To Aru Majutsu no Index ~ Russian:Volume5 Chapter2

Глава 2: Некая госпожа Рейлган. Doubt_Lovers.

Часть 1

31 августа, 8:00.

Частью комплекса Академгорода, занимавшегося развитием сверхъестественных способностей и насчитывающего 2,3 миллиона учащихся, являлась средняя школа Токивадай – знаменитая девичья школа, находившаяся в первой пятёрке учебных заведений города. Так как здесь сосредотачивались на обучении элиты, число учащихся не достигало и двух сотен. В школе было двое эсперов пятого уровня и сорок семь четвёртого. Также необходимо упомянуть, что одним из входных требований было «эспер третьего уровня или выше».

Даже во время летних каникул утренний распорядок общежития Токивадая оставался неизменным: проснуться в семь утра, за полчаса убрать комнату до состояния «выглядит не так уж плохо», явиться на перекличку в столовой в семь тридцать и позавтракать до восьми.

Стоит отметить причину, по которой в общежитии позволяли учащимся завтракать до восьми: школа Токивадай подталкивала их к проезду на школьном автобусе. Автобус ждал до 8:20, поэтому опоздавшим приходилось на полной скорости бежать к школе.

Сегодня было 31 августа. Так как летние каникулы ещё не закончились, после восьми часов у учащихся было свободное время, не принимая во внимание ужин, комендантский час и время отбоя. По всему миру учащиеся торопились доделать свои домашние задания на лето, но в средней школе Токивадай эта тревога совершенно не чувствовалась

Микото Мисака, один из эсперов пятого уровня, сидела в богатом и нелепо просторном обеденном зале, вытянув руки и широко зевая. Даже несмотря на каникулы, она по-прежнему была одета в школьную форму. Согласно школьным правилам, общежитие также являлось частью школы, поэтому учащимся запрещалось носить повседневную одежду внутри. У Микото были волосы до плеч, упрямый взгляд и рот, который, будучи однажды открытым, мог неостановимо болтать на протяжении двадцати минут. Всё эти черты были далеки от стереотипа богатенькой девочки.

Кроме того, не только Микото обладала ими. Другие школьницы рядом с ней уже съели завтрак и всё ещё сидели, переговариваясь; в целом, они создавали такое же впечатление. Хотя они находились в специфических условиях, они по-прежнему оставались обыкновенными японскими школьниками. Классический образ избалованной девицы, описанный в мангах и романах, которая увлекается верховой ездой и играет на фортепиано, встречался чрезвычайно редко (с другой стороны, такие люди всё-таки существовали).

«Манга, манга... О, точно, сегодня же понедельник»

Микото неожиданно кое-что вспомнила, и встала из-за стола. Каждый понедельник и четверг Микото посещала магазин на углу и читала манги и журналы. Однако она не знала, что из-за этого многим учащихся, покупающих журналы, они доставались растрёпанными.

Обычно, чтобы почитать мангу, она ходила в магазин только после школы, но поскольку были каникулы, она могла пойти туда прямо сейчас. Микото хотела узнать, кем же был преступник в манге про убийство в закрытой комнате, поэтому она поспешила и ушла пораньше. Как только Микото собралась уходить, девушка в форме горничной, собиравшая грязную посуду, поняла её намерения. Эта девушка училась в средней школе домашнего хозяйства и работала в токивадайском общежитии, чтобы набраться опыта. Практика для учеников таких школ сильно различалась, и те, которые смогли устроиться работать здесь, по общему мнению были лучшими из лучших.

– Мисака, Мисака! Ты в магазин на углу, или в книжный?

– Сегодня не десятое, и сегодня понедельник, поэтому в тот, что на углу. И Цучимикадо, ты же пробуешь себя в качестве горничной, в конце концов, не следовало бы тебе разговаривать со мной вежливее?

– Мисака, Мисака! Если пойдёшь в магазин на углу, купи мне очень особенную мангу – что-нибудь наподобие сёдзё с рейтингом меньше 18+, в которой всё равно есть горячие сцены.

– А, я помню, ты же любишь яой, да? И Цучимикадо, ты же пробуешь себя в роли горничной, в конце концов, не следовало бы тебе перестать давать поручения твоему нанимателю?

– Мисака, Мисака! Я не увлекаюсь парнями, которые любят других парней, по этой части у нас шеф-повар. Я люблю такие манги, в которых братья и сёстры вступают в порочную связь.

– Тогда не будет ли это называться сэйнен-мангой, а не сёдзё? И Цучимикадо, ты же пробуешь себя в роли горничной, в конце концов, не следовало бы тебе хранить в тайне свою страсть к брату?

Мисака вздохнула и вышла из обеденного зала, идя по слишком длинному коридору к главному выходу. Так как большинство учащихся оставались в обеденном зале и болтали после завтрака, ей никто не встретился.

Мисака вошла в холл и открыла парадные двери.

От общежития к внешнему миру, панорама менялась от старых зданий в западном стиле до улиц почти футуристичного вида. Линий электропередачи не было – их заменяли ветряки, стоявшие на каждом углу. Везде встречались бочкообразные охранные роботы, автоматически патрулировавшие улицы. В небе парил дирижабль, несущий на корпусе огромные экраны. Виды этого «города» отличались от видов обычных городов, но его жители свыклись с этим и уже не чувствовали между ними разницы.

Прямо напротив общежития, выглядевшим как каменное здание в западном стиле, находился круглосуточный магазин. Их непохожесть заставила Микото слегка улыбнуться. Микото уже собиралась вступить на дорогу... как только со стороны послышался мужской голос.

– А, не ты ли это, Мисака-сан? С добрым утром. Куда ты направлялась? Эм, я помню, что ты не состоишь ни в одном из клубов, верно? Ты не возражаешь, если я некоторое время буду сопровождать тебя?

«У-у!» Микото немедленно напряглась, пытаясь скрыть выражение «встретилась с кем-то чрезвычайно неприятным» на лице, и повернулась в направлении звука.

Рядом с ней находился высокий стройный парень на год её старше. Несмотря на некоторую худобу, у него было спортивное телосложение. Его волосы были густыми и гладкими, а кожа, в отличии от японцев, очень светлой. Человек, учившийся с самых основ. Это означало, что даже если он держал теннисную ракетку или печатал на ноутбуке, это выглядело естественно – на самом деле, очень выгодно. Казалось, что его пот практически искрился, и на его лице почти всегда находилась тёплая улыбка... он был именно таким человеком.

Мицуки Унабара.

Он был одним из тех людей, с которыми Микото трудно было общаться, а также внуком директора средней школы Токивадай. В Академгороде, где главной задачей было развитие сверхъестественных способностей, такая власть была сопоставима с властью правящего клана большой корпорации. Токивадай был девичьей школой, поэтому Мицуки не мог посещать территорию школы или общежития, но зато он свободно ходил в любые другие места.

Впрочем, Микото считала его неприятным не потому, что он был из тех, кто любил хвастаться своим положением.

– Хмм, хотя ты не посещаешь клубы, сосредотачиваться на личных увлечениях не так уж плохо. Мисака-сан, какие ты предпочитаешь спортивные лисциплины? Если ты интересуешься теннисом, верховой ездой, сквошем или гольфом, то скажи мне: я могу дать тебе несколько подсказок в этих областях... э? С тобой всё в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Хм, даже несмотря на то, что не состоишь ни в одном клубе, думать о личных увлечениях не так и плохо. Мисака-сан, какие виды соревнований ты предпочитаешь? Если тебе интересен теннис, верховая езда, сквош или гольф, только скажи: я могу дать тебе несколько подсказок в этих областях... э? С тобой всё в порядке? Ты нормально себя чувствуешь?

– А... Ни... ничего... – судя по голосу Унабары, тот действительно был обеспокоен. Микото оставалось лишь чуть вздохнуть.

Мицуки Унабара отлично знал, какое действие он оказывает на других, хоть никогда не подчёркивал этого специально. Микото считала, что трезво оценивающий дистанцию ""взрослая" личность, ей не подходит. Однако то, что она говорила с "взрослым" собеседником, не позволяло Микото ударить его молнией, как других старшеклассников, что выводило её из равновесия – это выглядело бы ужасно по-ребячески. Унабара всегда взвешенно высказывался о принципах Микото, говоря с ней, как равной.

Когда бы Микото не встречала Унабару, ей всегда приходилось вести себя сдержанно и осторожно, из-за чего ей трудно было разговаривать с ним. Это создавало ощущение разговора с семпаем в школьном клубе, отнюдь не дружеской встречи.

«Кроме того, этот парень совсем не был таким назойливым неделю назад, но с недавних пор он ходит за мной каждый день... Говорят, что лето меняет мужчин... Какое же неприятное изменение»

Если подумать, раньше они были на лишь уровне приветствия при встрече. Они могли бы даже остановиться и поговорить друг с другом, но никто из них не стал бы вмешиваться в планы другого. Теперь всё было по-другому. Мицуки сделался весьма настойчив – он будто бы следил за каждым движением Микото...

– Мисака-сан?

«У-у...» после оклика Унабары Микото невольно чуть отклонилась назад: пока она была погружена в раздумья, Мицуки подошёл и наклонил голову, чтобы взглянуть ей в лицо.

– Не стоит так уходить в себя. Куда ты собиралась направиться?

– А... У... «Честно говоря, когда я читаю мангу, я громко смеюсь, даже если я в магазине, поэтому я стараюсь находиться подальше от своих знакомых, когда иду читать мангу, но если со мной эта дура Куроко Ширай, тогда не страшно».

– Что?

–А, ничего! Ничего-ничего! Только что я случайно не думала вслух.

– Так сейчас у тебя нет никаких дел, которые срочно необходимо сделать? А, если да, то здесь неподалёку находится ресторан, в котором подают очень вкусные морепродукты. Могу ли я иметь удовольствие пригласить тебя туда?

«Прямо сейчас, после завтрака?» Микото не позволила своим мыслям отразиться на лице.

– А... но... но... Спасибо за твоё приглашение, но у меня есть кое-какое личное дело, о котором мне нужно позаботиться...

– Тогда сделай это прямо сейчас. Я пойду вместе с тобой.

– У-у... а... Я действительно должна кое-что сделать, но...

– ...? – Унабара невольно нахмурился и сказал: – Ты собираешься туда, где со мной тебе появляться не стоит?

– А, ты прав, ты прав! – выпалила Микото и добавила, – Я... я... «ох», да-да, собираюсь зайти в отдел нижнего белья в универмаге; парням же будет там неуютно, верно?

– Не беспокойся, я не возражаю, – моментально ответил Унабара без малейших колебаний и с очаровательной улыбкой.

«Он так легко отверг мой предлог!» отчаянно выкрикнула Микото внутри себя.

«У-у, у-у, что же делать, что же делать? А, точно, я притворюсь, что у меня уже назначено свидание с кем-то другим! Тогда что бы он ни говорил, он не сможет преследовать меня. Даже несмотря, что это старомодно, я просто поймаю первого парня, скажу что-нибудь вроде «прости, ты долго ждал?», и придумаю дальше по ходу дела. Хотя это и доставит проблем тому невезучему парню, я угощу его попозже лимонадом и сойдёт!»

Микото огляделась, пытаясь найти парня, который мог бы подыграть ей. Но так получилось, что сегодня было 31 августа. В Академграде, 4/5 населения которого составляли учащиеся, сегодня был такой день, когда нужно было остаться дома и поднапрячься, чтобы выполнить оставшуюся домашнюю работу на лето.

Другими словами, в поле её зрения никого не было.

«У-а... неужели всё безнадёжно?» тоскливо возопила Микото внутри себя. И тут же, словно дар небес, из-за угла вышли трое парней и направились в их сторону.

Часть 2

31 августа, 8:25

Мотохару Цучимикадо, Пирс Аогами.

Эти двое, встретившиеся Камидзё утром, производили впечатление одноклассников Томы. Ключевые слова «производили впечатление», потому что Камидзё потерял память и не помнил, как посещал школу.

Сейчас Камидзё не стоило бы терять время, бродя по улицам. До сегодняшнего дня, 31 августа, его домашняя работа была совершенно нетронута. Можно было сказать, что Камидзё находится в том положении, когда каждая секунда на вес золота.

Погрузившись в недрах ада домашней работы, Камидзё осознал, что это будет изнурительная битва, которая может продлиться до утра следующего дня, поэтому пошёл в магазин за консервированным кофе. Но сегодня сорт, который он обычно брал, только что раскупили до последней банки. Цучимикадо и Аогами встретили его, когда он начал размышлять о том, что за негодяй забрал все стикеры, которые можно было бесплатно обменять на продукты. Двое одноклассников, уже сделавших свои задания, хотели как следует оттянуться в последний день каникул и оставить хорошие воспоминания.

