OreGairu 7 (рус) Глава 9

Глава 9: ...Его и её признания никого не достигнут.

Вдоль краёв бамбуковой тропы попеременно стояли два ряда включённых фонариков.

Их тусклый белый свет отражался от зелёных стеблей каждые несколько шагов. Вечернее солнце уже закатилось за горизонт, и взбирающаяся всё выше Луна слабо освещала соседние просторы.

Если бы доброту можно было рассмотреть невооружённым взглядом, она выглядела бы именно так.

Данный нам вид подавался в драматическом сочетании совпадений и вероятности. Он был соткан так аккуратно, что иначе как добротой язык назвать его не поднимался.

И эта сцена была подготовлена ради одного человека – Тобе.

Сама же подготовка состояла из последовательности небольшой лжи.

Привести сюда Эбину-сан должна была Юигахама. Причину она наверняка выдумала на ходу, но свою роль, думаю, исполнила на ура.

Нити лжи сплели даже Оока и Ямато. Да, их намерения тоже были нечисты. Они явились сюда не поддерживать друга, а повеселиться, но судя по смиренности на лицах, всё-таки сдерживали себя.

Миура на место событий даже не явилась, притворившись, что ни о чём не знает. Судя по всему, пытаться как-то повлиять на ситуацию она не будет.

Хаяма не стал бы поддерживать друга, даже если бы мог. Но он всё равно пришёл.

Солгал каждый.

Но среди этой группы лжецов был один оставшийся честным человек. На месте была и Юкиношьта, чьё лицо было даже бесстрастнее, чем обычно.

Каждый из нас, спрятавшись за первой линией бамбуковых стеблей, ждал появления Эбины-сан.

Хаяма, Оока и Ямато выбрали место, из которого могли бы устранять препятствия. Тобе, быстро вдыхая и выдыхая воздух, не отводил взгляда от конца тропы. Увидев, что в трепетном ожидании появления Эбины-сан он практически застыл, я окликнул его:

– Тобе.

– Хи… Хикитани-кун… Чёт мне хреново. Я опять нервничаю.

Он неловко улыбнулся мне.

– Слушай, что ты будешь делать, если она тебя отошьёт?

– Э, не надо только каркать. О, я нервничать перестал. Это ты меня так проверял?

– Думай, как хочешь, только ответь быстрее. Эбина-сан вот-вот придёт, – жёстко ответил я, тоном своего голоса намекая, что намерен говорить только по теме. Когда Тобе это понял, на его лицо легла тень.

– Наверно, не сдамся…

Его взгляд опустился на тропу.

– Знаешь, я типа такой, несерьёзный. Поэтому я постоянно только тусуюсь с кем-то, и всё. Но сейчас я супер-серьёзен.

Этих слов мне хватило. Поэтому я и смог обратиться к нему голосом, от которого не несло ложью за версту.

– Ясно… Тогда не опускай рук до самого конца.

– О-о-о! Хикитани-кун, я знал, что ты отличный парень!

– Завались, придурок.

Я увернулся от Тобе, который хотел хлопнуть меня по спине, и вернулся на своё место. Здесь со стороны поворота, из-за которого должна была появиться Эбина-сан, нас не будет видно.

Юкиношьта и Юигахама, улыбаясь, сразу же стали меня поддразнивать.

– Всё же и в тебе, Хикки, есть что-то хорошее.

– Каким ветром тебе надуло?

– Не в этом дело. Серьёзно. Так она его отошьёт.

Девушки слегка осунулись.

– Ну да, может быть.

– Пожалуй, ты прав.

Но к этой ситуации я подготовился.

– Однако я знаю способ разрешить всё мирным путём.

– Какой? – спросила Юигахама, склонив голову набок. Но мне, если честно, не хотелось об этом говорить. Юкиношьта, думаю, заметила, что я колеблюсь, и, вздохнув, улыбнулась.

– Что же, возложим всё на тебя.

Юигахама согласно кивнула. Как же я рад, что они не стали докапываться.

За время этой беседы на дорожке показался силуэт Эбины-сан.

Мы шуганули Тобе от края тропы.

