To Aru Majutsu no Index ~ Russian:Volume2 Prologue
 |
Warning: This translation is considered a PREVIEW Script.
Be warned that the degree of translation error may be higher than usual due to the translation method employed.
|
Пролог: Обычные дни. The_Beginning_of_The_End.[edit]
Говорят, можно понять человека, если просто взглянуть на его книжную полку.
- Одна манга...
Восьмого августа Камидзё Тома, осмотрев всю свою книжную полку и комнату, так и не нашел там ничего кроме манги. Вот так он и очутился около станции метро Академгородка, чтобы хотя бы ради вида купить себе там учебник. Вот только...
- Это как так - чтоб за одну книжку аж 2600 просили..., - пробормотал Камидзё, словно солдат разбитой в пух и прах армии. А еще продавец сказал, что именно вчера закончилась распродажа учебников за полцены перед грядущими экзаменами.
Вот невезуха.
Какая-то дикая невезуха.
Но такова была жизнь Камидзё. С ним обращались как с громоотводом, даже дорожили им, потому что куда он ни пойди, он всюду будет навлекать на себя неприятности.
Так или иначе, отступать уже было поздно, ведь ему не хотелось, чтобы на него нацепили худший ярлык — «На книжной полке душе одни томики манги воздушные замки», что само по себе было странно, так как пословица «посмотреть на книжную полку и понять сердце человека» не особо подтверждена ни наукой, ни оккультистикой, и обычному человеку вряд ли будет какое-либо до этого дело.
Но с Камидзё произошло то, до чего ему еще как было дело.
Амнезия.
Нет, все не было настолько серьезно, что бы он забыл где право и где лево, он не разучился пользоваться мобильником и не терялся на светофорных переходах.
Он потерял не знания, а память.
Несмотря на это, вопросы в духе «Э? Куда я дел мобилку? И вообще, я, что, заключал контракт?» иногда все-таки появлялись.
Его знания были словно статьи в справочнике: например, "яблоня" - это "цветущее лиственное дерево; весной на ней цветут цветы, из которых рождаются круглые фрукты". Но вкусные они или нет - этого он не узнает, пока не попробует их, ведь воспоминаний о каком-либо дне, когда он съел вкусное яблоко - воспоминаний, подобных дневнику с картинками, у него не было.
Похоже, дело было в том у него была полностью стерта эпизодическая память, отвечающая за непосредственно воспоминания, а семантической, что руководит знаниями, была цела и невредима. Ео сейчас речь не об этом.
Камидзё Тома так или иначе жаждал узнать каким человеком он был до потери памяти.
Понимать характер человека по его книжной полке - это как верить сплетням.
Но лицо его не искажала предсмертная маска умирающего безумца.
Его не бросили одного посреди страны, и обстоятельства не свились петлей вокруг его шеи - ему даже были обеспечены условия проживания, а еще была знакомая, которую он мог назвать союзником.
- Тома.
Итак, на пути домой, рядом с помиравшим от неожиданных растрат Камидзё, кто он был человеком, для которого неожиданно потратить 1000 йен было сродни самоубийству, раздался недовольный голос девочки.
Он посмотрел на неё: девочка действительно раздраженно скривила губки.
С первого взгляда было ясно, что эта двенадцати-четырнадцатилетняя девочка была иностранкой: серебристые волосы по пояс, белоснежная кожа и изумрудные глаза. Но самым "иностранным" в её облике была одежда: белая, напоминавшая барочную чашку и расшитая золотой нитью ряса, которую, наверное, носят христианские монахини. Зачем она носила именно такую одежду - неизвестно.
Девочку звали Индекс. Разумеется, это не было её настоящее имя, но, похоже, весь мир звал её так.
Он познакомился с ней в больнице.
Нет, так думал лишь Камидзё, на самом же деле они были знакомы еще до того, как он потерял память... нечто в этом роде.
Тома, сколько ни пытался, так и не смог вспомнить её, но этого он ей ни за что не скажет.
В тот день, когда они в первые встретились в больнице, ___ Когда девочка очень радостно смотрела на лежащего в кровати Камидзё, её лицо было словно она хотела вот-вот расплакаться.
Правда это относилось не к Камидзё что был тут и сейчас, а к Камидзё который был до потери памяти.
Он не смог разбить сердце такой девочки. И в конце концов, что бы защитить тепло в её сердце он и сейчас не может не продолжать притворяться Камидзё Томой до потери воспоминаний.