– А-а-а-а-ах! Сегодня уже последний день летних каникул, Ками-ян! Эх, и в этом году не с неба не встретились упавшие с неба девушки, в дождливый день в коробке не нашлось девушки-кошки, даже красивенькая незнакомая невеста, помолвленная со мной, не стояла за дверью. Это было невероятно обычные каникулы, про которые в книгах пишут лишь «у старшеклассника были каникулы».

Будучи пессимистом, Аогами Пирс сказал всё это с фальшивым киотским акцентом.

– Ах, я так хочу быть влюблённым! Даже несмотря на то, что мы учимся в школе с совмещёнными классами, я всё равно хочу, чтобы новый семестр был похож на одну из завидных романтических комедий, где семпай, кохай, учитель, ученики, классный руководитель, друзья детства и комендант общежития все неопытные в отношениях девушки!

Будучи оптимистом, Мотохару Цучимикадо сказал всё это особенным тоном.

Встретив эту парочку, а также их совершенно несбыточный взгляд на жизнь, Камидзё схватился за голову и взвыл.

– Эй, эй, вы двое, не говорите мне, что знали, что я, Камидзё Тома, жертвую жизнью ради того, чтобы сделать домашнюю работу, и из-за этого пришли меня отвлекать? Не приставайте ко мне сегодня, пожалуйста! Парни, если вы мне друзья, тогда помогите с домашней работой!

– Это же прекрасно, не правда ли, Ками-ян? Если ты не выполнишь задание, то ты сможешь получить личный урок от Комоэ-сенсей. Ах, почему же я сделал домашнюю работу? Конечно, для того, чтобы Комоэ-сенсей меня похвалила. Нет-нет, я последовал примеру Ками-яна, у меня тоже есть скрытые мотивы!

– Даже если мы поможем Ками-яну, это не поможет мне попасть в гаремник, да? Я точно помогу, если от решения задач по алгебре с неба упадёт таинственная красотка!

Невольно Камидзё злобно ухмыльнулся, видя, как его одноклассники воспринимают чужую неудачу как повод поиздеваться.

– Парни, вы не имеете права звать себя моими друзьями! Что это за «падающая с неба таинственная красотка»? Неужели девушки, которые вам нравятся, ходят в клуб летчиков или куда-то ещё в этом духе?

Слушая громкие возражения Камидзё, Цучимикадо пробормотал будто бы себе под нос:

– Нет-нет-нет, в такие дни и в таком возрасте падающие с неба девушки приземляются на балконах.

Впрочем, Камидзё не понял, о чём говорит Мотохару, потому что потерял память.

Аогами с другой стороны даже начал громко доказывать:

– Ха, Ками-ян, ты слишком наивен. Мне нравятся многие, когда дело доходит до девушек: не только те, кто падают с неба, но также сводные сестры – старшие и младшие, - приёмные матери, приёмные дочери, близняшки, вдовы, старшеклассницы, младшеклассницы, одноклассницы, учительницы, подруги детства, богатенькие, блондинки, брюнетки, русые, сереброволосые, длинноволосые, полудлинноволосые, коротковолосые, бритые, с дредами, прямыми волосами, хвостиками, косами, волнистыми, растрёпанными, ахоге, в матросках, свитерах, спортивных костюмах, в форме дзюдо, лучниц, воспитательниц в детском саду, медстестёр, горничных, полицейских, жриц, монахинь, в армейской форме, секретарш, лоли, сёта, цундере, чирлидерш, стюардесс, официанток, добрых лоли, злых лоли, в китайской одежде, слабых альбиносок, сумасшедших мечтательниц, шизофреничек, повелительниц, принцесс, в гольфах, с подвязками, красоток-трансвеститок, в очках, с повязками на глазах, замотанных в бинты, школьных купальниках, обычных купальниках, бикини, верёвочных купальниках, смешных купальниках, негуманоидных девушек, призраков, со звериными ушками... Любая девушка в зоне досягаемости будет в моём вкусе.

– По меньшей мере один из пунктов не относится к девушкам, правда? – обессилено пробормотал Камидзё – он уже не мог вынести этого.

– Кроме того, какие девушки нравятся Ками-яну? – спросил Цучимикадо со странным выражением лица.

– Старшие сёстры коменданта общежития; сойдут даже временных.

– У нас же мужское общежитие, ты вообще в курсе, что наш комендант всего лишь старый пердун?!

– Заткнись! Даже я знаю, что это невозможно в реальности! Я несовершеннолетний, поэтому, конечно, мне нравятся старшие сестры! Отстаньте уже от меня!

– Хм, так ты предпочитаешь сестёр-комендаток? Значит ли это, что ты не любишь младших сестёр? Серьёзно, базовые персонажи вроде сестричек – лучший выбор.

Цучимикадо, имевший настоящую сводную сестричку, с энтузиазмом кивнул. Услышав это, Камидзё и Аогами с жалостью посмотрели на него.

Камидзё, как представитель своих друзей, изрёк:

– Я скажу как друг, что для развития ваших с сестрой родственных отношений тебе нужно кое-что узнать.

– Ч... Что?

– Твоя младшая сестра зовёт «братиком» каждого, кто попадается ей на глаза.

– ЧТО ты сказал?! – взревел Цучимикадо, подняв руки высоко вверх. – Не... Невозможно! Моя младшая сестра не будет звать никого «братиком», кроме меня, вне зависимости от времени, места или причины!

– Серьёзно? Позавчера, на остановке возле подземного супермаркета, я угостил её обедом в ресторане, и она сказала мне «спасибо, братик!».

– Я встретил её вчера неподалёку отсюда, и мне она тоже сказала «добрый день, братик».

Заскрипев зубами, Цучимикадо издал звук, будто что-то откусывал.

– Я вас прибью! Как вы смели подкатывать к моей сестре?!

С этими словами яростные кулаки старшего брата обрушились на Аогами и Камидзё.

Часть 3

31 августа, 8:35.

Все эти десять минут с того момента, как она увидела троицу и до этой секунды, Микото Мисака стояла, оцепенев. Это трио продолжало изображать сумасшедшую перебранку, достойную последних пятнадцати минут голливудского фильма. Временами Унабара аккуратно помахивал рукой перед Микото, вежливо спрашивая «привет?». Но Микото не замечала его, её губы выговаривали букву «П» слов «Прости, ты долго ждал?», пытаясь вмешаться в их разговор.

«Стой-стой-стой! Неужели это единственные люди, которые могут быть помочь мне? Поверит ли Унабара, что один и них и впрямь мой парень?.. Боже, они болтают о настоящих отношениях между сводными братьями и сёстрами!»

Придя в себя, Микото в отчаянии схватилась за голову. Стоявший сбоку Унабара спросил:

– Всё в порядке? – и Микото, обернувшись, выдавила из себя улыбку, перед тем, как снова начать озираться по сторонам. Нет, за исключением этой троицы, рядом не было никого. И даже они постепенно отдалялись от Микото, поглощённые схваткой. Если она сейчас не отделается от Мицуки, то проведёт с ним весь оставшийся день.

Другого выхода не было. Хотя они и продолжали яростно драться, и их борьба не выглядела простой потехой или валянием дурака, Микото всё ещё раздумывала, кого из них выбрать.

Итак, кого?

«Первый, с синими волосами и пирсингом... Ни за что! Этот парень говорит на таком языке, что даже тот, кто читает много манги, вроде меня, не может его понять. К тому же, похоже, он применяет двухмерную логику к трёхмерным девушкам!»

Микото энергично покачала головой.

«Второй, блондин в солнечных очках... Тоже не подходит! Судя по тому, о чём они говорили, это страшный человек, встречающийся со своей сводной сестрой!»

Микото замотала головой настолько сильно, что её замутило.

«Тогда третий... Э? Неужели... Не может быть! Только не он! А, но... если я не выберу его, мне придётся выбирать между блондином или синеволосым... У-у... Это... Уа-а-а-а-а!»

– А, подожди! Мисака-сан, куда ты направляешься? – раздался позади голос Унабары, но для этого уже не было времени. Расстояние до цели примерно двадцать метров. Парень сосредоточился на финальной битве, и ещё не заметил приближающейся опасности.

Часть 4

31 августа, 8:40.

– Прости, ты долго ждал?

Голос девушки позади Камидзё и двоих других остановил их сражение прямо посреди кульминации, на их лицах было написано раздражение от того, что кто-то их прервал. Конечно, никто из них не назначал здесь встречу с девушкой, поэтому они мучительно задумались «О, неужели здесь рядом какая-то симпатичная звезда? В любом случае, это не имеет ничего общего с нами, ублюдок!».

Но по здравому размышлению, сегодня было 31 августа, и рядом больше не было никого...

– ?

И как только Камидзё нерешительно поднял голову...

– Я спросила тебя, долго ли ты ждал. Ты оглох?!

В спину Камидзё на уровне пояса на полной скорости врезалась девушка. После громкого столкновения Камидзё и девушка покатились по тротуару.

– Чёрт, кто бы это мог быть... э? Почему это должна была быть ты, Мисака?

– «Что ты имеешь в виду, говоря, что это должна была быть я?! А... нет, неважно, просто подыграй мне!» – шёпот Микото заставил Камидзё широко раскрыть глаза и сказать что-то вроде «А?». В этот момент Аогами и Цучимикадо проговорили...

– Что? Ками-ян обнимается с ученицей Токивадая! Жрица, монашка, Комоэ-сенсей, а теперь рождается ещё одна легенда о Камидзё?!

– Ками-ян, сколько же девушек скрыто в твоём руте?

Комментарии этих двоих заставили Микото вздрогнуть от злости. Но она не ответила; её действия кардинально отличались от привычных. Будучи электромастером пятого уровня, она обычно расстреливала всё вокруг молниями, когда была в дурном настроении, где бы это не происходило.

– А, у... Мисака-сама, что происходит?

– «Т-с-с! Молчи... О, чёрт! До него слишком далеко, поэтому он ничего не слышал. Так эти трое не были такими громкими? Отлично...»

Микото уставилась куда-то и чуть сжала кулаки. Удивлённый Камидзё проследил за её взглядом. Дальше и ниже по улице стоял спокойный парень, выглядевший немного одиноко. Он не понимал, как реагировать на странные и загадочные действия Микото, и не двигался.

– Слезай уже! – сказал Камидзё. Он с нетерпением выглянул наружу, но его сердце всё ещё яростно билось.

– Аха-ха! Извини, я опоздала! Ты долго ждал? Я тебя угощу чем-нибудь в качестве извинения, прости меня! – глубоко вздохнув, выкрикнула Микото.

– ...Что?

Микото громко говорила. Камидзё молчал. Для Цучимикадо и Аогами время остановилось. Серьёзный парень стеснительно отвёл взгляд.

С неожиданным *хлоп* все окна женского общежития средней школы Токивадай одновременно открылись.

– А...

Улыбка Микото застыла. Учащиеся возле окон возбуждённо перешёптывались друг с другом. Девушка с двумя хвостиками, Куроко Ширай, находилась в шоке, её рот беззвучно открывался и закрывался. Вскоре в одном из окон показался силуэт взрослой женщины – похоже, коменданта общежития.

Создавалось впечатление, что женщина что-то говорила, хоть Микото с Камидзё и были слишком далеко, чтобы её услышать. Однако они могли представить, какими были её пугающие слова:

–Любопытно, вы осмелились назначить свидание у самых стен общежития. Это довольно храбро, Мисака.

– А... Аха-ха! – лицо Микото пугающе исказилось. – Аха-ха-ха-ха! Охо-хо-хо-хо!

Сдавленно расхохотавшись, Микото схватила руку Камидзё и покинула место действия практически со скоростью света. Камидзё, не понимавшего, что происходит, уносило все дальше и дальше вперёд.

Часть 5

31 августа, 9:45.

В таком духе Камидзё и Микото бежали на протяжении часа.

– Постой! Разве то, что произошло, не странно?! Почему мы должны были бегать целый час, не останавливаясь?

– Молчи! Тихо! Дай мне время подумать! – прикрикнула Микото, яростно тряся головой.

Камидзё огляделся по сторонам. По всей видимости, они были на боковой улице, вокруг них были высокие здания, рядом с которыми находились здания поменьше – скорее всего, ещё одно общежитие.

Микото несколько раз глубоко вздохнула перед тем, как успокоиться.

– Ффууу... Извини, я тогда немного потеряла контроль. Давай присядем где-нибудь, и я расскажу тебе текущую ситуацию.

– А? Текущую ситуацию? Эй, ты опять меня во что-то втравила?

– А, уже почти десять. Магазины скоро откроются, да? Хотя мы только что позавтракали, как насчёт хот-дога?