Эбина-сан медленно проходила мимо горящих фонариков, пока, наконец, не поравнялась с нами.

– Эм, – промямлил Тобе.

– Угу, – тихо ответила Эбина-сан.

Сердце болело даже смотреть на них.

Хочу сказать сразу: Тобе по-любому отошьют.

После чего эта пара будет избегать смотреть друг на друга в школе, будет фальшиво смеяться и выстроит между собой невидимую, но от этого не менее прочную стену, и в итоге перестанет друг с другом здороваться. Может дойти даже до того, что один из них переведётся в другой класс. Но общего настроения это не изменит.

А что если у будущего в рукаве есть кое-что ещё?

Знает ли об этом Тобе? Знает ли, что может лишиться всех своих нынешних отношений?

Скорее всего, он к этому готов.

Но это лишь одна сторона монеты.

За свои отношения печётся не только Тобе.

Люди, готовые вставить ему палку в колесо, находились в той самой группе, от которой ни он, ни она не хотели отколоться.

Вот почему она это попросила.

Вот почему он так страдал.

Подтекст за просьбой Миуры был один – она не хотела ничего терять. Может, заботы у них и разные, но то, что они не хотели отпускать, было одним и тем же.

– Я это…

Эбина-сан ничего не сказала. Она молча слушала его, сцепив руки на уровне груди, и излучала холод.

Именно этого я и ожидал.

Если я хочу выполнить все просьбы сразу, мне уготована только одна дорога.

Мне нужно сделать так, что Эбина-сан отшила Тобе не напрямую. Только при таком раскладе отношения в их группе не натянутся и они останутся друзьями.

Это можно сделать лишь одним способом.

Главное – не упустить момент. И тогда эффект будет огромен.

Мне нужно ударить их со слепой точки, перевернуть всё вверх дном. Подумайте о том, что могло бы захватить их внимание, получить инициативу и мгновенно изменить атмосферу.

Чёрт, как же мне не нравится, что единственный приходящий мне на ум ход такой грязный, не говоря уже о том, что ему когда-то научил меня Займокуза. Чёрт, как же я не хочу оказаться перед этим толстяком в долгу.

– Слу… Слушай, – собравшись с силами, заговорил Тобе.

На тот момент всё уже пришло в движение.

В ответ на это слово плечи Эбины-сан вздрогнули.

Тобе запнулся и посмотрел прямо на неё.

Успею ли я?

Эбина-сан опустила взгляд на стоящий у её ног фонарик.

Пора.

– Ты уже давно мне нравишься. Давай встречаться.

Услышав эти слова, Эбина-сан удивлённо подняла глаза.

Естественно. Я сам удивился.

Удивился даже Тобе.

Он был просто ошарашен. Потому что слова, который должен был произнести он, сказал я.

Моё внезапное признание сбило Эбину-сан с толку, но она ответила на него правильно.

– Прости. Сейчас я не собираюсь ни с кем встречаться. Кто бы это ни предложил, я ни за что не соглашусь. Если это всё, то я пойду.

Эбина-сан едва заметно кивнула и быстрым шагом ушла прочь.

Тобе, раскрыв рот, застыл на месте. Он даже говорить не мог – я совершенно сбил его с толку. Шок от сказанных мной слов до сих пор с него не спал. Но его голова сантиметр за сантиметром поворачивалась ко мне.

– Вот так вот, – произнёс я, пожав плечами. Тобе пригладил волосы и бросил в меня ревнивый взгляд.

– Хикитани-кун… Так же нельзя… Не, меня-то она не отшила, но…

И он продолжал повторять «так нельзя», словно был попугаем, которого научили только этой фразе.

Хаяма всё видел и, подойдя к Тобе, ткнул его пальцем в голову.

– Это значит, что надо дождаться нужного времени. Радуйся тому, что есть сейчас.

– Ага… Да и она сказала «сейчас».

Тобе вздохнул.

Затем он повернулся ко мне и слегка ударил меня в грудь кулаком.

– Прости, Хикитани-кун, но я продолжу бороться.

