняться?.. Я сделал шаг прочь от двери, но тут она открылась.

– А?! П-почему ты всё ещё здесь, Хикки?

Хоть моё тело от этого и застыло, я как-то умудрился поднять правую руку в приветственном жесте – авось, и выпутаюсь. Подняв глаза на лицо Юигахамы, я увидел, что оно становится всё краснее и краснее.

– Ты всё слышал?

– Ч-что слышал?..

– Точно слышал! Шпион! Гад! Сталкер! Извращенец! И ещё, ещё… Гад! В голове не укладывается! Ну ты гад, просто бесишь меня.

– У твоей несдержанности есть границы?

Нет, серьёзно, после таких криков и я опечалиться могу. И не стоило тебе говорить последнюю фразу с таким серьёзным лицом. Я ранен.

– Что? Какие уж теперь границы? Это всё из-за тебя, дебил.

Юигахама показала мне свой язык цвета сакуры (милая такая провокация) и убежала. Первоклашка, что ли? В коридорах бегать нельзя.

– Из-за меня?.. Нет уж, это всё из-за Юкиношьты.

Я говорил сам с собой. В одиночестве это нормально.

Судя по показаниям часов, до конца обеда осталось совсем немного времени. Вызывающая жажду перемена подходит к концу. Купить, что ли, Sportop, дабы унять обуревающую глотку и сердце жажду?..

Пока я шёл к торговому автомату, мне в голову пришла одна мысль.

У отаку есть сообщества отаку, а значит, они не одиноки.

А чтобы стать реальщиком, приходится держаться выбранного места в пищевой цепочке. Та ещё радость.

Короче говоря, одинок лишь я один. Хирацуке-сенсей не нужно было меня изолировать – я и так от всего класса изолирован. Ей не нужно было запихивать меня в этот клуб оказания услуг.

Какой печальный вывод. Реальность слишком жестока.

Единственное, что делает мою жизнь слаще, – это Sportop.

Примечания

Глава 3

На главную

Глава 5