– Стой, стой! Не пропускай мимо ушей мой вопрос! Ты опять меня во что-то втравила? Я ещё не закончил своё домашнее задание! Не буду говорить, что ты обеспечиваешь мне проблемы – неужели ты думаешь, что сможешь подкупить меня хот-догом?

– Ммм? – Микото положила указательный палец на свой подбородок и сказала: – Тогда поступим иначе.

– Что?

– Мы отправимся за самым дорогим хот-догом в мире. Тогда у тебя не будет возражений, верно?

– Ох, это не позиция... Эй, ты даже не слушаешь меня! – Камидзё даже не успел поныть, когда Микото повела его дальше.

Часть 6

31 августа, 10:15.

2000 йен за хот-дог.

Увидев цену, Камидзё потерял дар речи. Стоя за прилавком передвижного ларька, продавец равнодушно улыбнулся, увидев выражение лица Камидзё; похоже, он частенько замечал такое выражение на лицах клиентов.

– Две тысячи йен... Да что они туда кладут, что он такой дорогой?

– Если они скажут тебе, то смогут ли поддерживать бизнес дальше? А, будьте добры, два хот-дога, – проговорила Мисака.

Заказывая еду, Камидзё следил за продавцом. Булка и остальные составляющие ненамного отличались от обычных, и он не мог заметить никаких особенных добавок. Говоря начистоту, если эти хот-доги сравнить с другими, разницы, скорее всего, не было бы никакой. Небольшой хот-дог не мог быть даже назван завтраком – перекусом, самое большее.

«Что-то вроде этого может на самом деле стоить две тысячи йен?», подумал Камидзё, ощущая усталость и не зная, что сказать.

Микото взяла два хот-дога и заплатила за них обоих.

– А, эй... Деньги...

– Не будь таким шокированным, ладно? Даже хот-доги различаются по качеству. К некоторым продавцам в Лос-Анджелесе звёзды подъезжают прямо в лимузинах. Почему разница в цене пугает тебя до полусмерти?

– Я имел в виду не это. Я сам за себя заплачу.

– А? Не переживай из-за мелочи; к тому же, для тебя вытаскивание кошелька может принести проблемы, верно? – Микото сказала это настолько мягко, что ограниченный в средствах старшеклассник Камидзё мог лишь нервно рассмеяться. Кажется, Микото Мисака, посещавшая школу Токивадай, была самой настоящей богатенькой наследницей.

Выбирая место для установки ларька, продавец хот-догов, скорее всего, принимал во внимание места для еды, потому что неподалёку стояли скамейки. Деревья стояли возле тротуара и защищали от солнечного света подобно щиту, давая кажущуюся прохладной тень... но на самом деле, там тоже было жарко. Волна тепла от квартала Канто заставляла пригибать голову. Издалека доносились слабые звуки стройки.

– Вот, держи.

Камидзё принял из руки Микото хот-дог, внимательно осмотрел его, и затем откусил. Пусть он и был несколько огорчён сложившейся ситуацией, хот-дог всё равно был весьма вкусен. Тем не менее, ещё сильнее огорчало то, что Камидзё не мог почувствовать разницы между этим хот-догом и хот-догом из любого другого магазина.

Микото попробовала хот-дог, удостоверившись, что горчица не попала ей на нос, и начала объяснять Камидзё ситуацию. Унабара Мицуки, тот серьёзный парень, приставал к ней, и Микото было трудно от него избавиться. Каждый день на протяжении прошлой недели она отклоняла его приглашения, и чтобы закончить с этим, Мисаке нужен кто-то, кто согласился бы притвориться её парнем – и единственным доступным вариантом был Камидзё.

Камидзё огляделся и, конечно, не обнаружил Унабару поблизости. В конце концов, он не может скрываться за этими деревьями двадцать четыре часа в сутки, шпионя...

– Но мы же сейчас оторвались от этого Унабары, нас не нужно притворяться, верно? Будет бессмысленно играть даже там, где он нас не видит.

Принимая во внимание достающие до небес горы домашнего задания, у Камидзё просто не было времени решать проблемы других людей.

– Ммм... Хотя мы ненадолго потеряли его, при следующей встрече, он точно от меня не отстанет, поэтому лучше я использую этот шанс, чтобы он больше никогда не побеспокоил меня.

– ...Эй.

– Так что если я буду с тобой на протяжении всего дня, показываясь на глаза как можно большему количеству людей – а ещё лучше, если нас увидит Унабара, – то тогда образ будет более правдоподобным. Если мы сможем заставить Унабару держаться на расстоянии, тогда всё будет отлично... Эй, почему ты так держишься за голову?

– Ничего, – Камидзё обхватил голову и вздохнул.

Иными словами, Микото просила Камидзё побыть её парнем на протяжении всего дня. Однако Камидзё был весьма обеспокоен, потому что если её план удастся, он будет выглядеть «развратником, который встречается с младшеклассницей». И хотя Камидзё, с такой точки зрения, жил с Индекс вместе, ему на самом деле не нужно было лицемерить – но он, по крайней мере, не знал её возраста. Даже учительница может выглядеть двенадцатилетней; возраст женщины неопределим.

И что более важно, у него оставалась несделанная домашняя работа. По этим отличающимся причинам Камидзё хотел уже отказаться помогать Микото, но заметил, что в её глазах начали появляться признаки нетерпения, что его немного встревожило. Если она впадёт в ярость, у Камидзё не только не останется времени на домашнюю, работу, его также ввергнут в двадцатичетырёхчасовую непрерывную битву с Железным человеком (хотя по какой-то причине Камидзё был озабочен лишь тем, что ему придётся сражаться, а не из-за возможного проигрыша).

Глядя на молчащего Камидзё, Микото ощутила раздражение и проговорила:

– Эй, если у тебя есть вопросы или мысли, выскажись уже тогда.

– Предложения, значит... Не хочешь вначале стереть горчицу с носа?

– Что?! – Микото покраснела. Обернув бумагой хот-дог и отложив его в сторону, она отвернулась от Камидзё и вытащила платок, спешно пытаясь вытереть следы горчицы с кончика носа

– У-у~~?!

Затем она схватилась за нос и отчаянно дрыгнула ногами. Было похоже на то, что она терла слишком быстро и случайно втянула горчицу в нос.

– А... ты в порядке?

Скопировав Микото, Камидзё обернул хот-дог в бумагу и положил на стол, перед тем как свободными руками начать искать в карманах платок или салфетку.

В этот момент Микото выдавила улыбку и сказала: – Я... я в порядке. Вообще-то ничего не случилось.

Выглядело так, будто она любой ценой хотела скрыть то, что она допустила оплошность с горчицей. Микото повернулась к Камидзё, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло, но горчица продолжала действовать на её нос. Микото не только краснела, её губы были крепко сжаты, будто она подавляла слёзы. Даже её брови дрожали.

– Да... давай уже, говори, есть вопросы или мысли?

– Э-э, ты действительно в порядке? Кроме того, это так похоже на тебя, реветь из-за такой мелочи. Ты на самом деле плакса, не правда ли?..

– Заткнись! Если я сказала, что ничего не случилось, значит, ничего не случилось! Эй, не делай такое лицо и не приближайся ко мне с этой салфеткой!

Микото бросила в сторону Камидзё убийственный взгляд, поэтому он торопливо поднял руки.

«Ладно, если она хочет, чтобы я забыл про это, я сделаю вид, что ничего не происходило»

– Э-э? – невольно вырвалось у Камидзё.

В небольшом пространстве между Камидзё и Микото находились два тесно обёрнутых хот-дога. Не нужно говорить, что они принадлежали им, но понять, чей кому принадлежит, было уже невозможно.

Микото тоже заметила это.

– Э-э?.. Ты помнишь, какой принадлежал тебе?

– Я забыл. Скорее всего, тот, что справа, – недолго думая, Камидзё схватил его. Однако Микото с неожиданной скоростью схватила его за запястье.

Камидзё остановился и взглянул на Микото.

– По... подожди минуту, дай мне проверить.

– Что?

Микото взяла хот-дог из рук Камидзё и сравнила их. Она развернула бумагу и тщательно изучила места укусов.

На взгляд Камидзё, они мало отличались. Оба были наполовину съедены, поэтому были одинакового размера. Ингредиенты также были идентичны.

Кроме того, это был точно такой же хот-дог. Камидзё не понимал, почему должно быть важно, кому какой принадлежал.

– Ты поняла?

– ...

– Ты поняла?

– ...

– Ты по...

– Ай, я не знаю! Отлично, как ты и сказал, ты бери правый, а я левый! Серьёзно, ты должен хотя бы немного об этом думать, идиот!

Камидзё взял хот-дог у бурчащей Микото, озадаченно наклонив голову

– Фух, я не понимаю, чего ты так волнуешься. Мы разве не заказали одинаковые хот-доги?

Затем он откусил хот-дог, будто ничего не произошло. Конечно, его вкус остался прежним.

Микото, до этого момента все ещё бормотавшая протесты, неожиданно затихла. По какой-то причине он даже замерла.

– Что-то не так?

– Ничего, – ответила Микото.

Затем, закончив разглядывать хот-дог, она наконец вгрызлась в него, словно маленький зверь. Её лицо казалось слегка покрасневшим.

– ...Возвращаясь к прежнему разговору, мне нужна твоя помощь, чтобы разыграть Унабару. У тебя есть какие-нибудь вопросы или мысли?

– Я спросил, что у тебя не так? Ты неожиданно стала очень робкой, неужели пятно горчицы даёт такой эффект?

– Заткнись! Это не из-за того... Стой, что я говорю! Как бы то ни было, спрашивай или предложи что-нибудь! – крикнула покрасневшая Микото, нагнувшись, их лица почти соприкасались. Камидзё поспешно отклонился назад.

– Уа-а! Хм... хм... мои мысли звучат как «ты издеваешься?!» и мой вопрос «что мы должны делать, чтобы быть похожей на пару?»

– Э? Что ты имеешь в виду под этим?..

– Я имею в виду, что нам нужно сделать, чтобы выглядеть парой для всех остальных?

– ...

– ...

Ни Микото, ни Камидзё не представляли, что нужно делать дальше.

Лишь занимаясь чем-то вместе, двое не смогут стать парой. Истинная пара всегда будет выглядеть таковой в глазах других; неопытные двое не знали, что делать, чтобы изобразить это.

Часть 7

31 августа, 10:45.

В конце концов, Камидзё и Микото решили сидеть и разговаривать.

Тем не менее, большинство учащихся были сосредоточены на доделывании своей домашней работы, поэтому здесь было пустынно. Единственный человек, кто мог видеть их разговор, был продавец хот-догов. Часть «показаться на глаза как можно большему количеству людей» плана, как мог видеть Камидзё, бездарно провалилась.

– Так что да, после эксперимента в Академгороде осталось меньше десяти Сестёр. Остальных отправили во внешние исследовательские центры для настройки тел.

– Что? Правильно ли отправлять их во внешние центры? Если люди снаружи исследуют Сестёр, не выплывет ли программа развития психических способностей?

– Некоторые фирмы и исследовательские институты снаружи также приняли сторону Академгорода. Академгород не может выжить в одиночку – есть распределение ресурсов, получение различной информации, разбирательства с правовыми вопросами... многие связи не видны с поверхности.

– О, я так понимаю, это значит, что они в порядке. Это хорошо, это хорошо.

В этот момент Микото на мгновение замолкла, будто была чем-то недовольна, с каким-то унылым выражением на лице. Камидз не знал причины этого, но он последовал её примеру и тоже замолчал.

– Подожди, это не похоже на то, о чём обычно разговаривают пары, ведь так?

– Хмм, ты прав. Исследовательские центры, связи Академгорода, настройка тела – мы говорим об очень странных вещах.

– ... «Я имела в виду, мы не должны говорить о других девушках»

– Что? – Камидзё не совсем расслышал её, но Микото только ответила «ничего»

Она украдкой бросила взгляд на Камидзё, но увидела лишь, как тот с унылым лицом вытаскивает из карманов кучу сложенной бумаги. При ближайшем рассмотрении это оказался текст на старояпонском. Затем Камидзё вытащил авторучку и начал решать задачи.

– ...Эй, ты понимаешь текущую ситуацию? Как мы можем сейчас выглядеть парой? Учишься и оставляешь девушку без внимания, думаешь, ты мужчина-феодал из средневековой Европы или что-то вроде этого?

– Фух, конечно, конечно, Ирева Микото такая моэ/

– Этим ты хочешь сказать, что никогда не воспринимал меня как человека?!

– Уа-а! Хорошо, тогда думай об этом как об уроке между парами! Честно говоря, я не сделал даже первой части своей домашней работы, следующие двадцать четыре часа для меня – ад домашнего задания!

– Что за домашняя работа?

– ...Э, госпожа Микото Мисака, вы не знаете, что такое каникулярное домашнее задание?