Он приятно улыбнулся мне и, почему-то довольный собой, пошёл прочь. Впереди его ждали Оока и Ямато. Они стояли плечом к плечу, и когда Тобе подошёл к ним, захлопали ладонями по спине. Боевое крещение, не иначе.

Вслед за Тобе пошёл Хаяма.

Проходя мимо меня, он тихо произнёс одному лишь мне слышимое слово:

– Прости…

– Не извиняйся.

– Я знал, что разрешить всё ты мог только так. Прости…

В его взгляде читалась жалость. Не злорадство или насмешка – жалость и симпатия.

Меня наполнили такие стыд и злоба, что мне пришлось сдержаться, иначе я бросился бы на него с кулаками.

Он давно ушёл, а этот взгляд так и не выветривался из моей головы.

Как только парни спешно покинули сцену, воздух стал давить на меня меньше.

На месте действия остались только Юкиношьта, Юигахама и я.

Между нами было несколько десятков метров тропы. Теперь, когда всё кончилось, на меня нахлынули облегчение и желание вернуться в гостиницу.

Но Юкиношьта словно вросла в землю. Она стояла, не сводя с меня глаз.

В этом взгляде читался вопрос, и настолько холодный, что мои ноги ослабли. Эй, давай только полегче. Хаяма из меня и так все соки выжал.

Но сказать им этого я не мог.

Острота её взгляда не снизилась ни на мгновение. Стоявшая рядом с ней Юигахама опустила глаза на тропу, не зная, что делать.

– Как же я ненавижу твои методы, – произнесла Юкиношьта через несколько секунд после того как я подошёл к ним. Она стояла, сложив руки на груди, и продолжала смотреть на меня.

Её взгляд сочился ненаправленной злостью.

– Я даже не могу объяснить, почему, и это меня тоже раздражает, но… Я крайне ненавижу эти твои методы.

– Юкинон…

Когда та сделала своё душераздирающее заявление, Юигахама подняла на неё взгляд и, громко сглотнув, вновь его опустила.

Пока я безмолвно стоял на месте, Юкиношьта пыталась как-то ответить, словно своим молчанием я ей возражал, но не находила нужных слов. Она крепко сжала губы, будто кусая их.

На ветру танцевали красные листья. Юкиношьта отвела от меня взгляд, словно бы затем, чтобы понаблюдать за ними.

– Я пойду вперёд, – холодно заключила она и повернулась ко мне спиной. Как будто желая уйти отсюда как можно скорее, она шла вдаль быстрым шагом. Мне не удалось бы догнать её даже бегом.

Последний оставшийся здесь человек, Юигахама, тихо засмеялась.

– М-может, тоже пойдём? – спросила она, изо всех сил стараясь сделать это так, чтобы её голос казался энергичным. Но то, что это удавалось ей плохо, мне только помогло.

– Пожалуй, – ответил я и сдвинулся с места. Юигахама последовала за мной, но шла медленнее. Стараясь разогнать тишину, она попыталась поддержать беседу:

– Ну, я и сама не в восторге от этого хода. Я, как бы, удивилась, и даже Хина не успела ничего вставить.

– Ну да.

– Ну, понимаешь, я очень удивилась. Подумала сразу, что ты серьёзно.

– Ага, конечно.

– Ну да. Ха-ха-ха…

За этим не относящимся к делу напрямую разговором мы и дошли до выхода. Звук шагов Юигахамы стих.

– Но.

Её фраза оборвалась так внезапно, что остановился и я сам. Когда она потянула меня за рукава, я рефлекторно обернулся.

– Но знаешь… Ты больше такого не делай.

Перестань так улыбаться. Твоё лицо сквозит настолько сильной болью, что долго я не выдержу. Так и произошло. Я отвернулся.

Жалость. Гнев. Улыбка. Я выстоял перед всеми тремя.

– Это был самый эффективный способ. Только и всего.

Таковы были единственные слова, вылетевшие из моего рта. Я мог бы всё логично объяснить. Я был уверен, что если захочу, приукрашу всё так, что смогу оправдать свои действия. Но эти слова так и остались на дне моего желудка, где тихо исчезали.