Это было какое-то странное ощущение.
Складывалось ощущение словно существовали два Камидзё Томы.
И вот, не замечая его положения (было бы накладно, если бы она что-то заметила), девочка с фальшивым именем склонив головку внимательно смотрела на Тому снизу вверх.
- Тома, если бы у тебя было 3600 йен, что бы ты сделал?
- … не говори об этом.
- Что бы ты сделал?
И вот еще раз. Не гоооовоооори об это же! И, когда Камидзё закрыв уши обоими руками и зазмурив глаза, словно пытаясь убежать от реальности, эй, он заметил, что идущая рядом девочка не смотрит на его лицо.
? И проследив за, направленным вверх, взглядом Индекс Тома устриг крутящуюся там вывеску Мороженницы.
...нет, конечно сейчас 8 августа, конечно сейчас жара полдня, такая, что над асфальтом зловеще кружатся миражи, да и что главное у рясы Индекс длинные рукава, он конечно прекрасно понимал, что такое жарко, вот только...
- Я, конечно, все понимаю, но количество мороженного на 3600 йен не съесть, обычно.
- М-м.
Ойсь, с таких выражением лица Индекс перевела взгляд на Тому.
- Тома, Я же специально не сказала ни слова про страдания от жары? К тому же я не помню, что бы хоть раз задумывалась тратить деньги других людей, и как следствие могу сказать, что у меня и в мыслях не было желания есть ЭТО.
- … . Нет, я конечно хорошо понимаю, что сестра не будет врать, но все же у тебя глаза как у подобранного вспотевшего щенка. Я же говорю давай поедим мороженного в хорошенько продуваемом кондиционером кафе. Ты же упадешь в обморок от того, что надела эту рясу не обращая внимания на этот чертов сезон жары.
Камидзё Тома выдал такую лихую фразу, выдал вот только наполнение его кошелька от этого не изменилось. Нет, конечно на покупку мороженного немного осталось, вот только если про тратить их так на дорогу домой ничего не останется. Академгородок был аж с треть Токио. И расстояние до дома наверное было не из тех что только-только поднявшийся с больничной койки Камидзё и девушка преодолеть пешком. Девушка, для кого-то это слово звучит как дискриминация по половому признаку, и все же он подумал, что она выглядит очень женственно, что бы вот так легко протопать по палящей жаре середины лета расстояние равной трети Токио.
И, Индекс которой видать что-то пришлось не по душе, ёк, недовольно сжала плечи.
- Тома, эта одежда олицетворяет собой защиту господа, и по этому я даже ни разу не пыталась подумать, что она там неудобная, или жарка, или угрюмая и там, что нельзя понять летняя она или зимняя.
- …, а —
Честный человек и мягкий это оказывается две большими разницы — внезапно Камидзё Тома узнал правду из взрослого мира.
И вот еще одно, почему это такая экстравагантная одежда вся утыкана английскими булавками?
- И к тому же я все же послушница. Не то что там спиртное или сигареты, фруктовый щебет, что подают десертом к кофе и чаю, да и употребление прочих предметов роскоши строго запрещено.
- Э. Вот как. А я то думал, что это неплохо сбить жару мороженным в такой сезон перманентного эпицентра взрыва.
Наверное будучи религиозной, она не могла вот так забить на это.
Камидзё еще раз устремил взор на рекламу мороженицы,
- Ну, что же, тогда забьем на это. Нет нужны заставлять тебя есть ————
—— через силу, но прежде чем он успел закончить его со скоростью звука схватили за плечи. Не в силах выдержать сдавливающие пальцы прицепившейся девочки, Камидзё обернулся, и
- Д-действительно, потому что я послушница, мне строго настрого запрещено потреблять роскошную пищу, но все же
- Ну, тогда тебе нельзя же.
- Но хотя я и как можно сильнее стараюсь соблюдать послушание, так как оно очень и очень сложное я все еще не могу вести себя как абсолютная святая! Так что не сбрасывай со счетов вероятность того, что кто-то может ошибиться и просто запихнуть мороженное мне в рот, Тома!
- …. ,
И только он хотел было подшутить что-нибудь, как в его плечи вгрызлись пальцы девочки. Похоже ей не хотелось, что бы он еще что-нибудь говорил. Вынужденная тишина создавала атмосферу еще хуже дурацкой шутки, не замечала это только еще неопытная Индекс.