– А... если подумать, я слышала об этом. Его задают учащимся, чтобы они не ленились во время летних каникул и не ухудшили свою успеваемость, да? Хотя, даже без него люди не должны лениться или упускать оценки.

Камидзё потерял дар речи. В Токивадае не давали заданий на лето!

– У-у, это не честно, почему в Токивадае такая свобода?

– Откуда я знаю? – одним ответом Микото сбросила с себя всю ответственность.

– Что тебе задали в твоём задании?

– Э? Можешь посмотреть, если хочешь, но это задания для старшеклассника, учащийся средних классов в них не разберётся.

– Просто дай мне посмотреть!

Камидзё бесцеремонно посмотрел в сторону Микото перед тем, как быстро отклониться назад от неё. Микото, перегнувшись через стол, была с Камидзё почти нос к носу.

– О, это для старояпонского? Хотя, похоже, это лишь его упрощённая версия.

Не было похоже, что Микото осознавала это. Затем она взяла ручку Камидзё и начала отвечать на вопросы, почти лёжа на Камидзё во время этого. Камидзё мог почувствовать слабый лёгкий запах её шампуня.

«Уа-а... Пло.. Плохо! Я не знаю почему, но это плохо!»

Какой бы частью тела он не двигал, он всё касался Микото. Камидзё настолько напрягся, что не мог двигаться. Вскоре он наконец заметил.

– ...Э-э? Откуда ты это знаешь?

– Как ты мог этого не знать? – ответила Микото, будто это совершенно нормально, без каких-либо негативных интонаций. Камидзё внезапно почувствовал острую нужду убежать от неё подальше.

Микото положила руки на плечи Камидзё, мягко улыбнулась и сказала:

– Меня, старшеклассника, подтягивает школьник средних классов...

– А... Ха-ха, уа, ты выглядишь очень грустным из-за этого. Не хочешь напиток, чтобы сменить обстановку? Я пойду за ним, и после этого мы вернёмся к твоей работе.

– А? Если мы собираемся купить напиток, не я ли должен за него платить? Дай мне пройтись немного, чтобы проветриться, не говоря о том, что я всё ещё должен тебе две тысячи йен.

– Если я сказала, что пойду я, значит, пойду я. Если отказываются от таких мелочей, то это выглядит немного неловко.

Микото неуверенно улыбнулась, вставая из-за стола, и убежала, оставив Камидзё одного. Не было похоже, что где-то поблизости могут найтись автоматы с напитками, поэтому она, скорее всего, собиралась в ближайший круглосуточный магазин или куда-то ещё.

«В общем, мы только и делаем, что едим и пьём, ха?..»

Камидзё взглянул в сторону, куда ушла Микото, перед тем как опустить голову и уставиться на старояпонскую домашнюю работу. Честного говоря, с точки зрения Камидзё старояпонский на бумаге ничем не отличался от английского.

– ...Эх...

Камидзё устало потряс головой и отвёл взгляд от задания.

Внезапно маленькая собака пробежала мимо Камидзё, на её ошейнике был поводок. Скорее всего, она сбежала от своего хозяина.

Камидзё слегка удивился, провожая глазами убегающую собаку. В этот момент перед его глазами пробежал серьёзный на вид парень, гонящийся за собакой. Камидзё ещё помнил его лицо: это был Унабара Мицуки. Вскоре он поймал собаку и взял за поводок.

Через несколько секунд появился мальчик, судя по виду, посещающий начальную школу. Унабара передал ему поводок и сказал ему несколько слов. Всё это выглядело будто по клише, в котором ребёнку возвращали запутавшийся в ветвях дерева шарик.

«Это было так круто, так элегантно. Значит, такие люди действительно существуют. По уровню редкости это также редко, как девочка, которая убегает из дома, а потом плачет, сидя на скамейке в парке», подумал Камидзё, наполовину удивлённый, наполовину поражённый. Нужно сказать, он и сам был из тех чрезвычайно редких людей, которые спасают девушек, подвергающихся издевательствам.

Взгляды Камидзё и Унабары встретились. Унабара, по всей вероятности, также помнил лицо Камидзё. Показав лёгкое удивление, он улыбнулся; его улыбка больше напоминала гримасу.

– Здравствуйте, могу ли я узнать ваше имя?

– А? Я Тома Камидзё. Ты Мицуки Унабара, правильно?

– Э? Я действительно Мицуки Унабара, но как вы узнали моё имя?

Унабара выглядел удивлённым. Он не знал, что Камизё уже слышал о нём от Микото. Фактически, Камидзё, занятый своей работой на лето, был втянут в эти неприятности из-за него.

– Имеет ли Мицуки Унабара какие либо дела ко мне, Томе Камидзё?

– А, нет, ничего действительно срочного, – Унабара, казалось, был немного выбит из равновесия. Он добавил: – Хм, если вы не возражаете, не могли бы вы рассказать мне, в каких отношениях вы с Мисакой-сан?

– Это тебя беспокоит?

– ...Да. Когда рядом с девушкой, которая мне нравится, появляется парень, это, очевидно, меня обеспокоит.

– О-о... – после этого мнение Камидзё об Унабаре улучшилось.

Этот человек был действительно обаятелен. Что удивительно, он также не стеснялся высказать своё мнение. Камидзё уважал таких людей.

«Хмм...» Камидзё поразмыслил ещё немного, так как только что Микото попросила его изобразить сцену, которая заставит Унабару сдаться.

– Какой ответ ты хочешь услышать: ответ который ждёшь, или который не ждёшь?

– Какой бы ответ ты ни дал, я не изменю своего решения, – невозмутимо ответил Унабара.

Из слов Мицуки можно было понять его намерения. Для получения преимущества он планировал увеличить собственную значимость в глазах Микото, а не сражаться с оппонентом. Возможно, такая тактика была несколько прямолинейной и неосмотрительной, но Унабара удивительным образом не вызывал никаких отрицательных чувств, обычно связанных с этими действиями; возможно, из-за того, что он не относился к Камидзё враждебно или же не обижался на Микото.

Часть 8

31 августа, 11:02.

Поговорив с ним немного, Камидзё обнаружил, что характер у Мицуки не настолько плох.

Так как Унабара был внуком директора школы Токивадай, вначале Камидзё думал, что он лишь ещё один богатый парень и что он, должно быть, один из тех неприятных людей высшего общества; впрочем, оказалось, что в этом Камидзё ошибался.

– Поэтому мне кажется, что Мисака-сан должна выражаться более чётко, вне зависимости от того, нравится ей кто-либо или нет. А, ответ на этот вопрос – (3).

– Это (3)... (3)... Правда? Но мне кажется, что она весьма честна, когда дело касается её чувств. Однажды я забыл её имя, и из-за этого она стреляла в меня своими молниями.

– Я считаю, что её «честность» в этом случае, вероятно, на определённую часть состояла из стеснительности и притворства. Честно говоря, я считаю, что никогда не слышал её настоящее мнение, даже один раз. А, ответ на этот вопрос ¬– (4), (2), по всей видимости, ловушка.

– Спасибо. Хм-м, теперь, когда ты сказал это, это кажется верным.

– Да, похоже на то. Она не говорит ясно, что она думает, поэтому кому-то вроде меня приходится долгое время бегать за ней. Я честен, так почему бы ей также не быть со мной честной и не ответить ясно? А, здесь ответ (1).

– Хм, не (4)? Но ты действительно смелый. То, что сейчас делаешь, это будто берёшь револьвер, не зная, сколько там патронов, и играешь с ним в русскую рулетку. Даже если возможны только два исхода, не похоже, что шансы для них равны 50%.

– Я понимаю. Я боюсь, что если услышу её отказ, я не знаю, насколько мне будет горько. Но...

– Но?

– ...Я по-прежнему не могу. Я не могу сделать то, что, я знаю, заставит её плакать, и всё так же пытаюсь завладеть ею против её воли. Если я не позволю быть ей счастливой, это бессмысленно.

Камидзё неожиданно захотел подбодрить его, но, к несчастью, он уже знал, каким будет исход.

«Эх, молодость», вздохнул Камидзё. Говоря откровенно, когда доходило до таких ситуаций, он не мог ничего поделать. И услышав слова, идущие от самого сердца Унабары, Камидзё не знал, должен ли он и дальше пытаться обмануть его.

Неожиданно сбоку послышались звуки шагов.

Камидзё оглянулся. Микото, держа в руках две пластиковых бутылки с напитками, с шокированным взглядом стояла прямо перед ним.

– Хм-м? Что с тобой такое?.. – не дав Камидзё закончить, Микото широко шагнула к нему, движением головы прося его подойти к ней, будто чтобы отделить от Унабары.

– Пойдём отойдём на секунду!

– А... Эй!

Камидзё бросил взгляд на Унабару. Тот казался уязвлённым действиями Микото, но продолжал держать на лице улыбку. Однако, выражение его лица стало натянутым.

Микото посмотрела на Мицуки и сказала: – Извини, у меня есть дела с этим парнем.

– А, действительно?

– Ага, извини. Увидимся, – с улыбкой ответила Микото. Для Камидзё, в некоторой степени знавшего её, действия Микото были по меньшей мере неестественными. Унабара, похоже, тоже заметил это и не попытался спорить с ней. После того Микото развернулась и зашагала прочь.

Камидзё был озабочен тем, на чью сторону он должен встать, и не зная, кого выбирать. Унабара улыбнулся и сказал:

– Пожалуйста, останься с ней.

Часть 9

31 августа, 11:20.

После того, как они некоторое время прошли молча и дошли до пустынного переулка, Микото, наконец, остановилась. Из-за неожиданной остановки Камидзё практически врезался в неё.

Она решительно обернулась и, с полным удивления и гнева лицом, сказала: – Что с тобой творится? Ты не знаешь, почему мы должны держаться вместе? Если ты с Унабарой станешь друзьями, не будет ли это всё бессмысленно?

– ...

– Слушай, сейчас ты мой... мой... «парень»! Всё это лишь для того, чтобы Унабара больше не приставал ко мне! Пожалуйста, не мог бы ты не забывать первичную цель?

– ...

– Эй, почему ты не отвечаешь?

–Я не могу, – честно ответил Камидзё. – Потому что он настроен серьёзно. Он уже знает, что потом это лишь навредит ему, но он всё равно пришёл и признался в своих чувствах. И он уже принял решение, что не будет держать на тебя зла, даже если ему будет больно. Я не могу обманывать такого, как он, и не хочу.

– Что?.. – ошёломлённо глядя на Камидзё, Микото выглядела очень удивлённой.

Камидзё не заметил её лёгкую дрожь.

– Наоборот, я хочу спросить тебя – что тебе не нравится в Мицуки Унабаре? Имеет ли он какой-то серьёзный недостаток? Если он тебе не нравится, то, конечно, заставлять тебя встречаться с ним будет в любом случае неправильно, однако я бы очень хотел знать причину этого.

– ...

Микото смотрела на Камидзё, будто желая сказать что-то. Но её губы были плотно сжаты; из них не доносилось ни единого слова, создавалось впечатление, что она даже перестала дышать.

Они молчали.

Наконец, спустя некоторое время Микото сказала: – Ты...

– ?

– ...М-м, ничего.

Казалось, то посередине фразы Микото изменила своё мнение и не закончила. Она улыбнулась, подразумевая что всё в порядке, но её глаза были чуть одинокими – по крайней мере, так показалось Камидзё.

Часть 10

31 августа, 11:45.

В переулке были только Микото и Камидзё.

Для Микото быо предельно ясно, каково влияние слов, сказанных этим парнем, даже самого поверхностного их смысла. Она не понимала, чем являлось «чувство», жившее в её сердце. Но она неосознанно ощущала, что «чувство» не должны увидеть; можно даже сказать, что какая-то сила внутри Микото заставляла её скрывать это.

С другой стороны, это также означало, что «чувство» было настолько мощным, что при неосторожности оно потоком вырвется из неё. Микото изо всех сил старалась подавить в себе «чувство», бушевавшее, словно пар в чайнике.

Невероятно.

Пусть она и знала, что «чувство» нельзя показывать, подавляя его, Микото ощущала немыслимую боль. Значило ли это, что глубоко внутри она хотела отпустить «чувство»? Нет, это также было неверно. Даже мысли о последствиях такого поступка заставляли её ярко краснеть.

Находясь в таком запутанном смятении, Микото даже не могла понять, что значит это «чувство».

Она не понимала, что происходит, и могла только подавлять все мысли прежде, чем проговорить их.

Теперь Микото смутно что-то осознавала.

Она всегда думала, что она особенная. Она считала, что для этого парня она ближе, чем кто-либо другой. Если бы у него был список из тысячи людей, и при его пролистывании он наткнулся бы на её имя, в этот момент он бы заинтересовался и задержал на нём взгляд.