– Дело не в эффективности…

Несмотря на то, что её голова была опущена, я по-прежнему слышал её голос чётко.

– Были те, кто не хотел решить проблему. Те, кто не хотел ничего менять. Удовлетворить всех невозможно. А значит, единственным выходом был компромисс.

Произнеся это, я осознал: а-а-а, софистика всё это. Отговорка за мои действия перед человеком, которого вовсе никогда не существовало, вождение за нос. То, что я ненавидел больше всего. Обман.

Но Юигахама этого не поймёт.

Мне казалось, что я слышу в её голосе слёзы.

– Тобеччи не отшили, и он сможет тусоваться с Хаято-куном и остальными по-старому. Хине тоже беспокоиться не надо будет… Завтра всё будет так же, как и всегда. Им, может, даже не захочется что-то менять.

Её дрожащий голос не давал мне возразить. Её дрожащие пальцы не давали мне пошевелиться.

Неспособный смотреть ей в глаза, я лишь молча стоял на месте.

– Но… Но всё равно…

Её хватка ослабла. Однако она тут же ухватила мой рукав снова, вцепившись сильнее.

– Тебе стоит задумываться о том, что чувствуют другие.

Она порывисто вздохнула.

– Почему ты понимаешь всё, кроме этого?

Я это понимаю. Я понимаю, что если что-то изменится, таким, как раньше, оно не станет.

Какую бы форму это что-то не приняло, вернуть его в исходную не получится. Поверьте.

Но блейзер, за который ухватилась Юигахама, был чудовищно тяжёлым.

Пусть она стискивала его, почти не вкладывая в это никаких усилий, я был неспособен даже поднять плечи. Мне казалось, что стоит мне хоть чуть-чуть расслабиться, и я рассыплюсь.

– Мне это не нравится, – пробормотала она ломким детским голосом и мягко разжала пальцы.

Затем она сделала шаг, второй, и продолжила идти вперёд.

Идти за ней было невозможно.

Для меня.

Я лишь смотрел на небо.

Голубовато-белый свет, освещавший росший за моей спиной бамбуковый лес, словно застыл во времени.

Луны видно не было.

× × ×

С крыши станции Киото было видно весь город.

На горизонте маячили современные здания, храмы, буддийские монастыри и прочие строения. Между ними суетились люди.

Пусть за многие годы город почти не изменился, вид его менялся каждый день.

Этот знаменитый, вечный королевский замок никогда не оставался прежним. Но причина, по которой бывшей столицей восхищались многие поколения людей, крылась в её неизменном костяке. Именно не рассыпавшееся, не разрушившееся ядро держало город вместе. Поэтому люди и ценили его.

Другими словами, как бы этот город не изменился, он навечно останется безмятежен.

А если так, то человеческая натура тоже неизменна. Люди не меняются. И эта истина будет жить во веки веков.

Но иногда решение не меняться было верным. Во всяком случае, в это мне хотелось верить.

Стоял последний день экскурсии.

До прибытия синкансена оставалось некоторое время, и я, стоя в сувенирном магазине и совершенно не обращая внимания на сами сувениры, ждал определённого человека.

И человек, соизволивший забраться сюда по длинной наружной лестнице, нашёлся. Пока мы ехали на станцию, он прошёл мимо меня и шепнул мне несколько слов.

– Хелло, хелло-о, долго ждал?

Я повернул голову.

Её волосы чуть касались плеч, на носу сидели очки в красной оправе, сквозь которые отлично просматривались глаза. Как её черты лица, так и сама она была некрупной. Если бы она решила позировать художнику, сидя за столом библиотекаря, потрясная вышла бы картина.

Это была девушка, пришедшая к нам с просьбой, Эбина Хина.

– Хотела сказать спасибо.

– Не стоило, – быстро ответил я. – Твою просьбу мы так и не выполнили.

Я вновь перевёл взгляд на город, но её голос по-прежнему достигал моих ушей.

– По крайней мере, впечатление такое и создаётся. Но посыл ты уловил, верно?

Я промолчал.

Эбина-сан казалась мне неправильным человеком.