И,
- И хоть у вас такие замечательные переговоры вынужден прервать, кстати, Камиян, кто эта девочка?
… внезапно, сзади послышался псевдо-кансайский непонятного происхождения.
Он обернулся, и что странно там стоял подозрительный человек с синими волосами и пирсингом, ростом выше 180 сантиметров. Нет, даже он хоть и был непонятным человеком, но был настолько странным, что казался совсем подозрительным.
Тома даже подумал, а действительно ли Камидзё Тома до потери памяти был в друзьях с ЭТИМ. «Я конечно понимаю, что забыл напрочь все про других людей, но хоть друзей-то ты мог бы себе нормальных выбрать Камидзё Тома!» - ругал сам себя словно кого-то другого Камидзё.
- Э? Что стряслось Камиян, какой-то ты рассеянный. Смотришь на меня как на незнакомца, не уж-то тебе всю память летней жарой отбило?
- Что.... э!?
Передернувшийся Тома аж замер, но Синеволосый с пирсингом весело помахал рукой,
- Да понял я, шучу, шучу. Амнезия это же привилегия загадочных странных девочек же?
И этот синеволосый с пирсингом обхватив Камидзё рукой за плечи (просто так, хоть и была жуткая жара),
- …. и все же, Камиян. Действительно кто она? Почему ты знаком с такой малявкой? Она твоя племяница... но нет же. Я не думаю же, что в таких серебристых волосах подмешан хоть атом твоих генов.
Тома подумал, что у ЭТОГО есть плохая черта в том, что когда он делает вид, что говорит скрытно, на самом деле его голос настолько громок, что ни черта скрыть не удастся.
А слово «малявка» слегка передернуло Тому. Но так шагающая рядом девочка не отреагировала с излишней злобой... значит все в порядке подумал он, но на самом деле все было не так.
- … кстати, она ничего не говорит, ты что оказывается ведешь потерявшегося ребенка к карте? Камияну, что в силу географической изоляции имел неуд. по английскому, наверное, было тяжело... э, что? А говорит ли она вообще по английски?
Камидзё не очень хорошо осозновал это, но очень то похоже на то, что Индекс привыкла, что про неё говорят маленькая. Она спокойно и размеренно продолжала слушать, и скорее со взглядом убийцы смотрела на солнце не в силах бороться с жарой. Из-за этого, скорее всего, она и ничего и не могла сказать.
- … кстати, Камиян, уж не важно знаком ли ты с ней или нет, но вот только разве еще не рано расслабляться? Мы тут уже больше шестнадцати лет по успехам и надежности в группе неудачников. В таком случае ты же понимаешь, что не мне тебе говорить насколько противоречиво для нас такое событие, как просто встретиться с девушкой? Ну знаешь как там бывает в романтических комедиях. Типа того, что хоть у любимого человека детское лицо, на самом деле она милфа, хахаха, и может быть охотник тут не ты, я даже хочу посмотреть на такую концовку. Типа такого же.
Нет, как хорошо то вышло, что тут хотя бы не как в старой романтической комедии — и внезапно Камидзё разом выдал шутку, что родилась в нем,
- Или концовка вроде того, что эта девушка на самом деле переодетый мальчик. Смотри же что-то она сильно плоскогрудая для девочки.
Дзинь, и. Ему почудилось словно он действительно услышал как вены на её голове вздулись.
Оййй!? И Камидзё проглотил крик, что почти вырвался из его глотки. И хоть быть названной маленькой девочкой было похоже в пределах её уровня толерантности, но вот так такого сомнения в половой принадлежности наверное походу дела уже не выдерживала. Он услышал звук как это радостно улыбающееся лицо, гррр, скрипит зубами.
Вот невезуха — ! И вот, когда Тома был готов обхватить голову руками,
- Э —, Камиян. Мы же из команды неудачников, и действительно не можем же знать трехмерных девушек, ты представляешь какой героический конец тебя ожидает? Эх, - Я его вижу вижу — я прямо вижу будущее, как дрожащими руками Камиян снимает последний слой ткани, и вот вот должна начаться долгожданная сцена для взрослых, и в это время он понимает как обстоят дела на самом деле, и от удивления аж скатывается с кровати —.
- … , ты это, шутишь же? Ты же не говоришь, что это само собой разумеющееся?