Однако, в реальности всё было иначе.

Озарение было очень маленьким, но её сердце испытало от этого огромный шок. Микото не знала, почему нечто столь малое приносит настолько большую боль – и она не знала, что с этим делать. Она бы сбежала, если бы это было возможно. Микото очень хотела убежать от этой необъяснимой боли.

Но она не могла этого сделать.

Микото не знала почему, но она была неспособна повернуться спиной к этому парню. Она не могла бросить его одного и не вернуться.

Это было бы очень больно.

В сравнении с нынешней болью, такая боль была бы во много раз сильнее.

«...Ах, я такая идиотка», – вздохнула Микото про себя.

Парень, похоже, не заметил её внутренней борьбы, лишь удивлённо спросив:

– Чему ты улыбаешься?

Часть 11

31 августа, 12:00.

Камидзё и Микото шли по центральной улице, обсуждая, что делать дальше с Унабарой.

– Хорошо, что ты будешь делать теперь? Будешь продолжать притворяться? Или оставишь это?

– ...Фух, как ты думаешь, что нам следует сделать?

– Я хочу прекратить это. Продолжать просто нет смысла. И в любом случае, Унабара не такой человек, как ты о нём думаешь, правда ведь? Даже если ты его отвергнешь, он не будет злиться.

– Может быть, но недавно он изменился, словно стал другим человеком... Как бы то ни было, почему ты помогаешь ему? Что случилось?

– Ничего особенного, просто попросил его помощи в домашней работе.

Микото нахмурилась, поэтому Камидзё передал ей работу, чтобы она взглянула. После помощи Унабары ответы на большинство вопросов были помечены верно.

Однако после того как Микото просмотрела её, она посерьезнела

– Действительно... ответы правильные.

– Хм-м? Что ты хочешь сказать?

– Был ли он настолько умным? Насколько я помню, он не может так силён в этом.

– Что? Но он указал правильные ответы, разве нет?

–М-м... Его отметки и впрямь лучшие в классе... Но у него телекинез четвёртого уровня, что-то вроде невидимой силы, которая может управлять объектами на расстоянии...

– Это как-то относится к его отметкам?

– Конечно, да, – Микото скрестила руки на груди и продолжила. – Согласно «закулисному расследованию» проныры Куроко Ширай, на самом деле он получал свои оценки обманом. Во время экзамена он покрывал монитор компьютера тонким слоем своей силы для обнаружения слабых следов тепла и излучения и по ним получал правильный ответ... Проще говоря, он использовал силу подобно стетоскопу. Поэтому его оценки не связаны со знаниями.

– А-а... – у Камидзё не хватало слов. Он слышал о специальных приборах, которые могут расшифровывать испускаемое небольшое магнитное поле для анализа электронного потока информации. Но то, что человек может достичь таких результатов, его поразило.

– Как ты можешь вот так просто стоять и говорить об этом, будто такое в порядке вещей?

– Это не настолько редкое являения, разве нет? Я сама, как электромастер, способна на аналогичные вещи: например, считывание информации с магнитной полосы кредитки.

Глядя на Микото, говорящую об этом, как о совершенно заурядной вещи, нулевик Камидзё мог лишь промолчать.

Часть 12

31 августа, 12:12.

Обед.

Камидзё уже не чувствовал сильного голода, возможно, из-за того, что он съел хот-дог. Но он только что вспомнил, что Индекс осталась одна в общежитии. На кухне было немного еды, вроде хлеба, которую не нужно было готовить перед употреблением, поэтому она не проголодаться. Но, зная Индекс, она, скорее всего, будет только ждать прихода Камидзё, и ничего не сделает.

– Хорошо, здесь мы заканчиваем с игрой. В качестве вознаграждения я тебя чем-нибудь угощу. Чего бы ты хотел поесть?

– Ты всё ещё не насытилась? Нет, спасибо, я не так уж голоден.

– Это твоя награда, прими её уже. Эй, сверхбольшая порция «адски зажаренного риса» бесплатно, если ты сумеешь съесть её в течение часа! Не хочешь попробовать?

– Ты же сейчас издеваешься надо мной, да?

Настало время поесть, поэтому множество учащихся вышли на улицы в поисках места, где можно было пообедать, и рядом с ними начинала образовываться толчея.

Камидзё сквозь толпу следовал за Мисакой, пытаясь не потерять её, и сказал: – Подожди, если ты покончила с этим притворством, то что ты будешь делать с Унабарой?

– Я разберусь с ним сама. Возможно, из-за этого у меня будут проблемы с директором, но... Забудь, это моя проблема.

Голос Микото показывал, что она смирится со всем, что бы за этим ни последовало. Камидзё решил не обострять ситуацию дальше.

Они вдвоём ходили по разным местам, подыскивая, где можно пообедать, но все рестораны были заполнены. В конце концов, они решили купить дешёвых гамбургеров и перекусить на улице. Но даже с таким выбором, похоже, им нужно было постоять некоторое время - у каждого ларька была длинная очередь.

– Я пойду займу очередь, а ты пока пройдись, хорошо? Я решу, что купить: с этим ведь нет проблем, да?

– А? Мы же можем встать вместе?

– Не беспокойся. Именно я втянула тебя во всё это, поэтому я должна брать на себя скучные вещи.

После этого Микото отшла и заняла место в очереди. Наверное, этот магазин был весьма популярен, потому что позже подошло гораздо больше людей, скрыв Микото в толпе. Если бы Камидзё попытался прорваться к ней, это было бы невежливо по отношению к другим вокруг неё, поэтому он не стал пытаться, и встал в сторону от других.

«У-у, наверное, здесь, прямо под летним светом солнца, хуже, чем в помещении. Эх, если подумать, что я буду делать со своей домашкой?

Камидзё поднял вгляд наверх с видом медленно высыхащего комнатного растения. В этот момент рядом с ним покаалось знакомое лицо.

Мицуки Унабара.

– Э? Что ты здесь делаешь? Ещё и один? Вы уже сделали то, что хотели?

– Хм-м? А, Мисака там, – Камидзё показал на магазин. – Ты хочешь пойти и поговорить с ней? Сейчас она, похоже, достаточно успокоилась для разговора с тобой.

– Нет. Всё будет нормально. Однако только что она была очень зла, – немного смущённо проговорил Унабара.

Часть 13

31 августа, 12:15.

У раздаточного лотка было людно, словно в метро в час пик.

Стоявшая в толпе Микото устало смотрела в потолок.

«Лето, толпа, духота... У-у... Кондиционер включен, так почему же всё равно так жарко?!»

Уставившись на неподвижную очередь, Микото раздумывала о том, чтобы пойти в другой магазин. Однако, если оглянуться назад, у неё за спиной также была стена людей. Если бы она ушла сейчас, она бы доставила им проблемы.

Микото уныло рассмеялась. Одновременно с этим кто-то врезался в толпу сзади, посеяв недовольство и раздражение в раздвигавшихся волнами людей.

Затем толпа перед ней разделилась.

Выбравшийся из неё человек, с которым она была хорошо знакома, упал на землю перед Микото.

– Э? Слушай, что?..

– Беги!

Он резко оборвал её.

Он был весь мокрый, а его правая рука была отчего-то перемотана бинтами.

Парень с налитыми кровью глазами отчаянно закричал.

Часть 14

31 августа, 12:15 – то же самое время.

– А, спасибо за помощь с домашней работой, – поблагодарил Камидзё, который стоял на горячем летнем тротуаре, дожидаясь Микото.

По сравнению с ним Унабара, находясь в таком же положении, распространял вокруг себя прохладную атмосферу. Он улыбнулся и сказал: – Ничего особенного. Я лишь сделал всё, что в моих силах.

«...В моих силах?»

Камидзё ощутил какую-то неправильность.

Унабара, также заметивший небольшую паузу в разговоре, спросил:

– Что-то не так?

– М-м... Я бы хотел у тебя кое о чём спросить.

– Конечно.

– У тебя хорошие оценки?

Унабара спросил после небольшой паузы:

– А, прости, я где-то допустил ошибку в твоей работе?

– Н-нет...

Как можно задать вопрос «Разве ты не получал свои оценки обманом?» прямо? Камидзё торопливо пытался придумать, как бы ему сменить тему... Внезапно он оцепенел.

– В чём дело? – спросил Унабара, чуть смущённый, но Камидзё не ответил. На самом деле с Унабарой было всё в порядке ¬– Камидзё смотрел ему за спину.

Магазинчик позади Унабары, куда Микото направилась за едой, был переполнен людьми, так как наступил обеденный час; кроме того, проходящие мимо учащиеся придавали ему ещё более людный вид.

В этом полном людей месте... Камидзё увидел другого Мицуки Унабару.

Покрытый потом человек, который фигурой, лицом, одеждой и всем остальным напоминал Унабару, с налитыми кровью глазами врывался в толпу.

Секунду спустя Унабара заметил, куда смотрел Камидзё, и обернулся к магазинчику. Но тот человек уже скрылся в толпе.

Камидзё был переполнен подозрениями. Был ли этот человек лишь похож на Унабару?.. Ели да, то он был слишком похож. Пусть даже впечатление от них немного отличалось, на вид они были полностью идентичны... да, прямо как Микото и Сёстры.

– Слушай, у тебя есть братья?

– Нет, я единственный ребёнок. Почему ты спрашиваешь?

– У... Я только что видел как кто-то, очень похожий на тебя, входит в этот магазин, – Камидзё показал на магазин, и Унабара обернулся снова.

– М-м... Я этого не видел, поэтому не совсем понимаю, что происходит. Ты же лишь один раз взглянул на него, верно? Возможно, его одежда с причёской были просто похожи на мои? И в любом случае у меня нет братьев.

Высказанное, это казалось правдивым. Камидзё не приглядывался, поэтому не мог быть уверен в деталях. Бросая взгляд на Камидзё перед тем, как оглянуться к магазину, Унабара выглядел слегка озабоченно.

– Извини, но тот человек действительно был настолько похож на меня?

– Э? А, м-м. Не совсем похожим, но почти... точная копия, хотя, видимо, это просто был кто-то, кто выглядел прямо как ты. Не волнуйся так.

– Человек, который выглядел почти как я, зашёл в магазин, и Мисака-сан тоже там, правильно? Я немного обеспокоен.

Когда Унабара оглядывался на вход в магазин, у него было встревоженное выражение лица.

– Среди эсперов города некоторые, вероятно, имеют способность «перевоплощение». Как следует из названия, она позволяет сделать тело или лицо этого человека похожим на лицо другого. Впрочем, по всей видимости, невозможно добиться изменений на генетическом уровне.

Глядя на чуть нервничающего Унабару, Камидзё подумал, что, возможно, он лишь переволновался, хотя, если ему нравится Микото, это можно понять.

– Хм-м, неважно, что кто-то выглядит похоже – мы можем просто пойти и проверить, ведь правда? Пусть мне и кажется, что это может ничего не значить, лучше прояснить это как можно быстрее.

Камидзё направился к магазину фастфуда, но Унабара, наоборот, сделал шаг назад.

– А, нет... Я разозлил Мисаку-сан. Если я на самом деле волновался зря, и я встречусь с ней в таком состоянии, то у меня будут проблемы.

– Почему у тебя одинокая улыбка, когда ты говоришь такие вещи? Ты же просто беспокоишься о ней, да?

– Беспокоиться о ней и досаждать ей – разные вещи. Прости, если не трудно, не мог бы ты пойти туда, и узнать, в чём дело?

– Хорошо, я понял, даже если мне не следует вмешиваться, мне кажется, что сейчас тебе не стоит быть настолько застенчивым. Лшиь на прошлой неделе она не приняла несколько твоих приглашений, но ты не сдался, правда?

– Эм, я не совсем понимаю, о чём ты говоришь.

– А, я имел в виду...

– Всю ту неделю я был занят в клубе. Я знал, что она меня избегает, так что я подумал, что, возможно, мне следует дать нам обоим немного отдохнуть. Сегодня последний день летних каникул, и мне хотелось увидеть Мисаку-сан после перерыва, поэтому я искал её.

Камидзё был поражён. По словам Микото, «Мицуки Унабара» преследовал её на протяжении всей недели, но «Мицуки Унабара» собственной персоной сказал, что был занят в клубе. Если это правда, то кого же она видела всё это время?

Похоже, Унабара не знал. Камидзё не хотел причинять ему ещё больше неудобств, поэтому он пробежал мимо него и направился к магазину.

Но пробежав половину пути, Камидзё подумал кое о чём. Если Унабара жульничал, чтобы получить высокие оценки, как он смог так легко ответить на вопросы домашней работы?

Когда Камидзё задался этим вопросом, позади неожиданно раздался голос Унабары.

– Похоже, ничто не идёт по плану... когда лжёшь, чтобы кого-то обмануть.