И именно из-за моей привычки искать в сказанных словах скрытый подтекст. Скромные девушки, подходившие поговорить со всеми без исключения парнями, включая меня, зажигали в моей голове красные огни. В средней школе я так много их повстречал, что вчитывание в их слова вошло для меня в привычку. Поэтому мне и было неуютно рядом с теми, кто выставлял себя яойщицами. Если она хочет помощи, надо оценить её мотивы.

Разобрав её просьбу на составные части, я понял, что она заключалась в том, чтобы сблизить парней, обезопасив от них её саму. Более того, она хотела избежать прямого признания Тобе.

Думаю, она просила об этом не только клуб обслуживания, но и Хаяму.

Именно поэтому он был так обеспокоен и именно поэтому остановился на полпути.

– Спасибо. Ты очень меня выручил.

Услышав этот энергичный голос, я повернулся к Эбине-сан. На её лице была облегчённая улыбка. Если ты способна так улыбнулся, то ты способна и на большее. Когда я об этом подумал, с моего языка соскочили слова, которым не стоило с него соскакивать:

– Может, Тобе и правда бесполезная пародия на человека, но парень он славный.

– Тихо, тихо. Хикитани-кун, ты же понимаешь, что такая как есть сейчас, я не смогу ни с кем нормально встречаться.

– Всё…

– Именно так, – быстро вставила она, не дав мне возможности возразить. – Я же испорченная, – добавила она, холодно улыбнувшись. Таким тоном, словно оправдывалась.

– Раз так, ничего не поделать.

– Да, совершенно ничего. Меня никто не поймёт, да и я не хочу, чтобы кто-то понимал. Поэтому у меня ни с кем встречаться по-нормальному и не получится.

Это она сейчас о своём увлечении или о себе? Ладно, не настолько это важно, чтобы уточнять.

Мы обменялись улыбками, и Эбина-сан аккуратно поправила очки. Взгляд скрытых за ними глаз таил для меня загадку.

Но, шумно выдохнув, она подняла голову. Её щёки чуть покраснели, однако улыбка на лице была такой же яркой, как и всегда.

– Хотя с тобой, Хикитани-кун, у нас могло бы получиться.

– Прекращай издеваться. А то я и правда в тебя влюблюсь.

Со стороны это могло показаться глупой мимолётной шуткой. Плечи Эбины-сан затряслись от смеха.

– Люди, которые могут так спокойно говорить об этом с теми, кто ничего для них не значит, мне нравятся.

– Какое совпадение. Мне это в себе тоже нравится.

– Как и мне. Мне не не нравится моя способность выпаливать то, что мне совсем не хочется.

Мы странно улыбнулись.

– Понимаешь, я нравлюсь себе такая, какая есть, и мне нравится то, что со мной происходит сейчас. Мне кажется, что так хорошо мне не было очень давно, и отказываться от этого было бы глупо. Люди, обстановка вокруг – всё это повергает меня в восторг.

Взгляд Эбины-сан затуманился, и она направилась к лестнице. Я не знал, куда она смотрит, но был уверен, что уж точно не на неё.

Придя в себя, она, осторожно глядя под ноги, стала спускаться и, сделав два шага вниз, бросила мне одну-единственную фразу:

– За это я себя и ненавижу.

Я молча смотрел на удаляющуюся от меня маленькую спину Эбины-сан.

Я пытался придумать ответ на её слова, но на ум ничего не шло.

Те, кто хочет сделать вид, что у них всё хорошо, не бахвалятся и не самоуничижаются.

Потому что это для них слишком важно. Потому что они не хотят это потерять.

Они будут стремиться спрятаться, притвориться.

Но именно потому и лишатся того, что им дорого.

А после этого начнут оплакивать его. Если ты знаешь о грядущей потере заранее, лучше выбросить такие мысли из головы. Если потеря доставит тебе невыносимые муки, не думай о ней, как о потере.

Отношения, зависящие от желания измениться, в этом мире, скорее всего, существуют. Как существует и то, что сломалось однажды и остаётся сломанным по сей день.

Поэтому все люди – лжецы.

Но величайший из них – я.

Глава 8

На главную

B.T.