- А? Что действительно девочка? Уныло же —, Синеволосый с пирсингом сказал это с очень веселым лицом, - Наверное вы познакомились как-нибудь вот эдак. Камиян, не уж то ты решил, что ты полный неудачник и решился украсть чьего-то ребенка? Слушай да за такую бесбашенность тебя на бордах будут за бога чтить.
- Э... , не шути так! Да кто себе такое позволит!, - по правде говоря Камидзё сам не мог спомнить как они познакомились, - да ЭТО просто нахлебник! С обеих сторон полное согласие-с господин сержант. ((тут отсылка на Кереро гунсоу, надо будет в его русабах посмотреть как этот момент принято переводить))
- Да врешь же? Нахлебник? Камиян, ты про эту девочку как про обычного НАХЛЕБНИКА говоришь! ТЫ что ничего не понимающая школота, что объелась конфет и теперь отказывается от каши!
- Заткнись, а! И в правду ничего нет — по этому ничего кроме «обычный» и нету! Никаких таких событий как в романтических комедияк не случается! Как ты думаешь, что из-за неё стало с бумажником семьи Камидзё, Такими темпами от меня даже, реально, засикивараси ((как вариант домовой)) убежит... !
Проорав почти все это, Тома наконец заметил.
То что весь их диалог очевидно услышала идущая рядом Индекс.
- ….................................................... , э.
Камидзё боязливо посмотрел в её сторону.
Она улыбалась. Но по мимо теплой улыбки Матери Терезы по её лицу словно кожура дыни бежали вздутые вены.
Вот так попал. А что если у Камидзё Тома до потери памяти был плохой навык успокаивать такую Индекс? Вот если и был такой, то Тома на полном серьезе подумал, что потерял не самые счастливые воспоминания.
- Тома.
Сказала она, с идеальной улыбкой.
«Все кончено»: подумал он. Но думая это ответил такими словами.
- Что случилось, уважаемая сестра.
- Я монахиня приписанная к Английской пуританской церкви. Если тебя что-то тревожит, то почему бы не рассказать это прямо сейчас?
Она словно святая перекрестилась и сложила руки.
Он понял, что её великолепная улыбка вообще-то была великолепной игрой.
Камидзё сам того не замечая обхватил голову руками.
«Это бомба. Даже скорее неразорвавшийся снаряд. Если его еще немного неумело держать, то в тот же самый момент история обо мне закончится!» - инстинктивно догадался он.
( Что делать, что же делать — !? Ах, да, мороженное! Надо умаслить её мороженным!)
На рубеже кризисной ситуации, уже забывший слова, что бы как-то выразить это, Камидзё указал пальцем на автоматическую дверь мороженицы. «А?» - и подозрительно Индекс проследив за пальцем, разом замерла. «А-а» - с таким словно рыком она все поняла.
Кое-как умаслив её, Тома расслабился. И расслабленно... посмотрел.
К автоматической двери мороженицы был приклеен какой-то листок бумаги.
На приклеенной бумажке было написано:
Дорогие посетители
Мы просим прощения, но пока кафе вынужденно приостановить работу, на время ремонта.
Хрясь, хрясь. И чувствуя приближение неотвратимого бэд энда он обернулся девочке рядом.
Радостную улыбку с её лица как ветром сдуло.
«Вот невезуха» - девочка Индекс диким зверем бросилась на, не успевшего прокричать даже это, Камидзё Тому.
В конце концов им удалось договориться на молочном коктейле в дешевом семейном ресторанчике.
Хотя понятное дело, хоть Индекс и уломалась, полностью довольной она не была. И тем не менее Томе удалось её умаслить под предлогом совмещения это с посиделокой в прохладном от кондиционера кафе.
Полуденное кафе было до одури забито.
- …..................................
Э-э, замолчала Индекс держа в руках поднос из пластика, на нем стояли три тройных молочных коктейля, с шоколадный, клубничный и со вкусом ванили. «Ты же сама хотела поесть мороженного, а» - Тома чувствовал, что после такой шуточки его ждет смерть, и решил не издеваться над ней.
«Вот невезуха» - со злобой подумал Камидзё.
Обеспечив свою монополию над коктейлями Индекс более менее успокоилась; вот только все места в полдень летних каникул были заняты. И к слову, нельзя было даже подумать о том, что бы теперь есть на улице. Нет никого кто бы захотел возвращаться обратно под палящее солнце, когда он наконец-то дошел до кафе, где на полную катушку работает кондиционер.
И отчаявшийся Камидзё довольно бесстыдно услышал беззаботную беседу сплетничающих школьниц.