Камидзё получил сильный удар в центр спины. Спустя несколько секунд, Камидзё понял, что удар был нанесён кулаком. Воздух из его лёгких был неожиданно выбит, словно из полиэтиленового пакета; он не мог вздохнуть, не говоря о том, чтобы закричать от боли.

Камидзё оглянулся за спину и увидел Мицки Унабару, холодным взглядом смотрящего назад.

Камидзё не понимал, что происходит. Из-за нехватки воздуха его голова на мгновение опустела. Унабара сунул руку за спину и вытащил нечто похожее на нож.

Камидзё торопливо отступил, когда Унабара сделал выпад ножом.

Он почти почувствовал на спине рану от ножа и вспотел. Но Камидзё всё равно заставлял себя дышать и держаться на расстоянии от Унабары, чтобы избежать смертельного удара. В настолько большой толпе всё ниже груди было скрыто другими людьми. Если бы Унабара убил его так, он бы всё равно мог смешаться с толпой, и никто бы ничего не заметил.

Не самоубийственная атака, из-за которой погибают оба, а техника незаметного убийства, где на первое место ставится скрытность.

Акт насилия происходил средь бела дня, посреди большого количества людей.

Но криков или беспокойств не было заметно. Из этого можно было оценить уровень навыков Унабары.

«Может ли быть...»

Камидзё почувствовал, что теряет равновесие. Он попытался устоять, но трясущиеся ноги не могли остановиться. Камидзё продолжал двигаться

«Может ли быть,.. что подделка – он?..»

Мицуки Унабара чуть улыбнулся, будто читая его мысли по глазам.

Камидзё взглянул на руку «Унабары» и увидел, что тот держит нож, сделанный из чёрного камня. Выглядел он так, будто был не вырезан из камня, а отколот от большего куска.

Люди вокруг не встревожились при виде каменного ножа, потому что он не был похож на оружие.

Камидзё пытался собраться, ослеплённый головной болью, и спросил:

– Ты спрашиваешь, зачем? Потому что сейчас важнейший момент внедрения,.. ты не поймёшь всей важности этого, даже если я объясню, правда ведь? Кроме того, крупная рыба на самом деле сорвалась. Похоже, зря я его только посадил под замок – это было ошибкой. В первую очередь я должен был убить его. Да, просто чтобы ты знал, я не его брат, или кто-то, кто на него похож. Кроме научной способности «перевоплощения» есть и другие способы изменить внешность одного человека на внешность другого.

«Мицуки Унабара» сказал всё это перед тем, как указать ножом в небо.

Бум!

Нечто невидимое пролетело мимо щеки Камидзё.

Что-то вроде лазера выстрелило с лезвия ножа, попав в незаконно припаркованную за ним машину. На двери машины появился слодный отпечаток, словно от клейма. От отпечатка исходило нечто невидимое. Оно было словно чей-то злой взгляд - это нельзя было увидеть, но можно было почувствовать. Казалось, что это явление не могло быть объяснено с научной точи зрения; оно будто бы символизировало силу за пределами науки.

Магию.

После секундной паузы раздался сильный лязг. Двери машины, стёкла, кузов, колёса... составляющие части машины были отделены друг от друга.

Она не была разрушена резкой или разрывом, и а именно разобрана отделением, словно игрушечный конструктор, который возвратили к исходному состоянию до сборки.

Увидев это, Камидзё побелел.

Если эта странная атака поразит человеческое тело,.. можно легко представить, что может случится.

По толпе волной распространилось беспокойство, однако никто не кричал или паниковал. С точки зрения других людей это было только «необычным происшествием», ни один человек не подумал об этом, как о «нападении».

«Мицуки Унабара» даже не взглянул на окружающих.

Он вновь поднял нож.

– ?!

Спина Камидзё сильно вспотела.

Атака Унабары пугала. Хотя правая рука Камидзё могла отрицать любую сверхъестественную силу, однако рассчитать направление невидимой атаки настолько же сложно, как пытаться увидеть пулю и уклониться от неё.

Молнии Микото могли быть похожи по типу атаки, но, в конце концов, электричество можно блокировать, если вытянуть руку и использовать её в качестве громоотвода, чтобы привлечь его, после чего развеять.

Однако это не сработает против таинственного заклинания Унабары.

Но больше всего Камидзё пугало то, что точность этой атаки была чрезвычайно мала. Камидзё находился всего лишь в пяти метрах от Унабары, без какой-либо защиты, и он всё равно промахнулся. Её меткость была невысока, однако мощи хватило для разрушения автомобиля с одного попадания.

Рядом находилось множество прохожих, удивлённых видом разобранной машины, однако никто не подумал о том, что это было нападением. Унабара не волновался, что может задеть кого-то другого во время боя. Если бы магу было позволено буйствовать в такой ситуации, шальными выстрелами могло быть поражено множество людей.

– Проклятье!

Камидзё рискнул, поворачиваясь спиной к противнику, чтобы найти безлюдное место. Он бросился к боковой улице, изо всех сил спеша по кривому и извилистому пути.

Звуки шагов «противника с невидимым оружием» постепенно приближались.

Часть 15

31 августа, 12:24.

«Чёрт побери! Что здесь творится? C чего здесь быть магу? Что ему нужно?!»

Камидзё мысленно сыпал проклятиями, пробегая по переулкам.

Прежде всего ему надо узнать особенности этого заклинаяния.

Камидзё на бегу достал мобильник. К его счастью, противник не мог атаковать с большой точностью или беглым огнём. Но даже так, нахождение в ситуации, когда с тыла постоянно атакуют, заставляло нервничать. Пальцы, державшие мобильник, невольно дрожали.

Раздались гудки. Первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой, седьмой, восьмой, девятый.

– Ах, эм, здравствуйте! Это квартира Камидзё!

– Слишком медленно! – бессмысленно крикнул Камидзё. Услышав это, девушка на другом конце связи также рассердилась:

– А, Тома, это ты? Тома, это ты медленный! Когда мы будем обедать? Или мне следует пойти к Комоэ домой за помощью? Если ты не скажешь внятно, я не смогу понять, что мне делать!

– Прости, Индекс! Мы потом поговорим о еде! Сейчас мне нужно спросить у тебя что-то важное!

– Что значит потом?! Почему ты всегда...?

– Хватит уже, ты закончила? Здесь какой-то маг, и я не знаю, что ему нужно, но они могут снова прийти за тобой! Тот парень, Цучимикадо... может, он уже вернулся в общежитие! Эй, Индекс! Прямо сейчас сходи к соседям и посмотри! Он на нашей стороне!

– Тома... за тобой сейчас... гонятся?

Похоже, Индекс разобралась в ситуации, и понизила голос.

– Да! Я спасаюсь со всех ног! Если можешь, дай подсказку, чтобы я смог сделать что-нибудь!

– Каковы его приметы? К примеру, одежда, оружие, манера речи или действия?

Камидзё рассказал Индекс всё, что знал о «Мицуки Унабаре», включая то, как он превратился в другого, и его каменный нож.

Помолчав три секунды, Индекс ответила: – Чёрный камень, из которого сделан нож, это обсидиан, верно? Копьё, сотворённое из отражённого звёздного света... Должно быть, это Копьё Тлауискальпантекутли.

– Тла... что?

– Копьё Тлауискальпантекутли. Это имя ацтекского бога, связанного с Венерой и катастрофами. Предположительно, его копьё способно убить любого, кто находится под светом Венеры.

Камидзё замер. Чтобы не говорилось в легенде, это было слишком нелепо. Если бы этот каменный нож обладал такой силой, человечество было бы уже уничтожено.

– Что Венера... Индекс, можешь пропустить вступление. В общем, что мне нужно делать? Я хочу быстро...

Громкий «БУМ» оборвал его нытьё.

Загадочная атака прошла мимо сбоку от него и попала в кондиционер. Камидзё невольно покрылся холодным потом и быстро завернул за угол.

– Тома! Если ты не будешь слушать внимательно, то неприятности будут у тебя!

– Извини! Индекс-сама! Я не буду жаловаться на то, что говорят эксперты! Прошу, скажи мне что-нибудь! Прямо сейчас!

– М-м, во-первых, Копьё состоит из света Венеры, запомни это.

Камидзё оставалось лишь поднять взгляд наверх. В небе между зданиями... Венеры не было видно. Однако это не значило, что её не существует – лишь то, что солнечный свет был слишком ярким, чтобы её увидеть.

– Но это же бессмысленно, правда? Всё в мире находится под светом Венеры. Если у копья такая сила, как ты говоришь, никто не сможет спрятаться от этого, и челловечечество было бы уничтожено, да?

– Да, поэтому эта магия отнесена к классу божественной. Но это также и недостаток, потому что люди не могут полностью контролировать магию, которой пользуются боги.

– Что это значит?

– Проще говоря, люди способны использовать только подделку Копья. Если бы было использовано настоящее Копьё, всё люди умерли бы. Возможно, теория основывается на использовании ножа как зеркала? Свет Венеры отражается в зеркале и поражает врага как Копьё. С другой стороны, если свет не попадёт на тебя, то ты сможешь избежать его. При правильном подходе твоя правая рука тоже сможет заблокировать атаку: главная проблема в том, как обнаружить невидимую атаку.

– Свет, который нельзя увидеть... что-то вроде лазерного оружия размером с пистолет?

– Что такое лазер?

Камидзё мог представить, как на другой стороне Индекс озадаченно наклоняет голову.

Может быть, из-за того, что он отвлёкся, он случайно споткнулся о велосипед. Камидзё пригнулся и с трудом сохранил равновесие.

«БУМ», раздался позади него пугающий звук.

Он оглянулся, упавший велосипед уже был разобран на раму и колёса невидимой атакой. Похоже, точность Копья невелика. Камидзё заметил, как маг позади него снова поднимает нож, и быстро скрылся за углом.

– Чёрт, он и в самом стреляет чем-то вроде этого... Хотя бы посмотри по сторонам, придурок!

– М-м... плетение заклинания подобно схеме – эффект от заклинания только внешнее следствие. Пока схема плетения неизвестна, даже если магию увидели, это неважно. Даже если люди без знания магии исследуют его, они не смогут воссоздать схему.

– Э-э... я не это хотел сказать.

Камидзё вздохнул и свернул на ещё более узкий проулок.

Хотя на счету была каждая секунда, у него ещё оставались вопросы.

– Чёрт побери, значит то, как он превратился в Унабару, тоже связано с ацтексткой магией?

– Да, ацтекские жрецы могли снимать кожу с жертвы заживо, что позволяло им носить её. Это заклинание, видимо, произошло отсюда.

Камидзё резко выдохнул.

Несмотря на то, что он знал, как опасна ситуация, его настолько поразило это, что он почти остановился.

– Что ты... сказала о коже?

– Снимать её ножом и носить, хотя если это необходимо только для смены внешности, то заходить так далеко не нужно. Пятнадцати сантиметров кожи, срезанных с предплечья и превращённых в амулет, будет достаточно, чтобы получить некоторый эффект.

Ужасное ощущение начало ползти по кончикам его пальцев. Преследователь теперь казался ещё более пугающим.

– Взаправду снимать с людей кожу для изменения внешности слишком жутко. Все маги просто сумасшедшие!

– Эй, Тома, твои слова являются трудовой дискриминацией!..

Не тратя время на её болтовню, Камидзё выключил телефон.

Небольшой проулок оказался гораздо короче, чем ожидал Камидзё, и он вновь был на главной улице. Он бросился через дорогу к боковым улицам. За спиной несколько раз раздавался пугающий звук того, как Копьё что-то разбирало.

«Может, стоит бежать в здание? Нет, если исчезнут несущие стены, я буду погребён заживо! Плохо, что я не знаю дальности его оружия. Если я сбегу в подземные улицы, меня всё равно могут похоронить там!»

Во время бега Камидзё пытался проанализировать ситуацию. Причина, по которой маг гнался за ним, скорее всего в том, что ему нужна Индекс, ведь правда? Она является библиотекой гримуаров, храня 103 тысячи их в памяти. Вероятность того, что её будут искать маги всего мира, не настолько низка.

Хотя это и могло быть правдой, но кое-что ещё было трудно понять. Почему этот маг превратился в Мицуки Унабару? Унабара был другом Микото, и не был знаком с Камидзё и Индекс. Если маг хотел убить Камидзё, не стоило ли ему превратиться в кого-нибудь более близкого к нему?

Камидзё на полной скорости вбежал в другой переулок.

– Проклятье!

Он ругнулся. Дорога впереди была заблокирована строящимся зданием прямо по соседству. Лопаты, мешки с цементом и строительная техника перегораживала узкий проход: пройти было невозможно. На верху полупостренного здания находился кран, переносящий стройматериалы.