- Йо-йо. Кстати, а чё эти слухи про то, что на прошлых экзаменах Андзай использовала чтение мыслей, YO?
- По этому поводу даже совет учителей собрали, так что это на 80-90% точно. Но ведь это же не правильно, у нас же и способности и учеба связанны, разве не так же?
- Угу, угу. Так не честно же — Nyaaa! Если так, то я тоже же воспользуюсь способностью на экзамине, ZO?
- … , но ведь твоя же специальность это пирокинец же?
- Я думаю можно поджечь спину учителя и заставить его сказать ответы — как-то так, YO?
… хоть это и были куски сплетен вырванные из контекста, в этом городе, в Академгородоке это привычное дело. А все потому, что все 2 300 000 человек, что жили тут почему-то раскрыли в себе необычные способности, потому, что это был Первый главный центр развития ESP способностей.
К слову сам Камидзё тоже имел способность. Он был парнем у которого в правой руке был Имейджбрейкер, что, если это какая-то необычная сила, пусть даже само чудо господнее, развеет её.
- … . Тома, я хочу любыми путями присесть и отдохнуть.
И, Индекс что-то пробубнила голосом лишенный эмоций.
Это пугало. Её глаза словно говорили: «не подчинишься, тут же искусаю».
«Мигом-с!» - и Тома ринулся к служащему, что мыл пол,
- Привет, а нельзя ли, устроить так, что бы нас подсадили к кому-нибудь —
Улыбаясь какой-то жестокой бизнес улыбкой, ему указали в угол около окна.
«Подсадит?» - и Камидзё проследил взглядом за пальцем служащего,
- Э?!
В этом кафе, что было сравнимо с часом пик на в метро, и было в пору повесить транспарант «Спасибо, за полный зал», как на чемпионатах сумо, подобно черной дыре среди давки был один свободный четырех местный столик.
Там,
за этим столиком,
сидела синто-жрица.
Она спала за столом распластавшись лицом вниз.
Длинные шелковистые черные волосы рассыпались, словно ударивние о берег волны, полностью скрывая лицо жрицы.
(Чт....,)
«Что это, черт возьми, такое!?» - отчаянно проорал в глубине души Камидзё.
«Это подозрительно. Очень подозрительно» - объявила антенна неудачи Томы. С ЭТИМ лучше не связываться, свяжешься с ТАКОЙ обязательно огребешь неудачи. Да так, что потеря памяти мелочью покажется.
Камидзё Тома был невезучим человеком, но все же не он был не настолько любитель приключений, что бы самому лезть в невезуху.
Он моргнул глазами и решился.
(…. , ладно, пойдем домой. Лучше пусть меня Индекс искусает, чем я свяжусь с ЭТИМ.)
Решившись на такое Камидзё резко обернулся и заметил, что тех двоих уже здесь нет.
- … ?
Тома осмотрелся по сторонам,
- …. ёк.
Скорее всего попросив другого служащего подсадить её, Индекс уселась прямо напротив жрица непонятного происхождения. У неё что нет чувства опасности? Или она что была альтруист до нельзя? Или же: «на все наплевать, лишь бы свести вместе сестру и жрицу» - хотелось спросить у тебя синеволосый с пирсингом, у которого аж глаза сверкали.
Тома хотел убежать.
Вот только никуда не деться. У него складывалось впечатление, что если он повернется спиной к Индекс она львом броситься его загрызть, да и оставлять её со столь возбужденным Синеволосым тоже опасно,
и что самое главное,
Слегка пригубившая клубничный коктель, и от этого сделав безумно довольное лицо, она махала ему рукой, сюда, сюда. Почему-то Камидзё подумал, что он ни коим образом не сможет же разбить эту улубку.
И тем не менее, за столом спасла одна жрица неизвестного происхождения.
Пока Тома боязливо приближался к столу, её плечи внезапно передернуло.
- Э, ———
Её рот пришел в движение. Рот жрицы пришел в движение. У Томы появилось нехорошее предчувствие. Какое-то очень нехорошее предчувствие. С чего бы это? Потерявший память Камидзё Тома никак не мог вспомнить, но почему-то ему казалось, что наверное когда-то раньше что-то подобное уже было.
Внимательно, прочищая между делом горло, он ждал слов жрицы.
Жрица сказала.
- — я проела все что было.
| Back to От переводчиков | Return to Главная страница | Forward to Глава первая |