Однако Камидзё всё равно бежал к котловану. Шаги «противника» приближались из-за угла позади. Он оглянулся. Бежать было некуда.

«Что теперь делать? Что теперь делать?!»

Унабара вышел из-за угла в тот же момент, когда Камидзё обернулся. Как только маг увидел его, он поднял каменный нож.

Между ними было только пять метров.

Однако Камидзё не стал атаковать в лоб, вместо этого схватив находившуюся рядом лопату. В это же время «Мицуки» поворачивал нож в свете, постепенно изменяя угол. Камидзё почувствовал, что ладони промокли от пота, и с силой ударил лопатой вниз.

Но его целью был не «Унабара», а лежавший рядом мешок с цементом.

Лопата с шорохом вошла в пакет, проткнув его. Камидзё продолжал наносить удары и рассеивать повсюду цементную пыль.

Окрестности, небо и поле зрения «Унабары» были поглощены серым песком.

«Унабара» не обратил на это внимания и взмахнул ножом. После этого он кое-что заметил.

Копьё не сработало.

Нож был закрыт от Венеры цементным порошком. В такой ситуации Копьё, создаваемое из её света, не могло быть использовано.

Нечто тяжёлое со свистом пролетело возле щеки «Унабары».

Он пригнулся, думая, что это, видимо, лопата.

– О о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ох!

Кулак Камидзё прошёл сквозь серую завесу и достиг мага. «Унабара» уклонился, рефлекторно пригнувшись. Причины этому не было, лишь инстинкт. Вспотев, «Унабара» поднял обсидиановый нож, бывший теперь обычным оружием, и попытался рубануть им по лицу Камидзё. Но перед этим он не уравновесил себя, поэтому атака была не очень сильной. Стопа Камидзё с шумом ударила его в живот.

«Унабара» отпрыгнул назад, пытаясь смягчить удар.

Он понял, что бой в цементном облаке ставит его в невыгодное положение, поэтому решил отойти.

«Унабара» отошёл ещё на несколько шагов назд, но передвигавшийся быстрее Камидзё моментально поравнялся с ним. Из структуры человеческой ноги очевидно, что ходьба вперёд будет быстрее ходьбы назад. Камидзё собирался нанести ещё один удар, поэтому «Унабара» торопливо поднял нож для отражения атаки.

В эту секунду внезапный порыв ветра пронёсся сквозь узкую улицу.

Скрывавший всё серый туман неожиданно развеялся. Частично закрытое зданиями небо снова было видно. Благостный свет Венеры вновь нисходил на «Унабару»

«Унабара» поднял нож и установил угол.

Приближающийся Камидзё был изумлён.

–Хмф! Прими свою судьбу!

Угол определён, соединяя Венеру, зеркало и цель. Сфокусировать энергию, прочитать заклинание и свет звезды обернётся невидимым копьём, пронзающим врага!

Знак Венеры и катастроф, Копьё Тлауискальпантекутли.

Камидзё в панике поднял правую руку...

Но не мог определить траекторию невидимой атаки.

Теоретически, удар может пройти сквозь прорехи в защите правой руки, и достичь сердца.

Однако ничего не случилось.

– Что?.. – невольно вырвалось у «Мицуки Унабары». Чтобы сотворить копьё, необходимо выполнить несколько условий одновременно – но это только что было сделано. Для ошибки не было причины. Копьё должно было пройти прямо сквозь сердце Камидзё и разделить его тело подобно тому, как мясник разделывает мясо.

«Унабара» взглянул на нож, будто проверяя фонарик, у которого закончились батарейки.

Он был потрясён.

Поверхность обсидианового ножа в его руке была покрыта слоем рыхлого серого порошка. Словно на классной доске, покрытой толстым слоем мела, на нём нельзя была различить даже цвет.

Нож должен служить зеркалом, необходимым для нацеливания и отражения света Венера, который падал с неба.

Если зеркало не может отражать, оно не может направлять в цель свет.

Топ! Раздались звуки шагов Камидзё.

Он стоял прямо перед «Унабарой».

– ?!

Если бы «Унабара» отбросил обсидиановый нож и сменил тактику, он ещё мог бы победить. Но «Унабара» лишь пытался отчистить порошок с ножа. Это было легко понять. Выбирая между рукопашным боем с равными шансами на победу или поражение и смертоносной магией, любой предпочтёт последнее. «Унабара» проиграл искушению «стереть пыль одним взмахом».

В результате он не смог отреагировать на атаку Камидзё вовремя.

«Унабара» был опрокинут на землю, и удерживаемый до последнего обсидиановый нож наконец выскользнул из его рук.

Часть 16

31 августа, 12:36

Камидзё посмотрел на «Мицуки Унабару», в данный момент лежащего на земле.

Под звук, напоминающий треск стекла, кожа на его лице после удара стала превращаться в пыль. Под ней было лицо мага, выглядявшее моложе настоящего Унабары, и цветом кожи темнее его. На нём ещё оставались кусочки кожи Унабары, придавая ему ирреальный вид – словно чёрная кожа, сожжённая солнцем, была бесцеремонно содрана.

– Хорошо, теперь поговорим начистоту, – содрогаясь, проговорил Камидзё. – Почему ты превратился в Унабару?

– Ха, не поймёшь, пока прямо не скажу?

– Ни хрена не понимаю. Превращение в Унабару не помогло бы напасть на меня, правда? Почему он тебе понадобился? Чтобы подобраться ближе к Мисаке? Из-за того, что она мой друг, ты хотел её тоже убить?

– ...

– Отвечай. Я слышал, что твоя превращающая магия использует отрезанную кожу Унабары. Ты хотел то же самое сделать с Мисакой? Она не имеет ничего общего с магей: так почему вы хотите её в это втянуть?

Похоже, Камидзё был взволнован, но голос «Унабары» был довольно спокоен.

Простые и бесстрастные слова медленно текли из его рта.

– Унабара должен был умереть.

Его голос не был холоден, словно лёд, гораздо больше он был на тягучее течение, где не было колебания эмоций.

– Но на границе смерти он использовал свою способность... телекинез. Он придал каждой частице своего тела твёрдость, впав в состояние ложной смерти; наверное, криогенный стазис будет более правильным словом. Колоть его в сердце – всё равно, что колоть замороженное мясо: на нём не было ни царапины. Даже копьё не смогло убить его. У меня не было других идей, поэтому я связал его и запер в комнате.

По-видимому, маг немало узнал об Академграде, чтобы использовать научные термины наподобие телекинеза и криогенного стазиса.

Но ещё больше поразил Камидзё его слишком ровный голос. Он был похож на звук старой, готовой вот-вот развалиться кассеты.

«Унабара» выглядел чуть более довольным, глядя на Камидзё, и его голос постепенно насыщался эмоциями.

– Ты спрашиваешь, что я здесь делаю? Не думал, что твой первый вопрос в такой ситуации будет таким, – «Унабара», похоже, искренне издевался над ним. Он продолжил: - Похоже, ты не понимаешь, насколько опасны твои действия.

– О чём ты?

– У тебя есть не только 103 тысячи гримуаров Каталога Запрещённых Книг – на твоей стороне также маги из англиканской церкви, эспер пятого уровня из Токивадая, козырь против вампиров, а также множество других людей.

Тоном, будто смеясь над собой, сказал маг.

– Магический мир и научный мир изначально были мирами, неспособными к сосуществованию. Но ты строишь организацию, которая соединяет их. Фракция Камидзё теперь может быть названа практически отдельной стороной. Организация, к которой я принадлежу, беспокоится о новой организации, которая уничтожит равновесие сил во всём мире.

Организация.

Как Академгород, христианские церкви, магические секты, или другие крупные страны?

– Вот почему я был послан сюда, хотя изначально моё задание не состояло в том, чтобы превращаться в Унабару или кого-либо убивать. Я нахожусь в этом городе только в течение месяца, и превратился в Унабару неделю назад. Моим заданием было лишь наблюдение. Всё, что мне нужно было сделать, это убедиться, что фракция Камидзё не влияет на равновесие сил, сообщить вышестоящим, что опасности нет, и закончить задание.

Маг стиснул зубы.

– Но ты слишком опасен! Из тех мелочей, что я узнал, за одни эти летние каникулы ты успел уничтожить несколько организаций! Мало того, твою фракцию нельзя подкупить или контролировать силой. Она целиком управляется только твоими эмоциями и прихотями! Как вышестоящие могут оставить тебя в живых, зная о настолько мощной и неустойчивой силе?!

– Стой... тогда это значит...

– Да. Моей целью является не только человек, известный как Тома Камидзё, но также все члены фракции Камидзё. В данный момент, даже если убить тебя, связь между различными её членами не разрушится.

Вот какова была цель превращения в друга.

Превратиться в одного из друзей Камидзё, делать что-то плохое и уменьшать доверие между ними. Когда дальше в этом нет смысла, превратиться в иного друга и делать то же самое, используя такие методы для того, чтобы разрушить фракцию изнутри.

Даже когда факт, что «кого-то подменили» будет обнаружен, это не будет иметь значения – пока неизвестен «подмёныш», это будет отдалять каждого члена фракции дальше и дальше, пока они не перестанут доверять друг другу.

Уничтожение изнутри.

Используемые лазутчиками методы наподобие этого в течение истории погубили бесчисленное количество династий. Даже системы, которые выглядели прочно, могли неожиданно пасть. Король, любящий своих подданных, мог внезапно обернуться тираном, которым соратники управляли из тени. Из-за эффективности и жестокости этого метода в некоторых странах рождались легенды о лисах и демонах.

– Я собирался оставить тебя напоследок, но, похоже, уже ничего не поделать. Если маска Мицуки Унабары была снята, следующей мне придётся взять твою!

После этой фразы маг буквально подлетел к лежащему на земле обсидиановому ножу, быстро очистил его от цементной пыли и развернулся, чтобы активировать копьё.

Но, по-видимому, позиция для этого была слишком неудобной, так как заклятие даже рядом не попало в Камидзё. Маг крякнул, встал и поднял нож снова.

Но Камидзё был уже прямо перед ним.

– Тц!

Маг собирался использовать Копьё, но кулак Камидзё оказался быстрее. Его правая рука ударила прямо в обсидиановый нож. Похоже, сработал разрушитель иллюзий, потому что со стеклянным треском нож рассыпался порошком.

– Думал, я буду ждать тебя? Это глу...

Слова Камидзё были прерваны перед тем, как он закончил.

Сверху раздался звук металла, бьющегося о металл. Камидзё невольно бросил взгляд вверх, и увидел падающие с недостроенного здания стальные балки.

Похоже, промазавшее мимо него копьё попало в стоящее рядом здание.

Здание ещё не было забетонировано, поэтому оно выглядело как огромный металлический куб. Сила копья разлагала на составляющие детали, поэтому балки освободились от удерживающих гаек и болтов и посыпались на них обоих.

– ?!

Камидзё и маг вдвоём отошли назад. Стальной стержень весом в несколько сотен килограмм врезался между ними подобно освящённому мечу.

Спустя несколько секунд весь каркас строящегося здания начал падать, словно лавина. С точки зрения здравого смысла им следовало бежать со всех ног. Но если они разбегутся, шанс поймать мага пропадёт, и он превратится в кого-нибудь другого и будет вредить близким Камидзё.

Камидзё и маг переглянулись.

Маг взглянул в глаза Камидзё и странно улыбнулся.

«Чёрт подери! Моя жизнь – сплошная невезуха!", мысленно выругался Камидзё, следя за магом, который тоже не собирался бежать.

– Несмотря на то, что это клише... Думаю, мы могли бы подружиться.

Строители, работавшие над зданием, убегали и яростно кричали. Все эти звуки раздавались на уровне земли – похоже, в этот момент выше никто не работал. По всей видимости, вряд ли кто-нибудь сможет разобраться в том, что произошло.

– Мне такая мысль в голову не приходила.

Маг ответил без колебаний. Стальной стержень вонзился в землю рядом с ним, но он не изменился в лице.

– Жаль, очень жаль, – Камидзё вздохнул и добавил: – Получается, слова, которые ты говорил о Мисаке, тоже были ложью. Одно это заставляет меня думать, что это грустно... потому что это даёт мне причину избить тебя до полусмерти.

Фраза заморозила воздух.

Молчание, более холодное, чем тьма, поглотило всё вокруг них.

– ?..

Похоже, маг что-то тихо сказал.

Камидзё даже не успел нахмуриться, как маг повторил это ещё раз.

– Фальшивка не может думать об этом? – маг скрипнул зубами и сказал: – Фальшивка не может хотеть мира? Неужели фальшивка не имеет права даже желать защитить Мисаку-сан?

– А?..

Пугающие звуки падающего здания были отброшены Камидзё на задний план, теперь он пристально смотрел в лицо мага.

– Я и в самом деле не хотел делать это.

Маг продолжал говорить, не заботясь о том, что здание может рухнуть в любой момент.

– Я не хотел даже вредить Унабаре. Когда в конце все невредимы, это лучший исход, правда? Мне нравится этот город. С того момента, как я пришёл сюда месяц назад, даже несмотря на то, что я не мог жить в этом мире, я всё равно полюбил этот мир, в котором живёт Мисака-сан.

Маг продолжал.

– Но я должен сделать это. Поскольку результаты стали известны, фракция Камидзё была признана вышестоящими опасной. Можешь ли ты понять, что я чувствовал, когда принял облик Унабары? Быть принуждённым уничтожить мир, в котором живёт Мисака-сан, можешь ли ты понять меня?

На искажённом лице мага теперь появились неконтролируемые эмоции.

– Ты не сможешь понять! Потому что ты всё уничтожил! Если бы действовал тише, чтобы я смог передать им «опасности нет», я мог бы оставить её здесь спокойно! Тогда бы я не должен был нападать на Унабару или обманывать Мисаку-сан! Да, теперь я твой враг. Но, как ты думаешь, из-за кого это теперь так?!

Маг испускал невидимое намерение убийства.

Будто отвечая на его слова, верхушка здания начала падать с громким звуком.

Камидзё взглянул в глаза мага.

Он даже не посмотрел на падающее здание.

Он сказал:

Его слова прозвучали словно шпион, желавший использовать Мисаку.

– Да, – ответил маг.

Верхушка здания превратилась в бесчисленное количество балок, одну за другой падающих на землю.

– Ты хочешь защитить мир, в котором она живёт?

Его слова звучали очень похоже на шпиона, который намеревался использовать Мисаку.

– Да, – ответил маг.

Огромное количество балок рушилось на нижние этажи, из-за чего ещё больше секций падало.

– Но теперь эта мечта не сможет осуществиться. Сейчас я твой противник. Мне не хочется этого, но я должен. У меня нет другого выбора или иного пути. А может, ты хочешь, чтобы я, как киногерой, в одиночку боролся против целой организации и потерял своб жизнь ни за что? Я не могу сделать этого. Я не ты. Я не могу быть тким героем, как ты.

Маг сказал это и, невероятно, улыбнулся слабо и прямо.

–Значит, вот как. – Тома Камидзё наконец понял.

Таковы были мысли мага. Этот человек не хотел становиться его врагом, но его заставили. Его принудили уничтожить то, что он ценил больше всего в мире, своими собственными руками. Эта драма испортила его.

Был некий человек по имени Мотохару Цучимикадо.

Когда он в первый раз назвал себя шпионом, его небрежность поистине впечатлила Камидзё – но правда не была настолько простой. Цучимикадо заплатил большую цену, рискнув пойти против приказов в обмен на сво свободу.

Маг перед ним не хотел так рисковать.

Именно из-за того, что он прекрасно знал, каким трусом является, его гнев трудно было унять. Он ненавидел Камидзё, разрушившего его мечту, но ещё больше он ненавидел себя, за то, что не смог защитить её.

Таковы были мысли мага.

Этот маг выплеснул все свои искажённые мысли, и стоял напротив Камидзё, чтобы остановить его.

Камидзё подумал, что если это так, то он также должен бороться изо всех сил.

Камидзё мог бы жить спокойно – никто не ограничивал бы его действия, – и защищать то, что он хочет защитить, в любой момент.

– Хмф, получается, единственное, что ты можешь выбрать, это убить ли ёё самому?

Но Камидзё всё равно принял решение драться изо всех сил.

Он не мог просто равнодушно разобраться с тем, кто высказал ему свои мысли.

– Похоже, первой мне придётся убить эту твою иллюзию.

Лавина, падающая с верха здания, обрушивала строение, словно рука великана.

Стальные балки падали как капли дождя, но ни Камидзё, ни маг не посмотрели наверх и не попытались отступить. Они лишь сжали кулаки и ринулись друг на друга, пытаясь сблизиться как можно быстрее!

–Уа-а-а-а-а-а!

Кулак Камидзё врезался в лицо мага. Тот, похоже, с самого начала не собирался уклоняться: он моментально схватил Камидзё обеими руками и ударил его о стену. Воздух из его лёгких вышел с глухим звуком.

Маг толкнул Камидзё к стене перед тем, как начать душить его. Камидзё пнул его, метя в живот. Должно быть, маг слишком надеялся на магию и не занимался тренировкой тела, потому что сложился от этого пополам.

С неожиданно громким звуком в землю рядом с ним ударилась балка. Более того, другая балка ударила прямо в неё, издав звук, похожий на звон церковного колокола.

– У-у?!

Тело Камидзё непроизвольно задрожало.

– А-а-а-а-а-а-ахх!

Также вздрагиващий маг набросился на Камидзё. Тот упал, и из-за ударившего по мозгу громкого звука его движения стали неуверенными. С другой стороны, маг, хотя и двигался словно пьяный, ещё мог точно целиться, и встал над Камидзё.

Камидзё отчаянно пытался сбежать от мага, пытавшегося подавить его.

– Эй!

В следующий момент Камидзё увидел это.

Балки дождём сыпались вниз, и одна из них могла в одно мгновение пронзить и мага, и Камидзё. Она была меньше чем в двадцати метрах от них. До стокновения оставалось несколько секунд. Маг смотрел на Камидзё, находящегося прямо под ним, и не замечал балки, готовой проткнуть их.

– Уклоняйся, идиот!

Камидзё пнул удерживающего его мага в живот, и ударил в лицо.

Тело мага откатилось влево... и затем он осознал ситуацию.

Затем они переглянулись.

Смотря прямо на падающие балки, маг, похоже, не собирался уклоняться. Он лишь улыбнулся – едва заметной, одинокой улыбкой. Он отлично знал, что даже если победит в этом бою, он ничего не получит от этого.

Камидзё не должен был спасать мага.

Никто не будет обвинять Камидзё, если он оставит противника умирать.

Но...

«– Фальшивка не может хотеть мира?»

Всё равно...

«– Неужели фальшивка не имеет права даже желать защитить Мисаку-сан?»

«А, чёрт побери! Этот парень просто слишком одинок!»

Камидзё попытался схватить руку мага, всё ещё лежавшего на земле. На его лице появилось шокированное выражение, что ещё больше разозлило Камидзё. Он знал, что было уже слишком поздно, но всё равно сжал зубы.

Сотрясая землю, с неба дождём падали балки.

Часть 17

31 августа, 12:47.

Большое количество песка мешало зрению.

Люди неподалёку слышали этот шум, но никто не заинтересовался настолько, чтобы подойти и узнать, что же происходит. Если обычные люди хотят посмотреть и узнать, что происходит, они будут смотреть из защищённого места. В ситуации вроде этой, когда никто не знает, безопасно ли это место, или нет, никто нне был достаточно беспечен, чтобы приблизиться.

– ...Ха-ха.

Камидзё равнодушно улыбнулся, находясь в середине переполоха.

Он сидел на земле, между его ног находилась стальная балка. Помимо этого, его окружало огромное количество балок, создавая впечатление небрежно построенного домика с кучей дыр в крыше. Балки стояли в хрупком равновесии, будто могли упасть от дуновения ветра. Но, как бы то ни было, Камидзё избежал участи быть погребённым заживо.

«Может, мне просто повезло?.. Не может быть: я один из самых невезучих людей в мире. Тогда... а, точно, та девчонка с пятым уровнем; если она может управлять электричеством, то управлять магнитными полями для неё не проблема».

Действительно, это ни капли не было похоже на удачу. Балки были направлены так, чтобы пройти сквозь Камидзё. Похоже, какая-то сила изменила их траекторию чуть раньше, чем они упали на него.

Камидзё, беспокоившийся о том, что крыша может обвалиться в любой момент, огляделся. Он увидел мага, лежащего посреди двух балок, которые удерживали крышу.

Одна из его рук застряла в проёме между двумя балками. Хотя рука не была сломана, она была зафиксирована в своеобразной ловушке, похожую на невероятно тяжёлый браслет.

Маг не мог поверить в то, что остался жив, и на несколько секунд был ошеломлён.

Через некоторое время он, наконец, спросил: – Я проиграл?

– Я не знаю, не я создал такую ситуацию, – сказал Камидзё, чеша затылок. Но маг покачал головой. Какой бы не была причина, он не мог двинуться даже на дюйм. Сражаться в таком положении не имеет смысла.

– Похоже, я проиграл, – маг чуть улыбнулся. – В таком случае, моё участие на этом заканчивается. Теперь мне не нужно убивать ни Мисаку-сан, ни кого-либо ещё, правда?

– ...

Камидзё не ответил, лишь взглянув на мага.

Если подумать, возможно, внутри своего сердца маг всё время находился в противоречиях. Пусть даже он был серьёзен, пытаясь убить Камидзё, его сердце было неспокойно и это могло бы подсознательно удерживать его, потому что если бы он победил, он должен был убить Микото своими руками.

Если бы он с самого начала использовал Копьё, у Камидзё не было времени уклониться и он бы умер прямо там. Кгда он гнался по улицам за Камидзё, если тщательно подумать, у него, скорее всего, было несколько возможностей аккуратно поразить его в спину.

Этот маг не хотел вредить Микото Мисаке.

Он не хотел уничтожать мир, в ктором она живёт.

Но его эгоистичное желание было трудноосуществимо. Если бы оно исполнилось, его жизнь была бы в опасности, поэтому ему требовался повод. Нечто вроде «я старался изо всех сил, но из-за препятствий на пути я не смог ничего выполнить задание».

Вражеская организация расценивала «группу, возглавляемую подростком Камидзё» как очень опасную, поэтому, даже если он был дилетантом в рукопашном бое, его позиция как главы организации определённо подходила под предлог «я старался изо всех сил».

– Я считаю, – проговорил маг, – атаки на этом не прекратятся. Одной неудачи такого мелкого исполнителя, как я, будет недостаточно для того, чтобы вышестоящие опустили руки. Наоборот, это лишь ещё больше убедит их в том, что оценка фракции Камидзё, как очень опасной, верна. Мои союзники могут появиться рядом с тобой или Мисакой-сан; в самом худшем случае мне снова отдадут тот же приказ.

Камидзё молча слушал слова мага.

– Могу я попросить тебя защищить её? – спросил маг. – Неважно где, неважно когда, каким бы не был твой противник, пока нечто вроде этого будет происходить, ты будешь героем и встанешь рядом с ней, чтобы защитить её. Ты можешь пообещать мне это?

Это было то, о чём он мечтал, но что никогда не смог бы воплотить в реальность.

Это было его самым заветным желанием, но у него не было другого выбора, кроме как отдать эту возможность другому.

И тогда...

Камидзё сказал лишь одно слово.

И кивнул.

– Это был худший из возможных ответов, – мягко сказал лежащий на земле маг, улыбаясь.

Часть 18

31 августа, 12:37.

Микото Мисака держала в руках пакет с гамбургерами, прислонившись к стене возле закоулка рядом с этими двоими, и слушала.

Впрочем, она не слышала их разговор целиком. Когда она поняла, что Мицуки Унабар двое, и один из них начал драку с Камидзё, она погналась за ними. Затем она увидела, что лицо Унабары снимается, словно маска, показывая совсем другое. И после того, как полупостроенное здание разрушилось, непонятные вещи происходили одна за другой. Кроме того, Микото находилась довольно далеко от этих двоих, поэтому она смогла услышать только часть их разговора. Эмоции Микото, секунду назад вложившей много сил в изменение траектории балок, из них троих, наверное, были в наибольшем беспорядке.

Но Микото поняла не всё.

Она поняла причину их боя.

Почему они сошлись в бою.

И за кого они сражались.

Микото отчаянно затрясла головой.

«Мне нельзя ошибаться! Я всё поняла не так! Его слова ни в коем случае не подразумевают это! Он просто такой человек, он не думает, что я особенная!»

Но голова, которой она энергично качала для отрицания этих слов, неосознанно остановилась.

Даже несмотря на то, что она знала, что ей нельзя ошибаться, её голова останавливлась.

«У-у...»

Микото откинула голову на стену позади. Она могла сказать, что её лицо ярко-красного цвета, не смотря в зеркало.

«Это действительно непростительно», подумала она. Какое выражение лица у неё будет, когда она выйдет отсюда, услышав такой разговор?

Особенно если принять во внимание последнюю фразу, сказанную Камидзё.

«...Я знаю, что ошибаюсь, но твои слова очень легко понять по-другому, ты, большой придурок!»

Микото вздохнула. Она не знала, сколько времени пройдёт, прежде чем её лицо перестанет быть красным.

31 августа, 13:04. END

Примечания

Назад к Главе 1

Вернуться на Главную

Вперед к Главе 3